Десятиминутка. 3. Ониона. Преди- и послесловие

"Медам и месюэ! Си эль ву пле ле бьенвеню. Ожордвьи сюр нотре сцен мадемуазель Эдаль Вейсэ!"
Старый конферансье, вызвав аплодисменты, величаво удалился со сцены под вступительные такты модного хита. Сначала клавишное роялити, затем щёточность об ободок барабана, далее - бас, и затем - выдох духовых, саксофон-альт и труба с сурдинкой. Величественное вступление, манящее в предвкушения наслаждения джазом. Классика и энергетика. Зрители в зале уже начали подтопывать и подхлопывать, но тут вдруг резкий стоп. Тишина на четыре такта. И с четырех сторон на сцену упали лучи софитов, выдернув Её, Мадемуазель Эдаль! Тонкий светящийся шёлк переливами вниз вдоль тела, облегая тонкую фигурку - шея, плечи, грудь, живот, бедра, ноги, пальчики на ногах, мммм, в блестящих туфельках".

Так, стоп. Никакой эротики в виде "мммм" и "о-ох". Точнее, эротика должна быть, но не авторскими вступлениями. Забудь, ты не чатишься, ты пишешь рассказ.

Автор вздохнул и стёр последние слова.
Вздохнул ещё раз. Странно. Очень странно. Куда уходить пылкость и восторженность? Вот ещё полчаса назад горел желанием баловаться, выписывая кренделя слов, благо, воскресенье, день, уйма времени. Но один входящий звонок на пять минут, никчемный и несущественный - и всё, настроение уже не то. Как же мы зависимы от жизни.
Хотелось весёлую водевильную историю. Он и она, прощаются стихами. Если режиссёр пробьёт забесплатно не только меня, но и товарищей своих приятелей, то, может статься, кто-то напишет музыку на мои псевдо-сонеты. А ведь это ход, реально. Кто там будет, в принимающей его работу комиссии? Вряд ли им меньше сорока, то есть, они тоже росли на музыкальных комедиях. Хороших, с поэтами-лауреатами и дирижёрами симфонических государственных. Да, не те времена. Сейчас, чтобы это был госзаказ, нужны связи. Впрочем, не думаю, что тогда было иначе.

Блин, о чём я? Какой водевиль? Какая музыка? Кто петь будет? Или же я сам начитаю в модном стиле реп дефис хип-хоп, оно же читка а ля экспромт?

Автор встал с дивана, аккуратно переступив через шнур удлинителя. Планшет был стар, и добавление к его опциям ещё и пожирание вай-фая уменьшало жизнь батареи втрое.

Приходилось жить с удлинителем.
Он вышел покурить, скучая о планшете. Нет, реально, это тоскливо, не иметь возможности сразу записать идею.

Вот, например.

"Она мне рассказала про Онаион.
Седьмой по счёту спутник третьей от звезды планеты.
Ей показал его в трубу её супружник - астроном.
А мне она шепнула на перине. Ночью этой

Когда он выше, там, на чердаке,
Считая звезды, делал гороскопы.
А мы лежали. Рядом. Грудь к руке.
И капли пота муравьями строят тропы.

Онаион. В орбите - номер семь.
Другие девять - кружатся без жизни.
Он - лишь один планетой обрамлён.
И лишь один он - разума отчизна".

Ерунда какая. Сонет, обамы мать. Ага, как же. Спойте мне это босановой. На саксофонах труб водонагнетания в унитаз.

Автор стал зол. Очень. В первую очередь, на себя. Впрочем, он всегда злился лишь на себя. Не всегда сразу. Только тогда, когда настигало понимание того, что другие, те, на кого он злится, правы по-своему. И что, ставить свою правду против их правды? А смысл? Проще злиться на себя. Себя всегда можно оправдать, потому что себя легче понять, чем другого.

Хотя - так ли это? Так ли просто понять себя, свои действия и взбрыки? Да, если перед тобой цель - ты не знаешь сомнений, ну разве что совсем чуть-чуть. А если мишень - аморфна и вообще как бы её толком-то и нет?

Вот какую я ставлю себе цель, выписывая десятиминутки? Слава, признание, деньги, коттедж с вертолетной площадкой?
Хорошо, конечно бы всё это. Но, откровенности ради, я пишу потому, что просто глупо радуюсь тому, что исполнилась мечта - писать. Надежда, что меня поймут и оценят? Вряд ли. Я графоман. Есть простое определение: "Признан - литератор. Нет - иди в интернет, к себе подобным". И после каждого произведения обязательно ставь © и ®, создавая видимость неизвестно чего. Можно подумать, я изобрел новый жанр или сюжет, и боюсь, что кто-то другой украдёт и заработает на этом вертолёт перед коттеджем. Тьфу.

Нет, я не хочу пока в сеть. Так прям, чтобы широко закинуть невод своего нормального русского литературного, но многослойного языка. Я не готов отдать выстраданное критикам. Я боюсь. Они меня сожрут. Мою робкую пока ещё надежду на мечту, которая осуществилась.

Да, не делают выгодные предложения издательства, да, не спешат восхищённые продюсеры с целью выкупить подешевле права. Пусть. Я пишу для себя. Я пишу о себе. Не за деньги. Пусть никак, плевать. Мне нравится то, что я живу, а не пропадаю в жизни. И ерунда, что я единственный, кто действительно понимает, о чём я пишу - разве это важно? Я пришёл к своей мечте.

А, знаете, что самое сладкое? Моя мечта осуществилась, я поднялся на свою вершину. Я начал писать. Я нахожу в этом кайф, несоизмеримый ни с одним алкалоидом. И моя мечта остается со мной, потому что для поддержания её не нужны материальные или физические усилия. Точнее, нужны, но минимум. Чтобы жить в творчестве литературы, надо просто записывать. Что я и делаю.
Всем спасибо.

***

На следующее утро автор перечёл написанное, поморщился от пафоса, но решил оставить. Пусть будет постаментом для самолюбования.

8-12 февраля 2015 г.