4 февраля 2016

Оттепель продолжается вместо праздников. Я очень медленно прихожу в себя, поражаюсь изменениям в состоянии и возвращаюсь к испытанному графику приёма лекарств почти как в больнице. Постепенно возвращаюсь к цивилизации и определённому комфорту. Привожу в порядок лицо и тело, откладывая необходимые обязательные нагрузки. Я не знаю, как себя чувствуют сейчас наши сограждане, которым было так обидно за державу, которая поиздержалась на всякие разные политические авантюры. Лично мне снова стыдно и больно за людей, страну, культуру. Хотя и революция была смешной, как наши прошлые и нынешние цены, однако войны, её сопровождавшие и сопровождающие, не дадут усомниться в подлинности происходящей трагедии. Был харизматический Ельцин из эпохи Горбачёва, который оставил нам правильного наследника, перечеркнув тем самым всё хорошее, что сотворили оба героя Перестройки. Случилось то, что случилось, и должно было произойти по закону выбора наихудшего варианта. Теперь мы имеем несменяемого и непредсказуемого императора, потерявшего четверть бывшей Империи, которому стало скучно и тесно в своей стране. Впрочем, не будем о совсем плохом, как будто всё хорошее кончилось. Просто не надо расслабляться, понадеявшись на чудо или авось, поскольку в положении цугцванга рыпаться особенно некуда! Надо полагать, новый кризис, начатый провокациями на Кавказе и Украине, уже превратил Россию в другую страну. В противовес расширения НАТО на Восток мы примемся расширять пятачок в Сирии для Асада, а потом уже воевать с Игилом! Так что подавляющее большинство разумного мира не по словам, но делам воспринимает нашего лидера как поджигателя войны, а посему уже готовится к наихудшему варианту со всей серьёзностью, на которую только способны по-настоящему свободные люди, любящие и уважающие себя и своё. Вот не думал, что меня так будет беспокоить новый узурпатор, благодаря которому Россия и её обыватели будут нащупывать очередное дно кризисного провала, чтобы оттолкнувшись от него, постараться выбраться на спасительную нулевую поверхность! Впрочем, по-другому у нас никогда и не было. Просто озабочены были совсем другими вещами и делами.

Что тяжелей прозренья
скоропостижных сроков?!
Как оглушён болезнью,
жар отрезвленья – сорок!
В сетку, - режим постельный, -
как откровенно вдавлен,
сопротивляясь телом,
ставшим почти астральным!

Ай, пониманья проблеск,
бред лихорадки явный,
мерит Прокруст по росту,
что «корешкам» державным!
Пятен ли нет на солнце?
Камень кто бросит первым?
Всё же видны на донце
в смутном осадке «перлы»!
 
Грозди трамвайных вспышек,
будто  икринки молний,
как головастик в жиже
всякая недомолвка!
Что земноводных множить,
жить лягушачьим током, –
так очутиться можно
предком... в гробу потомка!
          _______________

Цель от мечты вселенской
метит в свои мишени…
по искромётным средствам –
жертвами достижений!
Яминой волчьей дразнят
вечной весны посулы;
лишь у авгуров праздник:
сводит улыбкой скулы!

Цивилизация «Сокол»,
сноска и панорама
тракта трёхвекового –
стоит верста романа!
Гулкостью старых замков
цокот копыт тревожит:
в прошлом грядущим замкнут,
словно в «ночном» стреножен!

Яркой распылен сыпью,
разве что только пядью
связан с пространством зыбким,
где прогорел и спятил!
Из сердцевины осью –
дышлом бульварным «вышел
боком» в кольце Садовом
в ухо верблюда лишним!
          _______________

В ортодоксальной фазе
сна и в ряду настроек
вёл наивысший пафос,
как в вавилонской стройке!
В цели бесспорна святость,
в жертве свеченье духа,
но отложенье фактов –
хуже подагры мука!

Сам от себя уходишь
в зеркало ближе, дальше.
Смысла исчез «феномен»,
вдох обещаний счастья!
Как бы с огнём играя,
запечатлённый в рамах,
что отраженье канешь
в рой суеверных страхов!

Скоропостижно честно
умер, унёс с собою
всё, что имелось в сердце
от красоты с любовью!
Вещи на выброс тоже
старых болячек вроде,
змеи меняют кожу,
души – тела в природе!

Век эпохально помнит
песни, точнее слоги, –
славный подтекст обоев
макулатурным слоем!
И толстокожий кактус
вдруг отзовётся чутко, –
так же расцвёл когда-то
посох библейский чудом!

Как одержимо тащишь
ношу в грудное горло,
веря, что Словом станешь, –
с буквы заглавной Богом!
Так, безрассудно веря
Цезарем ночи Бруту
утра, проснёшься жертвой
больше, чем брата, друга!

Не развенчать прекрасной
лжи искушённой правдой,
И со вчера на завтра
так же прощай и здравствуй!
В парадоксальной фазе
«до» западает в «после»
«непреступимой фразы»
снов под наркозом общим!
          _______________

Ай! Постигаю счастье
самопародий грубых,
инструментальность сжатья,
втяжки в воронки, губы….
Патологичней, резче,
став антиподом в связке, –
к «Флейте» раструбом череп,
и саксофон – развязка!

Если любые средства,
только бы душу вынуть,
выбросить камень сердца,
словно комок обиды,
значит последний проблеск,
глас вопиющий глуше.
Чревовещанья область.
Там же, чем хуже – лучше!