Ноябрьское

«Есть ли любовь после смерти?» - Да. Ответ однозначен и многогранен как роза, вписанная в храмовое окно. Это знаем мы все, восставшие из пепла – не фениксы, но полубоги и полузвери. И эта истина начертана пламенными письменами на душе. Я чувствую её жар, смакую её обжигающий вкус, слышу её пульс. Терпкое знание с горчинкой полыни – нелегко даётся, за такое платят душой или кровью, или… внезапным поворотом судьбы.
Не важно, что ресницы чуть присыпаны пеплом – на то он и пепел, чтобы хранить в себе потаённые искры словно зёрна. Пепел. Это он сыплется на меня звёздным снегом, он проник во все поры под кожу и пророс невидимыми цветами, что являют себя миру лишь в предзимье, в начале ноября. В полночь.
Начало ноября…тысячу раз – да! Ухмыляющаяся тыква словно сторож  ждёт дома, пока я не вернусь, оставив свои лесные скитания…
Упоительный запах прелой листвы и ночных заморозков… тёмная графика ветвей в сгущающихся сумерках, развалины заброшенной усадьбы, ставшие такими родными в глубине заросшего парка. Лёгкое касание запоздалого, сорванного ветром листа – по щеке, как лёгкий поцелуй: я с тобой. И огни, множество огней в глубине невыразимого зазеркалья, бездонного омута, чёрного озера и голос извечно родной и столь близкий, что весь остальной мир отдаляется, становясь тенью и тенью тени.
В этом сумеречном мире голоса вещей звучат отчётливее – особенно тех, что хранят былые надежды и устремления: пылящийся на полке учебник французского, набор пастели, несколько рифмованных строк в блокноте, начатые главы романа – неожиданно, прямо в дневнике, начатый каркас куклы словно скелет в миниатюре… Зовут за порог, страстно желая вспыхнуть ярым пламенем огненные веера и чаши. Беззвучно шелестят старые фотографии в альбоме как листы некоей тетради памяти. Или все эти голоса – лишь иллюзия? Тени прошлого? Предчувствие будущего? Зов мечты, что кажется неосуществимой? Иногда достаточно одного лишь шага ей навстречу… А пока – все эти вещи не только хранят иллюзии, но время от времени напоминают, словно духи, живущие в них, тихонько трогают за плечо…
И теплится-горит свеча, пламя колышется на сквозняке, слегка потрескивая, так что кажется – маленькие крылья в ней, прямо на фитиле, словно дверь. Приоткрыта. Или это во мне дверь, и она закроется, когда свеча догорит? А пока – пульсирует, отсчитывая удары – колыхания пламени…
Но нет у меня власти над смертью – иначе я был бы всесилен.