Заложники, Гл. 6

Гл. 6
Зазвонил телефон, и Саша сразу схватила трубку, чтобы резкий звук не разбудил брата. Даже утюг не выключила.

- Это я, Сашуль! – раздалось в трубке на ее встревоженное «Алло?».
- Привет, Аскер. Ты чего так поздно звонишь? Я же просила… Алекс спит, а ему на работу завтра.
- Ну прости-прости. Я на часы не глянул, думал меньше. Я сам только приехал. Выйдешь?
- Аскер, ты что? Поздно уже!
- Ну ненадолго. На пятнадцать минут. Ну, Сашууууль… Я так соскучился! А ты?

Она пожала печами, но собеседник не мог видеть этого жеста. Поэтому пришлось говорить.
- Давай завтра. После школы я к маме забегу – и погуляем.
- Саш, - в голосе парня слышался не скрываемый упрек, - я ведь завтра вечером уже назад. На один день вырвался. Я до завтра не доживу. Ну выскочи на минуточку.

- Ну ладно, - Саша колебалась, - только сейчас проверю, спят ли Алекс с мамой.

Аскер был их соседом. В детстве она мало внимания на него обращала, а он на малышат-двойняшек – еще меньше. Все-таки разница в пять лет сказывалась. Но когда Саше исполнилось 13, парень вдруг начал здороваться, спрашивать о делах, улыбаться. Ничего особенного, но Наталья насторожилась, провела с дочерью воспитательную беседу на тему «Всем им только этого и надо» и пообещала вырвать все волосы, если еще раз увидит дочь, любезничающую со взрослыми парнями, в особенности - с "хачиками". Понимая, что мать вполне способна выполнить угрозу, Саша стала соседа сторониться, при встрече опускала глаза и быстро проскальзывала мимо, роняя скупое приветствие. Он вскоре отстал – 18-летнему юноше было, чем заняться. Лето закончилось и он исчез – Аскера забрали в армию с осенним призывом. Вернулся он, когда в семью Потаповых уже вошло горе. В первый год Сашка почти никуда не выходила, кроме школы. Она очень тяжело восприняла произошедшее. Горевала по отцу, к которому за несколько месяцев успела привыкнуть, ужасалась чудовищному положению матери.

Семья Аскера очень помогала им в этот период. Тетя Зарема, в советское время работавшая в местной гостинице горничной, делилась своими запасами постельного белья – с казенными метками, приносила продукты,которые передавали многочисленные родственники из аула. Дядя Мурад, "челночивший" в Москву и обратно, привозил дефицитные лекарства. Он-то и рассказал про клинику, где делают операции практически безнадежным инвалидам, возвращая возможность двигаться и говорить.

Саша и Мария Степановна принимали помощь соседей с благодарностью, понимая, что одним в такое время выдюжить тяжело. Впрочем, не только семья Хуажевых помогала. Пока Наталья была здорова, она мало с кем общалась из соседей, предпочитая подруг со стройки. И теперь Саша удивлялась, что столько людей прониклось их бедой, людей, с которыми она даже не всегда здоровалась, чьи имена не старалась задержать в памяти.

Аскер, после армии поступивший в ракетное училище в Краснодаре, появился только на каникулах. Саша встречала его постоянно – казалось, куда бы она не вышла – в магазин, на рынок, в аптеку, всюду находил ее взгляд черных, бархатистых глаз.
По привычке, еще помня материны наставления, она бывала не слишком словоохотлива, однако боялась излишней холодностью обидеть семью, которая приняла в них такое участие.

Интерес сына к соседской девочке заметил дядя Мурад, жестко предупредил:
- Сироту обижать – грех. Смотри, узнаю, что что-то сделал – с лестницы спущу и дверь навсегда перед носом закрою!
- А кто тебе сказал, что я собираюсь ее обидеть? – вскинулся Аскер. – Может я к ней серьезно?
- Серьезно, сын, женятся. Но и об этом десять раз подумай. Знаешь, с каким она приданым? То-то.
- И правда, сынок, – вмешалась в разговор тетя Зарема, - отстал бы ты от девочки. Ей и так несладко в жизни пришлось.

Аскер, как это часто бывало, на родителей обиделся, но к словам их – прислушался. Ему очень нравилась соседка, превратившаяся за последние несколько лет в настоящую красотку, импонировала ее скромность, а если удавалось на ее бледном личике вызвать улыбку, его сердце заходилось сладким теплом. Но после разговора с отцом парень задумался – к чему могут привести отношения с Сашей? Жениться на девочке, обремененной матерью-инвалидом, он был не готов. И в то же время понимал – кратковременный роман без последствий с Сашей не закрутишь. Нельзя! Тут родители правы на все сто процентов.

Он перестал преследовать соседку, хотя случайные встречи, которых тоже хватало – все-таки жили в одном доме, оставляли ощущение теплой нежности.

А осенью умерла Мария Степановна – сердце не выдержало. Хуажевы помогали с похоронами, тетя Зарема взяла на себя руководство поминками, дядя Мурад сновал на автомобиле в ритуальную контору и обратно. К концу дня все очень устали. Саша с тетей Заремой мыли на кухне посуду, когда вошел Алекс, заметил, то сестра глотает слезы, резко спросил:

- Ну что ты плачешь? Успокойся уже. Нам нужны силы, чтобы жить дальше. Чтобы маму поднимать.
- Бедные вы бедные, - покачала головой тетя Зарема, - совсем одни остались.
Алекс поморщился, проговорил, меняя тему:
- Я спать. Завтра на работу.
- Неужели ради такого тебя не отпустили? – удивилась соседка.
- Я подневно зарплату получаю. Сам себя не отпустил. Деньги нужны, - отрывисто ответил Алекс.
- Повезло тебе с братом, - сказала тетя Зарема, когда тот ушел. Но, почему-то, вздохнула. – Береги его. Ему трудно очень.
Саша кивнула в знак согласия, плохо представляя, как Алекса «беречь». Разве что – не раздражать лишний раз.

- Мы, женщины хоть поплакать можем – и нам легче, - продолжала соседка, - а мужики – все в себе носят. Алекс у тебя молодец – настоящий мужчина вырос!
- И ваш Аскер – тоже, - Саша сказала это из вежливости, но поняв, как звучит фраза, осеклась, зарделась. Тетя Зарема расценила ее реакцию по-своему, опять покачала головой.
- Ох, Саша…
Но продолжать не стала.