Дорога к морю-2

В Ростов мы прибыли ранним утром. Я сразу ощутил жаркое прикосновение южного солнца. Оно здесь было иным — обжигающим, не таким, как в Москве.

Брат со своей женой ждали меня на платформе. Их присутствие я почувствовал сразу, хотя до этой встречи мне не доводилось их видеть. Казалось, что я узнал их интуитивно: они стояли, внимательно вглядываясь в каждого молодого человека, проходящего мимо, примеряясь к каждому испытующим взглядом.

Мы сели в такси и отправились в посёлок «Северный». Как сейчас помню: Кольский переулок. Это так называемый «частный сектор» города. Удобно жить в черте города, но при этом в собственном доме, да ещё с большим земельным участком, на котором был располагался сад-огород и процветало приличное подсобное хозяйство.

Для меня всё это было в новинку, окружало свежестью неизведанного. Мне трудно было привыкнуть к тому, что, проходя по тротуару, приходилось ступать по россыпям жердёл, валяющихся на асфальте. Лишь позже я узнал, что это — те же абрикосы, но дикие: оттого они были маленькими и более кислыми. Чтобы те не занимали место в ухоженных садах, их высаживали вдоль улиц. Их изобилие на дорогах — своеобразная черта этого места.

Земельный участок Петра, моего двоюродного брата, раскинулся на внушительной площади, словно свой маленький мир, где можно спрятаться от чужих глаз. Помимо ухоженного сада, полного ароматных цветов и различных плодовых деревьев, стоял одноэтажный, но весьма вместительный дом с гаражом, пристройками и многочисленными помещениями. Внутри этого жилища были проведены все необходимые коммунальные услуги, создавая комфортные условия для жизни, словно в маленьком оазисе уюта и спокойствия.

Меня поселили в одну из комнат в левом крыле дома, и я сразу же назвал её «каютой» — такое уютное и вместе с тем для меня многозначащее название придавало этому месту особый шарм. В «каюте» я чувствовал себя как на корабле, плывущем по волнам памяти, где каждый уголок нашёптывал мне истории о прошлом и наполнял душу теплом и умиротворением и самыми обнадёживающими мыслями о будущем.

Уже на следующий день я ощутил себя как дома. Расхаживаясь по участку, я с неподдельным интересом исследовал каждый его уголок, открывая для себя множество удивительных вещей. В первый раз я увидел, как растут лимоны и виноград. Особенно меня поразила огромная клубника, спелая и крупная, которая словно кричала о своей сладости.

С разрешения хозяев я мог в любое время срывать сочные плоды и утолять свой «первобытный голод», ибо такого изобилия первосортных фруктов и ягод я не встречал никогда в жизни.

Настал долгожданный день — я впервые переступил порог мореходного училища. Путь туда был неблизким: пришлось проехать на трамвае через весь город и пройти ещё немного пешком. Но я был рад и полон энтузиазма, поэтому дорога пролетела незаметно. Такие путешествия полезны для молодого человека: они развивают выносливость и помогают лучше ориентироваться в новой обстановке.

Само училище не произвело на меня особого впечатления, но в то же время окутало своей атмосферой, присущей зданиям с богатой историей. Главный корпус, воздвигнутый в начале XX века, словно живой свидетель прошедших эпох, хранил в себе множество тайн. Каждый кирпич здесь, казалось, имел свою историю и был неотъемлемой частью этого живого организма, видевшим немало событий. Сквозь время в этом месте чувствовалась неразрывная связь поколений, дыхание прошлого и ожидание будущего.

Как же всё интересно! Дежурный офицер и вахтенные, все в аккуратной форме, были вышколены и, как мне тогда казалось, очень строги. Однако, узнав, что я — абитуриент, они с добродушной снисходительностью пропустили меня в здание, подсказав нужный номер аудитории. В их взгляде на мгновение мелькнуло что-то тёплое и понимающее, словно они вспомнили свои лучшие годы, проведённые здесь.

Именно в этих стенах учился мой отец на штурманском отделении. Теперь, спустя более сорока лет, я, его сын, ступил на плиточный пол вестибюля. Шаги эхом отражались от стен, и я остро ощущал ответственность за продолжение семейных традиций. Это место пробуждало во мне глубокие чувства и размышления о том, что значит быть наследником тех, кто прошёл этот путь до меня.

Занятия проходили с утра до обеда, и это было время, когда мы окунались в мир математики и русского языка — предметов, с которыми, признаюсь, у меня не всегда ладились отношения. Я бы с радостью написал сочинение, где смог бы в полной мере выразить свои мысли и чувства, но вместо этого мы писали диктанты, и я ловил себя на мысли, что не всегда понимаю, как правильно расставлять знаки препинания. Смешно вспоминать, но русский язык был для меня всегда камнем преткновения.

Математика — это вообще отдельная история. До сих пор не могу понять, каким образом в моём аттестате за восьмой класс оказалась четвёрка. Казалось, что эти цифры и формулы — язык, который я не в силах когда-нибудь постичь.

После занятий, когда солнце наконец начинало сваливаться со своей верхотуры, наступал перерыв — час, который можно было использовать для отдыха. Кто-то успевал восстановить силы, а кто-то так погружался в мысли о предстоящем дне, о маме, о покинутых друзьях. Потом начиналось то, что многие из нас считали настоящим испытанием — хозработы.

Не все были готовы к такому повороту событий. Ведь люди приехали на подготовительные курсы, чтобы повысить свой уровень знаний, а не для того, чтобы заниматься тяжёлым физическим трудом. Но реальность оказалась суровее ожиданий, и нам предстояло научиться находить общий язык в этих новых обстоятельствах.

Основным объектом работ была постройка нового общежития, которому дали звучное морское название — «Экипаж». Мы трудились по системе «принёс — отнёс», используя привычные инструменты: лопаты и носилки, которые то и дело наполнялись кирпичом, раствором и другими строительными материалами.

Конечно, были и другие работы, но попробуй всё упомнить... Шум и суета стройки создавали неповторимую атмосферу, где каждый день был наполнен трудом и усилиями. Но далеко не все справлялись с этим, не понимая основную суть — проверка абитуриентов на выносливость.

К концу первой недели наша группа заметно сократилась. Половина участников исчезла, словно её кто-то разделил пополам. Причина оказалась простой, но предсказуемой: многие не справились с испытаниями, которые нам предложили организаторы.

Сейчас, вспоминая те дни, я понимаю, что море не прощает слабости. Оно требует полной отдачи, концентрации и силы духа. Тогда не каждый мог это осознать. Некоторые, возможно, думали, что справятся легко, но оказалось иначе. Это был ценный урок, который показал, кто на что способен.

Я панически рассуждал про себя: «Ну а мне зачем всё это нужно? Какой из меня моряк? В первом же рейсе, чего доброго, расквашусь от переживаний и напряжения, а может, морская болезнь одолеет — кто знает? И зачем мне эти просторы и волны? Ведь я мечтал о лыжах, о том, как буду гонять с ребятами мяч по зелёному полю. Да мало ли чем можно заняться на берегу, где жизнь течёт размеренно и спокойно».

Кирпичи оказались детской игрой по сравнению с тем, что предложили нам «надзиратели». Однажды пришла разнарядка из Исполкома — помочь городу с ремонтом трамвайных путей. Нам пришлось таскать тяжёлые булыжники, перекладывая их с места на место. Мышцы от напряжения превратились в сталь, но болели при этом невыносимо. Главное — мы справились, и это была первая победа — победа над собой и над своей слабостью.

Тогда ни я, ни мои друзья не могли и предположить, как нам пригодятся эти испытания на прочность. И жизнь расставила всё на свои места: уже в первом рейсе, когда мы попали в шторм в Эгейском море, мы сполна ощутили это на себе.

Нас так швыряло из стороны в сторону, что устоять на ногах было сродни подвигу. Нужно было не просто удержаться, но и продолжать выполнять свою работу: вязать такелаж, закреплять всё, что могло прийти в движение и упасть на голову. В таких условиях нужно было сохранять способность функционировать и работать, а не бежать каждую минуту в гальюн, теряя силы и концентрацию.

Мне стыдно вспоминать об этом, но как же я не хотел поступать в мореходное училище в тот год! Душа всячески противилась этому, и весь мой организм играл отбой. В голове роились самые разные крамольные мысли: а может, провалиться на медкомиссии? Это не казалось мне сложной задачей. Сделать вид, что плохо вижу или не различаю цвета, — мне ничего не стоило. Но в то же время меня что-то удержало от этого. Ребята, конечно, могли подсказать, как симулировать. Им было бы выгодно избавиться от лишнего соперника. Однако Бог миловал, и у меня хватило совести не идти на обман.

А вот с диктантом, к сожалению, не задалось. Даже пятёрка по математике не помогла. Вылетай, друг мой, ты не достоин быть курсантом мореходного училища. По крайней мере в этом году. Я, конечно, и бровью не повёл, но в глубине души стало чуточку обидно. Другие поступили, а я? Что со мной не так? Чем я хуже? Эти мысли вихрем кружились в моей голове, оставляя после себя чувство неопределённости и лёгкого недоумения: ещё неделю назад я искал повода провалиться на экзаменах, а сейчас, когда это произошло само собой, я вдруг загрустил...

Скоро приехал отец, чтобы разобраться в сложившейся ситуации. Нужно было решать, что делать дальше. Я помню, как он встретился с заместителем начальника училища — своим старинным другом. Тот предлагал подать апелляцию, надеясь на удачу. Шансы, хоть и призрачные, всё ещё оставались.

Но в тот момент я предложил свои аргументы: что я ещё несмышлёный, что мне нужно подрасти и набраться опыта и сил. А учиться в мореходном училище я хочу попробовать в следующем году, когда буду готов более серьёзно отнестись к учёбе.

Теперь, будучи взрослым, я понимаю, как огорчил отца, когда провалился на экзаменах. Но ещё больше он был огорчён тем, что я не испытывал никакого желания учиться в мореходке, ломая при этом все его планы. В тот момент я не осознавал всей серьёзности своего решения и не понимал, как важно для отца видеть меня уверенным в выбранном пути.

Учёба в девятом классе, по сути, не имела для меня особого значения. Можно было с уверенностью сказать, что этот год прошёл впустую, ведь следующим летом меня снова ждала мореходка. Отец с «замом» вполне могли бы как-то решить этот вопрос, и я бы сейчас уже учился на первом курсе. Но родитель проявил ко мне доброту и милосердие, вернув домой, к всеобщей радости моей матери и сестёр, которые так и не поняли всего смысла моей поездки.

Очередной год жизни пролетел незаметно. Однако на следующее лето я всё же поступил в мореходку, о чём ни капли не жалею. Я безмерно благодарен отцу, который убедил меня пойти на этот решительный шаг.

Именно годы, проведённые в мореходке, а потом в море, сделали из меня настоящего мужчину! Сейчас мне сложно представить, каким бы я был, не поступи в мореходку. Стены этого учебного заведения превратились для меня в кузницу характера, выковав из меня настоящего морского волка. За короткий срок я смог обогнуть практически весь земной шар, побывать в трёх океанах, пересекая по несколько раз экватор, тропики и сороковые широты.

Впечатления от тех рейсов, которые я совершил в это время, оставили неизгладимый след в моей жизни. И то, что впоследствии я в корне поменял свою профессию и жизнь, ни в коей мере не умаляет значимости мореходки и всего того, что она мне дала. Мореходка не только научила меня морскому делу, но и сформировала меня как личность, сделав из меня человека.

                Февраль 2016 г.*)*