Десятиминутка. 4. Чайник. Coda

- Поговорим? - хмуро произнёс мужчина средних неопределенных лет и подкинул в руке берёзовую полешку. Костёр, разделяющий их, выстрелил снопом искр. Будто почувствовал, что жить ему оставалось минут десять, и топливо необходимо.
Мужчина усмехнулся аналогии. Устроился поудобнее на выдернутом пне с обрубленными корнями. Лесная свежевырубленная переносная табуретка. Даст бог, если оставить его в неприкосновенности хотя бы пару лет, то отойдут вглубь от него, устремляясь к подземным водам, тоненькие корешки, и тогда он снова возмечтает стать деревцом. Хотя вряд ли.
- Итак, поговорим.
Он пристроил полешку (может статься, даже дочку этого самого пня) у своих ног, вынул помятую пачку сигарет из нарукавного кармана камуфлированной куртки, достал сигарету, сунул в рот и наклонился к ближайшей головне, зорко наблюдая за собеседником.
Тот молчал. Лишь изредка менялось выражение лица. Впрочем, это можно было отнести на счет игры света, вызванного всполохами огня.
Мужчина закурил, выдохнул с наслаждением струю дыма прямо в тёмное небо, закрытыми тучами, уже не видимыми во тьме.
Было глубоко за полночь.
- Поговорим, - выдохнул он после очередной затяжки. И посмотрел на собеседника.
- Я тут недавно прочёл, что тезис "Все семьи несчастливы по своему" в корне своем неверен. Потому что нет определения семейного счастья, как такового. Любая семья проходит через периоды, научно обоснованные, три там, семь, двенадцать лет. Бред, конечно, тупая вера в нумерологию. Ну, вот представь - ты женился и целый год у тебя счастье. Полноценно-непередаваемое. Но тут ты прочёл, что через два года тебя ожидает кризис. Ерунда, думаешь ты, не может быть, мои дофамины меня не оставят. И радуешься дальше. А в голове, в нейрончиках, уже поселился страх. Непроизвольный. Тот, что приходит явно лишь во сне, когда ты себя не контролируешь. И тебя снятся сны, в которых ты с другой, непознанной лицом и телом, но явно не с той, которой ты клялся в вечной любви и заботе. Ты просыпаешься и - первая мысль: боги, какой кошмар, как так, я же люблю, почему там, в царстве Морфея, я так легко шагнул за черту измены? И думаешь, гоняешь эту мысль, пока чистишь зубы, собираясь на работу. Потом, чуть позже, это забудется, конечно, всё забывается...
Он кинул окурок в костёр и огляделся. Ночь темна, в пятидесяти метрах слева шумит подлесок, он же - впереди, но чуть дальше, за холмом. Справа и сзади - озерцо. Так, лужица, но в этой воде водилась рыба. Не крупная, но живая и вызывающая желание поймать её. Поэтому они приехали на рыбалку.
- Забывается, да. Слышишь, ты, чудо безмозглое - всё забвенно в этом мире. Даже любовь. Та, что сводила с ума и заставляла летать и падать. Радоваться поцелуям и ненавидеть расставания. Она тоже забывается. Я где-то прочёл, что в мозгу, в голове, есть центр, ответственный за самосохранение. То есть, разум, живущий в твоем теле, старается спасти сам себя от перенакала. Нет, перегорания, скорее. Там очень сложно всё, в голове нашей, понимаешь? Там и любовь, там и страх, там и ненависть, и прочие страсти - там, в голове, а вовсе не в сердце. Что сердце? - сложноустроенный биомеханизм. Который гонит кровь. По телу, включая голову, которая и ответственна за процессы возникновения эмоций. Причём, что самое обидное, это нельзя сравнить с компьютерной программой с её тремя вариантами выбора – «Да», «Нет», «Отменить». Есть только два – «Да» или «Нет». С нюансами и оправданиями. «Да» - потому что это так. Или «Нет», в связи с тем, что. И ищешь наиболее благоприятный вариант оправдания себя, своего ответа обстоятельствам.
Он усмехнулся и, засунув руку во внутренний карман куртки, вынул фляжку.
- Вот, видишь? - показал он предмет собеседнику. - Это фляга, в ней коньяк. Тот, кто выпил - тот дурак. Потому что алкоголь - усугубитель. Он добавляет в кровь искусственный огонь. Это как у фантаста Лукьяненко. С чем войдёшь в сумрак - таким и станешь. Пришёл, верующий в свет - станешь Светлым. Зайдёшь с мутью в душе - путь один, в Тёмные. Только здесь одно «Но»: алкоголь усугубляет состояние - но оно не вечно. В отличие от выбора, который делает за тебя Сумрак или шляпа Хогвартса. Нажрался, проспался - прошло. Вот в чём его прелесть.
Он ловким движением свинтил крышечку с фляжки и поднёс горлышко к носу. Вдохнул. Поморщился.
- Ненавижу алкоголь. И люблю.
Где-то за спиной хрустнула ветка.
Он обернулся. Ночь укоризненно молчала. Ни огонька. Лишь темь и неприятное ощущение неодиночества.
- Птица, наверное, - задумчиво произнёс он, поворачиваясь к собеседнику. – Пролетала божья тварь, и задела крылом верхушку сосны. Испугала белку. Белка скакнула, хвостиком махнула. Задела шишку. Шишка сорвалась и упала. Вызвала звук. Испугала барсука. Тот вскинулся и сломал сухостой. Может же быть так, а?
Мужчина сделал большой глоток и шумно выдохнул. Поморщился и быстро занюхал рукавом.
- Вот так вот одно незначительное действие вызывает лавину. Ты один раз обманул себя в том, что, совравши, не сделал зла. А оно хитрое, зло. Оно выжидает. Ты уже и думать забыл, а тут - бац! Чёртик из табакерки. Тадааам, примите, не забудьте расписаться, получивши. И - поехало. Лавиной. Одно за другое, цепляясь. Кстати, знаешь, откуда появилось выражение "чертик из табакерки"? А?
Мужчина, прищурив левый глаз, посмотрел на того, кто смотрел на него с другой стороны костра. И молчал. Даже выражение его лица не менялось, разве что блики огня оттеняли его щёки и нос.
- И я не знаю. Но предполагаю, что это с тех времен, когда нюхали табак. Когда попадалась в гадком табаке веточка или не растёртый листик - это вонзалось в ноздрю и причиняло боль. И тогда поминали чёрта вместе с чихом. А, согласись - удобно, чихая, чертыхаться. Чёрт, чёрт, чьеоооортчхи.
Мужчина рассмеялся и посмотрел на огонь. Греющая составляющая костра ещё держалась, но визуальная часть уже гасла.
- На, жри!
Он подкинул в костёр полешку.
- Смотри, как разгорается пламя. Завораживает, правда? Сначала трогает неуверенно, то там, то здесь. Реально не веря в то, что это уже твоё. Касается язычком слева, справа, снизу. Забавляясь сверху. Это как секс. Только одна проблема - секс не убивает. Точнее, в плотской любви нет жертв. Есть те, кто хотят страдать ради получения удовольствия от отдавания себя в жертву. Пятьдесят оттенков огня, ха-ха.
Мужчина рассмеялся грубо, гортанно и хрипло.
- Жаль, что я не озадачился известностью раньше. Не вышел в десятитысячники в инете. Не продвинул своё имя. Сейчас бы впилил пост "Сорок девять оттенков огня". Или "Пятьдесят и один отблеск жажды горения" с элементами самопожертвования... Был бы бестселлер.
Мужчина посмотрел на полешку. Угли прогоревшего костра снизу подпекли ее, и она уже дымилась.
- Вот дуну - и из углей выскочит вдруг пламя, - ухмыльнулся он. Оперся ладонями в колени и тяжело приподнялся. Покачнулся, встав, но привёл себя в равновесие зажмуриванием век.
- Сложно с тобой беседовать. Тебе душу раскрываешь, а ты молчишь. Впрочем, это нормально. Это как в жизни. Пишешь, кричишь, ноешь - а итог один. Тишина в ответ. И чувствуешь себя шлюхой. Интеллектуальной. Была такая песня у певицы Линды. Когда надо им - они пользуют тебя. Когда надо тебе - у них мириады оправданий не слышать тебя. Черт, нога затекла.
Он наклонился и, морщась, потёр ногу у бедра обеими руками.
- А хотел ведь пойти в школу танцев. Научиться играть в тангО. Я и она, страсть и сдерживаемые обещания. Но, увы. Возраст. Годы мчат. А итог подводить страшно - нет ничего, чем можно гордиться. Жён побросал, детям махнул рукой. Придумал оправдание себе - невмешательство. Типа, по себе знаю, как противно оправдывать каждый свой шаг, идти с оглядкой. Мол, будет нужен совет - придут. Вот и остался один. Стою тут, пьяно беседую с чайником. Хотя, по сути, чайник это я, а не ты. Выпустил бы кто пособие, что ли. "Жизнь для чайников". С картинками. Я бы прочёл.
Он посмотрел на собеседника. Чайник молчал. Да и что может сказать старый алюминиевый предмет, закопчённый с боков странным образом, в маске грима, придающем сходство с живой человеческой тварью? Ничего.
Мужчина сплюнул и ушёл спать в палатку, где храпел залихватски его приятель, который вытащил его на раннюю весеннюю рыбалку, но сломавшийся раньше, чем пришла пора дружеской откровенности, ради которой и едут на рыбалку за сотню километров настоящие, уверенные в себе мужики.
 
19-22 февраля 2015 г.