Вырос я в Кокчетавской области - 1

Владимир Сизенов

Вырос я в Кокчетавской области

Предисловие

Эти воспоминания нужно было бы написать раньше, или хотя бы сделать кое-какие наброски. Ведь то, что я хорошо помнил ещё лет десять назад, уже полузабылось или забылось окончательно. Кроме того многие уже умерли и я не могу обратиться к чужой памяти. А некоторые сведения в силу объективных причин в настоящий момент мне просто недоступны. Контурные наброски помогли бы мне восстановить минувшие события или хотя бы их чёткую временную последовательность.

Как-то мне в одном из журналов попалась цитата: «Хорошие мысли приходят в голову так редко, что их нетрудно и запомнить». Вначале она показалась мне очень остроумной и оригинальной. Но прошли годы и моё отношение к этой цитате изменилось. Действительно, стоящие мысли в голову приходят редко, но человек живёт достаточно долго, и если ежегодно его голову будут посещать хотя бы две — три дельных мысли, то за десять лет их наберётся около трёх десятков. А такое количество мыслей уже нетрудно и забыть. И тогда, перефразировав Соломона, можно сказать «Забывается всё, забудется и это». То есть всё, что не зафиксировано на надёжном носителе информации, рано или поздно уйдёт в небытиё.

Вот и я столкнулся с этой проблемой. Если некоторые эпизоды из моей жизни я пока ещё помню достаточно хорошо, то с их привязкой ко времени у меня возникают солидные затруднения. Что там дни или месяцы, путаются года. Приходится искать критерии. Но и с ними не так-то просто. Например, я помню, что такой-то эпизод в моей жизни произошёл после запуска спутника в мае месяце. Ищу данные в интернете и нахожу, что 15 мая 1958 года запущен спутник 3, а 15 мая 1960 года спутник 4. Какой год брать за основу? Историкам не позавидуешь. Если я, вспоминая свою жизнь, путаюсь в годах, то они наверняка путаются в столетиях.

А кто мне мешал вести дневник? Да никто. Обыкновенная лень. Просто я почему-то испытываю антипатию к рукописному творчеству. Да и эти воспоминания я не стал бы писать, если бы не компьютер. Научился стучать одним пальцем по клавиатуре, вот, превозмогая лень, и стучу.

Для чего я пишу эти воспоминания. Скорее всего для себя, чтобы как-то осмыслить прожитую жизнь. Поэтому в основном я пишу о себе, причём останавливаюсь только на более или менее существенных для меня событиях. Моему поколению повезло, оно не воевало. Но, тем не менее, ему достался исторический период, который в будущем ещё не раз будет переоцениваться и переосмысливаться.

В воспоминаниях я описываю жизнь такой, как она есть, без прикрас. В жизни мне повезло, я ни разу не попал в ситуацию, которая бы вынудила меня совершить недостойный поступок. А если кому-либо я и причинил неприятности, то непреднамеренно.
 
Дать какое-то общее название моим воспоминаниям оказалось не так-то просто. Подражать кому бы то ни было мне не хотелось. Но так как здесь описывается период жизни, прожитый в сельской местности Кокчетавской области, то своим воспоминаниям я дал название «Вырос я в Кокчетавской области».
 
Моя жизнь самая обыкновенная и ничем не примечательна. Но жизнь, какой бы она не была, это жизнь, и описание даже простой и обыденной жизни для кого-нибудь может оказаться интересным.

Примечание: Нижеприведённый текст произведения в отличие от оригинала не содержит фотографий.

Переяславка

Родился я 8.03.45 года в селе Переяславка Хабаровского края. Мать, Дора (Дарья) Владимировна, жила в это время у своей старшей сестры Фаи. У тёти Фаи уже было двое детей: Анатолий и Алевтина. Степан Никифорович, муж тёти Фаи, был кадровым военным. Он служил в воинской части, находящейся в селе Переяславка (военный городок). Мой отец служил в армии. О воинской службе отца и дяди Стёпы мне почти ничего не известно. Да я этим конкретно никогда и не интересовался. А сейчас уже и спросить не у кого. Знаю только, что отец в армии дослужился до старшины.

В пятимесячном возрасте я заболел и переболел практически всем букетом детских болезней. Но едва не доконала меня дизентерия с кровавым поносом. Мать легла со мной в больницу, но недели через две меня с диагнозом «безнадёжен» выписали. Как говорит мать, чтобы не ухудшать статистику, отправили умирать домой. Из рассказа матери:

— Положила, тебя в люльку. Смотреть не на что, кожа да кости. Да и от еды ты уже начал отказываться. И вот как-то утром выхожу из дома и вижу, что в коридоре за лестницей стоят доски. Всё ясно, Степан позаботился, приготовил для похорон. И так горько мне стало. Выхожу на улицу. А тут соседская бабка мне навстречу. «Чего, дочка, плачешь?» — спрашивает. «Да вот сын помирает». «Не расстраивайся. Бог дал, бог взял. Ты молодая. Будут у тебя ещё дети». «Да ведь жалко». Посмотрела на меня бабка и говорит: «Подожди немного». Зашла к себе в дом и минут через пять выносит пол-литровую банку с какой-то коричневой жидкостью. «Вот, возьми дочка. Ребёнку давай по чайной ложке три раза в день. Если это не поможет, то ничто уже не поможет. Для себя берегла. Да видно зажилась я на этом свете». Поблагодарила я бабку. Принесла домой банку, попробовала жидкость. А она горькая, как хина. Ну, думаю, не будешь ты её пить. Набрала ложечку, подношу тебе ко рту. Нет, проглотил. Наверно из-за болезни совсем вкус потерял. А потом смотрю на поправку пошёл.

Об этом периоде моей жизни я от тёти Фаи ненароком услышал такие слова: «Мать молодая, неопытная. Вот едва и не угробила ребёнка». Из всего этого я понял, что своей жизнью я обязан какой-то безвестной бабке.

В армию отца забрали в 1939 году, а демобилизовался он летом 1946 года. И то только потому, что вышел указ о демобилизации лиц, имеющих педагогическое образование. Остальные дослуживали ещё год. После демобилизации отец выехал в село Гродеково Хабаровского края, в котором в то время моя мать жила у тёти Фаи. В Гродеково он приехал на попутной машине вместе со старшим лейтенантом Симоновым Степаном Никифоровичем. Причем друг друга они не знали. Вот как иногда судьба сталкивает людей.

На западном фронте отцу воевать не пришлось. Как я понял, он служил в части, охраняющей особо важные военные объекты. Осенью 1941 года эту часть отправили на фронт, под Москву. Отец рассказывал, что когда эшелон переезжал около Казани через Волгу, то солдаты глядели на неё с разочарованием. По сравнению с Амуром она казалась небольшой речушкой. Под Муромом эшелон, в котором ехал отец, попал под бомбёжку, а потом поступил приказ возвращаться обратно.

По должности отец был секретарём комсомольской организации батальона и заместителем политрука. Осенью 1942 года поступил приказ: батальон отправить на западный фронт. Подготавливалось решающее сражение в Сталинградской битве. Перед отправкой отец поднялся на второй этаж казармы, чтобы сдать дежурному ключи от помещения, которое он занимал, будучи заместителем политрука. В коридоре отец случайно столкнулся с полковником, заместителем командира по политчасти. «Куда собрался?» - спросил он. «На фронт». «Зайди ко мне». Отец зашёл к нему в кабинет. Полковник куда-то позвонил, а потом сказал отцу: «Иди к себе. Ты остаёшься». Больше отца на западный фронт не посылали. Нужно было обучать новое пополнение, и оголять участок боевой и политической подготовки было нежелательно.

Если бы не эта случайная встреча с заместителем командира части, то отец не познакомился бы с моей матерью, и меня бы попросту не было. Мы все дети случайностей, обусловленных исторической закономерностью. Поэтому историю нужно воспринимать такой, как она есть, не хваля её и не хая. Отвергая историю, мы отвергаем самих себя. Ведь если бы исторические события развивались по-другому, то не было бы и нас. Были бы другие люди, другое общество.

Я неоднократно видел армейскую фотографию отца, на которой он изображён вместе с сослуживцами, попавшими на фронт. Судьбы их сложились по-разному: кто-то погиб, кто-то пропал без вести, кто-то прошёл всю войну. Многие из них были награждены не только медалями, но и орденами, были и герои Советского Союза.