1. Милостыня

«Дающий нищему не обеднеет; а кто закрывает глаза свои от него, на том много проклятий.»(Прит. 28:27) 
Это известное изречение из Ветхого Завета нужно рассматривать не только в рамках  подаяния, а  как отношение ко всем благим делам человека, угодных Богу.

Затронуть же настоящую тему автору помогло одно детское воспоминание, которое основательно пошатнуло веру в истинность приведённого библейского текста.

Мой путь в школу пролегал через интересное транспортное сооружение называемое Фуникулёр, которым мы, ученики младших классов, с удовольствием пользовались. Одним из достопримечательностей этого объекта, был нищий, стоящий в пяти метрах от верхних касс, всегда на одном и том же месте. Весь его облик, даже у нас, не битых жизнью отроков, вызывал сострадание. Был он необычайно худ, даже измождён, одет очень бедно, почти в лохмотья, но лохмотья чистые. Также всегда чисто выбрито было его морщинистое лицо, с глазами лучистыми и грустными. Седая голова, даже в непогоду, обнажена. Головной убор – шляпу, похожую на тирольскую, с короткими загнутыми краями, он держал обычно в руке. Туда прохожие, да и мы, дети, клали далеко не лишнюю копеечку. А если кто-то из нас случайно находил монетку, то обязательно сохранял её для его шляпы.
Возвращаясь со школы, делились с ним не съеденными бутербродами, которые он с благодарностью принимал, обычно приговаривая на старинный манер: «Labai dekingas, jaunuoli»(премного благодарен, юноша). Мы очень гордились тем, что он возводил нас в следующую возрастную категорию и обычно солидно отвечали: «I sveikata, seneli»(на здоровье, дедушка). Дальнейшее общение за пределы этих двух фраз не выходило. Обе стороны и так были довольны -  мы, произведённым благим делом, от которого на душе становилось легко и радостно, он нашей поддержкой. Так продолжалось, на моей памяти, года два.

Однажды в сумерках, возвращаясь из школы, после второй смены и подойдя к фуникулёру, я увидел картину, от которой оторопел. Здоровая, розовощёкая расфуфыренная девица деловито обшаривала карманы  дедушки, выгребая из них мелочь. Глаза нашего подопечного выражали нестерпимую боль, но ... он не сопротивлялся. Увидев застывшую в замешательстве фигурку знакомого мальчика, нищий открыто расплакался.

Для меня это было настоящее потрясение, весь следующий месяц я фуникулёром не пользовался, ходил вокруг пешком, хотя узнал от своих друзей, что дедушки на своём привычном месте нет.  Некоторое время спустя выяснилось, что наш нищий – бывший преподаватель Каунасского политехнического института, у которого случился инсульт и частично отняло правую часть туловища. Государство ему назначило пенсию по инвалидности. Но на рубеже 50-60-х годов эти пенсии были настолько мизерны, что без поддержки близких, ни за что не проживёшь.
А из близких оказалась одна дочь, в которую он, будучи здоровым, вкладывал всё, и душу в том числе. Избалованной дочке его новое состояние,  особенно финансовое, очень не понравилось. Поэтому она выставила его к фуникулёру просить милостыню, которую он исправно ей сдавал дома в конце дня.

В тот злополучный вечер дочка направлялась развлечься в самое, на то время, популярное в городе кафе «Tulpe»(Тюльпан) и посчитала, что дневная «выручка» отца ей будет хорошим подспорьем в намечаемом мероприятии.

Старик, оставаясь в душе истинным интеллигентом, не перенёс своего позора перед маленьким «спонсером».  С ним случился повторный обширный инсульт. Он превратился в овощ. В таком состоянии он дочке тем более не был нужен, поэтому она быстренько затолкала его в дом престарелых  для инвалидов, причём не пожалела для этого дать кому надо, кругленькую сумму, в виде взятки. 
В  «богадельне», как  известно,  долго не живут. Через полгода дедушки не стало ...  А «старику» ещё не было и пятидесяти.

После этого случая, я уже более 55 лет милостыню  никому не подаю, заклинило. Помогаю, конечно людям, и словом, и делом, и деньгами, но исключительно адресно. Твёрдо зная кому и на что.

Вильнюс, 4 февраля 2016 года.