Убийца мыслей. Глава 3

Что-то сопя себе под нос, Ангелика кратко усмехнулась, идя по одинокому коридору дома. Странно. Всё это было чертовски странным, словно какой-то волшебник хорошо постарался, дабы Лика одержала все удобства с помощью простого опекунства этой женщины… Бриджит, кажется, так она назвалась? Красивая женщина, и кажется, всё должно было быть хорошо… но что-то здесь не так. Девочка чувствовала это сердцем. Её печальная улыбка на прекрасном лице выглядит не очень красиво, а особенно сложно смотреть на то, как это же прекрасное лицо искажается болью из-за Ангелики, ведь она была не очень доброжелательной с Бриджит. Девочка всегда старалась быть сильной и приветливой даже в самые-самые сложные временя, не глядя на то, что к ней относятся наоборот – с презрением и недоброжелательством. Но теперь всё изменилось, разве не так?

Миновав долгий коридор, находящийся на втором этаже, она взошла на лестницу, и, вдохнув запах вкусной еды, она зажмурилась, пытаясь сдержать первобытный инстинкт – спуститься на всех парах, дабы наконец покушать еду. Поэтому, идя абсолютно не спеша, она просто выражала собою человека, которому ничего и никто не нужен.

Ей было хорошо одной.

Это говорил её скучающий вид, пробуждая тайные свойства данного послания, которые никто, кроме самой Ангелике, видеть не может.

Если точнее, это были не послания, а небольшая просьба.

Обнимите меня.

Прижмите к себе.

И, клянусь, если вы сделаете это, я буду любить вас всей душей и телом. Буду любить вас так сильно, как только может полюбить человек.

Всё, что она хотела – это сильные объятия, с помощью которых она могла может забыть весь тот хаос, поглощающий мир вокруг неё. Тот хаос, который, словно ненавидя её, преследует, убивает, уничтожает близких девочки и её саму.

Тот хаос, который невозможно убить, от которого невозможно скрыться или забыться, не вспоминая его. Это просто невозможно, ибо он, вечно преследующий, не отпустит тебя никогда впредь.

Можно всего лишь мечтать о счастливом будущем, которого не будет, как была убеждена Ангелика.

Спускаясь по лестнице, она припоминала немецкие слова, которые будут необходимы при общении с людьми. Если таковые захотят с ней пообщаться.

И если Лика этого, конечно, захочет, что вряд ли состоится.

Да, ранее наша героиня была довольно разговорчивой и общительной. Всегда она замечала в людей самое хорошее, в то время, как я видел в них самое плохое, преследовав девушку по пятам, но она же упрямо не замечала этих плохих качеств, настаивая на доброте. Я же, к сожалению, не мог видеть этого.

Ну да ладно, неважно. Сейчас я поведываю о нашем маленьком, дорогом Ангеле.

Уважаемая девочка завидела запыхавшеюся Бриджит на кухне, в то время, как женщина управлялась с кастрюлями и другой посудой, вытягивая тарелку для себя и для Ангелики, накидывая им еду, а именно какой-то незамысловатый салат с овощей, а гарнир к этому была обычная вареная картошка, при виде которой Ангелике еле не сорвалась с места, дабы съесть. Конечно, это странно звучит, но вполне так и было. Девушка уже сбилась со счёта, считая дни, когда она последний раз ела нормальную пищу. В принципе, и по её виду можно было предположить это. Костлявые руки были слишком маленькими и хрупкими для её телосложения, а ребра выпирали из-под кожи, показывая, что она не ела уже множество дней.

Женщина, увидев идущую к ней Лику, радостно улыбнулась, смахивая пелену горя и разочарования, показывая ей на стул, чтобы деточка села на него.

– Ох, ты уже здесь, – сказала Бриджит, одарив девушку сияющей улыбкой, не выказывая своих мыслей и переживаний, стараясь вновь сделать так, чтобы Ангелу было лучше, нежели было на самом деле.

А Лика? Если говорит правду, то для неё всё это было волшебство. Непосильная магия. Она теперь живет в огромном доме с довольно-таки милой женщиной. Но, опять же, это были всего лишь мысли, которых не было. Странно звучит, правда? Мысли, которых не было. Что ж, это не моя идея, не мое предположение, не мое название. Это действительно было так.

Не было никаких мыслей.

Раз – и пуф.

Исчезло.

Всё исчезло.

Что бы то ни было, исчезло.

– Садись, – произнесла, видя, что малышка мнется около входа в кухню, не желая проходить.

Ангелика медленно вошла, для себя решив, что лучше уж действительно поесть, дабы не быть исхудавшим призраком все эти дни. Она кратко улыбнулась, но, словно очнувшись, быстро увела все эти краски со своего лица.

Спрячь улыбку.

Запихни её в карман.

Пусть она исчезнет, уйдет так далеко, насколько это возможно, чтобы никто не увидел её впредь.

Сев за стол, она мрачно осматривала пустую тарелку возле неё, всё ещё думая, стоит ли вообще есть еду этой женщины. Ведь Бриджит – лучик света в этом доме, в то время как Ангелика – жуткий монстр, чудовище, не способное ни улыбнуться, ни сказать приятное слово, чтобы осчастливить хоть кого-нибудь.

Не способное осчастливить саму себя.

Но, спешу сказать, что Ангелика не всегда была таковой. Определенно, большая часть её жизни – это страдания и испытания, пройденные для того, чтобы стать лучше, стать собою, обрести себя. Она ведь всегда искала то, что будет ей по душе, то, что будет согревать её в холодные будние дни, во время дождя. Но, к сожалению или к счастью, она не нашла этого тепла, такого необходимого и нужного.

Ну и пусть.

Разве это сейчас главное?

– Хорошо, спасибо, – бесцветным тоном сказала девушка, то ли скривившись, то ли просто попытавшись быть равнодушной ко всему этому. Но, как видим, не получилось.

По-моему, это даже выглядело глупо.

Но не всё ли равно? Кому важно мое мнение? Я же всего лишь рассказчик этой истории.

Сейчас наша цель – Ангелика.

Мелкая, невинная.

А может, и не такая уж невинная? Кто знает. Не мне её судить.

Когда еда уже была распределена по тарелкам, девочка, не торопясь, начала её есть. Ей хотелось растянуть удовольствие, дабы почувствовать то наслаждение, которое испытываешь, когда спустя нескольких годов голода ты можешь, наконец-то, поесть действительно чудесную и, что ни мало важно, сытную еду.

– Вкусно? – спросила Бриджит, не в силах понять, что думает Лика по поводу еды, ведь её лицо совершенно ничего не выражало, все эмоции были тщательно скрыты от чужих глаз. А может, уже и не таких чужих? Ведь им с опекункой определенно придется жить приличный срок, а может и всю жизнь героини. Нужно привыкнуть друг другу, стать чем-то близким, чем-то дорогим. Но была ли готова к этому Ангелика?

Нет.

Определенно, нет.

– Да, вкусно, – бесстрастно подтвердила Лика, отвлекаясь от поглощения пищи, чтобы ещё раз взглянуть на Бриджит, которая даже не притронулась к еде, а просто смотрела на малышку, которая, кажется, была довольна всем этим, что не может не радовать. Да, женщина точно была рада, ведь то, что девчушка была довольна значило, что ещё не всё потеряно.

Поев, девушка не сдержалась и улыбнулась, потрогав свой живот. Наконец-то она чувствовала что-то ещё, кроме раздирающего голода и какого-то глупого одиночества.

О ней заботились.

Возможно, любили.

Не обижали.

Разве может быть что-то прекрасней? Теперь, можно сказать, она была счастлива. Пускай это счастье было скрытым от других глаз холодным безразличием, но оно было здесь. Рядом. В сердце девушки.

И ничто не могло его отобрать.

– Спасибо, – поблагодарила женщина, не чая души в Ангеле, словно она действительно была послана к ней с неба.

А, возможно, так и было?

Но это уже другая история.

Рассказать? Нет, пожалуй, не надо.

Вернемся к нашей девочке, которая, теребя свое новое летнее платьице, ранее стоявшее на полке в доме, а сейчас покоилось на теле Ангелике, показывая её довольно спортивную и атлетичное телосложение, ведь ранее Лика просто обожала бегать. Это помогало ей сбежать от всех бед, которые тревожили её разум, не давая спать по ночам и отдыхать по выходным. Это ведь так типично для нее. Быть другой. Быть чужой ко всем. Не похожей ни на кого.

Ангелика считала это своим минусом.

Но я могу довести обратное, поверьте.

И я докажу.

Со временем.

Уверяю.

– Могу я идти? – холодно произнесла девочка, переступая через неловкость и желая поскорее спрятаться в комнате, чтобы не было никаких людей, никаких переживаний, никаких мыслей. Чтобы она вновь закрылась в себе с новыми силами отталкивая все эти глупые, никому ненужные чувства. Такие как любовь, добро, счастье.

Разве это кому-то надо?

Возможно, да.

Возможно, нет.

Но точно не нашему сокровищу. Она была бы чертовски рада, если бы было что-то такое, что бы заставило её забыть.

Этот день.

Этот миг.

Эту действительность.

Эту жизнь.

Кому это надо? Я с точностью могу сказать, что она не понимала тех, кто хотел жить, потому что была из числа тех, кому не терпелось покончить со всем этим. С этой атмосферой, которая, казалось, заставляет её сердце сжаться где-то внутри.

А может, у неё уже даже нет сердца?

Возможно.

Жизнь заставляет людей умирать внутри, продавая свои души дьяволу. Возможно, Ангелика уже была во власти Люцифера.

Сейчас. На данный момент. Но мы никогда не узнаем это, если я не проговорюсь.

А я не скажу, будьте уверены.

– Конечно, можешь, деточка, – ласково произнесла Бриджит, глядя на Лику с умилением, словно та была чудесной, красивой, волшебной… да, определенно, она ею и была.

Девочка сглотнула ком в горле, который нарастал с каждой секундой пребывания в обществе с этой женщиной. Было чувство, будто бы Ангелика что-то ей недоговаривает,… но что это, раз она сама не знает? Наверное, что-то глупое. Наверное, что-то абсолютно неважное, неинтересное. То, чему не стоит вырываться наружу даже при самых ужасающих обстоятельствах. Да, точно. Лика считала, что нет ничего такого, чего нельзя утаить. Всегда внутри может быть какой-то секрет, что-то важное, то, что никому нельзя знать, кроме человека, который держит её глубоко в себе. Никто не имеет права коснуться твоего подсознания, узнать тебя, нарушив при этом личное пространство. Этого нельзя делать. Девушка ведь сама таила немало секретов, которые иногда помогали, вытаскивая её из мира мертвых, помогая остаться Человеком, а иногда наоборот убивали, втаптывали в землю, а душа порывалась наружу, желая избавиться на них. Но кому же они нужны, кроме неё самой? Правильно, никому. Для большинства людей чувства кого-либо – всего лишь игра, сладкая, забавная игра, в которую они не прочь поиграть. Для Ангелики же это было что-то свое.

Что-то скрытное, ядовитое.

То, чем не стоит делится с кем бы то ни было.

То, что умрет вместе с ней.

Пойдет в её могилу.

Ангел уже собирался уходить, но в последний момент её окликнула Бриджит, и девушка сразу же обернулась, ведь побыстрее хотела узнать, что потревожило женщину, дабы уйти в свою новую комнатку.

– Я надеюсь, что ты счастлива, – легко сказала, поначалу не глядя на девушку, потому что боялась там увидеть отвращение, но в последнее мгновение Бриджит приподняла голову и поняла. Поняла, что ошиблась.

Женщина увидела там не отвращение, она увидела там нечто гораздо худшее.
На лице девушки красовалась жалкая улыбка, можно сказать, даже страшная. Приподнявши уголки губ, она натянуто улыбнулась, но это больше походило на скривившееся, исказившееся болью и непониманием лицо.

– Счастлива, – сломленным голосом оповестила девушка, прежде чем скрыться в темноте.

Война – это ложь.