20. Личный сорт кофеина

Авторы: Таэ Серая Птица и Тай Вэрден
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Hurt/comfort, AU
Предупреждения: Смерть персонажа, Насилие
________________________________________


Пролог

Чудесный день позднего лета, еще не перетекшего в раннюю осень, лично для Ричарда Стоунберри, начальника службы безопасности корпорации «Лангард», был испорчен, как и настроение. Причина была одна — Ивэйн Росс, новый секретарь главы корпорации. Означенный секретарь как раз выходил из кабинета главы, демонстрируя всем желающим припухшие губы, криво застегнутую рубашку и томную поволоку в глазах. Ричард только зубами заскрипел, однако внешне остался невозмутим. Про себя же он пообещал устроить кое-кому скандал, на который давно уже нарывались.
— А вот и вы, мистер Росс. Кофе мне и поживее.
В конце концов, эта секретутка тут исключительно для удовлетворения потребностей Оуэна Лангарда и варки кофе. И как сказал Оуэн: «Если хочешь, то пользуйся». В постель тащить это создание Ричард не намеревался. А вот гонять за кофе очень любил, всячески подчеркивая, что Ивэйн тут как украшение офиса. Работы у того было немного, для срочных и важных поручений у главы филиала корпорации были личные помощники, секретарю ничего серьезней перекладывания бумаг не поручали.
— Сэр, кофемашина стоит в холле, — в который раз показал зубки этот щенок. — Для общего пользования. Стаканчики там тоже есть, сэр.
Стаканчики и кофеварка в холле действительно были. Но на корпоративной кухне, где сотрудники могли разогреть принесенный из дома обед и даже приготовить что-то на скорую руку, лежал неприкосновенный запас кофейных зерен, и стояла целая батарея изящных баночек со специями. А еще — какая-то специальная навороченная жаровня с песком и набор разноразмерных турок, над которыми Росс трясся больше, чем над порученными ему бумагами. И кофе он варил такой, что, однажды попробовав, бурду из кофейного автомата пить уже не хотелось и не моглось. К вящему раздражению, Ивэйн Росс варил кофе для начбеза только по прямому указанию босса. А Ричард, к еще большему раздражению, на этот кофе плотно «подсел» раза так со второго.
— Отлично, — холодно кивнул Ричард, пинком открыл дверь в кабинет. — Оуэн, прикажи своей очередной подстилке сварить мне кофе, а то она слишком много возомнила о себе.
— Рикки, ну, не кипятись так.
— А по мне похоже, что я чайник?
— Мистер Росс, сварите для Ричарда кофе. Рикки, ты доволен?
«Он даже не стесняется своей шлюхи, — Ричард скрипнул зубами. — Рикки… Щенок!»
Выпороть бы его, да Старый Босс приказал не трепыхаться. Очень уж ему хочется посмотреть, кто из сыновей достоин унаследовать его деловую империю. Таскать в постель смазливых секретарш и секретарей, трахаться с ними в кабинете и терять важные бумаги - все, что Оуэн Лангард умел в совершенстве.
Снова заболела голова, наверное, на перемену погоды.
— Какого черта в приемной вечно Сахара в июле? Включи кондиционер, Росс.
Молодой человек щелкнул пультом, аккуратно положил его на край стола и несколько скованной походкой прошагал к кухне. На Ричарда он вообще не смотрел, словно тот был пустым местом. Только губы сжаты и глаза — ледяные. Шлюшка показывает характер? Ну-ну.

Ивэйн включил жаровню, насыпал в ручную мельницу зерна и на секунду позволил себе просто постоять, закрыв лицо руками. Очень хотелось расплакаться, но отец всегда говорил, что мужчины не плачут. В последний раз Ив свое отревел на похоронах родителей. С тех пор все, что он себе позволял — это вот такие мгновения слабости. Ничего, все устроится. Все у него еще будет хорошо. Он заработает денег и получит сертификат баристы, устроится в какой-нибудь кофе-бар, может, когда-нибудь откроет свой. Нужно только стиснуть зубы и терпеть.

Ричард принялся проверять, как работают камеры в приемной. Старый Босс велел поставить их везде, чтобы знать, чем занимается набранная сыночком команда сотрудников. Чтобы добраться до одной, скрытой цветком на шкафу, пришлось скинуть пиджак, туфли и забраться на стул. Заодно и цветок бы полить не мешало, надо сказать Россу, что он плохо ухаживает за растительностью.
— Так, что тут у нас… — горшок перекочевал в сторону, глазок камеры моргнул. — Меня видно?
— Видно, шеф, — отрапортовали в наушник. — Кстати, я кое-что интересное нарыла, приходите посмотреть.
— Непременно, милая, вот только кофе выпью, и я сразу же весь твой.
Через десять минут Росс явился, неся чуть ли не микроскопическую чашечку. Кофе в ней казался дегтем, ну, или смолой. Но запах был такой, что у Ричарда сами собой потекли слюнки.
— И что это за отрава?
— Ваш кофе, сэр, — высокомерно задрал подбородок Ивэйн.
— Ого, — после глотка в ушах зазвенело, в мозгах прояснилось, а сердце решило выскочить из грудной клетки. — Отличная вещь.
Ответа ему не последовало, секретарь сел на свое место, прямой и отстраненный, передвинул мышку, вызывая компьютер из спящего режима. И тонкие пальцы запорхали над клавишами, со скоростью пулеметной очереди набирая текст. Да, в профессиональных качествах Ивэйну отказать было нельзя, в документах, которые ему поручали печатать, не было ни единой ошибки, он никогда не опаздывал на работу, выглядел всегда идеально. Ну, по крайней мере, до того момента, как Оуэн Лангард вызывал его к себе. Да и потом спешил в уборную, чтобы привести себя в порядок. Аккуратная стрижка, наглаженные рубашки и костюм, начищенные до зеркального блеска туфли, ухоженные руки и лицо. Идеальная секретутка.
— Шеф, у нас тут небольшая проблема, — в наушнике снова прорезалась ближайшая помощница Ричарда, работавшая исключительно на него и Старого Босса. — Снова пропали деньги из сейфа. В бухгалтерии скандал, миссис Лендрис плачет и клянется, что не трогала их. На этот раз исчезло порядка ста тысяч.
— Сейчас буду, — Ричард нахмурился.
Деньги пропадали регулярно, то сотня, то две. Старый Босс такому значения не придавал. Миссис Лендрис, убиравшаяся в бухгалтерии, была отягощена пятью внуками, поэтому иногда приворовывала.
— Она из тех, кто в меня верил, — как-то разоткровенничался Старый Босс. — Тридцать лет назад меня поддерживала уборщица, как бы это странно ни звучало, но если б не миссис Лендрис, я мало чего добился бы. Поэтому эти деньги для меня… В общем, ты меня понял?
Ричард понял. Внимания на то, что миссис Лендрис роется в сейфе, начальник службы безопасности не обращал. Больше, чем там есть, все равно не вынесет.
— Просмотрите камеры.
— Уже. Ничего. Возле сейфа кто только не терся, сегодня день расчетов с курьерами, наемными работниками и прочее. И ты же знаешь, что камер в том секторе почти нет, ради психологического комфорта сотрудников. Так что начнем обыскивать столы.
«Для психологического комфорта сотрудников». Ричард сдержанно выругался сквозь зубы и посмотрел на секретаря.
— Открой все ящики стола, Росс. И отойди к стене.
Тот нахмурился, сохранил напечатанное, вывел компьютер в спящий режим, как и полагалось по правилам техники безопасности. Отодвинулся от стола и принялся выдвигать ящики стола.
— Прошу, сэр. Что-то случилось? — ни интереса, ни возмущения в голосе не было, только холодная вежливость.
Ричард разбирался со столом просто: вывернул первый ящик, перевернул его, вырвал второй, вытряхнул все на ковер, отбросил, с хрустом выдрал из пазов третий, вытряхнул, перевернув, и уставился на приклеенный к днищу пухлый конверт.
— Так-так… Не твое, враги подбросили, первый раз видишь?
— Н-но… я правда… — с лица Ивэйна отхлынула вся кровь, оно стало похоже на восковую маску. — Это не мое, сэр. Я клянусь.
Он никогда в жизни не взял ничего чужого. Отец-полицейский вбил в него это правило с самого раннего детства, причем, не кулаками, отнюдь. На Ива и его мать Дэрек Росс ни разу не поднял руки. Он просто умел убеждать словами.
— Я не знаю, как это сюда попало, сэр.
— И хоть бы кто признался, что да, бес попутал, взял, каюсь, прошу не наказывать, — скучающим голосом произнес Ричард.
— А что у вас тут происходит? — на грохот выглянул Оуэн.
— Обыск, — конверт перекочевал во внутренний карман пиджака, так что Оуэн ничего не увидел, кроме вываленных бумаг и канцелярских принадлежностей. — Дела внутренней безопасности. Мистер Лангард, у меня все под контролем. Как только найду что-нибудь, сразу же сообщу.
— Я на обед, — растерянно сказал Оуэн, выходя и перекидывая через руку элегантный плащ. — Меня нет, буду через час, все звонки переводить на Стивена, в общем, как всегда, мистер Росс. Ри… Мистер Стоунберри, все точно под контролем?
— Более чем.
Оуэн ушел, решив не ввязываться в происходящее. Сопляк! Старый Босс докопался бы до сути. Нет, Оуэну не место в кресле Главы корпорации.
— Я никогда… — Ив прислонился к стене, нашарил пуговку на вороте рубашки, попытался расстегнуть ее непослушными пальцами. — Я не брал ничего, сэр. Я даже не знаю, что в конверте.
— Ричард, мы нашли какой-то подозрительный порошок в столе Паоло Ринальди. Что делать?
— Порошок на экспертизу, Паоло задержать, как всегда. Продолжайте обыск. Из здания никого не выпускать, в туалет всех сопровождать, чтобы ничего подозрительного не смывали. Столы прощупывать тщательно, ящики переворачивать.
— В общем, полный шмон, так, шеф?
— Да.
Голова начинала болеть все сильнее. Что тут за какие-то полгода устроил Оуэн? Раньше Ричард никаких обысков не устраивал, незачем было. Но сегодня он точно вволю побуйствует. И начнет с этой подстилки.
— Не знаешь, что в конверте? Я скажу. Сто тысяч, которые ты или твой сообщник взяли из сейфа. Одного не понимаю, чего тебе не хватает? Оуэн мало доплачивает за интим? Или я произвожу впечатление совершеннейшего тюфяка, который ничего не видит?
— Я не… — до Ива дошло, что сказал начбез, и на бледных щеках вспыхнули некрасивые яркие пятна. — Я не сплю с боссом! Вы не имеете права меня обвинять! Я ничего не брал ни из сейфа, ни откуда-либо вообще.

Значит, вот как о нем думает этот… Идиот! Впрочем, он и сам хорошо, неужели думал, что никто не заметит? Наивняк — птичка, которая долго не живет. Значит, все в компании думают, что Оуэн Лангард его трахает у себя в кабинете? Впрочем, они недалеки от истины.

Тем качеством Ричарда Стоунберри, за которое его ценил Старый Босс, было умение прислушиваться к воплям тех, кого он застукал на чем-то предосудительном. Начбез кивнул на ящики:
— Займись уборкой.
Сам он занялся тем, что любят многие: принялся за пересчет денег в конверте. Тщательно осмотрел купюры, убедился, что они новые, то есть, конверт тут не пару лет висит, затем взялся за счет. В итоге получалось, что здесь у него всего лишь тридцать тысяч. Маловато как-то.
— Хм-м-м… — Ричард побарабанил пальцами по колену, перестав что-либо понимать. — Где остальные, в таком случае?
Он осмотрел приемную. Конечно, похититель мог бегать по всему зданию и расклеивать конверты, но какой в этом смысл, если можно просто растолкать их в одном помещении, разделив на части? Ричард подошел к шкафу, распахнул его.
— Здесь только твоя одежда, Росс?
В шкафу висел запасной костюм и пара рубашек, и легкая куртка, в которой он приходил на работу, так что Ив просто кивнул:
— Да, сэр.

Руки дрожали, когда собирал раскиданные по всей приемной карандаши, ручки, разлетевшиеся во все стороны документы. Придется тщательно перебрать это все, уложить в том же порядке, в каком было, а значит, задержаться после работы. Нет, он не винил Ричарда Стоунберри. Тот выполнял свою работу. Просто было больно и обидно за втоптанную в грязь репутацию. Впрочем, он ведь знал, все понял еще в тот момент, когда босс заглянул в HR-отдел и окинул взглядом пришедшего на собеседование Ива. А потом вызвал менеджера по персоналу, и через полчаса Ив получил место секретаря. Точно ведь наивняк — надеялся, что четкий отказ заставит босса прекратить домогательства. Как же.

Ричард перетряхнул одежду, вывернул все коробки с запасными одежными щетками и средствами для ухода за обувью, поднял со дна шкафа очередной конверт, молча предъявил Россу. Что тут вообще происходит, черт побери? Придется перевернуть вверх дном всю приемную. Как не вовремя закрыли камеру цветком. Или вовремя? И где искать остальные конверты? Не хватало еще сорока тысяч. Ричард запер дверь приемной, чтобы никто не помешал, встал на пороге, осмотрелся.
— У меня есть три или четыре конверта. Я прохожу мимо шкафа, бросаю один туда, он падает за коробку со щетками. Второй я приклеиваю снизу к свободному ящику. Куда я дену остальное? — бормотал он, игнорируя секретаря.
Ив сидел на полу, собирал в аккуратную стопочку раскиданные листы и понимал, что как только начбез найдет то, что ищет, Росса выкинут из компании под зад коленом. И никто не станет слушать его оправданий. Руки машинально разглаживали помявшиеся бумаги, подбирали ластики и скрепки, а в ушах шумело. Он потянулся к закатившейся под кулер ручке, пошарил под ним и вытащил еще один конверт. Сердце глухо стукнуло и оборвалось, он замер в нелепой позе, с ужасом глядя на свой приговор. Из пересохших губ не выдавливалось ни звука.
— Отлично, вот и третий, — Ричард пересчитал деньги. — Все сто тысяч… Неплохо-неплохо, хоть и очень глупо прятать деньги на рабочем месте. С другой стороны, забрать их легче. Я верну деньги и не скажу, где нашел, но больше ты воровать не станешь. Если я еще раз найду здесь хоть одну монетку, которая тебе не принадлежит — ты вылетишь отсюда. Через окно, которое внезапно решил помыть.
Этаж был четырнадцатый, так что угроза была весомой.
— Это не я… — Ив с силой прикусил губу, крепко зажмурился, опуская голову, чтобы упавшие на лицо рыжеватые пряди скрыли, спрятали мокрые ресницы.
«Не реветь! Он все равно не поверит слезам!»
— Я не брал этих денег.
— Наверное, их взял я, распихал тут, чтобы потом найти и обвинить тебя, да? — с сарказмом бросил Ричард. — Или Оуэну поразвлекаться захотелось.
В дверь постучали, послышался голос эйчара, Людвига Кейна:
— Мистер Росс, почему вы позволяете себе тут запереться в разгар рабочего дня?
Ричард щелкнул замком. Людвиг уставился на него.
— Мистер Стоунберри. Простите, я не знал, что вы тут…, а что случилось?
— Рабочие моменты.
— У меня в отделе ваши сотрудники, они переворачивают все вверх дном… Господи, вы тут тоже развлеклись? Что вы ищете?
— Уже ничего, мистер Кейн, возвращайтесь на свое рабочее место, скоро процедура закончится.
И Ричард вышел прочь. Людвиг посмотрел на Росса.
— Не волнуйтесь, я вам напишу самую блестящую характеристику на место будущей работы, мистер Росс. И о краже денег не упомяну.
Ив промолчал. Просто не видел смысла что-то говорить — все равно ему никто не поверит. Слизнул с уголка губ соленую каплю, остервенело вытер ладонью мокрый след, ненавидя себя за то, что все же развел сырость. И принялся подбирать остатки бумаг и вещи из шкафа.
Характеристику… Даже если в ней не напишут ничего, порочащего его честь, Оуэн точно внесет в «черный список», просто потому, что уже пообещал это, когда Ив порывался уволиться сам. Выхода он не видел, не сейчас, когда разум был занят только стыдом и обидой.

Может ли начальник службы безопасности подкинуть деньги в сейф так, чтобы никто не понял, что он это сделал? Легче легкого. «Обнаружить» их оказалось еще легче.
— Кто вообще пересчитывал деньги?
— Я, — пискнула молодая стажерка. — Там ровно сто пятьдесят тысяч. Было, когда я пересчитывала. А по бумагам должно быть двести пятьдесят.
— Мисс, вам вредно волноваться на этой должности. Я отсюда вижу, что там купюр больше, чем сто пятьдесят тысяч.
Верная Адель сработала грамотно, о пропаже денег знала лишь стажерка, миссис Лендрис и глава бухгалтерии, к которой стажерка и прибежала. Именно глава отдела сперва принялась допытываться у уборщицы о пропаже денег, а потом оповестила службу безопасности. Ричард протянул девушке платок и мягко принялся увещевать:
— Давайте, мы просто забудем про это недоразумение, хорошо? Вы ошиблись при счете, переволновались, такое бывает. Вы славная девушка, у вас будет блестящая карьера, если вы перестанете так бояться ответственности.
Стажерка хлюпала носом и кивала, Хелена Майс пересчитывала деньги, уверяясь, что никакой пропажи не было и хмуро поглядывала на Ричарда, зная, что тот ведет какую-то игру. Миссис Лендрис угощалась элитным шоколадом и прощала Хелену, налетевшую на нее.
— Что произошло? — все-таки Ричарда приперли к стенке, когда ушли стажерка и уборщица.
— Ничего, — жестко ответил Ричард. — Она ошиблась при подсчетах, ты переволновалась и ошиблась в пересчете, деньги были все время в сейфе. Обыск был по подозрению в хранении наркотиков, Паоло заметили в туалете нюхающим кокаин.
Хелена кивнула:
— Хорошо. Я возьму отгул на два дня, мне надо отдохнуть, чтобы не ошибаться.
Ричард хмыкнул и вернулся в приемную.
— Деньги не пропали, ошибка в подсчетах уставшего бухгалтера, работавшего две недели сверхурочно и без выходных. О том, где я их нашел, знаем только мы двое. У тебя в столе я искал наркотики. Все понял?
Парня почему-то было жаль. От хорошей жизни он бы не стал так глупо воровать. Может, у него что-то с семьей? Оуэн запретил копаться в его прошлом, Ричард проверил исключительно отсутствие судимостей.
— Да, сэр, — голос уже не дрожал, в приемной был наведен идеальный порядок, не считая сложенных стопками бумаг на столе.
Росс выглядел так же, как и всегда, если не обращать внимания на покрасневшие глаза. Шустро печатал что-то, не глядя на клавиатуру, только в блокнот, лежащий перед ним. Послать всех к чертям и проверить мальчишку по всем статьям? Кто узнает, что он это сделал, кроме него самого?
Пиликнул телефон.
— «Лангард», приемная господина Лангарда, слушаю вас, — с вежливостью автомата пропел Росс. - Да, мисс Дэфф, позвольте, я переключу вас на исполнительного директора. Простите, мисс Дэфф, я…
На все еще бледных щеках снова загорелись пятна румянца, секретарь прикрыл глаза, но Ричард, внимательно следивший за ним, видел, с какой силой вцепились в край стола пальцы левой руки.
— Да, мисс Дэфф, как скажете. Я передам. До свидания.
В приемную вошел Оуэн, осмотрел обоих.
— Все в порядке?
— В полном, — холодно ответил Ричард.
— Мне звонили? — Оуэн перевел взгляд на Ивэйна.
— Мисс Дэфф, две минуты назад, сэр, — доложил секретарь, не поднимая глаз. Щеки еще полыхали. — Ничего важного, кроме просьбы перезвонить, когда вы освободитесь.
Ах, как смутился Оуэн, посмотрел на Ричарда щенячьим взором. А ведь как клялся, что отношений с Лорой Дэфф у него больше нет! «Все кончено, я заявил ей об этом прямо и неприкрыто». Во рту поселился ничем не изгоняемый кислый привкус. Мало того, что у него секретарь, который выглядит так, словно его качественно затрахивают, так теперь еще и Дэфф.
Оуэн улепетнул в кабинет, прикрываясь плащом.
— Свари мне кофе, Росс, — Ричард прикидывал, как именно разрывать отношения с Оуэном.
Ивэйн вскинул голову, открыл рот, закрыл его и вышел из приемной, готовить кофе.

«Ненавижу подвешенное состояние. Когда меня уволят? Уволят ли? Что делать?» — Ив молол кофе, руки делали давно привычную работу машинально, без участия разума. Перец. Корица. Зира. Цедра лимона. Немного тростникового сахара. Кофе — это напиток богов, он не терпит суеты и спешки. Мягко мерцает медь джезвы, потрескивает песок в жаровне. Греется белоснежная чашечка, стоя на краю. Настоящий бариста никогда не процеживает сваренный кофе через ситечко. Нет, кофе без кофейной гущи — неправильный. Нектар богов льется тонкой струйкой в фарфор, распространяя свой аромат.

— Ваш кофе, сэр.
Кофе был отличный, Ричард смаковал его по крохотному глотку. Последний раз он пил такой в маленькой кофейне в Риме, темной, упрятанной среди неприметных домов. Тогда он сопровождал Старого Босса на переговорах. Это было хорошее время, Ричард был моложе, чем сейчас, а компания развивалась, принося доходы. Странно, но сейчас он уставал гораздо больше от этой якобы безупречно налаженной работы, когда-то и дело приходилось ловить воров, вытаскивать наркотики и следить за тем, чтобы глава филиала компании не вмешивался в ее работу.
— Стоунберри, — в приемную вошел Стивен.
Строгий, подтянутый, немногословный, личный помощник, на самом деле, фактический руководитель здешнего офиса, не дававший фантазии Оуэна выплескиваться за рамки и портить контракты.
— Лаурс, — кивнул Ричард. — Проблемы?
— Уже никаких. Босс у себя, мистер Росс?
— Да, сэр, доложить о вас? — Ивэйн потянулся к кнопке селектора.
Стивен Лаурс вызывал у него ощущение айсберга. Вот смотришь на человека, и видишь кусочек его личности — махонький такой, строгий, с четкими, резкими линиями, белоснежной безупречностью. А интуиция подсказывает, что под темной водой там еще такая глыба, и соваться не надо, лучше держаться подальше. Однако эта ледяная глыба на самом деле очень и очень нужна, а то этот их мини-океан попросту закипит. Поэтому Ив был с Лаурсом сама вежливость и предупредительность. Вот уж кому он не отказал бы в чашечке кофе. Только Лаурс кофе терпеть не мог, пил исключительно зеленый чай без сахара и смотрел на Росса, как на ничтожество.
Перед Стивеном лебезил даже Оуэн, который сразу же пригласил его войти. Ричард усмехнулся — понимает селедка, что акула приплыла. Самому Ричарду Стивен даже нравился, вот от такого любовника он бы не отказался, спокойный, выдержанный, никаких истерик. Только Стивен был счастливо и прочно женат, в отличие от Ричарда, который зачем-то навязал на свою голову Оуэна Лангарда, хотя Старый Босс долго его отговаривал, утверждая, что сынка своего младшего, бестолочь и разгильдяя, знает. Против отношений он не выступал, рассудив, что привязать к семье Лангард Ричарда Стоунберри будет нелишне, а сгодится для этой цели и Оуэн.
— Еще кофе, Росс, будь так любезен.
Надо было тоже пойти и пообедать, но так не хотелось выбираться из прохладной приемной в жаркую дневную суету. Может, заказать обед в ближайшем китайском ресторанчике?
— Сэр, при всем уважении, мне нужно работать. Я не могу бегать и варить вам кофе каждые двадцать минут. К тому же, это вредно.
Ивэйн с огромным трудом заставил себя поднять голову и не опускать глаза, пока говорил. Руки замерли над клавиатурой, пальцы чуть-чуть подрагивали.
— Работают тут четыре человека: Стивен, я, Хелена и миссис Лендрис. Остальные либо нюхают кокаин в туалете, либо грабят сейф компании, либо пьют кофе, либо его варят, а чашки я перед тобой не вижу. Просто кофе у тебя получается отличным. Он и зарплата — вот два условия, которые меня тут еще держат.
Условий было намного больше, но о них Ричард распространяться не стал. Да и почему бы не сделать комплимент, если кофе действительно получается превыше всяких похвал.
Росс опустил голову, проделал необходимую процедуру безопасности с компьютером и вышел. Молча, прямой и внешне невозмутимый. Интересно, насколько его вид во время обыска был игрой? Жалость к парню потихоньку таяла, как сахар в кипятке, слишком уж он казался Ричарду противоречивым и неправильным. А вот решимость проверить всю подноготную — крепла.
— Ваш кофе, сэр.
Вышел Стивен, мельком глянул на секретаря.
— Гоняешь кофе варить?
— Не гоняю, а вежливо прошу. Жаль, что ты не пьешь кофе, он великолепен. Почти как в Риме.
— Идем, пообщаемся. У нас возникли проблемы.
Ричард с сожалением отставил чашку, вскочив. Проблемы компании важнее наслаждения напитком. Стивен привел его в переговорную.
— Мне кажется, сопляк сливает налево информацию о сделках, слишком уж конкуренты зашустрили внезапно.
Ричард внимательно посмотрел на Стивена, затем поинтересовался:
— Разберемся с этим сами или все-таки уведомим Старого Босса?
— Сами. Мне нужны его телефонные переговоры, почта и выписки с банковского счета. Сможешь?
Ричард хмыкнул. Это все он мог организовать легко.
— И секретарь у него какой-то очень странный. Спит с ним? Может быть во всем этом замешан.
— Я проверю. Утверждает, что не спит, но учитывая, в каком виде он выходил утром из кабинета.… В общем, организую полную проверку и его вдобавок.
Стивен улыбнулся, оттаяв на мгновение, затем снова принял вид айсберга и величаво уплыл разбираться с делами. Ричард взялся за телефон, следовало провернуть немало дел: отправить запросы на Росса, слить почту Оуэна, воткнуть пару прослушивающих устройств в телефон. Внутри клокотало бешенство — неужели мальчишка и впрямь решил сливать информацию? Он же не может не понимать, что здесь, в налаженном организме компании, найти утечку информации будет легче легкого? Или реально не понимает, потому что не привык думать? Ну как у Старого Босса мог получиться столь неудачный отпрыск! Видимо, в самом деле, на детях гениев природа отдыхает. Хотя тот же Джереми, старший, или Ник, средний — хорошие парни, дельные.
Ричард понимал, что старик Лангард, скорее всего, уже давно определился с наследником своего дела. А этот филиал — кость младшему, чтобы не возникал. Вернее, даже не так — кресло босса — вот его кость. А главой компании будет Стивен. На месте Старого Босса он бы так не поступил, рвать гнилье нужно сразу. Но и понимал его тоже — все-таки, свое, родное дитя.
Стали поступать данные. Ивэйн Росс. Двадцать лет. Колледж Виктории. Курсы секретарей. Ни в чем предосудительном не замечен, тихий милый мальчик. Сирота, родители погибли год назад.
— Хм, сын полицейского?
В общем и целом ничего компрометирующего на Росса нарыть не удалось, так что Ричард оставил в стороне его дело. А вот звонки Оуэна были куда как неприятнее, номера телефонов совпадали с номерами боссов конкурирующих организаций.
— Ненавижу свою работу.
— Шеф, мы уходим, — в кабинет заглянула Адель. — Уже вечер. Вы остаетесь?
— Да.
Ричард решил покопаться в кабинете Оуэна, поискать что-нибудь интересное. Заодно надо было поставить пару камер, видео с которых пойдет на закрытый сервер. В приемную он вломился, не ожидая увидеть там никого. И едва не наступил на секретаря, старательно сортирующего на ковре бумаги.
— Ай! П-простите, сэр, я… Мне нужно разложить документы…
— Раскладывай, — хмыкнул Ричард, открывая кабинет Оуэна ключ-картой, заботливо продублированной еще с год назад. — У меня тоже полно дел.
Кабинет пропах удушающим одеколоном, который сам Оуэн считал верхом парфюмерного искусства.
— Как тут включается вытяжка или кондиционер? Или что-то вроде того… — бормотал Ричард.
У дверей щелкнул тумблер, встроенный в панель световых выключателей, кондиционер зашуршал, гоня поток чистого прохладного воздуха.
— Сэр, можно вас спросить? — Ивэйн Росс опустил руку и уставился на Ричарда холодными голубовато-серыми глазами.
— Разумеется, можно, спрашивай, — Ричард бесцеремонно обшаривал стол Оуэна, из чистого любопытства. Ничего интересного не находилось, кроме одной загадочной коробочки, внутри которой лежало кольцо с бриллиантом.
— Размер не мой, — оценил Ричард, плюхнувшись в кресло босса. — Мда…
Было даже не обидно, просто неприятно, что его считали таким уж идиотом.
— Зачем вы сказали мистеру Кейну о том, что обвиняете меня в краже? Вы же пообещали, что не скажете, где нашли деньги, — голос дрогнул, Ив с силой вогнал ногти в ладони. — Теперь все будут знать, что обвинили меня.
— О чем ты? Я никому ничего не говорил. О пропаже знали четверо, о том, где я их нашел — только ты и я.
— Но… Мистер Кейн сказал, что, когда меня уволят, он не станет упоминать в резюме об этом обвинении…
— Так-так, а вот теперь уже мне любопытно, откуда это он узнал об этом, — Ричард приподнялся, потом упал обратно и набрал номер на телефоне, стоявшем на столе. — Виктор, в мусорном ведре в бухгалтерии лежат три желтых конверта, ты должен снять с них отпечатки пальцев и прогнать по базе сотрудников. Мои исключи. Потом просмотри камеры. В какое время Людвиг Кейн был в коридоре у бухгалтерии. В какое время он был возле приемной. Подними досье на него.
— Мне нужно сорок минут, шеф.
— Жду.
Ивэйн снова шуршал своими бумагами — по сути, бесполезной макулатурой. Никому, кроме него, они не были нужны. Его бы к какой-нибудь полезной работе приставить, с педантичностью и любовью к порядку был бы прекрасным сотрудником компании. Если б не был ****ью. Но тут тоже еще вопрос открытый.
Пока Ричард ожидал результатов, он успел вернуть на место кольцо, поставить пару «жучков» в телефон и воткнуть камеры.
— Алло, шеф. Я выбросил ваши отпечатки, отпечатки Хелены и миссис Лендрис. Один конверт трогали Росс и Кейн, два других только Кейн. Конверты новые, это помогло. Кейн был в коридоре у бухгалтерии, возможно, заходил внутрь, сорок минут его не было на камерах в коридоре. В приемной он пробыл пятнадцать минут.
— А Росс?
— Росс в это время выходил в туалет. Касательно досье — у Кейна были отношения с Оуэном Лангардом четыре года назад.
— Спасибо.
Что ж, осталось прояснить вопрос, зачем бы Кейну внезапно подставлять Росса.
— Сэр, мне нужно выключить свет и кондиционеры, — в дверях кабинета нарисовался тот самый Росс, — и запереть приемную. Вы… вам… у вас еще много работы, сэр?
— Нет, я закончил. Можешь радоваться, деньги взял Кейн и зачем-то подбросил их в приемную. Так что с тебя обвинения сняты, а вот Кейну завтра придется несладко.
Секретарь посмотрел на него удивленно:
— А почему вы мне это говорите? Разве вы не должны… ну, держать все подробности расследования в тайне?
— Для твоего душевного спокойствия, Росс. К тому же, служебное расследование касается и тебя, так что я решил сказать, что ты больше не подозреваемый. Заодно будешь теперь меньше доверять Кейну, а то вдруг он подбросит тебе в карман мои наручные часы.
— Ясно. Спасибо, сэр, — Ивэйн вернулся в приемную, снял со спинки стула свою куртку, снова повесил ее.
Начбез не торопился покинуть помещение, и Ив с тоской думал о том, что придется идти через темные дворы, рискуя напороться на шайку наркоманов, о которой говорила два дня назад соседка. Да и вообще, домой он доберется хорошо, если к полуночи. Последний автобус в его сторону вот-вот должен был уйти.
— Теперь я точно закончил, — Ричард вышел из кабинета. — Доброй ночи, Росс.
— И вам, сэр, — Ив бросился выключать и закрывать все, надеясь на чудо. Например, на то, что сегодня автобус опоздает.
Мимо Стоунберри он промчался, как вихрь, пролетел по ступеням, не дожидаясь лифта, выскочил из дверей офиса и помчался по улице в сторону остановки. Ричард видел это из окна. И то, как парень замедлил бег, перешел на шаг, понурив голову, когда вдали мелькнули алые габариты отъехавшего от остановки автобуса.
Глава первая

— Тебя подвезти? — Ричард остановил свою машину рядом с Россом, открыл окно. Сегодня он был очень великодушен. Почему этот парень не имеет своей машины — вопрос другой.
— Я далеко живу, сэр, — Ивэйн покачал головой. — Спасибо, что предложили, но вам будет неудобно.
— У меня достаточно мощная машина, она быстро ездит. Адрес?
— Госсуэй-орчард, тысяча триста сорок, — вздохнув, назвал Росс, садясь в машину. Пристегнулся, сложил руки на коленях. Образцовый мальчик, да и только.
Ричард ввел адрес на навигаторе, приподнял бровь. Парень, что, живет в какой-то коробке на улице? Он же прилично зарабатывает, почему не снимать жилье поближе к работе?
— Музыку? Кондиционер? В бардачке есть минералка и шоколадный батончик, можешь взять.
— Спасибо, сэр, не стоит беспокойства.
Вопреки опасениям Ричарда, район Госсуэй-орчард оказался не настолько ужасен. Когда-то он, наверное, даже был престижен. Лет так сто назад. Сейчас все эти старинные дома потихоньку разваливались, превращались в ночлежки, притоны, подпольные бордели. Но конец улицы, где жил Росс, еще был более-менее чистым. Конечно, только по сравнению с остальными закоулками.
— Спасибо, что подвезли, сэр, я очень вам благодарен, - Ив, даже не успевший задремать в машине, хотя в автобусе всегда урывал часок сна, сонно поморгал, встряхнул челкой.
— Идем, я провожу тебя, уверюсь, что ты в безопасности, тогда уеду.
Не внушал доверия Ричарду даже этот дом, какие-то подозрительные личности ошивались около него, скрываясь за углом.
— Вы же уже не на работе, — внезапно улыбнулся Росс, — хотя вы, наверное, как папа, не умеете оставлять работу за дверями офиса.
— Профессиональная деформация. Идем, — Ричард проверил наличие оружия в наплечной кобуре.

Квартирка, которую снимал Ивэйн, скрывалась в конце длинного замызганного, заваленного мусором и хламом коридора на пятом этаже, за обшарпанной дверью. Но в ней самой, насколько успел заметить Ричард, когда Росс открыл дверь, царила почти стерильная чистота. Ив помедлил, потом все же спросил:
— Зайдете на чашечку кофе, сэр?
— Зайду. Стой тут, — Ричард прислушался. — Я осмотрю квартиру, только тогда ты зайдешь.
Слишком уж часто любители поживиться забирались именно в такие чистые квартиры, рассчитывая, что у хозяина найдутся деньги, которые он не тратит на наркотики. А царапины на замках Ричарду не понравилась сразу же. В конце концов, лучше уж выглядеть перестраховщиком, чем потом выяснить, что Ивэйна прирезали.
Росс понятливо замер, вжался в стену. Сын полицейского, что уж там, теперь это было видно. Но все же, почему он живет в таком районе? Должен же понимать, чем это грозит? Ричард вытащил пистолет, толкнул дверь и вошел. Прихожая — чисто. Гостиная — чисто. По ногам прошел сквозняк из приоткрытого окна. Ивэйн не идиот проветривать квартиру в свое отсутствие. Что тут остается? Либо спальня, либо ванная. Ричард затаился, прислушиваясь. Тихий скрип донесся со стороны спальни. Правильно, лучше не рисковать, в ванной битой не размахнешься. Или преступник там с ножом? В любом случае, в спальне больше простора для маневра. Осталось понять, где там выключатель — Ричард на фоне более-менее освещенного коридора будет заметен. Судя по петлям, дверь открывается внутрь. Ладно. Ричард щелкнул выключателем, освещая коридор и гостиную полностью.
Дальше тело действовало само: пнуть дверь, вкатиться в комнату, выцепить взглядом цель, выстрелить. За исключением последнего пункта, все было выполнено. Стрелять было не в кого — окно было распахнуто настежь, скрипела рама. А Ричард валялся посреди вывернутого из шкафа белья и раскиданных вещей.
— Росс, звони в полицию, у тебя украли трусы, левый носок и стопку порножурналов.
Ивэйн влетел в комнату, повел взглядом по разгрому и рассмеялся с явным облегчением:
— Что вы, сэр, ничего не украли. Даже кольца родителей. Я ведь не идиот — хранить что-то ценное в этом клоповнике.
Кольца — простенькие золотые ободки — оказались хитро спрятаны на самом виду, вделаны в безыскусную картинку в стиле «стим-панк» из шестеренок, ключей, деталей от часов и прочего мусора. Росс любовно коснулся их, потом махнул рукой:
— Идемте на кухню, сэр, я потом здесь все приберу.
— Нет, ты сейчас соберешь все ценное, а также то, что тебе дорого как память, после чего мы уезжаем. Я могу помочь отнести одну сумку, вторая рука у меня будет занята пистолетом. Так что все не утащишь.
— А… К-куда? — захлопал глазами парень. — Но мне некуда ехать, сэр.
— Я найду, куда. Собирай вещи. Кольца родителей, свои турки — в общем, исходи из самого плохого расчета, что сюда ты либо не вернешься, либо все унесут.
Ив постоял немного, прикрыв глаза, потом развил бурную деятельность, собирая вещи и документы в одну сумку, не самую большую, кстати, у него было не так уж и много барахла. Книги о кофе и специях, запас и того и другого, три медных джезвы, ручную кофемолку и прочие в самом деле драгоценные для него вещи пришлось аккуратно уложить во вторую — гораздо большую сумку. Она и тяжелее была в несколько раз. Но он собирался нести ее сам, не доверяя даже Стоунберри.
— Все, уходим отсюда.
Машину, к счастью, никто не тронул, не решились связываться с владельцем.
— Сумки можешь поставить на заднее сиденье, оно достаточно мягкое.
Отвезти Ивэйна Ричард мог только к себе, оставалось решить, куда именно: то ли в собственную квартиру, больше напоминавшую берлогу, то ли к родителям, их квартира напоминала археологический музей. Зато там было больше места, да и ехать до нее было ближе. Решено.
То, что Росс уснул, он заметил через десять минут. Ход у его внедорожника был плавный, даже несмотря на колдобины на этих улицах, и Ивэйн прижался виском к стеклу, насколько позволили ремни безопасности. Видимо, вымотался за день нервотрепки, что на работе, что дома. Будить его Ричард не стал. Сумки со всеми предосторожностями были отнесены в квартиру, самого Ивэйна он вытащил, стараясь не разбудить, унес, уложил на диван и вернулся загнать машину на стоянку и закрыть ее. Дом был красивым, старинным и тщательно оберегаемым, изящный двухэтажный особняк на четыре квартиры. Родители никогда не бедствовали, а их находки требовали большого пространства. Маленькому Ричарду казалось, что квартира напоминает дворец, огромный и пустой. Когда он стал подростком, место оставалось лишь в его комнате и спальне родителей.
Мимоходом заглянул в свою комнату, хмыкнул: даже там уже поставили стеллаж, наполовину заполненный каким-то черепками, статуэтками, камнями и железяками всех мастей и степеней проржавелости. Н-да, вот так и не появляйся в доме пару лет — вовсе не останется места, где голову преклонить. По крайней мере, гостевая комната, где спал Ивэйн, была украшена только африканскими масками на стенах. Видимо, родители решили захламлять комнаты поочередно. Так, холодильник. Пуст и выключен. Пришлось заказывать доставку еды, ехать в магазин уже сил не было, хотелось свалиться у телевизора и потягивать пиво. Еду Ричард, поколебавшись, заказал на двоих. Что ест Ивэйн, он не знал, так что просто выбрал самое нейтральное — стеклянную лапшу с курицей и свинину в кисло-сладком соусе. И сразу десять бутылок рисового пива.
Доставка приехала достаточно быстро, чтобы еда еще не остыла. Теперь нужно было разбудить Росса. Даже если он не захочет есть, ему все равно нужно раздеться, может быть, сходить в душ. Еще объяснять ему, где оказался.
— Росс, проснись, — Ричард решил его не трясти сразу, сначала попробовать разбудить словами.
— М-м-м, пап, я счас, — парень перевернулся набок, потянул на голову декоративную диванную подушку.
— Росс, я слишком молод, чтобы быть твоим отцом!
Ивэйн подскочил, не проснувшись, метнулся за спинку дивана перекатом, заставив Ричарда сдавленно хрюкнуть от смеха: похоже, не у него одного профдеформация. Потом вспомнил, что родители Росса погибли всего год назад, оборвал смех. Видимо, мальчишка еще не привык к тому, что их нет.
— Росс, успокойся. Я — Ричард Стоунберри, начальник службы безопасности фирмы, где ты работаешь. Твою квартиру ограбили, я привез тебя к себе домой. Вспоминаешь? — голос Ричарда был мягким и почти ласковым.
Сонный, помятый и в пыли, Ив выбрался из-за дивана, виновато огляделся.
— Простите, сэр, показалось… приснилось… А вы здесь живете?
— Нет, это квартира моих родителей. Они археологи, сейчас в экспедиции. Здесь есть гостевая комната с ванной, необжитая кухня, много интересных вещиц и плазма на всю стену.
— Сэр, — Росс сцедил в кулак зевок, потер лицо, пытаясь проснуться окончательно, — я не смогу платить вашим родителям аренду. То есть, могу, но совсем немного. Я вам очень благодарен, сэр, но…
— Какую аренду? Я не сдаю тебе эту квартиру, а предлагаю в ней просто жить. Чтобы воры не покусились на нежилые апартаменты, знаешь ведь, как это бывает, — отмахнулся Ричард.
О том, что Росс будет платить за квартиру, он не думал, когда его сюда вез. Просто парню надо где-то жить, а шикарное двухуровневое родительское жилье выглядит презентабельней холостяцкого логова с раскладушкой на кухне и залежами пыли в комнате.
— Значит, когда они вернутся, мне нужно будет съехать? А когда, сэр? Не хотелось бы внезапно остаться без крыши над головой.
— Нет, тебе не нужно будет никуда съезжать. Их комнаты на втором этаже, вы вообще не будете видеться. К тому же, они явятся через полтора года минимум, там какие-то ну очень увлекательные мумии. Ладно, я понимаю, что тебе это непривычно, но я просто предлагаю тебе тут жить, без арендной платы и необходимости съезжать. Все просто — есть пустая квартира, где полно свободных комнат, есть ты, которому негде жить. Складываем все вместе, получаем вот это… — Ричард обвел рукой комнату. — Кухня в твоем полном распоряжении, я подключил холодильник, им можно пользоваться. Также можешь брать кастрюли, ложки, вилки, прочие странные блендеры, тостеры и кухонные комбайны.
Он не знал, как объяснить Россу, что родителей просто оскорбит мысль о том, что они будут брать деньги с кого-то, кого привел пожить Ричард. Все немногочисленные друзья сына родителями сразу записывались в члены семьи и обладали всеми соответствующими правами. Друзей, правда, было ровно трое: Стивен Лаурс, Адель Марэ и Франклин Лангард.
Ивэйн несколько минут обдумывал его слова, глядя в глаза. Отвести взгляд было просто невозможно, что-то в них, очень светлых, было такое магнетическое.
— Хорошо, сэр, я вас понял. Если позволите, я постараюсь навести здесь порядок. Ну, то есть, протереть пыль, помыть полы и стеллажи. Обещаю, что все вещи останутся на своих местах.
— Если ты хочешь протереть тут все, тебе придется уволиться на полгода. Впрочем, можешь развлекаться, как тебе угодно. Вот ключи. Этот — от верхнего замка, этот — от нижнего. Код сигнализации выгравирован на брелке от ключей. До работы ехать пятнадцать минут, остановка через квартал вверх по улице. Магазинов здесь нет, так что съездим после работы в супермаркет и затарим тебе холодильник. Что еще… В принципе, это центр города, развлечений хватает. Если сесть на седьмой автобус, окажешься возле Гранд-опера.
Ричард не знал, что еще сказать, рассказать и показать. Ив сжал в ладони связку ключей, как что-то очень дорогое, что, он был не уверен, не будет отобрано назад со смехом.
— Почему вы мне помогаете, сэр?
— Я привык защищать гражданских, только и всего. Почему бы мне не помочь тебе? Ты не преступник, не числишься в базах неблагонадежных граждан, не производишь впечатления того, кто вынесет все ценное из дома и сбежит. К тому же, раз уж я решил тебя увезти, не мог же я бросить тебя на улице.
— Вы могли просто оставить меня на Госсуэй-орчард. Это не первое ограбление, точнее, попытка за этот год. До сих пор моя квартира воров просто разочаровывала. Там совершенно нет ничего ценного. То есть, не было.
— Мои принципы не позволяют мне оставлять кого бы то ни было в таких трущобах, — отрезал Ричард. — Еда на кухне, я голоден. Не знаю, что ты ешь, я взял китайскую еду на свой вкус. Если хочешь принять душ, полотенца в шкафу. Раз в месяц приходит прислуга, она тут смахивает пыль и стирает все в шкафах, поэтому тут относительно чисто, а вещи свежие, Альма была вчера. Я принесу тебе свой гель для душа.
— Спасибо, сэр, я бы сначала принял душ, — Росс чуть наклонил голову, будто принимая все сказанное и все изменения в своей жизни, как должное.
Ричард не совсем понимал, то ли парень фаталист, то ли пофигист. Хотя, нет, пофигистом он явно не был, то, что произошло в офисе днем, это явно иллюстрировало. Хотя не был и истериком, это уже радовало. Другой на его месте все-таки или разревелся бы, или устроил скандал, а Росс держался. Ну, по крайней мере, на людях.
Ричард принес ему гель для душа. Он предпочитал свежие морские запахи, вряд ли такие же любит Росс, но что ему делать?
— Я принес тут еще кое-какие вещи, можешь надеть их после душа. Все новое, я просто отрезал бирки. Надеюсь, тебе будет не очень велико, — Ричард положил на постель футболку и штаны. — Я буду на кухне.
Ивэйн еще раз поблагодарил, забрал гель и ушел в душ. На кухню он пришел двадцать минут спустя, распространяя аромат чистоты и морской свежести, в собственных потертых и белесых от частых стирок джинсах, художественно продранных на коленях и не только, и в футболке Ричарда, которая была ему велика, и ворот постоянно сползал на левое плечо. С собой он приволок тот огромный баул, в котором привез все свои кофейные сокровища, принялся выставлять на стол миллион и одну баночку со специями и травами, разными сортами кофе, сахара и прочей растительной ерунды, джезвы и что-то еще, названия чему Ричард не знал и знать не хотел.
— Я так и не угостил вас кофе. Но… уже довольно поздно, и я могу заварить ройбуш, он без кофеина и гораздо полезнее.
— Нет, я выпью пива и лягу спать, а ты хозяйничай тут, — отмахнулся Ричард. — С работы можешь забрать ноутбук, тут есть выход в Интернет, так что скучать не будешь. Будильник выставлю на семь.
Он зевнул, прикрыв рот ладонью.
— Хорошо, сэр, — Росс снова наклонил голову, Ричарда даже позабавило сравнение: как принц в изгнании, ей-ей, словно сошел с экрана какого-нибудь псевдоисторического сериала.
Через полчаса, уже засыпая под бормотание телевизора, он услышал, как парень тихо прошел в отведенную ему комнату, и как щелкнула задвижка на двери. Он, что, боится, что Ричард решит вломиться среди ночи? Стоунберри хмыкнул и перевернулся на другой бок, укутавшись в плед.

Будильник отработал четко, Ричард поднялся и побрел в душ, перед тем постучав в дверь Росса:
— Вставай. Пора собираться на работу.
— Я уже встал, сэр.
Росс обнаружился на кухне, колдовал чего-то со своими травками и зернами. А когда Ричард выбрался из душа, по всему первому этажу квартиры уже витал безумно-упоительный аромат кофе, рождающий ассоциации с солнечными улочками итальянских городов. Кроме кофе, на завтрак была та самая китайская жратва, которую не съели вчера. Кофе привел Ричарда в более-менее бодрое настроение, прогнав обычную утреннюю хмурость.
— Поехали. Мне еще работать надо.

Ив не знал, чем он думал, когда соглашался ехать до офиса вместе с начбезом. Знал ведь, чем это аукнется, но, наверное, с утра мозги отключились. Или он просто переспал — обычно, ему удавалось поспать не больше пяти часов, потом или кто-то начинал орать, или бить в стены, или кого-то били под окнами. А здесь стояла блаженная тишина, и организм, похоже, пришел в шок от возможности поспать подольше.
Кто-то стукнул Оуэну Лангарду, с кем он приехал. И тот, влетев в кабинет, через пять минут вызвал Ива к себе. С холодеющим от предчувствия неприятностей сердцем Росс собрал документы, требовавшие подписи босса, и вошел в кабинет.
— Значит, теперь ты живешь с Рикки, да? Ты, шлюха, значит, я для тебя недостаточно хорош, ты решил увести у меня парня?
— Сэр, вы все не так… — Ив задохнулся, привставая на мыски, когда его схватили за горло и прижали к стене. Папки с бумагами посыпались на пол. Он мог бы вывернуться, отец учил, как ударить, чтобы избежать насилия. Мог бы. Но после первой же попытки Лангард пообещал уволить его. До сих пор он ограничивался тем, что пытался зажать в угол и поцеловать или облапать. Иву просто некуда было деваться, хотя он упорно не позволял разжать себе губы, а наглые руки отталкивал.
— Теперь и мне хочется попробовать, что же такого нашел в тебе Рикки, — удар отшвырнул Ива на ковер.
Через пять минут дверь открылась, на пороге возникла миловидная блондинка в синей робе уборщицы.
— Простите, — с милым французским акцентом произнесла она. — Дверь была не заперта, а вы оставили распоряжение явиться и срочно протереть стекла, мистер Лангард.
Росс ретировался из кабинета так быстро, словно испарился. Хотя девушка явно видела и разорванную рубашку, и то, в какой позе он валялся на ковре в кабинете. Он заперся в туалете, пережидая, пока перестанет выскакивать из груди сердце. Успокоиться получалось плохо, пришлось до крови прикусить кожу между указательным и большим пальцами на правой руке — Ив был левшой, и долго умываться холодной водой. Горло болело, над воротником запасной рубашки проступали следы. Но с ними он ничего сделать не мог.
В туалет вошел высоченный громила в форме охранника, посмотрел на Ивэйна, молча положил на умывальник какой-то тюбик с мазью, поставил пахнуший успокоительными каплями стакан и вышел, печатая шаг. Ив с благодарностью употребил и то, и другое по назначению. Потом понял — камеры. Вчера начбез не просто так копался в кабинете босса, он поставил там камеры. Стоило поблагодарить мистера Стоунберри. Только слова подобрать.
Ричард, словно откликаясь на мысли, влетел в туалет.
— Да, я тебя понимаю, Стив, да, материалы уже у тебя. Я перезвоню. Позвони Адель, она должна как раз закончить извлечение его звонков. Нет, я просто хочу умыться, у меня закипает мозг. Дай мне пять минут. Да. Пока.
Трогать начбеза в состоянии уже далеко не тихого бешенства Ив просто побоялся. Тихо пискнул «Спасибо, сэр» и по стеночке направился к выходу. Внимания на него не обратили, зашумела вода, потом раздался плеск, Ричард обогнал его, снова с кем-то беседуя насчет каких-то звонков и переписки. Потом навстречу попался Людвиг Кейн, которого под руки вели два камуфлированных «шкафа», лица у них были очень недобрыми. Кейн с бессильной злобой глянул на Росса, но промолчал.
— Мистер Росс, — его перехватила та же уборщица. — Идемте со мной.
Ив просто потерялся в странных событиях, которые каруселью вращались вокруг, набирая ход. Он безропотно последовал за девушкой, понятия не имея, что ей нужно от него. Понимал, что она такая же уборщица, как он — танцор балета, на это мозгов хватало. Она привела его в одну из комнат, на двери которой красовалась табличка «Служебное помещение». За дверью оказался закуток с роскошным кожаным диваном и низким столиком, на котором стояла ваза с апельсинами.
— Вам пока лучше не показываться в приемной, — безмятежно заявила уборщица. — Пока Лаурс разбирается со всем происходящим, побудете со мной. Апельсин?
— А что, собственно, происходит? — Ив скромно приткнулся на краешке дивана, взял в ладони поданный фрукт, но чистить не спешил, просто держал, перекатывая в ладонях, как игрушку для снятия стресса. — Арест Людвига Кейна я видел, но шуму, кажется, гораздо больше.
— Оуэн Лангард продавал конкурентам информацию. Его отец внезапно решил отреагировать… жестче, чем мы планировали. Ричард, то есть, мистер Стоунберри, сейчас занимается… реакцией.
— Вот как…
Росс поднес к носу апельсин, вдохнул аромат. Он был рад, правда, почти счастлив тем, что больше не будет почти ежедневных попыток принуждения к сексу. Но в то же время, он понятия не имел, как все повернется. Нужен ли будет новому боссу секретарь, который идеально перепечатывает никому не нужные бумажки, варит кофе по первому требованию и… и все, собственно. Ах, да. И у которого в корпорации слава подстилки босса.
— Адель, дай мне апельсин, раз уж Росс пропал и кофе от него не получить, — позвали от двери.
— Ты закончил, мон шер?
— Нет, занят поиском сбежавшей кофеварки, Стивен требует его перед свои ясны очи, а он пропал со всех камер, — голос Ричарда звучал устало.
Иву не оставалось ничего иного, кроме как выйти из комнаты, сунуть в руку начбеза согретый в ладонях апельсин и молча направиться к кабинету личного помощника босса. Если Лаурс его искал — промедление смерти подобно. Может, искал для того, чтобы объявить, что он уволен. Ивэйн не был бы этим удивлен ничуть.
— Проходите, мистер Росс, — Стивен посмотрел на него самую чуточку любезнее, чем на пустое место. — В правлении филиала произошли кадровые перестановки, теперь главой филиала официально назначен я. Поскольку для успешной работы нам требуется всего семьдесят процентов сотрудников из тех, что есть сейчас, я провожу некоторую чистку рядов.
Ив внутренне заледенел. Ну, вот и все, конец работе. Снова придется метаться по офисам, рассылать резюме и экономить каждый цент, пока не отыщется хоть какое-то место.
— Да, сэр, я понимаю, — побелевшие губы двигались независимо от его сознания.
— Так что вам придется некоторое время задерживаться на работе, чтобы перепечатать документы на каждого уволенного. Разумеется, сверхурочная работа будет оплачена. Закажите табличку с моим именем и новой должностью, проследите, чтобы ее сменили на двери вашего бывшего босса. Кофе я не пью, мне нужен зеленый чай. Для мистера Стоунберри варите кофе так же, как и раньше. Входящую почту сортируйте, деловые письма несите мне сразу же, рекламный мусор отсеивайте сами. С моими личными помощниками вы познакомитесь завтра.
Стивен перебрал какие-то бумаги, показывая, что беседа окончена.
— Да, сэр, разрешите приступать?
Ив еще раз мысленно поблагодарил того здоровяка и начбеза за успокоительное: очень вовремя он его выпил. Все события словно происходили где-то за стеклом, он был только свидетелем. Потом накроет, он так подозревал, главное, чтобы в одиночестве. Он никогда не любил выносить свои чувства на всеобщее обозрение.
— Приступайте.
В приемной нашелся Ричард, как всегда, сидел, вытянув ноги на половину комнаты. При виде Ивэйна он нехорошо обрадовался.
— Кофе мне, Росс.
И карусель закрутилась еще быстрее, только теперь подхватив и Ивэйна в свои стальные тиски. Он всерьез думал, что рухнет от усталости на кухне, или упустит кофе, который варить приходилось каждый час. Или неправильно заварит этот чертов зеленый чай, о котором он знал, конечно, базовую информацию, но даже не подозревал, что в процессе заваривания столько тонкостей. Он заказал табличку и напечатал целую кучу документов, изведя две пачки бумаги. У него болели руки, особенно правая, укус припух, но приходилось не обращать внимание. Пообедать он забыл, а после окончания рабочего дня пришлось задержаться еще на три часа. Неудивительно, что голова у него закружилась, когда поднимался со своего места, чтобы отнести на подпись Лаурсу очередную кипу бумаг.
Рухнул он кому-то на руки, над головой ругнулись, затем раздался приказ какой-то Адель собрать бумаги и послать в задницу какого-то Стива, можно в любой последовательности.
— В больницу или домой? — спросил голос над ухом, обращаясь теперь уже к Ивэйну.
— Я в порядке, сэр, простите, — прозвучало явно неубедительно, заплетающимся языком.
Ричард с сомнением рассматривал пытающегося выбраться из его рук парня, снова бледного, как смерть. На этом фоне налившиеся густо-лиловым, даже несмотря на мазь, синяки на тонкой шее выглядели устрашающе. Да и бледные губы не внушали оптимизма.
— Видимо, в больницу.
— Нет-нет, сэр, все в порядке, правда, — Ив трепыхнулся, выдрался из чужих рук, заставляя обморочную слабость отступить. Нельзя показывать, что слаб. — Простите за беспокойство.
— Так, Ивэйн, хватит. В больницу.
Спрашивать, сможет ли он идти, Ричард не стал, просто оттащил в машину и рванул в ближайшее приемное отделение к семейному доктору, который постоянно лечил в детстве Ричарда.
— Не знаю, что с ним такое, но что-нибудь сделайте, доктор Корделл.
Ивэйн внушал опасения, причем вполне закономерные. Выглядел он так, словно с неделю не ел. Ричард всерьез побаивался за его здоровье.
Спустя полчаса доктор Корделл выставил более-менее пришедшего в себя Росса из кабинета и пригласил туда самого Ричарда.
— Ну-с, мистер Стоунберри, зачем же вы загоняли молодого человека до обмороков? Переутомление, длительный недосып, да и единственный прием пищи во время завтрака здоровья вашему подопечному не добавят.
— Это секретарь моего босса, а не мой подчиненный. Что посоветуете с ним сделать?
— Для начала — накормить. Дать отдохнуть. Ах, да… Ричард, синяки у него на шее.
— Не смотрите так на меня, док, это не я. Я никогда никого не принуждал силой. Значит, накормить и дать отдохнуть. Сколько? Пары дней ему хватит?
— Думаю, да. Витамины, здоровый сон. Свежий воздух, погода позволяет. Касательно принуждения: если юноша пережил насилие, желательна беседа с психологом. Такие вещи нельзя пускать на самотек, вам ли мне объяснять?
— Хорошо, я найду ему хорошего психолога, куплю фруктов и дам вволю отоспаться. Это точно ему поможет? Не нужны какие-нибудь анализы, исследования?
Ричард плохо представлял, что делать с Ивэйном, вокруг него всегда были самостоятельные и волевые люди, за которыми ухаживать не требовалось. Хотя, за ними и не хотелось приглядывать, а вот о Россе позаботиться Ричард почему-то считал своим долгом.
— Ричард, я не учу вас ловить промышленных шпионов, правда? — нахмурился доктор. — Если уж вы вдруг взялись приглядывать за молодым человеком, просто не давайте ему загонять себя до состояния «умру, но сделаю». Я, конечно, не психолог, но именно это вижу в вашем подопечном.
— Хорошо, док, — смиренно произнес Ричард. — Никакой сверхурочной работы, я понял. Всего вам доброго.
Росса он нашел на кушетке. легко встряхнул за плечо.
— Идем, доберемся до дома, там ты упадешь в теплую мягкую постель и вволю отоспишься.
Ивэйн воздвигся на ноги, являя собой самую наглядную иллюстрацию к словам доктора, и свеженьким зомби поплелся следом за Ричардом к его машине.
— Завтра суббота, так что ты можешь отсыпаться вволю. Я куплю тебе каких-нибудь фруктов с утра, тебе нужны витамины, — Ричард усадил его на заднее сиденье. - Спи, в квартиру тебя носить я уже почти привык.
«Зомби» бормотнул что-то благодарное и отключился, свернувшись трогательным клубком на широком заднем сидении.
Все время, пока ехал домой, Ричард пытался проанализировать, какого дьявола он вообще взялся опекать это бледное рыжее недоумение. Ну, не совсем рыжее, чуть вьющиеся волосы Ивэйна были, скорее, цвета ржаных колосьев, а на носу и скулах едва-едва золотились точки веснушек. А вот ресницы и брови у него были темными. Ричард понял, что мысли забрели куда-то не в ту степь и попробовал снова. Получалось, что опекать его он взялся просто так, потому что сильнее, имеет возможность о ком-то заботиться и вообще может кого-то защитить. А еще потому что Росс варит потрясающий кофе. И с ним точно не бывает скучно.
— Эх…
Из машины он его вынес на руках, дотащил до комнаты и принялся раздевать, размышляя, какие фрукты принести. Апельсины, может? Того, что мальчишка, почуяв чужие руки на себе, не просыпаясь, примется отбиваться, используя приемы для женщин-полицейских, он не ожидал.
— Росс-сс-сс, — орать на него было нельзя, так что Ричард ограничился только шипением, потирая подбитую скулу. — Это Стоунберри, я просто снимаю с тебя одежду, чтобы ты отдохнул.
В понедельник слухов не оберешься — у одного следы пальцев на шее, у второго синяк на лице, а все вместе картина «злобный насильник и невинная отбивавшаяся жертва». А дополняет ее кромешный ужас в огромных серых глазах. Чудно, просто чудно!
— Я-а-а… простите, сэр, я не хотел…
— Господи боже, Росс, просто разденься и ложись спать.
Когда он вышел, задвижка на двери снова сухо щелкнула. Это уже наводило на нехорошие мысли. Надо будет расспросить, что с ним произошло. Ричард вытащил бутылку пива из холодильника и с шипением приложил к щеке. Мысли сменились на то, что пора бы в аптеку за какой-нибудь мазью от синяков, она обоим сильно понадобится. Заодно можно и апельсины прихватить, а еще купить на завтрак чего-нибудь, раз уж аптека находится в одном здании с супермаркетом.
А еще против воли на лицо выползала дурацкая ухмылка: кулаки у Ивэйна были небольшие, но очень… острые. И бил он четкими движениями, затверженными до автоматизма, вбитыми в рефлексы. Почему же тогда не сопротивлялся в кабинете Оуэна?
— Эту сову мы тоже разъясним, — решил Ричард, вспомнив что-то из прочитанного в юности, положил пиво обратно и отправился в магазин.
Багажник у машины был вместительным, так что продуктами его забить оказалось не так уж и легко, но Ричард постарался от всей души: макароны, крупы, овощи, фрукты, соки, он даже шоколадку прихватил зачем-то. В аптеке он приобрел мазь, которая должна была спасти от синяков, прихватил успокоительное в таблетках и каплях. И вернулся домой, принявшись перетаскивать все это в квартиру на стол. Гора продуктов росла.
Холодильник — огромный двухстворчатый монстр — оказался забит до отказа. Упаковка сока осталась стоять на подоконнике, потому как уже не влезала. Ну и ладно, не испортится, они ее выпьют раньше. Только минут через десять, отмывая руки и открывая себе бутылку пива, Ричард едва не уронил ее на пол. Он же не собирался жить здесь, нет? У него есть своя квартира, вернее, холостяцкая берлога. Он собирался оставить тут Росса, а теперь планирует, что надо завтра отвезти того в магазин, потому что одной бутылки геля им на двоих надолго не хватит? Странное ощущение — планировать совместную жизнь с кем-то, с кем и жить-то не собирался. С другой стороны, это и его квартира тоже, она ближе от работы. И за Ивэйном надо присматривать.
Глубокомысленно хмыкнув, Ричард допил пиво и тоже свалился спать. Это Росс метался от приемной к кабинету Лаурса, а вот ему пришлось побегать по всему офису филиала, а это далеко не один этаж.


Глава вторая

Разбудил Ричарда запах кофе, почему-то навеявший мысли о знойной пустыне, верблюдах и белых платках.
— Пустыня и кофе на песке, так? — он выполз на кухню, облаченный только в трусы, сонный, зевающий, совершенно не похожий на того строгого руководителя службы безопасности, который всех пугал одним лишь взглядом. Правую скулу его украшал роскошнейший черный синяк.
— Рецепт кочевого племени бедуинов, — согласно отозвался Ив, не отрывая взгляда от турки. — Очень специфический, сэр, но невероятно бодрит. Одной чашки хватает на двенадцать часов. Однако крайне не рекомендуется людям с проблемами в кардиологической сфере и гипертоникам.
Наконец, он снял с жаровенки медную, с какими-то эмалевыми узорами и сканью, турку, со специальной подставки — согретые чашечки размером чуть больше наперстка, разлил дегтярной густоты напиток.
— Пейте осторожно. Ой, а что с вашим лицом?
— Ты мне врезал, пока я пытался снять с тебя штаны, чтобы ты не спал в одежде, — усмехнулся Ричард. — Раз уж мы соседи по квартире, можешь звать меня Ричард, это мое имя.
— О. Простите, Ричард, я, кажется, был немного не в себе прошлой ночью. И, раз уж вы позволяете называть вас дома по имени, то я - Ив, очень приятно, — Росс протянул ему тонкую длиннопалую ладонь.
Руку ему Ричард пожал аккуратно, затем кивнул на холодильник:
— Я купил немного продуктов, так что голодать не придется. И пей сок, восстанавливай силы. Еще я привез успокоительное. И какой-то чудо-крем от синяков. После завтрака съездим в магазин, надо купить всякую хозяйственную мелочь.
Ив вдруг развеселился, рассмеялся звонким мальчишеским смехом:
— О, да, я видел ваше „немного“. Впрочем, о чем я, вы ведь не умеете делать что-то наполовину или „немного“. Вы очень похожи в этом на моего отца… — улыбка погасла, словно задутая свеча. — Пейте кофе. Я взял на себя смелость приготовить завтрак. Хотите рис с креветками на пару?
— Да, не откажусь, — Ричард только сейчас сообразил, что одет довольно скупо. — Сейчас вернусь.
Явился он через двадцать минут, посвежевший после душа, в домашних старых джинсах и майке, готовый воздавать должное завтраку.
Готовил Ивэйн без особых изысков, то есть, просить его приготовить что-то китайское было бы бесполезно. Зато сытно и вкусно. Рис со специями и креветки просто таяли во рту, а еще Росс наскоро тут же приготовил острый соус, когда Ричард выразил желание добавить немного остроты блюду.
— Отлично, вот теперь я и вправду счастлив. Ну что еще? — со стоном отозвался он на звонок сотового. — Алло. А, это ты. Нет, я занят. Нет, не буду говорить с ним. Нет, понятия не имею, почему он так взбесился. Какая тебе разница, с кем я? Не называй меня Рикки! — он с раздражением оборвал разговор.
Ив сделал вид, что оглох, собрал посуду и загрузил ее в посудомойку, протер стол и раковину, приводя кухню в состояние привычной ему стерильной чистоты.
— Вы говорили, что собираетесь в супермаркет за хозяйственными мелочами, Ричард. А вы не могли бы высадить меня на Крайст-Черч-стрит? Я хотел бы зайти в чайную лавку и пополнить запасы чая для мистера Лаурса.
— Конечно, без проблем. Подожди, почему ты покупаешь чай на свои деньги, а не заказываешь его в офис? — спохватился Ричард.
— Потому что по заказу привезут, простите, дерьмо первостатейное, за которое запросят цену в три раза выше. Я и кофе покупаю за свои деньги, только у тех продавцов, кто не обманет.
— Тебе хотя бы компенсируют эти деньги?
Ив пожал плечами:
— Я не спрашивал, я ведь работаю в компании всего полгода.
— Понятно. Сколько в месяц ты тратишь на кофе и все прочее? Тебе компенсируют затраты.
Ричарда удивляло то, как Ив воспринимает то, что вынужден тратить свои деньги на чужих людей.
— Я покажу вам сегодня чеки, Ричард. Суммы не такие уж и большие, правда. Я не могу позволить себе тратить слишком много. Откладываю на учебу в Флара-Пиньято, в Академии бариста, — пояснил Ив на его удивленный взгляд.
— Зарабатываешь на учебу? Похвально. Мечтаешь работать в какой-нибудь кофейне?
Это Иву подходило больше, чем возиться с бумагами и печатать распоряжения начальства.
— Мечтаю о собственной кофейне, если точнее, — улыбнулся Росс. — Я придумал ее до самых мелочей. Знаю, какой будет вывеска, а каким — меню, что будет нарисовано на картине, украшающей стену напротив двери, и какого оттенка скатерти на столиках.
— Поэтому ты и жил в тех трущобах? Не мог позволить себе снимать квартиру получше? — догадался Ричард.
Мечта была милая. Собственная кофейня. Ричард думал, что заведение даже будет процветать.
— Да. Я все рассчитал, подбил бизнес-план и схему доходов-расходов при нынешнем уровне своей зарплаты. Через два года я накоплю достаточно, чтобы оплатить полтора года обучения в Академии. А если во время этой учебы я буду работать хотя бы с минимальной ставкой, то смогу питаться не на помойках и не тем, что выловлю в море, и, может быть, даже откладывать что-то.
— А если цена обучения поднимется за эти два года? — усмехнулся Ричард. — Почему бы тебе не взять кредит на учебу и не поступить сразу?
— И с чего я буду отдавать кредит? — парировал Ив. — Продам свою почку? Нет, я смотрел рост цен на обучение в Академии. Он не настолько значительный, чтобы заложенный в мой план люфт не перекрыл его. К тому же, после возвращения мне понадобится некоторая сумма для того, чтобы найти жилье и работу. Она тоже входит в люфт. Останется на счету здесь, чтобы я был уверен, что вернусь не к пустоте.
Ив говорил серьезно, глаза так и горели, словно он уже один раз прожил все, о чем рассказывал, научился на своих ошибках и решил переиграть. Ричард любовался им, улыбаясь. Эта серьезность и детальность ему весьма импонировали.
— Если решишь основывать кофейню здесь, о жилье можешь не беспокоиться, эту квартиру родители полностью не займут своими находками за полтора года.
— Хотелось бы здесь. Я даже присмотрел помещение. Там вполне посильная аренда… Конечно, в данный момент времени. Но прежде чем основывать кофейню, мне придется устроиться бариста в какое-нибудь кафе и копить. Или в самом деле брать кредит. Я пока еще думаю над наиболее предпочтительным вариантом. Первый, конечно, дольше, но второй мне не слишком нравится долговой зависимостью.
В дверь позвонили, Ричард отправился открывать.
— Ив, ты сможешь сделать еще кофе? — спросил он, вернувшись. — Не особенно крепкий, но что-нибудь такое, в итальянском стиле.
— Конечно. Но мне нужно видеть того, кому я делаю напиток, — Росс подскочил, зажигая горелку плиты. Кофе на песке, конечно, одно, но не все виды кофе идеальны именно в таком варианте.
— Я хотел бы сделать этому человеку сюрприз. Ему пятьдесят семь лет, у него здоровое сердце, он любит кофе, мяту и путешествия. Этого достаточно?
Ив на секунду замер, словно рисовал в уме примерный портрет заказчика.
— Да. Я думаю, что это ему понравится.
Руки его запорхали над баночками и коробочками, ссыпая что-то в каменную ступку, перемалывая и перетирая. Был у него в закромах и алкоголь — в небольших сувенирных бутылках. Последним штрихом он добавил в густую шапку сливочной пенки несколько капель мятного ликера и щепотку корицы, смешанной с какао. Чашка, чуть побольше тех, в которые он разливал свои шедевры, была осторожно поставлена на блюдце.
— Вот, прошу.
— Идем, тебе тоже полезно будет с ним познакомиться. Думаю, вы друг другу понравитесь.
В гостиной возле полки с обломками доспехов, внимательно их изучая, прохаживался мужчина в деловом костюме. На нем лежала печать той солидности, которая поселяется в успешных богатых людях, осознающих, что они добились всего своим трудом, а теперь можно пожинать плоды трудов. На шум шагов он повернулся.
— Какой аромат. Кофе, как я понимаю? Специально для меня?
— Познакомьтесь, Ивэйн Росс, мой коллега. А это Фрэнк, мой старинный, но отнюдь не старый приятель.
— Так вы и есть тот самый Ивэйн Росс? — улыбнулся новопредставленный дружелюбно. — Рик о вас рассказывал.
— Опасаюсь даже представить, что именно. Очень приятно познакомиться, сэр, — Ив с легкой улыбкой протянул ему чашку. — Вы правы, я готовил это для вас. Не знаю, удалось ли… Попробуйте.
Кофе был оценен, Ив — осыпан комплиментами своему искусству.
— Что вы делаете в этом филиале? Вам нужно работать в элитной кофейне и привлекать туда сотни посетителей. Последний раз такой божественный кофе я пил в Риме много лет назад.
— Ив копит деньги на обучение в какой-то там Академии, — хмыкнул Ричард. — Не представляю, чему он еще хочет научиться. Кофе уже выше всех похвал.
— Я знаю слишком мало рецептов. Только те, что собирали мои прабабушка, бабушка и мама. Пока не больше ста, но ведь это не предел? И я еще не все знаю о специях и их сочетании, — Росс смущенно улыбнулся, чуть развел руками. — Путь к совершенству бесконечен, а ведь я его пока даже не начинал.
— Значит, собираетесь накопить денег, выучиться и работать в кофейне?
— Расскажи ему, Ив, — усмехнулся Ричард. — Фрэнк лучше меня понимает в бизнесе и том, какие скатерти уместней класть на столы. А я просто послушаю ваш умный разговор.
Через полчаса эти двое не просто спелись. Росс приволок папку с акварельными эскизами и написанным от руки, но зато крайне подробно, бизнес-планом. Еще через десять минут они яростно спорили, не считаясь с возрастом друг друга, и одновременно с этим Ив умудрялся что-то резать, тереть, крошить, обжаривать и загружать в пароварку. Потом — варить кофе, на сей раз на песке и с совсем иным ароматом и вкусом. Казалось бы, он разливал напиток из одной джезвы, но у каждого из троих мужчин он пах по-своему.
— Что ж, вы поразили меня в самое сердце, Ивэйн. Надеюсь, что вы примете во внимание мои замечания касательно вашего бизнес-плана, — наконец произнес Фрэнк. — Мне пора, но мы с вами еще побеседуем. Провожать меня не надо.
Дверь за ним закрылась. Ричард ухмыльнулся:
— Узнаю старину Фрэнка. Все ради кофе.
— Ваш друг очень… очень приятный человек, — задумчиво сказал Ив, покрутил свою чашку и перевернул ее на блюдце. — Это была весьма познавательная беседа. Мне придется пересмотреть свои планы в некоторых пунктах.
— У Фрэнка отличная деловая хватка, это верно. Иначе он не поднял бы с нуля весь „Лангард“.
— Я так и понял.
Больше Росс не добавил ни слова, но по тому, как метнулась к высокому вороту легкой хлопковой водолазки его рука, мысли было нетрудно отследить и додумать за него.
— Нет, младший сын в этом стаде паршивая овца. Познакомлю тебя с двумя другими сыновьями, увидишь разительный контраст. А ты теперь если и не первый в списке фонда „Дэгери“, то точно где-то в пятерке.
Фонд, основанный женой Франклина Лангарда, специализировался на помощи молодым талантам, неважно, в каком направлении эти таланты развивались. „Дэгери“ отправлял на полностью оплаченную учебу музыкантов, юристов, художников, прочих одаренных юношей и девушек, которые были уверены в своих силах. Газеты пестрели заголовками о «звездах „Дэгери“».
— В магазин поедем? — вспомнил Ричард.
— Да, конечно, — очнулся от своих мыслей Ив. — Я только переведу пароварку в режим термоса, чтобы к возвращению был готов обед.
Про фонд он то ли прослушал, то ли предпочитал синицу в руке, а не журавля где-то там за облаками.
— Знаете, где церковь Христа-в-Розах, Ричард? — уже в машине спросил Ивэйн. — Там неподалеку магазин, где я закупаю кофе и чай. Хотите со мной? Увидите, насколько вот то, чем я владею — лишь малая часть всего разнообразия.
— Хорошо, я совсем не против. В таких магазинах обычно приятно пахнет. И есть красивые коробки с чаем.

Позже Ричард пытался совместить три образа Ивэйна Росса, увиденные им, в один. Перепуганный, а, скорее, запуганный, отчаянно держащий себя в руках секретарь, улыбчивый спокойный бариста, священнодействующий над жаровней, напористый, яркий, фонтанирующий энергией юноша, яростно отстаивающий свое мнение или торгующийся с лысым китайцем в цветастом халате — эти три картинки никак не желали сливаться в одну.
— Когда ты уедешь на учебу, мне даже будет тебя не хватать, — неожиданно для себя признался он.
Ив удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал.
Как выяснилось в магазине, он любил тонкие, свежие ароматы с цитрусовой ноткой, не тратил деньги на брендовые вещи, при этом знал, какие фирмы производят товар не хуже, а то и лучше качеством, чем разрекламированные концерны.
— Это мамина школа. Она не работала, вернее, она занималась частными уроками рисования, ну, а зарплата копа, сами знаете, Ричард, не бог весть какая. Отец говорил, что голь на выдумку хитра.
— У тебя были прекрасные родители, Ив. И они воспитали отличного сына.
— Спасибо, — кивнул Росс, старательно отворачиваясь к окну, чтобы спрятать повлажневшие ресницы.
Ричард погладил его по плечу.
— Едем домой, надо это все разнести по ванным, потом отвезу в офис чай. Стивен работает без выходных, без чая он с ума сойдет.
— Пообедаем? Все должно быть готово уже, еще горячее, — Ив справился с собой, улыбнулся.
Ричард кивнул. Пообедать было бы неплохо, неизвестно, насколько Стивен его задержит, мало ли, что там могло случиться. Так что имеющееся время надо тратить с пользой. Тем более, обед будет в приятной компании.
Ему самому было удивительно, насколько изменилось отношение к Россу за считанные не дни даже — часы. Оказалось, что он, считавший, что разбирается в людях, полгода ошибался насчет какого-то мальчишки. Что ж, иногда ошибаться полезно. Скидывает с небес на землю и заставляет пристальней вглядываться в окружающих, не ограничиваясь первым впечатлением.
— Я стащу это все на стол, потом разберешь сам, — предупредил Ричард.
— Хорошо. Я ужин приготовлю. Что предпочтете — рыбу или мясо? Овощи, картофель, пасту?
— Картофельные дольки с отварной курицей, побольше зелени и подходящий соус, — Ричард составил пакеты на низкий столик из полированного черного камня. — Где там наш обед? Пока никто не испортил мне аппетит, надо успеть перекусить.
Ив выставил тарелки и приборы, умудряясь сервировать стол даже самым малым количеством блюд так, как будто это ресторан, с салфетками, с украшением тарелок зеленью, притом быстро.
— Приятного аппетита, Ричард.
— Приятного аппетита, Ив.
После обеда, который завершился похвалой повару, Ричард принялся собираться на работу, пообещав вернуться к ужину, если его ничто не задержит.
— У меня на столе есть ноутбук, можешь взять, — добавил он, повязывая галстук.
— Да мне, собственно… Хотя… Спасибо! Я поищу информацию по чаям! — воодушевился Росс. — Надо же знать, что и как можно заваривать. А то, боюсь, мистер Лаурс за неправильно заваренный чай меня однажды прикончит.
— Выдам тебе один корпоративный секрет. Лучший чай для Лаурса — выполосканный в кипятке пакетик. Так что научишься готовить правильный зеленый чай, цены тебе вообще не будет, — усмехнулся Ричард.
— Попробую, — Ив посмотрел на то, как он мучится, в третий раз перевязывая „малый виндзор“, вздохнул и шагнул вперед: — Позвольте? Я умею.
— Давай.
В этом было что-то домашнее и милое — позволять кому-то завязывать галстук. Осталось еще Ива поцеловать и сказать: „Милый, что привезти на ужин?“. Ричард усилием воли сдержал ухмылку. Через полминуты аккуратный узел занял свое место, Ивэйн расправил галстук и как-то поспешно отошел.
— Вот… Меня папа научил. Разным…
— Это здорово. Меня никогда не учили… Да и при моей работе галстуки были не особенно нужны.
— Но вам очень идут костюмы и галстуки. Значит, я буду ждать вас к ужину. Удачи, Ричард.
— Развлекайся, Ив. Можешь устроить себе экскурсию по этому почти-музею, — Ричард улыбнулся и заторопился к машине.

Стивен, к счастью, надолго его задерживать не стал, обсудил безопасность, исключение из системы допуска уволенных сотрудников. Текучка, которая странным образом успокаивала.
— И последний вопрос на повестке дня. Что у тебя с Россом?
Ричард вздрогнул и уставился на друга.
— Что ты имеешь в виду?
— Что спросил. Ваши отношения?
— У нас их нет.
— Вы живете вместе.
— Ключевое слово — живем. Я просто не мог оставить парня в том клоповнике, где он обитал, и поселил у родителей.
— Понятно. Не привязывайся к нему слишком, ты же знаешь, что в любви тебе не везет от слова „совсем“. А Росс мне доверия не внушает.
— Он внушает доверие мне, — веско сказал Ричард.
Стивен покачал головой.
— Ты знаешь, что я всегда на твоей стороне. Просто не хочу, чтобы ты снова был несчастен. А что с Оуэном?
— Разрыв отношений, что же еще? Он позвонил один раз, больше не пытался.
— А ему ты об этом сказал? Или надеешься, что он сам догадается?
Ричард вздохнул и развел руками.
— Ты знаешь, что до Оуэна все доходит с опозданием. К тому же, думаю, мисс Дэфф его уже утешила всеми способами. Он купил ей кольцо.
— Баба с борта — проблем меньше, — хмыкнул Стивен. — И все же, Ричард, присмотрись повнимательнее к Россу. Слишком уж он положительный, так не бывает.
— Думаешь, засланный казачок?
— Предпосылок пока никаких, но… Ну, не верю я в идеальных людей.
— Он не идеальный, — Ричард потер синяк, который Стивен любезно „не заметил“.
Лаурс выразительно приподнял брови.
— С ним что-то случилось. Запирается в комнате на ночь. Отбивается при попытке его перед сном раздеть.
— Исключая вчерашнюю попытку изнасилования? И полгода домогательств со стороны Оуэна?
— Не знаю. Возможно, исключая. Я, кажется, никаких поводов к тому не давал. В любом случае, завтра я отвезу его к психологу, — Ричард поднялся. — Никаких больше сверхурочных, Стивен. Обеденный перерыв по графику. Если не справляешься с работой, найми второго секретаря.
— Да нет, основную работу он сделал. Как профессионал, он хорош… Даже слишком хорош — ни одной ошибки, печатает, как робот. Ладно. Убирайся к чертовой матери, у меня остались мелочи.
— Не был бы ты женат, взял бы тебя в супруги. Идеальная пара трудоголиков, мы бы по несколько лет не виделись в одной квартире, — заявил Ричард и убрался.
Пора было ехать и ужинать. А потом еще пролистать справочник, подобрать хорошего психолога для Росса. И убедить Росса к нему пойти. Главное, чтобы парень не заупрямился. Хуже добра, сделанного не вовремя, есть только добро, причиненное насильно. Ричард себя способным на такое не считал.
— Ив, я дома!
Раз уж они вместе живут, почему бы и не вести себя какое-то время вежливо? К тому же, Ричарду понравилось, как это звучит.
Росс вынырнул откуда-то из кухни, вытирая руки полотенцем, улыбнулся:
— Просто идеально вовремя! Мне не придется ставить еду в термос. Я сделал индейский салат вместо простой зелени, надеюсь, понравится.
— Звучит это отлично. Сейчас приду, — Ричард не собирался сидеть в костюме весь вечер.
Странно, но теперь ему казалось, что он и впрямь вернулся домой после длинного и тяжелого рабочего дня. Глупо, конечно. Росс скоро уедет в свою академию, потом кофейня будет отнимать все его время, а Ричарда вполне могут отправить в другой филиал. Они вообще могут больше не увидеться. Стивен прав, глупо привязываться к тому, у кого совсем иная судьба. Их пути разойдутся, не верить Франклину Лангарду не было причин — мальчишка самородок, алмаз, который нуждается в огранке, вернее, как он думал, в оправе, гранить там нечего, природа все сделала лучше и точнее. С помощью Фрэнка у него эта оправа будет, только вот драгоценность уйдет к тому, кто первый сумеет ее разглядеть за внешней простотой. И это точно будет не Ричард Стоунберри.
На ужин он явился хмурым и задумчивым, уселся за стол и уставился на салат так, словно блюдо было во всем виновно.
— Что-то не так? Не вкусно? — искренне расстроился Ив, который надеялся порадовать мужчину.
— Нет, что ты. Все просто восхитительно, как и всегда. Это намного лучше, чем в ресторане.
— Но вас что-то расстроило. Работа?
Ричард кивнул. В конце концов, Росс тоже часть работы.
— Отношения с коллегами. Неважно. Я вымою посуду. И… Я хочу с тобой серьезно поговорить, Ивэйн Росс. Это касается нашего совместного будущего…
Язык явно опережал мысли, осталось только руку и сердце предложить. Ричарду стало одновременно и смешно и неловко. Еще и тон выбрал такой торжественный, что только кольца не хватает. Еще и Ива напугал, кажется, тот захлопал ресницами и побледнел.
— А… Ч-что-то случилось?

Ив мысленно перебрал все свои поступки за прошедшие два дня, нашел массу грехов и приготовился к тому, что его сейчас будут, кажется, ругать. Может, не стоило вытирать пыль и мыть полы на первом этаже? Он что-то не туда и не так поставил? Или Это связано с работой? Стивен Лаурс нашел у него ошибки в документах?

— Это насчет… Не знаю. Я хотел предложить тебе сходить к психологу и поговорить с ним обо всем, что тебя тревожит. Поведение Оуэна тебя явно выбило из колеи, — теперь язык решил завязаться в узел. — Поговоришь с умным человеком, тебе станет легче.
Облегчение, отобразившееся на лице парня, было написано просто огромными, неоновыми буквами. Он нервно улыбнулся, потер шею.
— Не совсем так, Ричард. То, что сделал Оуэн Лангард… Я надеялся, что до этого не дойдет, но полгода намеков и попыток склонить к сексу порядком вымотали. И не только они. Если бы не предупреждение, что в случае сопротивления он уволит меня, врезал бы в первый же раз. Может, так и надо было…, но мне нужна была работа. Я просто старался не позволять ему слишком распускать руки. А вчера… Вы ведь были… эм… парой?
— Мы с ним спали вместе. Я снимал напряжение после работы, Оуэн был на коротком поводке какое-то время, мне выписывали премии за нервное расстройство. Не назвал бы это парой, просто часть должностных обязанностей. То есть, к психологу ты идти не хочешь, предпочитаешь запирать на ночь дверь и избивать меня при попытке снять с тебя носки? — Ричард поставил в сушилку отмытые до блеска тарелки.
— У меня был двоюродный брат, — Ив отвернулся к окну и бесцельно перебирал тонкими пальцами салфетки в салфетнице. — Старше на шесть лет. Мне было пятнадцать. Некоторое время он жил с нами, учился здесь. Говорил, что я похож на девчонку… Потом пришел ночью, он был пьян…
— Он успел что-нибудь сделать? — уточнил Ричард, прикидывая, в каком разделе справочника находится номер телефона психолога. Кажется, они должны быть в разделе „Частные клиники“, или что-то в этом духе.
— Даже не знаю, как сказать, — усмехнулся Ив. — Раздеть и связать успел, потом домой приехал отец, забыл папку с документами. После этого наша семья вдрызг рассорилась с тетей, а со мной долго занималась мисс Беверли, это полицейский психолог. А потом отец начал учить меня приемам самообороны.
— Что ж, хорошо, что все закончилось так. Наверное. Но ты уверен, что тебе не надо поговорить с психологом еще? Док сказал, что кроме витаминов и отдыха, я должен показать тебя специалисту.
— Я же не склонен к суициду или саморазрушению, — фыркнул Росс. — Просто очень не люблю, когда меня раздевают во сне и насильно. Лучше уж разбудить. Мистер Лангард меня напугал внезапным своим нападением. Приревновал к вам, Ричард, вот и все. Я в порядке. Сойдут синяки — и буду вообще в полнейшем порядке.
— Он — что сделал? — удивился Ричард. — Так он напал на тебя потому что… О-о-о, почему мне нельзя стрелять в людей, которые меня раздражают?
Он постарался, чтобы это прозвучало шутливо, но раздражение всплеснулось горячей волной, пришлось стиснуть зубы и подумать о цветущей магнолии.
— Он так сказал. Насколько это было правдой, судить не мне. Согласитесь, это было неосмотрительно с моей стороны — приезжать на работу в вашей машине?
— Не думаю, я часто подвожу коллег, если замечаю их опаздывающими на работу. Видимо, Оуэн просто повредился рассудком от счастья перед грядущей свадьбой. Ладно, раз не хочешь идти к психологу, можем посмотреть фильм. У меня есть пиво, телевизор занимает половину стены, а сейчас как раз время для показа.
— Сто лет не смотрел телек. А что идет?
— Вот и посмотрим. Каналов много, что-нибудь обязательно выберем, — Ричард вытащил пиво из холодильника, отнес в гостиную.
Мягкий диван, хороший фильм, холодное пиво. Росс рядом. Ну что еще для счастья надо? Ричард защелкал пультом, знакомясь с программой.
Ив притащил себе упаковку сока, пояснил:
— Я не пью алкоголь. Вообще — не хватает каких-то ферментов, чтобы он расщеплялся. Так что с глотка вина меня уносит сразу и надолго.
— Тогда будешь пить сок. Есть боевик, есть какая-то фантастика, есть мультфильмы и пара детективов.
— Мне без разницы, — честно признался Росс. — На ваш вкус.
Фильм был выбран детективного характера. Над сюжетом про агентов ФБР Ричард подсмеивался и комментировал:
— Нет, в реальности такое бы не прокатило. Оружие он держит неправильно. Ну кто так вообще дерется, это же не наркоман в ломке с улицы, а здоровый бандит. Извини, — он покосился на Росса. — Смотрю такие фильмы как комедию. Профессиональное.
Ив рассмеялся:
— Я-то понимаю. Привык — отец так же комментировал каждый детектив или боевик. Мне… мне этого очень не хватало.
— Я комментирую не каждый, ну ладно, каждый, но не все моменты, только способы расследования, перестрелки и задержание преступника. В реальности все далеко не так красиво и гладко.
Ив молчал, позволяя ему выговориться. Потом поймал себя на том, что придвинулся слишком близко, что почти уложил голову на плечо. Поспешно отодвигаться не стал — не хотелось обижать, но… Он понимал, что Ричард — это не отец, но тянуло. Хотелось уткнуться головой широкую грудь, чтобы обнял и уверил, что все хорошо.
Ричард смотрел на экран, потягивал пиво и посмеивался.
— Полюбуйся. У них точно не было нормального куратора, который объяснял бы, что такой прием не прокатит. В академии ФБР иной психологический подход к тому, как надо применять руки и ноги при обороне. Кстати, хочешь, научу тебя паре приемов? Полицейский подход хорош, но он все же рассчитан на то, чтобы продолжить его выхватыванием пистолета или применением дубинки. Иногда этого слишком мало.
— Да, отец говорил то же самое, — согласился Ив. — А я не слишком взрослый уже, чтобы учиться такому?
— Нет, что ты. Такому научиться никогда не поздно. Главное в приемах даже не то, куда бить, а то, как это делать. Ты должен видеть в противнике не человека, а угрозу твоему здоровью, которую нужно остановить. Причем остановить жестко, не дав продолжить угрожать. Самый действенный метод выведения из строя — воздействие на болевые точки, быстрое и решительное. Удар в челюсть болезнен, но из строя не выведет. Бросок противника через себя действенен, но из строя не выведет. Выкручивание рук, захваты и прочее… В общем, ты понял.
— Я могу ударить в нос и по своду стопы. По яйцам, само собой. В солнечное сплетение. На этом все, что я знаю про самые болезненные места, куда бить, — развел руками Ив.
— Совет первый. В любой непонятной ситуации переставай дышать. Тренируйся. Когда ты бьешь, ты не дышишь. Когда тебя начинают душить руками, ты не дышишь, ты бьешь. Когда тебе на шею накидывают удавку сзади, ты не дышишь, ты бьешь. Когда тебя окунают головой в воду, ты не дышишь, ты бьешь. В основе всего — умение просто не дышать. Вдох и выдох сбивают. Когда ты задерживаешь дыхание, ты сконцентрирован, ты видишь четко и слышишь все вокруг. Не будем сейчас об удушении и утоплении. Ты делаешь вдох, задерживаешь дыхание, наносишь одновременно два удара и только после этого выдыхаешь. Для того, чтобы обезвредить нападавшего, этого хватит. Когда ты не думаешь о том, что тебе надо дышать, у тебя появляется куча времени, чтобы сосредоточиться.
Росс кивнул, привалился к спинке дивана и… перестал дышать, глядя на разворачивающуюся на экране погоню копов за преступниками. Хватило его чуть больше, чем на полминуты.
— Уф-ф-ф, все, больше не могу. Этого мало, да?
— Да, маловато. Но это все дело тренировки. Теперь о том, куда бить. Здесь главное аккуратность и размеренность. Чтобы не превысить предел необходимой самообороны, бей сюда, — палец Ричарда коснулся межключичной ямки. — Согнутым пальцем. Это очень ошеломляет и выводит из строя любого. Солнечное сплетение — это прекрасно, но при должной тренировке или плотном свитере тебя не спасет такой удар. Некоторые советуют бить в кадык, но это чревато все тем же превышением, так человека слишком легко выключить навсегда.
— Я не понял, — признался Ив. — Как это — бить согнутым пальцем? Это же неудобно.
— Средней фалангой указательного пальца. Прямо сюда. Расстояние между ключицами небольшое, поэтому ты как бы вдавливаешь между ключицами палец, это заставляет противника задохнуться, а убить таким способом ты не сможешь, потому что недостаточно силы, чтобы повредить всерьез. Согни палец, — Ричард оттянул ворот футболки. — Приставь мне между ключицами.
Росс развернулся, чуть отодвинулся, чтобы выполнить требуемое движение.
— Так? Черт, это же еще попробуй правильно прицелиться… Нужно тренироваться, как и с задержкой дыхания. Я, наверное, никудышный боец, — он коротко улыбнулся. — Да и вообще не боец.
— Просто тренировка. Задержи дыхание, почувствуй… — Ричард нажал на руку Ива. — Чувствуешь, как палец вдавливается? Кх-х-х… Мне уже некомфортно, а ведь нажимаю я очень слабо. Запомни это ощущение. И дыши уже.
Ив поспешно опустил руку, наклонил голову, пряча за упавшей на лицо челкой порозовевшие скулы и растерянные глаза. Не дышал он совсем не потому, что так сказал Ричард, а потому, что от прикосновения к чужой коже, а потом еще и руки мужчины его едва не тряхнуло, словно под напряжением. Он, как и любой, кто занимается кофе, прекрасно чувствовал запахи, и запах Ричарда ему нравился. Нет, не просто нравился — будоражил, заставлял думать и хотеть чего-то странного. Например, уткнуться в эту проклятую межключичную ямку не пальцем, а носом. Или лизнуть, пробуя кожу на вкус. Почему-то казалось, что он должен походить на вкус молотого тмина, кунжута и соли.
— Всегда можно выкроить время на один удар, — заметил Ричард. — Прицелиться и ударить, это быстрее, чем я это говорю. А потом сразу же бежать. Второй совет: не строй из себя героя. Если нет срочной необходимости задержаться и добить — убегай. Наплюй на то, как выглядишь, просто беги.
Пиво в голове так и подстрекало показать еще пару приемов, желательно посложнее, чтобы можно было подольше задержать Ива в руках. Здравый смысл голос пива заглушил быстро.
— Да, бегать я умею. И бегаю быстро, — Ивэйн отодвинулся.
Он именно что убегал. Смотреть кино расхотелось, теперь хотелось забиться в комнату и подумать над тем, что это вот сейчас такое было у него в мыслях. И как с этим жить. Прикосновения Сэма, кузена, были болезненными и вызывали страх. Прикосновения Оуэна — только омерзение и желание срочно вымыться или хотя бы умыться и помыть руки. Почему же Ричарда ему хотелось касаться и самому, и чтобы он еще раз дотронулся? И не раз… Руки помнили тепло его тела. Он помнил надежность стальных мускулов под рубашкой и пиджаком, когда его тащили в машину.
— Я… я, наверное, пойду в душ и спать. Что-то у-устал, — пробормотал он.
— Доброй ночи, Ив. Ты забрал ванные принадлежности?
— Да. И ваши… твои отнес в ванную тоже. Доброй ночи.
Он сбежал. Заперся в ванной и забрался под горячий душ — колотило, сердце билось где-то аж в горле. Пришлось прижаться лбом к холодному кафелю, пережидая, пока вода согреет.
Ричарду было ничуть не лучше. Бутылка пива была оставлена на столе, наплевать, что к утру согреется. Хотелось заявиться к Иву в комнату, обнять, пожелать спокойной ночи и сказать что-нибудь из разряда тех милых и бесполезных вещей, которые обычно говорят на ночь. Да что ж это такое? Они же даже не любовники! И, наверное, никогда ими не станут, учитывая негативный опыт Ива. Вдвойне негативный, моральная травма на всю жизнь, вон как его переклинило от одного только прикосновения.
Ричард решительно взялся за телефон.
— Алло, Фрэнк, ты еще не спишь? Как скоро Росс получит стипендию от фонда? Послезавтра придут документы? Хорошо.
Два дня Ричард как-нибудь вытерпит, в этом он был уверен. Стивен найдет себе нового секретаря, как раз завтра позвонить ему, пусть в понедельник и начинает подыскивать. И отправить мальчишку в эту его Флара-Пиньяту. Солнце, узкие улочки, запах моря и кофе… Он едва не взвыл, представив себе Ивэйна Росса в антураже старого Рима, но стиснул зубы.
„Это не твоя драгоценность. Не твоя. Смирись“.


Глава третья

Ночь прошла муторно, сон все никак не шел, а под утро навалился тяжелым свинцовым грузом, из-под которого Ричард еле выбрался, с больной головой и отвратительнейшим настроением. Хорошо хоть, Стивен пообещал, что проблем не будет, иначе Ричарда даже кофе не привел бы в хорошее настроение.
— Утро, — коротко произнес он, кивнув Россу.
— Недоброе? — уточнил тот, внимательно глядя на мужчину. — Я сделал тосты с авокадо и „африкано“. Это должно помочь, правда. Попробуй.
— Бессонница. Голова болит. Спасибо, завтрак просто божественен. В твоей Академии круглогодичный набор, верно? У тебя хватает сумок для вещей?
— У меня всех вещей-то, ты сам видел, — пожал плечами Ив. — Так что хватает, конечно. Тем более что я не собираюсь тащить туда свои запасы кофе и специй, ну, и посуду тоже. Оставлю здесь, если ты не против.
— Нет, я совсем не против. А тебе не надо купить что-нибудь? Не знаю, еще рубашек, куртку, ботинки… Завтра тебе точно будет не до поездок по магазинам, а сегодня я свободен.
Ричард даже улыбнуться сумел.
— Ну… — Ив мысленно перебрал все свои вещи, подумал. — Наверное, нужно. Я не знаю, какая будет погода в Италии, но теплые вещи у меня есть, а вот летних нет. И ботинки нужны. И, наверное, сандалии?
— Хорошо, едем по магазинам. Билет тебе возьмет компания.
Вот и все, завтра придут документы, перечислят деньги, послезавтра Ив отправится в Италию. И неизвестно, каким он вернется оттуда. И с кем он оттуда вернется, да и вообще, захочет ли открывать кофейню здесь, может, решит, что в Италии будет лучше.
Словно угадав его мысли, Росс тряхнул головой:
— Я вернусь. Знаешь, как я хочу назвать мою кофейню? „Россо“. Это значит… Ты же и так знаешь, что это значит, да? Над стойкой будут лампы с красными абажурами, и чашки для африкано тоже будут красными. И черными. А еще там будет особый столик, за которым я хотел бы иногда видеть тебя, — он смущенно умолк, отвернулся.
Внутри как-то потеплело.
— Это приглашение заходить почаще или предупреждение на глаза тебе лишний раз не попадаться? — губы сами собой складывались в ухмылку.
— Это обещание готовить для тебя кофе, когда захочешь и появишься сам, — вскинул голову Росс.

Улетел он через два дня, как и было запланировано. В аэропорт его провожал сам Фрэнк Лангард, пожал на прощание руку:
— Удачи, мой юный друг.
— Я очень вам благодарен, мистер Лангард, и я оправдаю ваше доверие. Да, Ричард, за тем самым столиком тебе придется потесниться.
— Без проблем, — Ричард все еще улыбался.
Только когда самолет оторвался от земли, он перестал растягивать губы в жуткой гримасе.
— Держись, — Фрэнк похлопал его по плечу. — Ты же знаешь, что всегда можешь слетать в Италию, проведать его. Да и средств связи нынче хватает.
— Я в порядке, — отмахнулся Ричард. — С чего мне срываться в Италию?
— Рик, ты чертов упрямец. Так нравится обманывать себя?
— О чем ты?
— Он тебе более чем небезразличен. Перебирайся в Италию, устроишься там на работу.
— Это глупо, Фрэнк.
— Это нормально. Подумай сам, тебя ждут кофейни Рима, солнце, прогулки, маленькие кафе на площадях, архитектура. Отдохнешь, наберешься сил.
Ричард посмотрел в небо, где уже растаял самолет, унесший Ива.
— Думаю, ты прав. Кофейни и солнце, а море и дворцы Италии…
И все же он медлил, тянул, чего-то ждал. Или держало это обещание Ива, что он вернется? Еще, пожалуй, нежелание бросать Старого Босса и налаженный, как ни крути, быт. И привычную работу. Хотя первый месяц так и тянуло рявкнуть: „Росс, кофе мне!“, но взгляд натыкался на строгий блондинистый пучок новой секретарши Стивена вместо ржаного, аккуратно подстриженого затылка Ива. Эта дамочка кофе варить умела только с помощью кофемашины, а чай заваривала, как он когда-то и говорил Россу, выполоскав в кипятке пакетик „Тэсс“.

Первое письмо от Ива прилетело спустя два месяца. Ричарду принесли его прямо в кабинет охраны во время обеденного перерыва.
«Привет, Ричард, надеюсь, у тебя сегодня было доброе утро.
У меня - да, хотя и очень раннее. Здесь сумасшедшие птицы, а в окно моей комнаты видно море, и утром оно шумит совершенно особенно.
У меня замечательные кураторы, я выучил сотню слов на итальянском, но местные смеются над моим акцентом. Исписал шесть тетрадей за месяц. И еще одну — для рецептов. Придумываю тот, который назову фирменным. Это обязательное задание, ты знаешь? „Россо Спешл“, ты будешь первым, кто попробует его. Ну, после экзаменационной комиссии, конечно.
Я скучаю.
Ив».

„Привет, Ив.
Утро сегодня было недобрым, потому что мне пришлось заваривать для Стивена чай собственноручно. То, что делает новая секретарша, он пить отказывается. А еще в моей жизни случилось нечто ужасное, просто трагедия — в офисе сломалась кофемашина. Так что очень жду, когда ты уже вернешься и сваришь мне нормальный кофе. Пока что это делает Стивен, получается у него просто отвратительно, как и чай у меня.
У меня за окном, как всегда, кусок неба. С моего четырнадцатого этажа только его и видно. Птиц не слышно, их заглушает крик из бухгалтерии. Сегодня день перечисления зарплаты, поэтому звуки тут примерно как в зоопарке во время кормежки павианов.
Надеюсь, твой фирменный кофе будет включать в себя нечто особенное, хотя я бы не отказался просто от чашки кофе без добавок, главное, чтобы ты ее принес. Тогда кофе сразу становится намного вкуснее и более бодрящим.
Надеюсь, ты тренируешься не дышать? Я ведь могу однажды и проверить совершенно внезапно, как у тебя это получается.
Я тоже очень скучаю.
Ричард“.

В следующем письме был засушенный цветок магнолии и чаячье перо.
«Привет, Ричард!
Надеюсь, никто никого не убил из-за кофе и чая? Это было бы печально.
Я учусь плавать под водой, а в море немного сложно дышать, если ты не отрастил жабры. Так что, наверное, я тренируюсь? А тебе не жаль будет чего-нибудь важного, если вдруг захочется проверить, чему я научился?
Я писал, что у меня чудесный куратор? Я ошибся, у меня сумасшедший куратор. Нет, он чудесен, но выучить столько всего и в такие сроки невозможно. Он называет меня „po 'pigro“ и обещает лично утопить в чане с капуччино, если я не справлюсь.
Студенты здесь со всего мира, я еще ни разу не слышал такой разноголосицы и не видел настолько разных лиц. Самые сумасшедшие — из России. Пытались напоить меня чем-то безумно алкогольным, еле отбился. Назвали „romashkoy“ и отказываются переводить.
Я уже пятый месяц не могу дойти до парикмахерской и подстричься. Зарос, как Робинзон Крузо.
Гора тетрадей растет. Домой я повезу их грузовым боингом, не иначе.
Скучаю, очень.
Ив».

Ричард бережно положил цветок и перо в прозрачную мультифору и сел писать ответ. Ничем, кроме дичайшего недосыпа и усталости он это письмо объяснить не мог, писал, даже не задумываясь. Буквы прыгали и расползались.

„Привет скучающим в Италии.
Стивен научился варить кофе, я научился делать правильный чай. Пока что никто не озверел, наверное, мы все делаем верно. Хотя твоего кофе не хватает очень сильно, но я мужественно держусь.
Хотел прилететь к тебе, очень-очень, но пишу тебе между совещанием у Стивена и совещанием у Ника Лангарда, между двумя штатами я мечусь как мяч на корте, отпуск отодвинулся в Туманность Андромеды, так что приветственное утопление пока откладывается на неопределенный срок. Очень надеюсь, что смогу без тебя выдержать еще хотя бы пару недель.
Сказал бы, что скучаю, но мне некогда. Студентам скажи, что ты ромашка, а они суккуленты, так что пусть засохнут.
Просто не хватает тебя.
С любовью, Ричард“.
Он оценил объем написанного, решил, что вполне хватит для ответа, перечитывать не стал. Мозг уже не фокусировался на смысле слов, так что письмо ушло так, как было написано. Ответ он получил только через месяц.

«Здравствуй, сумасшедшая чайка.
Прямо вижу, как тебя рвут на части, как фанатки — майку звезды.
У меня все хорошо.
Итальянцы не понимают слова „нет“. Ты был прав, если не дышать, все становится кристально четким. Я сломал моему куратору нос и три пальца на правой руке.
Нет, меня не исключат — признали допустимым уровнем самообороны.
Хочу домой. Безумно.
Русские знают толк в чаепитиях. Подарили мне крохотную matryeshku, надеюсь, я правильно записал название этой куколки. И деревянную ложку, расписанную цветами.
Все хорошо, я скоро приеду. Остался год. Я лучший на курсе.
Твой Ив».

Ответ на письмо Ива пришел через неделю. Своими ногами в холл общежития.
— Росс, к тебе приехал какой-то иностранец, — жующая жвачку девица бесцеремонно открыла дверь его комнаты. — Говорит, что твой тренер по навыку самообороны.
Ива словно ветром сдуло с места. Сначала он повесился на шею Ричарду, а потом понял, что сделал. Но рук не разжал.
— Ты приехал, приехал! Ричард, это точно ты? Точно? Мне не приснилось?
— Это я, — Ричард смеялся. — Я по делам, сопровождаю Ника, приехал сюда, через час надо гнать обратно, так что если у тебя где-нибудь есть термос с кофе… И покрепче, мне ехать половину ночи.
Он и не догадывался, что будет так приятно обнимать Ива, смотреть на него, слушать его голос. Всю усталость последних месяцев сдуло, словно он в бассейн с кофе нырнул.
— Я сварю тебе кофе, сейчас, идем, — Ив уже тащил его куда-то, наверное, в тренировочный класс, потому что там на столах стояли кучи приспособлений для варки кофе и были в беспорядке разбросаны банки и коробки, плошки и мешочки.
— Это лаборатория русских, они не будут ругаться. Рик… Глазам не верю, ты здесь, — он снова уткнулся в его плечо — растрепанный, с отросшими до плеч, выгоревшими до золотисто-рыжего, жесткими от морской воды волосами, загорелый, отчаянно прижимающийся.
— Ну не мог же я упустить такую возможность, раз уж мы все равно здесь по делам? Сунул Ника в стриптиз-бар и уехал. Как продвигается твое обучение? — поцеловать его в макушку получилось как-то очень естественно. — Ах да… Я хочу с тобой серьезно поговорить, Ивэйн Росс. Это касается нашего совместного будущего…
— Нет, мне не нужен психолог, честно. Мне нужен ты, — глухо пробормотал ему в лацкан пиджака Ив.
— Это про квартиру. Родители приехали, теперь в твоей комнате, кроме масок, еще находится веер во всю стену и полка с коллекцией монет. А еще они переселили меня в соседнюю с твоей комнату, потому что в моей бывшей что-то там особое для хранения коллекции камней.
— А они не против, если через год я повешу на кухне пару полочек для специй и крючки для турок и джезв?
— Нет, они совершенно не против. А я так и вообще только за, — Ричард обнял его покрепче.
Кофе можно выпить в любой кофейне, а вот обнимать Ива придется не так уж и долго. Странно, как все-таки разлука влияет на чувства. Теперь Ричард понимал, что это его драгоценность, омытая в море, просоленная ветром, ставшая еще ярче под небом Италии.
Ив поднял голову, заглянул ему в глаза. Самым естественным на свете движением было наклониться к его губам. И не дышать, целуя. Звенящая тишина, всегда приходившая в такие моменты, поселилась, отсчитала тридцать секунд. Больше Ричард не рискнул.
— Кофе. С перцем. Если можно, — напомнил он.
Кофе был бесподобен, даже лучше, чем ему помнилось. Ричард знал, что этот вкус он будет вспоминать еще год — вряд ли получится выбраться еще раз. Он и так нарушил все возможные и невозможные правила, сорвавшись сюда.
— Это „Россо Спешл“, — улыбнулся Ив. — Ты попробовал его все-таки первым, как я и обещал.
— М-м-м, да, это просто божественно, совсем как твой поцелуй.
Часы на запястье безжалостно отсчитали полчаса и напомнили попискиванием таймера.
— Еще десять минут. И мне придется выжимать из машины все, что она сумеет дать. Пиши письма, они меня весьма бодрят на работе.
— Рик, только веди осторожнее, ладно? Я обещаю писать чаще. Каждую неделю.
— Я всегда осторожен, а дороги ровные.
Еще один поцелуй. Ричард спешил ухватить побольше на этот год, который ему придется провести вдалеке от Ива. Кто-то сунулся в дверь, но почти тут же выскочил, неплотно прикрыв ее.
— K romashke priehal ego dub nakonez, rebyata! — услышал Ричард.
— Секунду, — ласково сказал он, высунулся в коридор, осмотрел студентов, улыбнулся во все тридцать два и поинтересовался. — Sovsem ohameli, vidri maloletnie? A nu svalili otsyuda.
— Bratan, da ty realno krut! — восхитился кто-то сквозь смех. — Celui ego krepche, ne trat vremya.
Ричард решил, что совет дельный, а времени, судя по часам, осталось пара минут, и вернулся.
— Проводишь меня до машины? — поинтересовался он, когда истекли еще тридцать драгоценных секунд, потраченных на поцелуй.
— Конечно. Рик, я… — Ив вцепился в его руку, как утопающий в соломинку, но так и не продолжил фразу.
— Ты? — подбодрил его Ричард.
Расстояние до машины сокращалось неумолимо, а они всего-то и успели, что выпить по чашке кофе.
— Я… я потом тебе скажу! — выпалил Росс. — Как только вернусь!
— Хорошо, теперь весь год буду сгорать от любопытства, — Ричард открыл дверцу машины. - Иди. Я увижу свет в окне твоей комнаты, буду знать, что все в порядке. И уеду.
— Мое окно — вон то, угловая комната на третьем этаже. Осторожнее за рулем, ладно?
Ив прижался, быстро коснулся губами его губ и пошел к корпусу, оглядываясь через шаг, потом сорвался с места и побежал. Свет в означенном окне загорелся так быстро, будто он взлетел на свой этаж. Темный силуэт поднял руку, прижал к стеклу.
Машина покатилась прочь, все больше набирая скорость, канула в сумерки.
К гостинице Ричард подъехал как раз к тому моменту, когда проснувшийся начальник принялся его вызванивать, интересуясь, сколько можно спать.
— Как прошла ночь? — поинтересовался Ник.
— Отлично, — ухмыльнулся Стоунберри. — Лучше просто не бывает. Выходи, я уже на стоянке, жду тебя.
Бодрости и вправду было через край. Особенно при мысли о том, что остался всего лишь год.

Ивэйн выполнил свое обещание. Письма — не слишком длинные, но образные — прилетали каждую неделю. Он рассказывал о том, что видел, что ощущал, что думал. От листов пахло кофе и специями, Ив присылал какие-то засушенные листики и цветы, перья, ракушки, плоские дырчатые камешки, расписанные узорами, матовые стеклышки, обточенные волнами. Ричард любовно складывал все на полку в своей комнате, раскладывая и перекладывая каждый вечер эти сокровища. Иву он из таких сувениров ничего не присылал, зато писал отчеты о работе, не касаясь деталей. Выходило, наверное, суховато, но иначе Ричард не умел.
А потом Иву перестали приходить письма. Более того, вернули его собственное. До конца учебы оставалось три месяца, и он не знал, что думать. Написать Фрэнку Лангарду он не мог — просто не знал, куда писать. На письмо, отправленное на адрес родителей Ричарда, ответа не пришло, и на второе тоже. Телефон Стоунберри отвечал „абонент не в сети“, и у Ива начинали дрожать руки, стоило это услышать. Промаявшись месяц, он решился написать Стивену Лаурсу в офис. Сам себе казался брошенной без объяснения причин дурочкой, а не серьезным мужчиной, но жить в неведении просто не было сил.
Стивен позвонил.
— Было покушение на мистера Николаса Лангарда. Ричард в больнице. Это все, что я могу сказать.
— Спасибо, сэр, — упавшим голосом почти прошептал Ив. — Но он же поправится?
— Мы все на это очень надеемся. Надеюсь, глупостей вроде оставления учебы за два месяца до окончания курса ты делать не станешь.
— Нет, сэр, я доучусь. Может быть, сдам экстерном последний курс.
— Ричард дальше своей палаты все равно не уйдет, так что заканчивай учебу, — Стивен завершил разговор.

Ив с головой погрузился в учебу. Питался только стараниями своих русских приятелей, взявших шефство над „ромашкой“. Парни поняли, что у Росса что-то случилось дома, лишних вопросов не задавали, но следили, чтоб он не свихнулся и не забывал поесть и поспать.
За три дня до экзамена к Иву в комнату опять сунулась „жвачная“ соседка, выдула пузырь, лопнула и сообщила:
— Росс, к тебе приехали. Ждут внизу в холле.
У Ива замерло сердце на долгие пару секунд, потом бешено заколотилось. Он и рад был бы рвануть вниз, но голова закружилась. Пришлось осторожно и медленно ползти по стеночке, спускаться, хватаясь за перила. „Ричард, Рик! Наверное, он выздоровел и приехал!“ — билось в голове.
— Здравствуй, Ивэйн.
Гостем оказался загорелый чуть ли не дочерна мужчина лет пятидесяти, очень похожий на Ричарда внешне, словно на лицо тому наложили какой-то фильтр, слегка состарив. Рядом стояла миниатюрная блондинка, тоже загорелая и очень взволнованная.
— Здравствуйте…
Ив с сумасшедшей надеждой заглянул им в глаза.
— Он выздоровел? Рик в порядке? Пожалуйста, скажите!
Мужчина покачал головой.
— Пуля прошла слишком близко к сердцу, а он еще и стоял на середине лестницы… Рик в больнице.
— Фрэнк рассказал о ваших отношениях, мы приехали, чтобы поддержать тебя на экзаменах, — тихо произнесла мать. — Я Марта. Это мой муж Джеральд.
— Спа… спасибо… — Ив сглотнул, закрыл глаза, крепко, до впившихся в ладони ногтей, сжав кулаки.
„Не реветь. Нельзя реветь! Нельзя, что ты как девчонка!“
— Не думай сейчас о Рике. Он сильный, он выкарабкается. А тебе надо хорошо сдать экзамен и получить все документы, — посоветовал Джеральд. — Ему все равно не станет хуже.
— Да… Я… я обязательно сдам, — Росс взял себя в руки, мотнул головой, откидывая упрямо лезущий в лицо локон. — Хотите кофе, сэр, мэм? Здесь есть студенческая кофейня, мы сами варим там напитки и готовим десерты.
— Я не откажусь, — решила Марта. — Люблю кофе. Думаю, Льюис унаследовал любовь к кофе от меня.
— Она не любит его первое имя, — пояснил Джеральд. — И кофе я тоже попробовал бы, Рик очень хвалил тот, что ты готовишь.
— Льюис? — Ив даже нашел силы улыбнуться. — Красивое имя. Идемте, я приготовлю для вас что-нибудь особенное.
Бариста должен уметь видеть в людях изюминку, что-то такое, что присуще только этому клиенту. И должен уметь показать это в напитке, который готовит. Искусство приготовления кофе сродни искусству художника. Можно „нарисовать“ портрет клиента, а можно — „Черный квадрат“, в котором не будет совершенно никакого смысла, просто безликий черный кофе. Ив в полной мере обладал талантом видеть и выражать, вся его жизнь заключалась в том, чтобы дарить клиентам кусочек этого таланта, кусочек своей вселенной. „Fiore ostinati“ — с ароматом кардамона, каплей лимонной эссенции и ванили — для Марты, свой „Россо Спешл“ с добавлением черного и красного перца, соли и гвоздики — для Джеральда.
— Это великолепно, отличнейше прочищает мозги. Думаю, что вам стоит просто помахать у Ричарда под носом чашкой с кофе, он сразу же очнется, — Джеральд пытался шутить, Марта пила кофе молча и с выражением удовольствия.
— Я так и сделаю, как только вернусь, — серьезно пообещал Ив. Сам он пил свой любимый клубничный ройбуш, за время обучения кофе выпил столько, что просто так он уже не лез.
— Что ж, мы познакомились. Больше не будем вам мешать, мы поселились в отеле неподалеку, вот мой номер. Позвоните, если что-то понадобится. Поговорить, погулять, похвастаться достижениями, — Марта протянула ему листок, вырванный из блокнота.
— Вы не мешаете, ничуть! — горячо уверил Росс. — Я сейчас совершенно свободен, как говорят мои русские друзья, мне нельзя сидеть за конспектами, нужно проветрить голову. Хотите прогуляться по набережной? Я был бы очень благодарен, если расскажете о Рике. Мы… у нас ведь, в самом деле, никаких отношений… Ну, то есть, мы только целовались, — Ив покраснел и опустил глаза, — больше ничего.
— Тогда идемте. Наверное, я начну, я все-таки больше времени с ним провела, — Марта улыбнулась. — Льюис рос весьма тихим ребенком, но очень целеустремленным. Мы даже не сразу поняли, что вместо книжного мальчика у нас растет настоящий разведчик. Я была бы рада, если б он вытворил что-нибудь такое — начал курить, поджег дома скатерть во время опытов или попал в полицию за хулиганство. Но нет, он все время отдавал учебе и тренировкам. Он хотел быть агентом Федерального Бюро еще с восьми лет и шел к своей цели. Разумеется, поступил, прошел стажировку. И после первого же задания ушел в отставку. Не знаю, почему, он так ничего и не рассказывал. О его жизни мы до сих пор знаем лишь то, что он сам считает нужным рассказать. Вы лучше задавайте вопросы.
— Я не знаю, что спрашивать, — развел руками Ив. — Мы познакомились в офисе филиала корпорации „Лангард“, когда я устроился туда на работу. И… наверное, это странно, но я Ричарду сразу же не понравился. Тому были причины, ну… личного характера. Все изменилось только менее чем за неделю до моего отъезда на учебу. Рик привез меня в ваш дом и познакомил с Франклином Лангардом, а тот счел необходимым отправить учиться по гранту от фонда „Дэгери“. Потом мы только переписывались, и Рик приезжал год назад… на час. Вот и вся история. Я совсем его не знаю.
— Что ж, это вполне в духе нашего милого сына, — Джеральд кивнул. — Я уверен, что чувства у него есть, только вот скрывать их он будет даже от себя какое-то время. Он верен и заботлив, если ему кто-то по-настоящему дорог. Но пока что таких я не встречал, да и личная жизнь у Ричарда не особенно складывалась. Сперва учеба, затем работа.
— Он трудоголик, — улыбнулся Ив. — И друзья у него такие же.
— Надеюсь, вы его от работы будете отвлекать.
Джеральд говорил о будущем сына с уверенностью. Он не сомневался, что Ричард поправится. Эта уверенность принесла толику успокоения Ивэйну, заставила его воспрянуть духом.
— Я очень постараюсь, сэр. Если буду нужен Рику рядом, конечно…
— Если он кого-то привел домой и поселил — это уже залог крепких отношений, а вот какой степени близости — тут и от вас многое зависит.
— Я не знаю, — Росс опустил голову. — Мне трудно говорить об этом… У меня нет и не было опыта в каких-либо отношениях.
— В этом нет ничего сложного, просто делайте то, что вам хочется сделать. Даже если это „хочется“ заключено в том, чтобы подойти и потянуть любимого человека за ухо.
Ив представил себе это действо, жарко покраснел и отвел взгляд. Нет, ему хотелось иного, но он не знал, хватило бы у него на это смелости? Тогда, в лаборатории русских, он просто подчинялся чувствам, нахлынувшим на него внезапно и необоримо. И в этих чувствах было слишком много безумия для него. Страх, пережитый и не изжитый до конца, испытанный в момент, когда его бывший куратор попытался принудить к сексу, тоска по единственному, кто был к нему добр с момента смерти родителей. Сотни раз передуманные мысли и проанализированные чувства.
— Не волнуйтесь. В отношениях нет ничего страшного. И в ваших чувствах — тоже, — Джеральд погладил его по плечу.
— И вы не против? ..
Нет, конечно, закон давным-давно уравнял браки разнополых и однополых пар, а институт усыновления позволил последним обзаводиться детьми, строить полноценные семьи. Когда-то отец говорил Иву, что поймет, если его будет влечь к мужчинам, а не к женщинам. Но до Ричарда Ивэйн вообще не задумывался ни о каком влечении, скорей уж наоборот.
— Конечно же, нет, — Марта вздохнула. — Если наш сын будет счастлив, это главное. Он такой одинокий… А тут ухаживает за кем-то. Мы были сперва в шоке, а затем в восторге.
Ив так понимал, что о своих отношениях с Оуэном Ричард родителям не рассказывал. Не знал, почему — может быть, не считал это отношениями в полной мере? Сам ведь сказал, что их ничего не связывало, кроме секса.
— А то покушение… мистер Лангард жив?
— Николас? Да, жив и здоров, преступник успел выстрелить только один раз.
— Лучше бы вовсе не успел, — пробормотал Росс и сменил тему: — У меня экзамен через три дня. Приходите обязательно, это красочное действо, праздник для всех в Флара-Пиньяте. Кофе и коктейли будут литься рекой.
— Мы придем, — уверили его родители Ричарда.
Они очень старались выглядеть невозмутимо, но получалось плохо, Марта мяла в пальцах платок, Джеральд смотрел куда-то в сторону. Их мысли явно были далеко отсюда. Ив проводил их к гостинице, потом вернулся в свою комнату, заперся и проревел остаток дня, ненавидя себя за слабость духа. Но стоило подумать, что Ричард где-то там, за океаном, лежит в безликой стерильной палате, наверняка опутанный коконом проводов и трубок, и дышит за него аппарат ИВЛ, а сам он неподвижен и без сознания, слезы текли и текли, и он захлебывался ими, как морской водой.
— Я вернусь, Рик. Скоро уже. Пожалуйста, только дождись. Я ведь обещал тебе кое-что сказать. Кое-что очень важное.
До экзамена родители Ричарда приходили по вечерам, вытаскивали Ива на прогулку, чтобы он отдохнул от переживаний и учебы. Марта рассказывала о детстве Ричарда, Джеральд — о его юности и учебе. Росс жадно впитывал информацию, словно морская губка воду, рисовал себе образ Ричарда, докапывался до истоков некоторых привычек. Внимательно смотрел на Джеральда, но видел лишь внешнее сходство. Характеры у отца и сына были разными. Роднило, пожалуй, только упрямство в достижении цели.
— Он никогда не пытался начинать курить, не пьет алкоголь. Кроме пива. Однажды мы были в Китае, там он все-таки из любопытства попробовал его. И все, теперь это его единственная пагубная привычка.
„А еще работа“, — подумалось Иву, но вслух он этого так и не сказал.
— Потому он заказывает рисовое пиво, — кивнул он. — Ясно. А мне вообще нельзя пить, ну, и курить тоже — от этого портится обоняние, а бариста должен обладать нюхом, как у охотничьего пса.
— Что ж, это весьма похвально.
— Мальчики, — вмешалась Марта. — Уже поздно, а завтра у Ива экзамен. Пора расходиться.
Ив, как и все эти дни, проводил их до отеля, поцеловав на прощание Марте руку.
— Экзамен начинается в десять утра, в Гранд-холле Флара-Пиньято. Вход по приглашениям, ваши - вот, — он вытащил из кармана две ламинированные карты цвета кофе с золотыми обрезами, на которых были указаны имена приглашенных, дата, время и наименование мероприятия.
Вообще, у него была и третья, на имя Ричарда, заказанная уже давно, еще до того, как он узнал о трагедии. Он таскал ее в кармане и не мог расстаться.
— Главное — не волнуйся, — напутствовала его Марта. — Это просто формальность, ты отличный специалист. А послезавтра мы уже отправимся к Ричарду.
Росс кивнул. Только это и держало его в состоянии более-менее холодного рассудка. Что не отменяло ежевечерних слез, которые Ив предпочел считать способом организма избавиться от средиземноморской соли прежде, чем он пересечет океан.

День экзамена выдался солнечным и ласковым, безмятежная погода, которой стоит наслаждаться.
— Где мне взять силы на это мероприятие? — Марта стояла перед зеркалом.
— Мы должны сегодня быть уверенными в себе. Как только этот мальчик все сдаст…
— И что мы ему скажем? Он думает, что Ричард просто лежит в реанимации. Как мы скажем ему, что врачи предлагают отключить нашего сына от аппаратов, потому что он безнадежен?
— Мы не будем ничего говорить, Марта. Пусть хоть у кого-то останется надежда.
— Ты понимаешь, что это жестоко?
— Я понимаю, что у Рика с Ивэйном Россом не было близких отношений. Он юн, двадцать один — это не возраст. Переживет и забудет.
Марта покачала головой.
— Мы должны будем ему сказать. Рано или поздно.
— Хорошо. Расскажем позже. Может быть, пока мы здесь, в состоянии Рика произошли изменения.
— Нам бы уже сообщили.
О, как бы ей хотелось верить в то, что им просто не дозвонились. Или в то, что возвращение Ива Росса и его визит в клинику дадут хоть какую-то положительную динамику. Но - увы, веры не было.

На экзамене было полно гостей. Каждый студент пригласил кого-то из близких, чтобы было, перед кем хвастаться и кому поддерживать. Марта и Джеральд нашли Ива.
— Доброе утро, — Марта улыбалась. — Готов завершить образование и блеснуть?
— Готов. Но бояться мне это не мешает, — Ив был смертельно-бледен, не спасал даже загар. Но в то же время, улыбался, как и полагалось профессионалу.
— Не бойся, просто свари чашку кофе. И твой диплом у тебя в руках. Помни, что мы тебя поддерживаем.
Кроме, собственно, экзаменационного задания на уникальный рецепт, был экзамен по всей академической программе, причем, комиссия подходила к каждому студенту со своим, индивидуальным заданием. Выпускников было немного, ежегодно Академия выпускала не более пятидесяти мастеров-бариста. Именно поэтому профессия считалась престижной и редкой, а кофейни, способные похвастать наличием в штате выпускника Флара-Пиньята, называли себя элитными и вешали диплом оного в золотой рамке над барной стойкой.
— Ну что же, мистер Росс, надеюсь, вы готовы? — преподаватели были сегодня веселы, у них-то нервы не шалили.
— S;, Signore, io sono pronto, — Ив коротко, но уважительно кивнул.
— Ввиду ваших семейных обстоятельств, ваше задание ограничится только рецептом. Но приготовить все вы должны более чем идеально, это вам понятно?
— S;, Signore, я могу приступать?
Руки подрагивали, но Ив заставил себя успокоиться и думать только о Ричарде, вспоминать все, кроме того, где он сейчас.
— Приступайте.
На алое блюдце встала расписанная черными и золотыми меандрами чашечка. Он увидел ее на рынке — единственную, притянувшую взгляд сразу, и немедленно купил, зная, для чего и для кого она. В мраморную ступку с тихим шорохом упали зерна перца, пальцы привычно сжали пестик. Мир прекратил свое существование.
„Когда ты не дышишь, все становится четким и ясным…“
„Я дышу только для тебя, тобой, ради тебя, Рик“.
„Утро было недобрым…“
„Я вернусь, чтобы утра были только добрыми отныне и навсегда“.
Морская соль. Гвоздика. Кардамон.
„Твой запах, твой вкус, Рик“.
Капля рома, коричневый тростниковый сахар. Красный перец.
„Я вернусь, чтобы сказать, что люблю тебя“.
— Он похож на алхимика, добывающего философский камень, — шепнула Марта.
— Да, что-то такое есть.
Студенты молчали, вытворяя каждый свое, отмеряли, сыпали, истирали, подсыпали. Над всем витали разнообразнейшие запахи специй и кофе. Поднимались первые руки, приглашая преподавателей оценивать вкус и запах получившегося. Ив снял с песка украшенную чеканкой, „счастливую“ джезву, разливая тоненькой струйкой по „шотам“ свое творение. Наполнил и расписную чашечку.
„Я обещал, что ты попробуешь его первым. Пусть попробует твоя мама, ладно?“
— Я готов. Миссис Стоунберри, оценивать вам.
Марта попробовала кофе, ахнула:
— Я словно воочию увидела карту долины, я знаю, где нужно начинать раскопки! Этот кофе просто волшебен, такого озарения у меня давно не случалось.
— Позвольте и мне в таком случае, — вмешался преподаватель.
Он оценивал кофе долго, осязал, прислушивался, делал небольшие глотки.
— Да, теперь и у меня озарение. Я ясно вижу ваш диплом, сеньор Росс, который вы получите через несколько часов.
Ив поклонился, покачнулся и схватился за край стола, чтобы не упасть.
— Grazie, signore professore. Grazie mille!
— Вот и все, поздравляем, — Марта заключила Ива в объятия.
— Спасибо, — он смущенно обнял ее в ответ, пожал руку Джеральду, получил одобрительные кивки от мастеров-кураторов.
— Награждение через три часа, сеньор Росс, сеньоры Стоунберри.
— Что ж, Ив, думаю, вы хотите отметить диплом со своими друзьями? Самолет завтра в двенадцать, встать придется в шесть.
— Боюсь, мои друзья будут отмечать диплом с присущим им русским размахом и итальянским темпераментом, — опустошенно улыбнулся Ив. — Я предпочту сегодня вечером в последний раз сходить на пляж и найти для Рика какой-нибудь красивый коралл или раковину.
— Хорошо, мы зайдем за вами в четверть седьмого.
— Спасибо, что вы пришли. Это очень, очень важно было для меня.
— Все уже почти позади, завтра мы вернемся к Ричарду, — Марта глубоко вздохнула.
Ив торопливо попрощался и свернул в корпус, нужно было переодеться, найти мантию и шапочку - все, как полагается, на выдаче дипломов нужно быть при полном параде. А потом можно будет сбежать ото всех и поплавать в море. А завтра он уже будет дома. И поедет к Рику.


Глава четвертая

Время то тянулось, как прилипшая к подошве жвачка, то летело вскачь как пнутый мяч. Шесть часов утра наступили внезапно и неотвратимо, студенты еще гуляли, веселились и обменивались впечатлениями и планами на жизнь. А рассвет уже вливался в окна, и где-то досматривали сны пилоты самолета, который через шесть часов унесет Ива и супругов Стоунберри на другую сторону океана.
Ив не ложился спать в эту ночь — просто не хотелось. Он собрал конспекты и свои заметки. Не то, чтобы ему так уж были нужны эти записи, он запоминал все с первого раза. Но бросать их или сжигать — ни за что. Это память. Потом он покажет их Ричарду, там ведь не только учебная информация, но и рисунки, шаржи, карикатуры и просто наброски. Сложил вещи и унес в библиотеку книги. Сходил на пляж и долго сидел, любуясь лунной дорожкой на глади моря, потом все же искупался и даже отыскал красивую, размером с ладонь, витую раковину с темно-лиловым перламутром в глубине.
В четверть седьмого в дверь комнаты постучали — супругов Стоунберри пропустили на этаж.
— Ив, ты проснулся? — позвал Джеральд.
Росс открыл дверь, собранный, с сумкой наперевес:
— Я уже готов!
— Отлично, едем.
Машину супруги Стоунберри наняли. Садиться в таком расстроенном состоянии за руль не хотел никто из них. Всю дорогу до аэропорта они молчали, только смотрели в окно, каждый в свое.
Весь полет Ив проспал, откинув спинку кресла — билет оплатил фонд «Дэгери», а они не поскупились на бизнес-класс. Кроме него и супругов Стоунберри, там был еще какой-то мужчина, но Ив даже толком не рассмотрел его. Просто сел, пристегнулся — и выключился из реальности. Слишком много было нервов в последние три месяца.
Встречал их Фрэнк Лангард, пожал руку Джеральду и Иву, обнял Марту.
— Как я понимаю, сразу едем в клинику? — поинтересовался он. — Вещи мои люди доставят к вам домой.
Росс только кивнул, сон не освежил его, скорее, принес некоторую заторможенность и расфокусированность сознания. Но желание увидеть Ричарда было сильнее желания попасть в душ и в нормальную постель. А голода он вообще не ощущал.
— Мистер Росс, а вы уверены, что вам стоит в таком состоянии появляться в клинике? — уточнил Фрэнк.
— Я в полном порядке. Сэр, я год этого ждал… — сбился на почти-мольбу Ив.
— Хорошо, тогда едем.

Клиника, огромная белая коробка, встретила светом и негромкими переговорами персонала. В отделении для коматозных больных вообще было тихо, Ива туда пропустили только по личной просьбе супругов Стоунберри. Выдали костюм, маску и стерильные тапочки и проводили в палату, больше смахивающую на декорации к фантастическому фильму. Ричард лежал под сетью каких-то трубок и проводов, спокойный и умиротворенный, половину лица закрывала маска.
— Слишком близко не подходите, — предупредили Ива.
Он дождался, пока его оставят в одиночестве, и опустился на поставленный у стены жесткий больничный стул.
— Привет, я вернулся. Рик… Теперь мне придется ждать, пока вернешься ты? Пожалуйста, приходи в себя, ладно? Я так соскучился. Я… я обещал тебе кое-что сказать, помнишь? Это касается нашего с тобой совместного будущего, Ричард Льюис Стоунберри. Рик, пожалуйста, только очнись… — слезы впитывались в маску, из-за которой голос звучал глуховато.
Никакой реакции, только писк приборов. Чудо случаться никак не спешило. Ричард в себя не приходил.
— Ив, — тихо позвал через какое-то время Фрэнк. — Идем.
— Сэр, почему нельзя до него даже дотронуться?
— Работа приборов и все такое, лучше ничего не трогать, все очень долго настраивалось, чтобы не дать ему умереть. Идем, тебе надо поесть и выспаться, ты долго не протянешь, если будешь сидеть здесь.
— Но он же не умрет, правда? Он поправится?
У Фрэнка Лангарда не повернулся язык сказать правду.
— Конечно, Ив, он поправится.
Чем черт не шутит, возможно, Стоунберри и впрямь станет лучше. Есть же в литературе такие случаи.
— Идем, здесь есть неподалеку отличное кафе. Поешь, потом я отвезу тебя домой.
Ел Росс без аппетита, хотя все было весьма неплохо. Он просто не ощущал этой потребности организма. Больше всего ему сейчас хотелось выспаться и вернуться к Ричарду. Может, если он будет говорить с ним, тот услышит? За три месяца он прочел массу информации о коматозных больных, помимо учебного материала. Оставлять Рика одного в этой палате он не хотел.
— Теперь просто выспись. Я оставлю распоряжение пропускать тебя в палату к Ричарду. Но не злоупотребляй этим. Спать в коридоре на стульях и прочее — это не лучший вариант. Начинай заниматься своей кофейней потихоньку.
— Но, сэр, у меня ведь нет денег даже на аренду.
— Фонд «Дэгери» не ограничивается стипендией. К тому же, помнится, у тебя были накопления специально для этого дела? Зарплата и премии «Лангарда», например. Стивен оформил твое увольнение как сокращение штата, поэтому ты получил полагающиеся по закону выплаты.
— А, да… Я и забыл… Тогда завтра я займусь этим с самого утра. Спасибо, сэр! — бледно улыбнулся Ив, поклявшись себе, что к тому моменту, как Ричард очнется, кофейня «Россо» уже будет работать. И столик будет ждать своего лучшего клиента.
— Думаю, Ричард бы хотел очнуться и после выписки пойти пить кофе в твоей кофейне. Так что думай о своем бизнесе, Стоунберри сам очнется.

Дома было тихо и как-то пусто. Марта и Джеральд все еще не вернулись. Ив прошел на кухню, но кофе заниматься не было желания. К жаровне вообще нельзя подходить с таким настроением, и он только протер от пыли все, что принадлежало ему. Принял душ, украдкой стащив гель из ванной комнаты Ричарда. Хотелось хоть так стать чуточку поближе. Потом ушел в отведенную ему комнату и упал в постель. Глаза закрылись сразу.
«Приснись мне хоть, Рик».
Ричард приснился, стоял на какой-то лестнице, по которой сновали люди с бумагами, затем повернулся, выхватывая пистолет, выстрелил в кого-то. И полетел вниз, кувыркаясь по ступенькам, чтобы приземлиться у подножия. Из-под головы растекалась лужа крови, такая же вытекала слева от тела. Ив проснулся с воплем, захлебываясь слезами — во сне он даже не смог закричать, подойти.
— Нет-нет-нет, — он обхватил себя руками и раскачивался, пытаясь успокоиться. Но стоило закрыть глаза — память прокручивала детали сна, как закольцованную пленку.
В дверь постучали, раздался взволнованный голос Марты:
— Ив, что случилось? Я услышала твой крик. Ты в порядке?
— Д-да… простите, просто плохой сон…
Он попытался уснуть снова, но не смог. Пришлось вставать. На часах было пять утра, не так уж и плохо — можно начать день пораньше.
Холодильник был все еще полон пива, словно Ричард куда-то уехал, обещая вернуться к ужину и после него — посмотреть очередной фильм вместе с Ивом. В сушилке стояла одинокая чашка. Словно Ричарда не было каких-то пару дней, а не два месяца.
Из дому Росс сбежал, еще не было восьми. Пешком прошел до того дома, где когда-то собирался снимать помещение для кофейни. Конечно, первое, что потребуется — это ремонт, оборудование и освидетельствование службами санитарного контроля. Порадовал баннер «Сдается» и телефон агентства. Ив с радостью окунулся в рутину подготовки, благо, за несколько лет обдумывания своей мечты в мыслях составил весьма подробный план ее осуществления, да и разговор с Фрэнком Лангардом немало помог.
Вечером дома его встретили мрачные супруги Стоунберри, глаза Марты были заплаканы, Джеральд безостановочно ломал одну за другой зубочистки.
— Садись, Ив. Нужно поговорить.
— Что-то… — голос Иву не повиновался, он почти упал в кресло напротив, вцепился в подлокотники.
— В состоянии Ричарда нет никаких изменений, врачи снова предлагают отключить его от системы жизнеобеспечения.
— Нет… Нет-нет-нет, не надо! Он поправится! — Росс сполз па пол, встал на колени, обнимая ноги Марты. — Не надо, пожалуйста, если надо, я отдам все свои сбережения, если надо оплатить… Нет, прошу…
— Денег у нас хватает. Но он ничего не слышит, не чувствует. Он практически мертв… — Марта снова разрыдалась.
— Не говори так, — глухо произнес Джеральд. — Два месяца слишком мало при его травмах, к тому же, у него срослись ребра.
— Он очнется! Очнется, я клянусь! — Ив твердил это, как заведенный.
— Возможно. Возможно, очнется и никого не узнает. Или останется инвалидом. Ты к этому готов?
— Да.
Он в самом деле был готов и к такому. Его, как и Ребекку Росс, его мать, в свое время просвещали относительно таких случаев, когда старший лейтенант Росс был серьезно ранен и провел в коме несколько дней.
— Да, я готов.
— Я вызову тебе такси до клиники, отвезти тебя мы не сможем, — Джеральд поднялся. — Идем, Марта, тебе надо лечь и поспать.

Три недели спустя Ив ненавидел врачей, которые утверждали, что бесполезно поддерживать жизнь в Ричарде, чем каждый раз доводили Марту до слез. И потихоньку подбирался к койке, касался кисти мужчины, неподвижно лежащей на простыне, и говорил, говорил, рассказывал об учебе, о море, о том, как продвигается ремонт и оборудование кафе.
Супруги Стоунберри уехали на раскопки. Марта на глазах увядала в клинике, поэтому Джеральд счел за лучшее увезти ее туда, где в привычной обстановке ей станет лучше.
— Посылай телеграмму сразу же, как что-то станет известно, — сказал Джеральд. — Деньги со счета списываются на клинику регулярно, об этом не волнуйся.
— Обязательно, сэр. Вы тоже… хотя бы пишите, ладно?
— Я буду отсылать письма и телеграммы, — уверил Джеральд.
Через день после отбытия супругов Стоунберри Ива разбудил звонок. Часы показывали три утра. Он нашарил сотовый, сел в постели.
— Да, Росс на связи.
— Росс, где мой кофе? — умирающим голосом спросили на том конце.
— Рик… — горло перехватило, он смог только придушенно всхлипнуть. — Я сейчас приеду…
— Это Стивен Лаурс. Не думаю, что это хорошая идея, — голос был уже другим. — Сейчас он снова уснет, так что приезжай к полудню, под лекарствами от него ничего не добиться.
— Я ненадолго. Просто увидеть… — Ив уже путался ногами в штанинах, а руками — в рукавах толстовки. — Я буду через двадцать минут.
В клинике все было, как всегда, а вот в палате кое-что изменилось. Было намного меньше проводов и трубок, появилось кресло, в котором сидел Стивен Лаурс. Ричард спал.
— У него все еще очень мало сил. И неизвестно, какие последствия травм.
— Главное, что очнулся, — Ив плюхнулся коленями прямо на пол, погладил руку Ричарда, как привык это делать. — Теперь все будет хорошо.
— Хотелось бы. Тебя отвезти обратно домой? — Стивен выглядел не лучшим образом, то и дело потирал воспаленные глаза.
— Я на такси. И вам бы посоветовал за руль не садиться в таком состоянии, сэр.
— Хорошо, посмотрим. Оставайся, я пойду.
Стивен вышел, слегка покачиваясь, видимо, долго просидел здесь без сна. Ив подождал, пока доводчик мягко закроет дверь, привстал, целуя кончики пальцев Ричарда.
— Спасибо, что ты вернулся.
Ричард ничего не ответил, только ресницы чуть дрогнули в ответ, словно он почувствовал присутствие Ива рядом.

Конечно, домой Ив не поехал, задремал в кресле, то и дело вскидываясь и глядя, не проснулся ли Ричард. Утром пришли врачи и попросили его выйти в коридор и не мешаться.
— Нам нужно обследовать пациента.
Он послушно выбрался в коридор, потом вспомнил, что обещал прислать телеграмму родителям Ричарда и спустился в холл, узнать, где ближайший телеграф. Дотащился до отделения, отправил ее, купил дрянного кофе в «Старбаксе», выпил, морщась, но он хоть был крепким, подарил немного бодрости.
По возвращении его обрадовали:
— Пациент в полном порядке, не считая ушиба мозга и пары шрамов.
В глазах доктора было сомнение: то ли он налажал с диагнозом, то ли чудо в самом деле произошло? Ив не сомневался в чуде, в конце концов, он еще не разучился в них верить. Так что в палату к Ричарду он влетел так, как ребенком влетал в гостиную к рождественской елке.
Ричард смотрел в потолок, медленно моргая, в глазах плавала сонная муть, очевидно, преодолеть действие лекарств у него никак не получалось.
— Привет. Доброе утро! Тс-с-с, не говори ничего, поговорим, когда поправишься, ладно?
Ричард перевел на него взгляд, сфокусировал и слабо улыбнулся.
— Ив…
Пошевелить рукой он не смог, но попытался. Росс осторожно сжал ее в ладонях.
— Все хорошо. Ты меня очень напугал, но я даже не буду ругаться, это же бесполезно, правда? — Ив старался говорить спокойно, но слова частили, а в глазах щипало. — Я уже написал твоим родителям, что ты очнулся, готовься к тому, что тебя придушат в порыве радости. А у меня рабочие закончили отделку кофейни, завтра придут пожарные и санитарный контроль.
— Кофе…
В голове все мутилось. Разум застилало светлым теплым туманом, Ричард пытался удерживаться в сознании, но не получалось. Глаза снова закрылись.
— Тс-с-с, спи, Рик. Поправляйся. А когда поправишься, я сварю тебе лучший в мире кофе, обещаю.
— Привет, как он? — в палату заглянула Адель. — Стивен сказал, наш герой очнулся.
— Спит. Пока не поправится, так и будет почти все время спать. А в перерывах требовать кофе, — Ив усмехнулся.
— Медики сказали, что кофе ему пока нельзя. Хотя да, требовать можно. Как ты? — она положила на тумбочку пакет апельсинов.
— Отлично, мэм, спасибо. Я надеюсь, что праздновать выздоровление Ричарда будем уже в «Россо».
Адель наклонилась, чмокнула Ричарда в лоб и ушла, подмигнув Иву. Ричард неглубоко вздохнул. Голоса, смутно доносившиеся сверху были такими знакомыми и родными.
— Спи, Рик, спи. Мы обо всем поговорим, когда у тебя будет чуточку больше сил, чем сейчас. Обещаю. Особенно о том, как не надо пугать нервных студентов, — Ив прижался лбом к его руке, потом воровато оглянулся и тронул губами уголок его губ. — Особенно, тех, которые тебя любят.
— Молодой человек, езжайте уже домой, — посоветовала медсестра. — Ему надо хорошенько отоспаться и набраться сил.
Ив и сам понимал, как глупо сидеть здесь. Поэтому, пообещав себе постараться вырваться как можно раньше, уехал, только не домой, а в кофейню. Там уже подключили светильники, и тщательно подобранный интерьер мягко освещали лампы в красных абажурах в винтажном стиле, а места, где будут располагаться столики — светильники в виде раковин. Ричарду должно понравиться. Особенно тот столик, который был выбран для него, угловой, находящийся чуть в отдалении от всех. А еще чашки, которые Ив долго выбирал по каталогу, стараясь, чтобы они подходили к общему стилю заведения.
Он выбрал и мебель, ее уже скоро должны изготовить и доставить. Массивные, с чуть изогнутыми ножками, круглые столики, аккуратные мягкие полукресла. Скатерти: темно-бежевые и цвета капуччино — нижние, и белоснежные, из легко отстирывающегося искусственного шелка — верхние. Скоро придет и заказанное в Италии оборудование — несколько жаровен для обжарки зерен и варки кофе, блендеры и миксеры. Нужно было еще просмотреть каталог кондитерских и пекарен, заключить контракты на поставку пирожных и десертов, которые он сам не будет успевать готовить.
Осталось совсем немного — дождаться выздоровления Ричарда, чтобы он принял участие в открытии кофейни. Хотелось сделать это с ним вдвоем. Ведь, если бы не он, мечта Ивэйна Росса так и осталась бы мечтой. Он не обольщался: сам он шел бы к ней еще очень и очень долго.

В клинике ему сообщили, что полностью на ноги Ричард Стоунберри встанет разве что через месяц. А вот выписать его смогут уже недели через две, если все исследования будут благоприятными.
— Пока что его организм слишком слаб, все-таки, он провел в коматозном состоянии довольно большой срок, плюс то, что он серьезно пострадал при падении с лестницы.
Ив не слишком расстроился: месяц так месяц. Сколько бы ни понадобилось времени, он подождет. Ричард и без того удивительно быстро поправлялся. Все-таки, кома — это не простуда. Врач вообще считал, что его мозг мертв, и он останется овощем, живущим только за счет системы жизнеобеспечения.
— А я вот оказался живучей скотиной, — говорил Ричард все еще очень тихо, но хотя бы поменьше спал. — Как твой экзамен прошел?
— Я… честно говоря, не слишком хорошо я его помню, — улыбнулся Ив. — Меня не стали мучить теорией, да и из практики я только сварил свой «Россо Спешл».
— Я так хочу его попробовать. Жаль, что до этого далеко. Не сердишься, что я не приехал?
— Сержусь. Только не на это.
Ричард внимательно посмотрел на него.
— А на что ты сердишься?
— На то, что ты был неосторожен, — вздохнул Ив. — И на твоих помощников, которые проморгали угрозу.
— Я? Я был очень осторожен. Просто не следовало это делать на лестнице.
Ричард протянул руку, погладил его по щеке.
— Кто хоть был этот смертник? — Росс поймал его ладонь, не выпуская, прижался крепче. Тепло чужой руки дарило успокоение.
— Кто-то наемный. Ник перешел дорогу одному конкуренту, тот решил расквитаться. У него это не получилось. Как продвигаются дела с кофейней?
Ричард чувствовал, что выздороветь готов только ради того, чтобы Ив перестал волноваться.
— Сегодня привезли мебель. Помнишь мои эскизы? Она точь-в-точь как на них.
— Отлично. Ив… А что ты хотел сказать мне тогда, в Италии?
Росс глубоко вздохнул, прикрыв глаза, потом открыл их и сказал:
— Что я тебя люблю, Ричард Льюис Стоунберри.
Ричард потянул его к себе поближе с намерением поцеловать.
— И я тебя тоже люблю, Ивэйн Росс. Но не спрашивай, с какого момента.
— А почему нет? — Ив поцеловал его сам, мягко прижимая к постели — не хватало еще, чтоб Ричард дергался.
— Потому что я не знаю. Просто проснулся и понял, что люблю.
— Спящий красавчик, — рассмеялся Ив. — Я прямо почувствовал себя прекрасным принцем.
— А ты такой и есть, — глаза снова стали закрываться. — А я продолжу спать. Сил нет.
— Спи, я еще посижу тут немного. Мне нравится смотреть, как ты спишь.
Ричард заснул, лицо было спокойным и умиротворенным, просто сон выздоравливающего человека.

Супруги Стоунберри вернулись через три дня, видимо, как только телеграмма их отыскала в тех гребенях, где они проводили раскопки, и они добрались до цивилизации, где был аэропорт. Ричард обрадовался их появлению, правда, пришлось долго успокаивать мать.
— Это просто чудо, — вхлипывала Марта.
Джеральд просто не спускал с сына глаз. Ричарду даже было немного неловко, что вокруг него так все суетятся.
Ив как-то затерялся за всей этой суетой, старался не отсвечивать. Все-таки, это родители Ричарда, и они за него переживали не меньше.
— Когда уезжаете на свои раскопки?
— Как только ты будешь в порядке… — всхлипнула Марта.
Ричард погладил ее по руке.
— Я в порядке, правда, ма.
Ив потихоньку вышел, ему позвонил один из поставщиков насчет первой партии кофейных зерен. А еще следовало заехать к старому Лю, договориться о поставке специй и некоторых трав, которые он привык закупать у этого ушлого китайца. Ричарду пока надо побыть с родителями. Кофейню же надо потихоньку снабжать всем необходимым, если он хочет красивое открытие.
А он хотел, и еще как! Соберутся такие гости, перед которыми ударить в грязь лицом он не мог ни как стипендиат фонда, ни как сын офицера Росса. Да, он нашел и пригласил на открытие сослуживцев отца, они не раз помогали ему в тот год, когда он только пытался начать самостоятельно жить, один из них посоветовал пойти на курсы секретарей, а потом отправить резюме в «Лангард». Будет Франклин Лангард, Стивен Лаурс, родители Ричарда.
— А вы сегодня просто светитесь, — отметила поставщик, протягивая ему документы на подпись. — Радуетесь тому, что скоро приступите к работе?
— И этому тоже, мэм, — улыбнулся Ив, просматривая позиции и проверяя наличие и качество товара. — Не вижу ягод можжевельника. В накладной указаны, но в чековой карте нет.
— Главное, что в накладной указаны, так ведь?
— Мисс Марченс, я, по-вашему, наивное дитя? Или не знаю, как выглядят эти самые ягоды? — Ив повел рукой вдоль барной стойки, куда выкладывал пакеты из коробок.
— Хорошо, я разберусь, будьте уверены, — пообещала она.
Ив вычеркнул позицию из накладной, еще раз перепроверил все и подписал.
— Я надеюсь на плодотворное и безупречное сотрудничество, — с некоторым нажимом произнес он, и серо-голубые глаза льдисто сверкнули, показывая, что перед агентом совсем не дитя и не наивный юноша.
— Будем сотрудничать, — заверила его мисс Марченс и удалилась, стуча каблуками.

Последняя неделя до выписки Ричарда пролетела практически незаметно для Ива. И тянулась бесконечно для самого Ричарда, который совершенно не привык к отдыху, скорее, наоборот, к постоянному цейтноту.
— Я тут скоро от скуки позеленею и помру, покрывшись плесенью, — стенал он. — Мне ничего не дают делать, даже по коридору пройтись своими ногами.
Стивен, вырвавшийся навестить его, ухмыльнулся:
— Радовался бы тому, что можешь отоспаться, придурок. Вот вернешься на работу — еще взвоешь.
— Какая работа? Мне запрещено нагружать организм еще с месяц. Я к тому времени просто стану мумией.
— И выставят тебя в доме родителей в стеклянном саркофаге, почетным экспонатом.
Ричард только застонал.
— Ты еще и издеваешься. И это вместо того, чтоб помочь мне отсюда сбежать.
— Ополоумел, что ли? Я еще жить хочу, а меня, попробуй я тебя выдернуть из рук эскулапов слишком рано, сожрет одна маленькая пиранья. Говорил я тебе, что не все с этим мальчишкой так просто! — хмыкнул Стивен.
— Он сейчас занят в кофейне и ничего не узнает, — упрашивал Ричард.
— Ага, — насмешливо кивнул Лаурс. — А вечером он приедет сюда.
— А к вечеру мы уже вернемся. Я просто хочу погулять, увидеть хоть что-то кроме палаты.
Решимость Стивена пошатнулась, Ричард видел это по его глазам.
— Ну, ладно. Но недолго.
— Только погуляем… И вернешь меня. Давай, — Ричард откинул одеяло. — Иди сюда, будешь моей подставкой.
— Нет уж, сейчас привезу кресло, на нем и поедешь, как образцовый больной.
— И ты туда же, — простонал Ричард. — Ладно, давай кресло.
Упросить старого друга вывезти его за пределы парка вокруг клиники нечего было и думать, хотя Ричард и попытался.
— Нет, нет и еще раз нет. Ты хотел прогуляться — вот мы и гуляем. Чинно, как и полагается образцовому выздоравливающему.
Ричард вздохнул, но сменить надоевшую палату на свежий воздух все равно было очень приятно. По ходу прогулки Стивен намекнул, что у него несколько раз пытались выяснить, где сейчас Ричард Стоунберри.
— Кто именно пытался? — сразу напрягся Ричард.
— Сам не догадываешься?
Ричард перебрал в уме имена.
— Оуэн?
Лаурс кивнул.
— Я навел справки. С Лорой Дэфф он разошелся месяца четыре назад, как только закончились денежки на счетах.
— Удивительно, как это она не последовала за ним, босая и голодная. К черту Оуэна, он не должен ничего обо мне знать. Ничего вообще. И я не желаю его видеть поблизости, отправь его куда-нибудь подальше от города, что ли. Посади на самолет на необитаемые острова.
Всерьез Ричард это не воспринимал. Оуэну скоро надоест его разыскивать, он пойдет к братьям и отцу, клянчить деньги.
— От меня — не узнает, — уверил Стивен. - Да, кстати. Что у тебя все-таки с этим Ивэйном Россом?
— Все серьезно, более чем, — уверенно сказал Ричард.
— Ты уверен? Скажи мне, с чего вдруг все переменилось? Ты его знаешь сколько? Нет, молчи, я сам скажу. Ровно четыре недели. Полгода в «Лангарде» не в счет, тогда ты его просто гонял за кофе.
— Я уверен, — кивнул Ричард. — Я люблю Ивэйна Росса. Ты это хотел услышать?
— Не совсем. У вас разница в семнадцать лет, Рик. Ты уверен в себе, а в нем?
— И в нем я тоже уверен, Стив. Он приезжал ко мне в клинику каждый день, чтобы со мной разговаривать, хотя мог это время провести с большей пользой. В общем, твои сомнения мне понятны, но нет, я сделал выбор, я от него не отступлю, — уверенно заявил Ричард.
— Что ж… И когда свадьба? — состроив привычное выражение лица «я айсберг, а вы все — пассажиры «Титаника», спросил Стивен.
— Сейчас не до свадьбы, у него кофейня, у меня непонятно что со здоровьем. И… Я не знаю, как он это воспримет, если я сделаю предложение, — Ричард слегка помрачнел. — Не думал пока о таком. Он же не девушка, за поруганную честь которой меня поволокут к алтарю.
— А честь уже поругана? Когда это вы успели?
— Я для красного словца, мы ничего не успели. И как успевать, не знаю. Не стоит, Стив…
Другу можно было признаться вполне.
Лаурс хмыкнул:
— А ты хотел, чтобы стояло сразу, как только очнулся? Ну-ну. Жеребец. Все еще будет, только поправься. Ты и сам пока не стоишь, если уж на то пошло.
Ричард откинул голову назад, на спинку кресла, посмотрел в небо. На душе было спокойно, впервые за долгое время.
— Ничего, Стив, я еще и бегать скоро начну.
— Я даже догадываюсь, куда и от кого, — пробормотал Стивен, глядя куда-то в начало аллеи.
Ричард повернул голову в ту же сторону.
— Может, он нас и не заметит? Успеем в палату?
— Попробуем. Если свернуть вот на эту аллею…
Успеть-то они успели, но вид немного запыхавшегося Стивена, кресла-каталки с запыленными колесами и пытающегося прикинуться невинной овечкой Ричарда объяснил все Иву лучше оправданий и слов. Он выразительно нахмурил тонкие брови, но промолчал.
— Мне пора, — Стивен коварно сбежал.
— Мне стало намного лучше, — со счастливой улыбкой заявил Ричард. — И… Я хочу с тобой серьезно поговорить, Ивэйн Росс. Это касается нашего совместного будущего…
— Я начинаю думать, что эту фразу тебе стоит написать на гербе. И она меня напрягает, Ричард. Я весь внимание.
Ричард невольно залюбовался Ивом. Когда тот начал вплотную заниматься своим делом, он изменился, и весьма серьезно. Вместо замкнутого паренька Ричард видел перед собой молодого и очень целеустремленного мужчину, который готов был на все ради достижения нужного результата. Ему рассказали, как три недели Ив каждый день после обеда приходил в его палату и сидел, рассказывая что-то или читая вслух. Как он осторожно, не зная о камерах наблюдения, касался его руки, поглаживал пальцы. Сколько раз плакал, пряча лицо в ладони, а потом делал вид, что все отлично.
— Ивэйн Легран Росс, ты будешь моим мужем?
Слова Стивена заставили всерьез задуматься о таком варианте. Ричард подумал и решил: почему бы и нет?
Ив замер на несколько томительно-долгих минут. Спрятал лицо за распустившимися из низкого короткого хвостика волосами, обдумывая ответ. Ричард до боли прикусил губу, подумав:, а если он откажет? Может, Ив вообще не настроен так серьезно… Наконец, Росс поднял голову, бледный, с решительно сжатыми губами, с какой-то непривычной искоркой во взгляде. Ричард вопросительно на него посмотрел, внутренне обмирая.
— Да, Ричард Льюис Стоунберри, я буду твоим мужем.
Ричард взял его лицо в ладони, заглянул в глаза.
— Ты знаешь, что ты сделал меня самым счастливым человеком на свете?
— Ты сказал, теперь я знаю, — Ив позволил себе расслабиться, замереть, обнимая пальцами немного похудевшие после болезни запястья Ричарда.
— Меня скоро выпишут. А открытие твоей кофейни совпадает с днем после моей выписки?
— Ну, я решил, что тебе было бы неплохо отоспаться хотя бы пару ночей в родной кровати… Так что открытие — через два дня после твоей выписки, — улыбнулся Ив.
— Хорошо… Умираю — хочу твоего кофе. Он мне даже снится.
— Рик, а что скажет твой эскулап? Если после кофе тебе станет хуже, я никогда себе этого не прощу.
Ричард фыркнул.
— А что он скажет? У меня огнестрельное ранение, кофе не противопоказан.
— У тебя была повреждена аорта, — Ивэйн коснулся ладонью свежего, недавно только затянувшегося шва на груди Ричарда. — Тебя едва довезли живым до клиники.
— Но ведь довезли. Хорошо, мы спросим у доктора. А еще нам надо купить кольца. У меня нет семейного, передающегося от деда к внуку.
Ричард задержал своей рукой ладонь Ива.
— У меня есть. Кольца родителей, помнишь? Мамино можно немного увеличить, оно почти впору мне. А отцовское, думаю, вполне подойдет тебе. Конечно, они совсем простые…
— Это ничего, — Ричард смотрел на него с нежностью. — Возьмем их.

Глава пятая

В день выписки собрались все: Фрэнк Лангард со старшим сыном, Стивен, Адель. Ричард был рад их видеть, но ждал он совсем другого человека.
Ивейн примчался сломя голову: с утра ему пришлось срочно нестись в кофейню, принимать опоздавшую партию посуды. Да еще и доставка запоздала, и грузчики еле-еле таскали ноги, как сонные мухи, аргументируя это тем, что не хотят платить за разбитые блюдца и чашки. Так что по выходу из «Россо» он был страшно зол. Слава богу, что удалось поймать такси, и что они не встряли в пробку.
— А мы ждем только тебя, уже хотели увозить твое сокровище в неизвестном направлении, — усмехнулся Стивен.
— Я бы… хах… нашел все равно, — Ив пытался отдышаться, он по привычке взлетел на шестой этаж клиники пешком, не дожидаясь пассажирского лифта.
— Дыши ровно, — посоветовал Ричард, улыбаясь. — И увози меня отсюда уже. Я хочу домой, к пиву и дивану.
Стивен уступил Россу почетную роль водителя кресла-каталки, и вся процессия отправилась вниз, где Ричард с огромным, написанным на лице облегчением встал, наконец, из ненавистного кресла. Правда, пришлось опираться на Ивейна. И тут он понял, что за год с небольшим Ив из хрупкого эльфа, каким казался в офисе «Лангард» вырос в довольно сильного парня. Видимо, помогли регулярные заплывы в Средиземном море.
— Какой приятный сюрприз… — растерянно сказал Ричард. — А ты подрос.
— Немного. Уже утыкаюсь тебе носом не в грудь, а чуть повыше, — рассмеялся Ив, ведя его к машине.
— Я вот так с ходу даже не припомню, был ли я когда-то так же счастлив, как сейчас, — заявил Ричард, усаживаясь.
Ив просто прижался к нему, обнимая за плечи. Он тоже был счастлив. Пусть и помнил еще прошлые моменты, но больше из детства, которое для хорошего домашнего мальчика Ива закончилось в пятнадцать лет.
Дома Ричард с выражением полного блаженства на лице уселся на диван.
— Спиртное и кофе мне нельзя, так что придется обходиться соком. Поговорим о церемонии?
— Рик, а мы не должны сначала сообщить твоим родителям? — осторожно спросил Ивэйн. — Они обещали приехать через месяц.
— Сообщим, конечно, но надо же подумать над списком гостей и всех оповестить, чтобы они отменили планы и приготовили подарки. Это как раз где-то месяц и займет.
— У меня гостей будет всего трое. Мисс Беверли, помнишь, я говорил тебе, полицейский психолог. Капитан Ларсон и старший лейтенант Толивер.
— Надо выбрать дату, напечатать приглашения и разослать их. Выбрать место проведения свадебного ужина, — Ричард задумался. — Что-то ведь еще.
— Ага, самое важное забыл — подать заявление в мэрии! — развеселился Ив.
— И это тоже… Иди сюда. Я целый год мечтал поцеловать тебя.
— А я — тебя, — Ивэйн подумал и осторожно перекинул ногу через его колени, стараясь не давить всем весом. Прильнул, обнимая, подставляя губы.
Ричард с наслаждением поцеловал жениха, вспоминая, как целый год ему мечталось сделать это, прижать к себе, ощутить его живое тепло под ладонями. У губ Ива был вкус морской соли и кофе, и это было почти так же, как если бы он снова глотнул тот самый «Россо Спешл». Сил у Ричарда все еще было мало, так что он только и мог, что целовать Ива, постепенно сползая на диван все ниже.
— Так, в кровать, — Ив слез с него, протянул руку. — Целоваться можно и лежа.
— Лежа можно и не только целоваться, — бодро заявил Ричард.
— Рик, я согласен на все, но, давай, пока побережем тебя? — очень серьезно сказал Росс, заглядывая ему в глаза. — И дело не в том, что я боюсь или что ты у меня будешь первым и единственным, а в том, что я в самом деле боюсь тебе навредить.
— Хорошо, Ив. Но целоваться мы будем, так ведь? Поцелуи мне не навредят.
— Обязательно, — твердо пообещал Ив.
Ричард расплылся в улыбке — настоящей, а не подобной той гримасе, которой провожал Росса в аэропорту полтора года назад. Слова Ива насчет того, что он на все согласен, он всерьез не воспринял. Пока что у них обоих эйфория от встречи, от выздоровления Стоунберри, пока что можно говорить много всего. Ричард сам готов был пообещать уволиться, перестать работать охранником Ника и не ввязываться больше в перестрелки, только бы Ив улыбался и был счастлив. Они разберутся с этим попозже, когда все утихнет, можно будет разговаривать спокойно и вдумчиво.
К тому же, остро стоящая проблема нестояка пока никуда не девалась. Даже то, что к нему прижималось весьма соблазнительное, как оказалось, тело Ива, не давало никакой реакции. А тело впрямь было соблазнительным. Ив загорел, окреп, немного раздался в плечах, отросшие волосы делали его похожим на сошедшего с фрески собора святого Михаила ангела-Вестника.
Ричард очень сильно надеялся, что это просто действие лекарств и слабое здоровье. Персонажем анекдота, который гей, импотент и жениться едет, становиться не хотелось. Но зато можно было вволю целоваться с Ивом, гладить его по волосам, любуясь. И засыпать в его объятиях, обнимая.

Ивэйн не собирался дразнить едва-едва окрепшего Ричарда запахами кофе и тем, что будет пить его сам. Так что утром следующего дня он приготовил совсем другой напиток, бодрящий не меньше, но без вредного сейчас мужчине кофеина, и легкий диетический завтрак. Подумал, и не стал будить еще спящего Ричарда, быстро собрался, написал записку, что ускакал в кофейню, готовить ее к открытию, и умчался на такси.
Кофейня была готова, оставалось лишь повесить вывеску и повязать красную ленту. Он еще раз придирчиво проверил все, поправил скатерти, смахнул с плафонов-раковин пыль, протестировал жаровни и остальные приборы. Встретился с наемными рабочими — посудомойкой, официантом и барменом-помощником, который должен был делать несложные коктейли и простые по рецептуре напитки. К десяти приехали монтажники, быстро повесили и подключили небольшую вывеску, всего лишь четыре буквы, выглядящие вырезанными из дерева, но с алой неоновой подсветкой для вечернего времени. Ленту он закрепил сам, уложил на бархатную подушечку пару ножниц с позолоченными ручками.
Надо будет приготовить для гостей заранее что-нибудь, чтобы он не скучали за пустыми столиками. А еще попозже надо будет решить вопрос со стоянкой. Ничего, открытие назначено на четыре часа, за большую часть дня он все успеет. Утром привезут шампанское и пирожные, десерты и закуски. Все-таки, у него кофейня, а не кафе, сюда будут приходить именно ради кофе.
«Проснулся. Соскучился. Ричард», — прилетела смс.
«Скоро буду. Не скучай. Люблю. Ив», — отбил Росс, улыбаясь. Вышел, закрывая двери и включая сигнализацию, и нос к носу столкнулся с бывшим начальником. Правда, сперва он не узнал в этом неряшливо одетом мужике с минимум недельной щетиной того щеголя-красавчика Оуэна Лангарда.
— Росс, — зато у того память была отличная.
А улыбка очень уж мерзкая.
— Простите, а вы… мистер Лангард? — Ив не поверил своим глазам.
— Узнал все-таки, — Лангард стоял слишком уж близко.
— Не подходите, — предупредил Ив. — Что вам от меня нужно?
— Не бойся, просто поговорить хочу. Ты ведь точно знаешь, где Рикки…
— Откуда мне это знать? — настороженно отошел еще на шаг к двери Ивэйн. — Вам известно, где он живет, там и узнавайте. При чем здесь я?
— Он там не появляется уже давно, — Оуэн уже почти прижал его к двери. — Так где Рикки?
— Я не знаю никакого Рикки, — Ив старался дышать медленно и глубоко, но вонь перегара от мужчины сбивала, почти до кашля. — Оставьте меня в покое.
Его схватили за руку, сдавили запястье до боли.
— Ты, шлюха… Я знаю, что ты с ним спишь.
Все получилось как-то само собой. Оуэн держал его за правую руку, и ударить его согнутым пальцем прямо между ключиц боль не помешала. Задержавший дыхание Росс ее просто не успел ощутить как следует, отреагировав больше на захват. Лангард согнулся пополам, задохнувшись, закашлялся, пытаясь восстановить дыхание. Про Ива он и думать забыл. Геройствовать тот не стал — длинные ноги уже несли его бегом подальше. Потом он махнул, останавливая такси, запрыгнул в него и назвал адрес. И только после этого поморщился от боли, поддернул рукав толстовки, рассматривая наливающиеся на коже синяки. Его вечная беда — слишком тонкая кожа.
Дома Ричард передвигался по квартире, придерживаясь за стену и пытаясь не разлить стакан сока.
— Ага, я так и знал! Герой восстал из мертвых и пытается учинять подвиги. Ну что ты бродишь, как неупокоенный дух? — Ив подхватил его под руку и поволок в гостиную на диван. — Ты позавтракал?
— Да, я… А это еще что? — Ричард увидел краем глаза пятна на руке Ива, задрал рукав толстовки и нахмурился.
— Привет от бывшего босса, — коротко отозвался Ив, потирая запястье. — Выспрашивал о тебе.
— Оуэн… Вот сволочь. Мазь от синяков у меня в комнате, в ящике.
Ив чмокнул его в щеку и ускакал искать означенную мазь, на ходу выплескивая сбивчивыми словами запоздалый страх:
— Помнишь, ты меня учил, куда бить? Я его именно так и «приласкал», пальцем меж ключиц. Но, черт меня побери, он выследил меня возле самой кофейни, Рик!
— Придется позвонить Фрэнку и попросить принять меры. Я не хочу, чтобы он крутился около тебя…
Ив угнездился рядом с ним на диване и принялся, шипя и морщась, втирать мазь в кожу.
— Скотина! Мне же завтра работать! Выглядел как бездомный, причем, пьяный.
— До завтра рассосется, или какой-нибудь браслет тебе нацепим, у родителей точно есть всякое.
— Я ж не девчонка — носить побрякушки, — фыркнул Ивэйн. — А ты так и не ответил, завтракал или нет.
— Да-да, завтракал…
Ив не поленился сходить и проверить.
— Завтракал соком. Обедать тоже им будешь? И ужинать? И через месяц после церемонии в мерии через порог тебя буду нести я?
— Аппетита нет, — грустно поведал Ричард.
Лекарства и впрямь отшибли ему все желание есть, а желудок помалкивал, не намекая, что в него надо что-то положить.
— Я знаю. Но надо. Меня перед экзаменами, вернее, после того, как узнал, что с тобой случилось, друзья два месяца кормили чуть ли не насильно. Но то ж я, «ромашка», а ты взрослый, умный мужчина, правда? И сам знаешь, что нужно взять себя в руки и пойти поесть.
Ричард улыбнулся ему.
— Сейчас схожу. Все, что угодно, лишь бы ты не волновался.
Ив только покачал головой, но промолчал. Неужели, Ричард сам не понимает, что это просто невозможно — чтобы он не волновался? Особенно, если он вернется к своей работе… Росса просто в холодный пот бросало, стоило вспомнить свой сон. Конечно, покушения случаются не каждую неделю и даже не каждый год. Но и Рик у него один.
Завтрак в себя Ричард буквально впихивал, не чувствуя вкуса, но тарелку очистил добросовестно.
— Сейчас Фрэнку отзвонюсь. Надо узнать, что случилось с Оуэном, что он шляется в таком виде по улицам и нарывается на крупные неприятности.
Разговор был коротким, но информативным. Оказалось, что Фрэнк попросту перестал давать младшему сыну деньги, супруга Фрэнка поступила аналогично, старшие сыновья были теми еще акулами без капли жалости, а уж о какой жалости идет речь при работе на конкурентов? Сам зарабатывать Оуэн не умел, так что получилось то, что получилось.
— Жестоко, — заметил Ив. — Но действенно. Правда, на выпивку у него деньги еще есть. Я боюсь, что он припрется завтра к кофейне.
— Там его и скрутят, посажу пару своих парней через дорогу, — успокоил его Ричард. — Уже звоню в службу безопасности.
Ив прижался лбом к его плечу на полминутки, просто, чтобы убедиться, что все позади, Рик живой и с ним рядом. И поскакал готовить обед, продумывая очередность подачи шотов на открытии.
Ричард принялся заново учиться ходить. Организм, отвыкший от нагрузок, ныл и просил посидеть еще пару минут. Но Стоунберри прекрасно понимал, что его в форму не приведет никто, кроме него самого, поэтому старался не придерживаться за стену и идти четко по центру коридора. Сам себе казался мячиком для пинг-понга, потому что от слабости мотало из стороны в сторону. Пробегающий мимо Ив останавливался, обнимал, давая отдохнуть пару минут. Молча, слава богу, молча. Вообще, Ричард завидовал сам себе. Он выжил после серьезного ранения. У него прекрасный любимый человек, уже почти муж. У него отличная работа и верные друзья.
— Все, привет, диван, твое притяжение победило мой организм.
— Чаю, мой герой? — Ив выглянул из кухни, потер нос, оставляя мучной след. — Я сделал творожные оладьи, будешь?
— О да, я даже еще немного пройду ради такого дела. Ты так готовишь, что никакой диван меня не удержит.
Ричард и впрямь добрался до кухни и уселся на стул, гордый своей маленькой победой.
Мягкие оладьи Ив поливать ничем не стал, просто выставил кленовый сироп, мед, ананасовый джем и сливки в пиалках рядом. И стеклянный чайничек с бледно-зеленоватым напитком, на дне которого раскрывался бутон какого-то цветка.
— Чай сегодня зеленый, с жасмином, хорошо тонизирует. А тебе нужно восполнить силы.
Силы и впрямь восполнились, Ричард подумал, что завтра даже можно будет обойтись без кресла. Наверное.
— Рик, я знаю, о чем ты думаешь, — Ив посмотрел на него с пониманием, но весьма упрямо. — Тебе нельзя перенапрягаться. Правда. Пожалуйста, не торопи события.
— Ненавижу чувствовать себя беспомощным и больным и обременять тебя, — выдал тайну Ричард.
— Чего? Я тебя сейчас стукну… по какому-нибудь не сильно пострадавшему месту!
— А у меня нет таких, я сплошное сильно пострадавшее.
Хотелось Ива изловить, притянуть к себе и поцеловать. Сил хватало только на то, чтобы держать стакан.
— Ладно, сплошное пострадавшее нужно не бить, его нужно гладить, — Росс сам обнимал его, осторожно касался губами затылка, где чувствовался под уже отросшими волосами шрам. — Я не знаю, что делал бы, если бы ты не очнулся…
— Но я ведь очнулся. У тебя дела в кофейне или ты побудешь со мной?
— На сегодня я с делами там разобрался. А завтра, если захочешь, поедешь со мной вместе, с утра. Правда, там будет пахнуть кофе…
— Ничего, я мужественно вытерплю, мне этого запаха очень не хватает.
Ива он никак отпустить не мог. Они не виделись больше полутора лет, если не считать ту встречу, которая продлилась ровно час.
Росс стоял, обнимая его, потом потихоньку потянул:
— Пойдем, поваляемся на диване? У меня коленки дрожат от страха, как подумаю, что завтра буду работать не для экзаменаторов, а уже для тех, кто, возможно, станет клиентами.
— Думаешь, они хуже экзаменаторов? — уже на диване уточнил Ричард.
— Экзаменаторы были один раз, а клиенты будут приходить день за днем.
— Вот именно, твоя кофейня станет знаменита. Ты ведь именно этого хотел?
— Да. Теперь боюсь не справиться, — Ив спрятал голову практически в колени Ричарда, свернувшись клубком.
— Ты справишься, я верю в тебя, — Ричард погладил его по волосам. — Будут постоянные посетители, будут любопытные, которые услышат о твоей кофейне и захотят попробовать. И ты станешь известен на весь город.
— Прям так уж и на весь город, — Ив прижался теснее, подставляя под ласкающую руку затылок и плечи. И только позже со стыдом и смущением понял, что обычные, в общем-то, движения, даже не несшие эротического подтекста, завели его.
— Почему бы и нет? Мечтать так мечтать. А длинные волосы тебе очень идут. Ты такой милый с ними.
Ив старался медленно дышать, успокоиться, заставить свое тело повиноваться разуму… Куда там, через пару минут он уже просто не понимал, что говорит Ричард, и боялся пошевелиться.
— Ты в порядке? — Ричард посмотрел на то, как Ив застыл. — Что-то случилось?
— М-м-м… нет, все в порядке, — голос охрип, тело пробило дрожью.
— Ты уверен? Что-то не выглядит все так, словно ты в порядке.
Ричард всерьез обеспокоился тем, что с Ивом внезапно творится. Нервы? Болит что-то?
— Рик, не строй из себя идиота, — простонал Ив. — А то ты не видишь, что со мной.
Ричард оглядел его, хмыкнул.
— Развернись, Ив, эта проблема решается довольно легко.
— Как-то до сих пор я… м-м-м… справлялся с ней самостоятельно и в одиночестве, — Ив полыхал от смущения, но все же развернулся из клубка.
— Ты думаешь, после свадьбы мы будем расхаживать по дому в водолазных костюмах, а ночами только попивать чай, манерно оттопыривая мизинцы? — ужаснулся Ричард.
— Да нет, мы слипнемся в постели в одно двухголовое чудовище, — Росс поднял голову, потянул с себя домашнюю футболку. — Сделай что-нибудь, Рик.
Ричард решил поцеловать его для начала, отвлекая от того, что его рука уже пробралась в штаны Ива. Тот обнимал с какой-то отчаянной надеждой, отдавался поцелуям, тихо постанывая в его рот. Девственник. Кому сказать — не поверят, парню двадцать один, а он девственник. Ричард подсознательно ожидал, что Ив опомнится, испугается, начнет его отталкивать. Но видимо, такие простые ласки его все-таки не пугали. К тому же, он ведь не раздевал его. Просторные трикотажные брюки позволяли ласкать и так, давая место для движений руки, а футболку Ив снял сам, добровольно. Жаль, что Ричард не мог рассмотреть его целиком, но и то, что чувствовала его рука, ему нравилось.
Выглядел Ив очень возбуждающе, но тело Ричарда имело свое мнение на этот счет. Ни малейшего признака возбуждения, хотя желания было хоть отбавляй. Пришлось гасить его поцелуями. Россу хватило несчастных десяти минут легкого петтинга, чтобы окончательно поплыть и кончить, запрокидывая голову и судорожно выдыхая сквозь зубы и закушенную губу. Ричард полюбовался на это и мысленно тяжело вздохнул: если через две недели, отведенные им себе на реабилитацию, проблема с собственным возбуждением не решится, придется объяснять Иву, почему свадьба не состоится. Привязать Ива к несчастному старому импотенту, нет, это невозможно. Он достоин лучшей жизни. А пока он наслаждался утихшим в его руках сказочным принцем, и думал, что судьба чертовски любит посмеяться. Поманить мечтой и впечатать с размаху мордой в стену. Впрочем, у него есть хотя бы эти две недели, которые можно провести с Ивом. И надо все-таки спросить у доктора насчет того, как скоро восстановятся все функции организма. Медикам явно лучше знать о таких ситуациях.
Позвонил он доктору, поймав момент, когда Ив убрел в душ, смущаясь и пламенея ушами и скулами.
— Мистер Стоунберри, я рад, что вы уже настолько обрели вкус к жизни. Но поймите, что ваш организм получил серьезнейшую встряску. Вы вышли из комы — это уже чудо, никто и не обещал, что вы сразу же после выписки станете молодым и полным сил.
— И когда я таким стану? — натянуто пошутил Ричард.
— На реабилитацию всех функций организма может уйти от полугода до двух-трех лет.
— Что-о-о? Три года?!
— Вы сильный мужчина, все возможно. Может, справитесь и за полгода.
Ричард попрощался и положил трубку. Полгода… Или три года. Или вообще никогда, что тоже возможно. Что теперь делать, он не знал.
Ив вышел из ванной, встряхивая влажными волосами, уже одетый в домашние продранные джинсы и футболку. Заметил выражение лица жениха.
— Что-то случилось?
— Нет, все в порядке. Иди сюда.
Пока что Ричард рассказывать ничего не собирался. Может, все-таки, все само собой получится. Он собирался насладиться приятным днем и вечером в компании человека, которого как-то умудрился полюбить, хотя считал себя на подобное вообще не способным. Тридцать восемь лет прожил без каких-то там влюбленностей. Ну, ладно, меньше, если вспомнить, сколько раз ошибался в юности и молодости.
— Может, посмотрим фильм? Обещаю почти не приставать…
Ив рассмеялся, кивнул:
— Давай, посмотрим. Выбор за тобой. Принести тебе сок?
— Да, смотреть просто так неинтересно.
Это было так хорошо и тепло, просто смотреть какую-то старую французскую комедию, обнимать Ива и пить сок. Но на ночь Ив все же ушел к себе, заметив, что им обоим требуется хорошо выспаться перед завтрашним открытием. Порадовало только то, что задвижка на сей раз не щелкнула. Наверное, это был большой шаг вперед в отношениях, только теперь Ричард начинал потихоньку пятиться. А ведь, будь здоров полностью, порадовался бы сейчас. Он хотел бы подумать над тем, что делать, но уснул, и проспал до самого утра, пока к нему не пришел Ив.
— Ты встаешь, Рик? Или будешь досыпать? Потом попрошу приехать за тобой мистера Лаурса или кого-нибудь еще.
— Нет-нет, встаю, — Ричард открыл глаза. — Дай мне пару минут на душ. И я весь твой.
Болело все, голова, грудь, ребра.
— Помочь? — осторожно спросил Ив. Он помнил, каким нервным стал после ранения отец, когда мама помогала ему с самыми простыми делами, потому что сам он справиться не мог, и с каким трудом он давил в себе это раздражение, чтобы не срываться на жену и сына.
— Нет, я дойду, — Ричард рывком поднял себя с кровати, в глазах потемнело, так что пришлось сесть обратно.
— Рик, пожалуйста, давай без геройств? Ты же меня сам учил этому, — в голосе Ивэйна зазвенел отчаянный страх, что Ричард может навредить сам себе. — Позволь помочь.
— Хорошо, — Ричард протянул руку, взялся за плечо Ива и медленно поднялся, чтобы затем опереться на любимого. — Меня в душ, пожалуйста.
Росс честно отвел его в ванную и принялся раздеваться.
— Зачем, Ив? ..
— Затем, что я лучше сам тебя вымою, чем буду прислушиваться под дверью, не упал ли ты. Потерпи мою навязчивую заботу, ладно? Пока не окрепнешь. Я просто уже видел такое.
— Ты вовсе не навязчив, — возмутился Ричард. — Ты очень заботливый. Просто я не привык, что кому-то нужен, кроме себя.
— Мне нужен. Поэтому не спорь, — уже спокойнее сказал Ив и улыбнулся. Он, конечно, смущался своей наготы, и наготы Ричарда. Но, если они собираются заключить брак, стоит привыкать, не так ли? Вот он и привыкал, пользуясь случаем. Пока мыл, осторожно проводя мочалкой по спине и похудевшим за время болезни, ногам и рукам, подтянутым ягодицам, рассматривал мужчину, старался понять, что чувствует, касаясь его тела. Немного удивляло то, что Ричард оставался совершенно спокоен в плане возбуждения, но он списал это на прекрасный самоконтроль мужчины.
— А какой момент для внесения в отношения эротики бездарно упущен, — грустно усмехнулся Ричард, когда Ив уже вытирал его.
— Почему — упущен? Если, конечно, ты меня после выздоровления в душ с собой не пустишь, тогда да, — смущенно улыбнулся Росс.
— Потому что максимум, на что я способен — это тебя целовать.
Ив помолчал, думая, покрутил и так и эдак его слова и все события. И фыркнул, даже не зная, что сейчас очень походит на свою мать:
— Нет, я всегда знал, что мужчинам свойственно преувеличивать, но как-то раньше не сталкивался. Ричард, только не говори мне, что ты, месяц назад выйдя из трехмесячной комы, рассчитывал всерьез на богатырскую потенцию в самое ближайшее время! Нет, погоди, помолчи, ладно? Я прочел все, что нашел в интернете, вспомнил, как мама выхаживала отца. Так бывает, и это пройдет. Тебе же ничего ступеньками не отбило, да и пуля прошла гораздо выше, так?
— Кажется, так, — кивнул Ричард.
Что ж, такое отношение Ива немного успокаивало и заставляло мысленно составлять список гостей на свадьбу.
— А ты очень повзрослел, — закончив завтрак и уже устроившись в ненавистном кресле-каталке, заметил он.
— Было бы хуже, если бы я остался мальчиком — «ромашкой», — рассмеялся Росс. — Тебе просто стало бы скучно со мной.
— Зато теперь скучать точно не придется. Вперед, на праздник?
Несмотря ни на что, Ричард собирался провести этот день отлично. Оуэна затормозят на подходе и объяснят, что лучше не соваться ни к кому из присутствующих. А остальные проблемы… какие они вообще? Вроде бы, все учтено.

В кофейню они приехали как раз к тому моменту, когда туда явились наемные работники. Ивэйн представил их Ричарду, открыл двери и окна, и работа закипела. Стоунберри устроили у выделенного специально для него столика, где сейчас стояли еще два стула.
— Это для мистера Лангарда с супругой. Остальных рассадим по залу, не думаю, что кто-то обидится. Винс, тебе протереть подоконники, посмотришь, где успела нападать пыль, и помоешь полы в зале. Ларс, нам нужно приготовить все для кофе, вот список очередности подачи. Скоро привезут десерты и закуски, Род, это твоя задача. Схему расстановки я набросал. Лиз, ты на подхвате, быстро моешь то, что мы составляем на поддон. Начали.
Ричард любовался на то, как быстро и ловко Ив и его подручные выполняют все, носятся по залу, что-то протирают, проверяют. Приятно смотреть на людей, увлеченных своим делом. Потом по залу поплыли упоительные ароматы, которыми можно было напиться вместо кофе. Ив о чем-то задумался, потом подошел к нему:
— Дай мне телефон твоего лечащего врача, Рик. Хочу кое-что спросить.
Ричард продиктовал номер.
— Хочешь спросить про кофе?
— Какой догадливый, — фыркнул Росс. — Хочу, чтобы ты попробовал новый рецепт «Россо». А название я скажу после представления.
Доктор сообщил, что кофе его пациенту пить можно, но в умеренных количествах. А вот спиртное нельзя ни в каком виде, потому что лекарства.
— Спасибо, я обязательно прослежу, — пообещал Ив и поспешил обрадовать Ричарда, что ему не придется давиться соком или минералкой, когда остальные будут пробовать кофе.
Жизнь стала еще прекраснее, пускай даже придется ограничиться только одной чашкой кофе. Но это будет кофе. По какому-то специальному рецепту.
В три часа Ив схватился за голову, начиная нервничать, хотя все было идеально и готово. Ричард отослал работников на кухню, перекусить перед напряженным рабочим вечером, а сам принялся успокаивать тихо паникующего Росса.
— Дыши. Ровнее. Еще ровнее. Вот так. Все готово, все идеально, все, кто придет, тебе хорошо знакомы и по-доброму к тебе относятся.

В четыре часа официант, бармен и сам Ив расставили на столах последние мелочи. Росс выкатил кресло Ричарда, вышел сам и закрепил ленту. Руки дрожали. А перед кофейней остановилась первая тройка машин: две — охраны и лимузин Лангарда. Фрэнк был весел и улыбчив, тепло поприветствовал Ива, осведомился о здоровье Ричарда. Следом явился Стивен Лаурс, затем подъехала пара полицейских машин — до кофейни сослуживцев отца Ива подкинули их напарники. Народ прибывал.
— Главное — ничего не бойся, — вполголоса посоветовал Ричард.
Ив протянул ему ножницы:
— С тобой я ничего не боюсь уже, — и развернулся к гостям:
— Я рад приветствовать вас всех на открытии кофейни «Россо». Долго говорить не стану, просто хочу поблагодарить людей, без которых ничего этого не было бы: моих родителей, мистера Франклина Лангарда, миссис Дебору Лангард. Ну, и самого важного для меня человека, Ричарда Стоунберри. Спасибо вам.
Все зааплодировали. Стивен, прихвативший фотоаппарат, сделал несколько снимков присутствующих и запечатлел момент разрезания ленты и открытия новой кофейни. Чтобы потом было что пересматривать по вечерам Ричарду и Иву. Гостей проводили к приготовленным для них местам, возле каждого стояли именные таблички. И началось собственно священнодействие. Перед Ивэйном на стойке был закреплен небольшой микрофон, чтобы не напрягать горло. И он, улыбаясь, рассказывал гостям легенды о напитке богов, о специях, о том, как рождались рецепты. В белоснежной рубашке и красной жилетке, которая должна была стать фирменным знаком «Россо», он был ослепительно хорош. Порхали над стойкой тонкопалые кисти, плыл над жаровнями упоительнейший аромат.
— Я не хотел бы называть сейчас тот напиток, что вы попробуете. Но вместо этого я хотел бы, чтобы вы рассказали мне, что почувствовали. Это очень важно для меня. Прошу.
Он сам вышел из-за стойки, неся на ладони красное блюдце с расписанной меандрами чашечкой, поставил ее перед Ричардом и вернулся к своему рабочему месту. Официант и бармен разносили и ставили перед гостями крохотные «шоты».
Ричард отпил кофе. Показалось, что по пищеводу прокатился комок огня, который затем уютно устроился в желудке, согревая изнутри. В голове немного зашумело, как после хорошей порции выпивки, затем прояснилось. Он нашел взглядом Ива и показал большой палец.
— Бесподобно, — четко проартикулировал он.
— Это… этот кофе… — Фрэнк Лангард медленно просмаковал свой напиток. — Я не знаю, как Ивэйн назвал его, но он напомнил мне одного человека…
— И, кажется, я догадываюсь, кого именно, — улыбнулась его жена.
— Ив, это просто чудесно, — мисс Беверли растроганно поднесла к увлажнившимся глазам платок.
Росс осматривал зал, замечая все, все взгляды, все жесты, слушая голоса. Потом чуть наклонился над микрофоном.
— Когда-то я хотел назвать этот кофе «Россо Спешл». Но немного изменил рецепт. И сейчас его имя — «Кинг Ричард».
Первым зааплодировал Лаурс, не скрывая усмешки. А Ричард потрясенно моргал:
— Откуда? ..
Свое юношеское прозвище он не говорил Иву точно. Неужели родители ему и такое разболтали? Ричард откинулся на спинку своего кресла, показав Стивену кулак для порядка. Тот прижал руку к груди и чуть поклонился, смеясь одними глазами.
Презентация продолжилась, после нескольких видов кофе было шампанское в честь открытия кофейни. Все закончилось около семи вечера, гости принялись расходиться, благодаря за чудесный вечер.
— Это было великолепно, — Ричард улыбнулся Иву. — А ты боялся. Все ведь прошло отлично?
— Вроде бы, да, — Ив устало выдохнул, прижался к нему. — Домой?
— Домой. А завтра у тебя первый рабочий день.
— Да, завтра начинается настоящая работа. Ребята, вы просто космос. Все молодцы, — поблагодарил свою команду Ив. — Завтра уже хардкор, готовьтесь, отсыпайтесь. Встречается в восемь утра.

— А почему ты решил назвать свой кофе именно так? Чем тебе не нравился «Россо Спешл»? — поинтересовался Ричард, ожидая, когда его выкатят из кофейни.
— «Спешл» останется, но у него теперь другой рецепт. А «Короля» я придумывал специально для тебя. Ну, и по ассоциативной цепочке придумалось и название. Ты не сердишься?
— На что именно? Я в восторге. Значит, такое название ты придумал по ассоциативной цепочке, а не по какой-то другой причине?
— А есть другие причины? — удивился Росс. — Я думал над «Король Лев» и «Львиное сердце», но решил не мудрить.
— У меня было такое прозвище дома, — раскололся Ричард.
— О! Значит, я угадал! — обрадовался Ив. — Оно тебе подходит.
На улице было тихо и пусто, не считать же за человека Оуэна Лангарда, подпиравшего стену дома напротив.
— О, нет, опять он! — напрягся Росс. — Где твоя охрана, Рик?
Ричард махнул кому-то рукой, из-за углов вырулили двое парней, один из которых Иву был знаком, он тогда приносил в туалет успокоительное.
— Рикки!
Оуэна повлекли прочь, так что вскоре его вопли стихли где-то в соседнем переулке.
— Отвезут в аэропорт, посадят на самолет во Францию, там у Фрэнка есть дом. Надеюсь, возьмется за мозг или что у него там вместо.
Ив только крепко сжал его плечо, соглашаясь с таким раскладом.

Эпилог

Свадьбу пришлось все-таки отложить не на месяц, а на три, так как Росс категорически не хотел регистрироваться без родителей Ричарда, а те, увлекшись очередными раскопками, задерживались. К тому же и сам Ричард жаждал прийти в мэрию своими ногами и уйти так же, не качаясь от слабости. И слова о том, что принести молодого супруга в дом на руках — прерогатива все-таки Ричарда, запали в душу. Так что эти три месяца он с упорством, достойным своего прозвища, возвращал себе форму.
Постепенно быстрая утомляемость ушла, вернулись силы. Ричард уже довольно бодро переставлял стеллажи с родительскими артефактами и мечтал только о том, когда настанет самый счастливый момент жизни — внесение мужа в дом. В квартиру Ричарда, которую отмыли, выкинули из нее всякий хлам, и внезапно обнаружилось, что гостиная просторна, в спальне много места, а потолки выше, чем думалось. В квартиру, в которую прежде он не приводил ни одного из своих любовников. Да он и просто друзей туда редко звал. Это была его «берлога для зализывания ран», как посмеивался Лаурс. Там он отсиживался, когда очередная пассия мужского пола соблазнялась кем-то помоложе, побогаче и побеспечнее. Кем-то, кто мог водить любовника на рауты, в клубы и рестораны и трахать каждую ночь, а не задерживаться на работе допоздна, не стоять с каменной мордой на переговорах за плечом босса и не забывать пожрать, довольствуясь наспех заказанной пиццей.
Ричард осторожно, используя весь профессионализм, вызнал у Ива, какие цвета тому нравятся, какая мебель и что ему хотелось бы видеть в квартире, где они живут. Купить несколько футболок. рубашек, штанов и прочего любимых Ивом цветов тоже оказалось несложно. Не тащить же вещи из шкафа в родительской квартире. Ричард очень хотел сделать настоящий сюрприз, привезти мужа домой, где они смогут побыть вдвоем, не отвлекаясь на перетаскивание вещей.
Очень помогла Адель, хихикавшая что-то про «уютное гнездышко». Ее стараниями черный кожаный диван — тот еще монстр, занимавший едва ли не половину пространства в гостиной, сменился небольшим и уютным бархатным, где было бы удобно сидеть вдвоем и смотреть фильмы. Пыльные жалюзи заменили полупрозрачные легкие портьеры в пол, придавшие комнатам ощущение света и пространства. Появился даже какой-то цветок — кажется, фикус, — в керамическом горшке, расписанным любимым узором Ива. Все это Ричард и его друзья проделали в полной тайне.
И вот, наконец, они встретили пыльных и пропахших экзотическими запахами джунглей Джеральда и Марту, и до церемонии регистрации осталось ровно три дня. Кольца, бережно хранимые Ивом, были отчищены и подогнаны под размеры женихов.
— Я что-то даже спать не могу, — жаловался Ричард. — Переволновался, наверное.
Спали они с Ивом все еще раздельно. И хранили практически целомудрие: Ив с удовольствием целовался, но больше не позволял себе ничего, Ричард пока был не уверен в том, что сможет вообще хоть что-то. Здоровье восстановилось почти все. В «почти», к несчастью, входила эректильная функция, которая так и не вернулась. Ричард всячески старался, представлял себе Ива в разных позах и разной степени одетости, но не помогало. Врачи в один голос твердили, что он слишком торопится, Ив говорил то же самое, каким-то своим особым чутьем угадывая мысли жениха. Ричард мрачнел и не знал, то ли верить, то ли нет.
— И что ты надумал? — Стивен затащил его к себе, вызвонив якобы по поводу рабочего вопроса, когда Росс был в своей кофейне.
— Не знаю. Послезавтра свадьба, а я не уверен, что готов привязать к себе Ива.
— Развестись можно в любой момент.
— Зачем тогда вступать в брак? Не знаю, мне уже не кажется, что это хорошая идея.
— Стоунберри, если он тебя любит, его твоя мнимая несостоятельность в постели не отпугнет. К тому же, как я понимаю, Росс и сам не гигант секса.
— Он меня любит. А я люблю его. И у нас свадьба. Лаурс, я хочу в командировку на Аляску. Я волнуюсь.
— Успокойся, Ричард. Все у вас будет хорошо. Или я тебя не знаю?
— Знаешь, — Ричард немного успокоился. — Ты так же волновался перед свадьбой?
— Еще как! Едва не сбежал из-под венца, — ухмыльнулся тот. — Остановило только то, что Кори была беременна, а я все же честный человек.
— А меня что остановит? Ив точно не беременный… — Ричард принялся расхаживать по кабинету. — Не знаю. Мне кажется, не стоило ему предлагать свадьбу. Это все-таки накладывает обязательства.
— А тебе не кажется, что обязательства ты уже на себя наложил, когда привез его в родительский дом? Ты его уже привязал, Рик. Просто подумай, что будет делать твой Ивэйн, если ты сейчас расторгнешь все договоренности и отменишь свадьбу.
-Я не собираюсь отменять свадьбу. Могу я, как нормальный человек, психовать, переживать и пытаться уехать на свадебном лимузине подальше?
Ричард упал в кресло, перевел дух. Страх он отогнал подальше, в конце концов, прогрессивное человечество давно придумало кучу полезных приспособлений для разнообразия постельной жизни.
— «Нормальный человек»? — Стивен просто захохотал, едва не получив по лбу каким-то попавшимся под руку Ричарда ластиком.
— Кстати, нормальный человек, а устраивать мальчишник ты будешь? Ты просто обязан напоить своих старых друзей и поглазеть вместе с нами на сиськи стриптизерш!
— Ты женат, Ник тоже, Адель замужем, какие стриптизерши?
— Самые обыкновенные, — пожал плечами тот. — Адель тоже не будет против них, я узнавал. Ник тем более, сказал, что в жизни должно быть место маленьким безумствам, и он жаждет мальчишника, потому что свой просто не помнит.
— Хорошо, тогда сегодня вечером мы заваливаемся в клуб, смотрим на стриптиз, пьем и оплакиваем мою холостяцкую жизнь. Все верно?
Ричарду начинало становиться весело.
— Вот, слова не мальчика, но мужа.
Ластиком в лоб Стивен все же получил.
— Приезжайте к семи в «Глорию», я закажу нам столик и программу.
«И скажу Иву, что пошел устраивать мальчишник. Хм… Интересно, а он не хочет его устроить для себя?»
Ив обрадовался, но участвовать в каких-либо мальчишниках отказался:
— У меня нет настолько близких друзей здесь, Рик. Да и вечер я проведу не один и очень даже с пользой. Нет, не скажу, как и с кем. Потом все узнаешь.
— Хорошо. Меня принесут около полуночи, — Ричард поцеловал его.
— Только не пугай стриптизерш пистолетом, — напутствовал его Росс лукавым смешком.
Сам он собирался доделать Ричарду свадебный подарок, на который урывал время тайком все три месяца. Сейчас оставалось совсем немного, и он порадовался возможности поработать спокойно.
— Я вообще буду без оружия.
В «Глории» было темно, шумно и весело. Возле столика Ричарда и его друзей при слове «мальчишник» возникли сразу четыре девушки, готовые как следует развлечь гостей. При виде Адели они не повели и глазом: сказано «мальчишник», значит, так и есть, и не суть важно, какого пола один из «мальчишек». Вечеринка удалась, хотя напиваться Ричард не собирался, тем более, что ничего крепче пива не пил. Позволил себе только один коктейль, и то больше из любопытства, что в них находят люди.
— Не понравилось, — решил он.
Ник и Стивен вовсю пересмеивались со своими девушками. Адель обхаживал какой-то полуголый парень в блестках, заученно улыбаясь во все тридцать два зуба. Вечер удался.
— Ты не рыдал над потерянной холостой жизнью! — обвиняюще ткнул в него пальцем Ник.
— За что-о-о? — сразу же испустил душераздирающий вопль Ричард. — Как я мог уговорить себя на это? Вздеть на мою свободную шею ярмо брака! Где было мое сознание, когда я говорил «да»? Мне нужен билет на самолет до Швейцарии, там лучшие в мире сейфы!
Ржали над ним не только друзья, но и все, кто услышал этот крик души. Кто-то даже прислал им бутылку виски.
— Вот, — заявил довольный Ричард. — Теперь я точно попрощался со свободой.
Из клуба они вышли довольно рано и почти трезвые, решив просто прогуляться по Риджент-парку.
— На самом деле вам, мужикам, проще, — заявила Адель. — Хоть свадьба, хоть не свадьба, а дети появятся, только если усыновите. Но я не думаю, что вы оба готовы на такой шаг. У Ива пока его кофейня — его детище, он с нею носится так же. У тебя работа. Кстати, босс, когда вернешься?
— После медового месяца. Хватит отлынивать, мне уже намекнули, что в компанию могут заслать кого-нибудь на предмет порыться в наших секретах.
— И где вы проведете свой медовый месяц?
— В кофейне, Ник! — в один голос ответили все трое и расхохотались.
На самом деле же Ричард собирался взять своего Ива в охапку и слетать хотя бы на недельку куда-нибудь в солнечную Италию, или на Майорку, Бали или Санторин. В общем, туда, где будет море, солнце и только они вдвоем.
— Я думаю над чем-нибудь теплым и солнечным, чтобы много фруктов и все такое. Но пока думаю.
— Пока думаешь, довезу тебя до дома, — вызвалась Адель.
С рук на руки передавать Иву Ричарда она не стала, тот трезв и вполне дееспособен, так что Стоунберри просто выкинули около дома и уехали.
— Я пришел! — возвестил Ричард, открывая дверь.
Ивэйн вылетел из гостиной, и мужчина успел заметить, как сменяется на его лице выражение тревоги облегчением.
— Ну, как оплакали твою холостяцкую жизнь? — смешливо поинтересовался он. — Будешь кушать? Твой любимый картофель дольками и отварная курица со сливочно-чесночным соусом.
— Да-а-а, буду кушать. Я попробовал коктейль, алкоголь разогнал мне аппетит. Кстати, я так успешно оплакивал свободу, что мне подарили бутылку виски.
Ив фыркнул и подтолкнул его мыть руки:
— Все еще горячее, я буквально пару минут назад снял с огня.
— Хорошо. Ты тут без меня не очень скучал?
— Марта и Джеральд составили мне прекрасную компанию, они уже ушли спать. И скучать мне было некогда, я торопился кое-что закончить.
— А что именно? — заинтересовался Ричард, следуя на кухню.
— Ричард Стоунберри, ты все увидишь сам послеза… О, уже завтра. Поэтому ешь, умывайся, и спать, — Ив смягчил свой отказ легким поцелуем, примостился у стены с чашкой чая, чтобы составить компанию Ричарду, время от времени прикрывая зевки ладонью.
Ричард поужинал быстро, чтобы не заставлять Ива сидеть слишком долго. Внутри нарастало странное предвкушение, как у ребенка, который ждет подарок на день рождения. Собственно, подарок он и ждал, или это подарок ждал его? Драгоценность, самая прекрасная в этом мире. И уже завтра он назовет ее своей. И окольцует в знак того, что они принадлежат друг другу.

Ричард думал, что всю ночь не заснет. Но стоило ему прикрыть глаза, коснувшись головой подушки, как над ухом заорал будильник.
— Да ладно… не может уже быть девять…
Однако цифры на электронном циферблате были неумолимы. Пришлось вставать умываться, особенно тщательно бриться, чтобы на фотографиях выглядеть идеально. Костюм, прическа.
— Мне страшно…
Джеральд только посмеивался над ним:
— Ничего, сынок, страшно только первые лет десять. Потом просто ужас.
— Что? — Марта уперла руки в бока. — Льюис, не слушай этого мерзавца. В браке нет ничего страшного, если муж не идиот.
Ив тихонько посмеивался, слушая эту перебранку. Он по привычке поднялся около шести и уже успел и перебояться, и успокоиться, и приготовить завтрак, хотя Марта пыталась лишить его сегодня этой привилегии. Праздновать свадьбу было решено в «Россо», но сегодня кофейню отдали на откуп присланным мистером Лангардом людям, которые все и устроят с посильной помощью команды Ива.
— Все, кольца готовы? Квитанция об оплате пошлины? Едем, — Ричард снова стал собран и сосредоточен, словно проводил какую-то важную операцию.
Длинный черный лимузин, присланный все тем же Фрэнком Лангардом, привез их к мэрии, и гости там собрались практически в том же составе, что и на открытии «Россо». Практически, семья и друзья семьи.
Надевая Иву кольцо на палец, Ричард все еще не верил, что это все вправду. Красивый длинный сон… Да и когда подставлял свой, тоже не слишком поверил. А ну, как очнется сейчас в одиночестве в палате интенсивной терапии? И окажется, что все свое счастье он придумал себе в полубреду… Но Ив потянулся к нему, и, целуя его, Ричард позволил себе верить. Даже если и бред угасающего мозга — пусть. Он страстно желал быть со своим Ивэйном, не выпускать его из рук ни на секунду.
Понимание того, что все это по-настоящему, пришло уже в самой кофейне где-то на пятом поцелуе.
— А теперь я тебя украду, — сообщил Ричард.
— Можно, я не буду брыкаться и отбиваться? — раскрасневшийся и совершенно счастливый Ив ничего не имел против похищения и похитителя.
— Нужно, — Ричард вывел его из кафе. — Готов к сюрпризу?
— Наверное, да. А к какому?
Ричард только посмеялся, усаживая его в машину. Он немного волновался. Вдруг Иву не понравится дом или обстановка. Но отступать было некуда.
— Тебя на руках нести, или через плечо и в пещеру? — полюбопытствовал он, останавливая машину.
— Давай, я просто пойду рядом с тобой? А на руках можно и через порог, — предложил Ив, и в этих словах было немного больше, чем просто план действий.
Росс, вернее, уже Росс-Стоунберри в самом деле предлагал то, что сказал — идти по жизни рядом, поддерживая друг друга. А когда супругу захочется — можно позволить ему и понести на руках, как сильнейшему в их паре. Ричард все еще немного волновался, когда открывал дверь. Когда нес Ива через порог, волноваться перестал, главным было не уронить мужа.
— Добро пожаловать домой.
— Ух, ты! А здесь уютно, — восхитился Ивэйн, осматривая квартиру.
— Я старался. Тебе действительно нравится? Тут все сменилось вплоть до занавески в душе.
— Мне очень нравится, — честно признался Ив. — Мы будем здесь жить? А полочка для моих кухонных игрушек найдется?
— Это наша квартира, да, мы будем жить здесь. И на кухне уже поставили шкафы для твоего кофе и прочих баночек со специями. Помнишь, я говорил тебе, что у меня есть, кроме родительского дома, еще и собственная квартира? Это она.
— О, — Ив приподнял брови, потом лукаво улыбнулся: — Я представлял ее иначе. Но мне очень нравится то, что я вижу. Спасибо, Рик, — и он потянулся поцеловать мужа, крепко обнимая его.
Прижавшееся вплотную юное тело обжигало даже через все слои одежды, а поцелуй был жарким — Ив охотно дарил ему эту ласку, и Ричард знал, что кроме него эти губы не целовал больше никто.
— А сейчас мы с полным на то правом обновим кровать в спальне.
«По крайней мере, попытаемся».
Черт его знает, получится или нет, но Ричард очень хотел, чтобы все получилось. А если нет — то хотя бы приласкать своего супруга.
Раздевать Ива Ричард начал еще на пороге, пытаясь побросать одежду в кресло более-менее концентрированно, чтобы потом не разыскивать. Потом перестал думать об одежде и сосредоточился на том, чтобы поскорее снять все лишнее с себя. Ив помогал ему в этом нелегком деле, они путались руками в рукавах рубашек, поминутно целуясь. Ричард словно задался целью отметить поцелуем каждый кусочек золотистой от не сошедшего еще средиземноморского загара кожи, каждую родинку, похожую на крупинку просыпавшегося на Ива кофе.
Наконец, кровать приняла их в объятия. От поцелуев и от осознания, что этот красавец принадлежит ему, голову Ричарду обносило как от сильнодействующего лекарства. Хотелось то ли вылизать, то ли зацеловать до обморока. Который в самом деле едва не случился, только с самим Ричардом, когда узкая ладонь Ива скользнула по его груди и животу, накрывая внезапно вполне себе рабочий орган. Тонкие пальцы сжались кольцом, Ив ярко пламенел румянцем, но явно не собирался отступать, хотя его движения были неуверенными и чуть поспешными. Ричард воспользовался своим же советом и перестал дышать. Когда в мозгах прояснилось, он принялся на ухо Иву объяснять, что и как надо делать с тем, за что его держит любимый муж.
— Я просто… ну… только себя… — попытался оправдаться тот, старательно следуя указаниям.
— Ничего, ты научишься. О-о-о, как ты быстро учишься…
Ричард справедливо опасался, что надолго его не хватит в эту ночь, поэтому просто позволил Иву себя ощупывать и изучать. Вспомнил свой первый раз — вроде бы такое же мужское тело, но все равно, любопытно отчего-то, какое оно. Ив еще и уселся ему на ноги, сравнивая. Терпение утекало, как вода из рук, особенно когда Ив наклонялся пониже, рассматривая и трогая, стараясь делать это осторожно и медленно. Он и сам был возбужден, и это смотрелось просто обалденно, так что Ричард не выдержал искуса, дернул его на себя, перекатился, подминая и снова целуя.
Какая-то часть сознания отслеживала реакции Ива, не напугает ли его что-то, не начнет ли он выворачиваться из рук. Все-таки, первый секс, еще и не с самым умелым любовником. Ив в самом деле ненадолго замер, но потом снова тихонько застонал, откидывая голову и открывая горло для поцелуев. Мимоходом Ричард подумал, каким же идиотом нужно было быть, чтобы хватать Ива за шею вместо того, чтобы поцеловать туда. И порадовался, что Оуэн им был. Под губами быстро и сильно билась жилка, тонкая кожа пахла неистребимым ароматом кофе и немного — лимоном.
Коробка с презервативами и смазкой скромно стояла на столике. Ричард потратил на эти вещи четыре часа, закопавшись в чтение и сравнение. В итоге, выбрал гель с обезболивающим эффектом, как гласила надпись, идеальный для первого секса.
«Пора проверить, для чего он там идеален».
У него никогда еще не было любовника-девственника. И он, пожалуй, даже немного трусил сделать что-нибудь не так. Ив сам развел колени, глядя на него немного вопросительно и испуганно. Но отступать, кажется, не собирался, и отбиваться тоже.
— Не бойся меня, я и сам боюсь, — пробормотал Ричард.
Это было непривычно, делать все нужно было очень аккуратно, отслеживая реакции и состояние Ива. Не секс, а медицинская операция. Впрочем, Ричард не жаловался, надо же начинать с чего-то.
«Да я с ума сойду, ты же узкий как… Боже мой!»
Ив тихо застонал, удивленно вскидывая брови и дернувшись под ним, схватился за смятую простыню. Что ж, ему понравилось. Осталось только самому не кончить раньше времени от вида раскинувшегося по постели мужа, соблазнительного как три порносайта. Впрочем, порносайтам было далеко до Ива, в своей невинности и попытках быть сдержанным выглядевшего еще соблазнительнее и желаннее. Ричард пытался считать про себя, вспоминал самые худшие моменты биографии — и забывал обо всем, как только слышал тихий стон и видел, как вздрагивает и пытается двигаться навстречу его пальцам Ив.
«Пора», — наконец, мелькнуло в голове. Больше сдерживаться Ричард не мог. Зашелестела упаковка от презерватива, планируя на пол. Вспомнилось что-то там про верблюда и игольное ушко, когда подхватил Ива под колени и пытался осторожно протиснуться в узкое горячее тело, принимавшее его неохотно, но все же уступавшее.
— Потерпи… Родной, ласковый, потерпи, — просил, видя закушенную губу и напрягшиеся руки.
Ричард очень надеялся, что воспоминания о первом сексе у Ива останутся позитивные. Ну, или хотя бы не очень отвратительные. Надо только закинуть его ноги на плечо и приласкать, вернуть хоть немного желание, погасшее от боли. Заодно и переждать алые круги перед глазами и собственную нестерпимую жажду двигаться, чтобы кончить. Не облажаться по полной программе, если перефразировать. Погладить, обласкать, поцеловать, куда получается дотянуться в такой позе. Смотреть только в блестящие от непролившихся, сдержанных в последний момент слез, и умирать от нежности: Ив, его сокровище. Ричард безумно обрадовался, ощутив под пальцами потихоньку твердеющий член, услышав тихое, почти беззвучное: «Рик, давай».
Ричард кончил достаточно быстро, сдерживаться сил не было. Мучить мужа — тем более. Собирать себя из блаженного состояния не пришлось, никакого блаженства не ощущалось. Зато Ричард понимал, что любовник из него отвратительнейший, если дело касается партнера-девственника. Зато теперь можно было просто с чистой совестью ласкать Ива, в качестве извинения расплатившись минетом. Потом дотащить его до душа, укутать в полотенце и крепко прижать в постели.
— Прости, хрено…
Ив просто заткнул его поцелуем, не дав извиниться уже словами. А потом угнездился в руках и тихо засопел. Ричард вздохнул, прикрыл глаза. Ничего, им обоим просто надо привыкнуть друг к другу, узнать получше. Времени предостаточно.
Они никогда не расстанутся. Никогда.


Настоящий эпилог (любителям ХЭ - не читать)

«Я вернусь, чтобы сказать, что люблю тебя, и быть с тобой. Мы никогда не расстанемся, Рик».
Слова, написанные аккуратным округлым почерком, вставали перед глазами, словно выжженные на сетчатке глаза. Это письмо нашли в комнате Ива, недописанным.
- Мистер Лангард.
Франклин Лангард всем телом развернулся к заместителю начальника безопасности, отворачиваясь от окна в палату.
- Что там, Адель?
- Сегодня пришел факс. Полиция нашла тело Ивэйна Росса. Изнасилован и задушен. Его убийцу сейчас ищут. Предположительно, это Криштоф Беллами, бывший куратор Росса в Академии бариста, уволенный за домогательство к студенту.
- Адель, пусть твои люди найдут его первыми, - камнем упало в тишине.
- Да, сэр. Как он?
- Джеральд и Марта подписали согласие на отключение его от системы.
- Неужели, надежды никакой?
- Его мозг умер. Три дня назад.
Они оба думали сейчас об одном и том же: Ричард Стоунберри прекратил бороться за свою жизнь в тот момент, когда оборвалась жизнь Ивэйна Росса. Кто-то должен был ответить за это, за неслучившееся чудо, за то, что у этих двоих был только один час, чтобы целоваться, и никогда не будет времени на то, чтобы признаться друг другу в любви. Ричард просто не успел отправить свое последнее письмо.
«Возвращайся, Ив. Я не могу без тебя. Только вернись, и я обещаю, мы никогда не расстанемся. Никогда».