Кошелёк

Посвящается Л. Н. Буратевич



      Не хочется писать о войне. Рука не подымается. За окном рвутся петарды – и мое тело вздрагивает, как от разрыва снаряда. Донецкий синдром. В Донбассе люди жили мирной жизнью. Для пожилых страшная война осталась в далёком прошлом, а новая никому и не снилась. По Бахмуту грузовики и легковушки проносились днём и ночью. Жители Карловки, что живут возле знаменитой трассы, могли тогда уехать в любом направлении. Какой-то час — и ты в Луганске, или в Северодонецке. Ходили поезда, летали самолёты и в Киев, и в Москву… Сегодня серая лента Бахмута изодрана снарядами, на ней стоят блок-посты, проезда нет. Проехать можно только в направлении Северодонецка. В Карловке жизнь продолжается, правда зимой четырнадцатого, в связи с боевыми действиями на Бахмуте, ей здорово досталось: были людские жертвы, разрушены дома. Отрадно, что в прошлом году восстановили школу, покрыли дома новым шифером и, частично вставили пластиковые окна. Об этом уже писали. На бумагу просится история, которая развивалась там до Донбасской войны. История связана с кошельком. На первый взгляд простая вещь. Человеком она придумана для хранения денег. Еще издавна владельцы кошельков заметили, что эти вещи обладают какой-то магической силой. Они, как магнитом, притягивают к себе чужие руки. Каждый владелец кошелька вынужден за ним присматривать, как за родным дитём. Все мы наслышаны о тех ловких мастерах, что постоянно следят за кошельками. Куда бы вы их не прятали: в карман, сумку, чемодан, будьте начеку, иначе разлуки с кошельком вам не миновать. И только расставшись со своим дорогим кошельком, поймете, какими прочными невидимыми нитями вы связаны с ним. Каждый из нас может вспомнить свою историю с потерей кошелька. Иногда «специалисты» используют кошелёк в качестве приманки: вы идёте по рынку и замечаете, незаметно подброшенный, кошелёк. Сразу появятся «свидетели». Предложат делиться содержимым. Если вы клюнули, то останетесь с пустыми карманами. И вы не найдёте защиты. Работают профессионалы. Искусство хищения старо, как мир. В мусульманском мире эти порочные дела караются сурово. Любителю лёгкой наживы — ручки чик-чик и все дела. Даже такой крутой мерой невозможно искоренить этот древний промысел. Моя история, связанная с кошельком, не криминальная. Скорее всего её можно назвать бытовой, психологической, но не менее драматичной.

      В шахтёрском посёлке, Карловка, жила семья Гуровых. Чудесная пара, хорошая семья. Она — дородная, с козацкими корнями, с румянцем на щеках, губы полные, что лепестки роз, а волосы, что воронье крыло. Косметика ей ни к чему. При встрече с ней, людей поражали её большие тёмные глаза. Они были прекрасными с твёрдым взглядом. Он, муж её, под стать ей, высокий, русоволосый с нежной белой кожей на овальном лице. Как бы ему подошла офицерская форма. И была у них доченька Оля, её яркие черты передались от матери. Устроившись в этом чудном поселке, Михаил и Марина чувствовали себя на седьмом небе от счастья. Сложилось, как нельзя лучше: он как горный специалист стал замом главного инженера, а ей досталась должность заведующей магазином промтоваров. И самое главное: они поселились в трёхкомнатной квартире, совершенно бесплатно. Фантастика. Но не только им повезло, а всем тем, кто пожелал стать шахтёром. И ничего удивительного. Пока строилась шахта, в донецкой степи, возле бахмутской трассы, где до того не было ни одной избушки, вырос поселок городского типа со школой, медпунктом… Не забыли и про молодых женщин. Их рабочие руки пригодились на луганских заводах. Туда их возили автобусы.
      Марине уже не хотелось и вспоминать о их жизни в Краснодоне, где они ютились в одной комнате. Жили в натяжку. Там Михаил, уже будучи горным инженером, ежедневно одевал спецовку, резиновые сапоги, каску, брал светильник, «спасатель» и шел на ствол, с горняками садился в клеть и опускался в шахту. Там он как начальник смены, следил за безопасным трудом горняков. Марина отводила Олю в садик, потом добиралась до магазина готовой одежды и вставала за прилавок. Марина их месячную зарплату, это было где-то 180 р., складывала в маленький кошелёк из кожзама. Она училась экономить эти рублики. Для молодой семьи столько всего надо: ложки, вилки, посуда, бельё, одежда, мебель… и на питание. Расходы на него она где-то и урезала. После работы она шла в магазин за продуктами. Выстаивала приличную очередь и брала себе: хлеб за 16 коп., булочек по 5 копеек, один литр молока за 44 коп., кило варёной колбасы за 2,20 руб… После покупок сумма в кошельке Марины уменьшалась на зеленый трояк. Этих продуктов им хватало на день ещё и оставалось, если дома уже были макароны, картошка, сахар и масло.
      Промтоварный магазин добавил забот Марине. Две молодые продавщицы за прилавками были без опыта. Их ей по ходу дела пришлось учить. Со стороны забот заведующей не видать. Магазин должен быть заполнен товарами. Где его брать? Марине пришлось мотаться по базам, налаживать контакты. Жителям Карловки требовались ткани, одежда, обувь. Шахта работала, горняки получали зарплату. До открытия магазина скапливалась очередь. С прилавков сметали все. Потом в этот магазин стали завозить холодильники, телевизоры… Марине добавилось больше хлопот. Понятное дело, что план перевыполняли. К зарплате прибавилась премия. Её и зарплата Михаила, это около 300руб., уже не помещались в её старом кошельке. Она достала себе красный, не кожаный, но просторный, в нём помещались несогнутыми любые купюры от рубля до «стольника». С такой суммы Марина могла позволить себе взять значительно больше продуктов. На её столе уже появилась буженина по 4 руб. за кило, сыр по 2,70 руб. за кг. Она могла взять к празднику таких конфет, как «Белочка», «Кара-кум» по 3-4 руб. за кг., грузинского вина по 3 руб. за бут. Кошелёк позволял Марине чувствовать себя более свободно, но чтобы достать продукты ей приходилось терять много времени. Как-то она завела речь об этом со своей соседкой Ларисой. «Вот, Марина, ты говоришь, что не успеваешь носить колбасу своим. Мол, у вас она «сгорает», как солома, значит не бери её», — сказала Лариса. — «Что же делать?» — «Бери мясо, оно не дороже колбасы, а выгоды больше…».

      Лариса, до переезда в Карловку, жила в Стаханове и работала поваром в ресторане. Разумеется, разбиралась в кулинарии. Кулинария сблизила их с Мариной. Дружеские отношения переросли в дружбу, которая длилась годами. Это по совету Ларисы Марина приобрела электродуховку. «Марина, что бы твои муж и дочка были сыты, здоровы, тебе их необходимо сытно и правильно кормить, — учила Лариса. — Ты должна думать наперёд и делать запасы. Тебе не надо будет каждый день бегать по магазинам, если у тебя будут мука, яйца, масло, молоко, сахар, крупы…» Лариса помогла ей освоить выпечку и научила делать котлеты, гуляш, отбивные, шницеля, тефтели и блинчики с мясом… Уроки Ларисы не пропали даром. Марина быстро освоила азы кулинарии, увлеклась этим занятием и убедилась, насколько это выгодно и полезно. Постепенно и Олечку заинтересовала этим полезным делом.
      Марина пришла с работы и быстро занялась ужином. Пока она жарила котлеты, разогревала борщ, Олечка успела почистить картошку. Вот, вот должен прийти Миша. Уже борщ, котлеты с картошкой стояли на столе, а Миши всё не было. Марина не выдержала и подошла к телефону. Она позвонила диспетчеру и спросила, где находится Михаил Гуров. Тот объяснил, что на стволе вырубило напряжение и он занимается этой проблемой. У Марины появилась своя нерешённая задача. Она увидела у Ларисы, в коридоре большое зеркало, которое её Эдик так удачно прикрепил к стене. Марине захотелось и себе такое. Лариса ей подсказала, что такие есть в Стаханове, в мебельном магазине. Марина ужинала с дочерью, а затем, чтобы отвлечься, устроилась возле телека. Наконец в коридоре прозвенел звонок. Она с облегчением вздохнула. Встретились в коридоре и расцеловались. «Миша, как там дела?», — спросила у мужа. — «Ничего страшного. Неполадки устранили. Ствол работает в штатном режиме». Уже за столом, когда муж поужинал, она спросила: «Миша, когда у тебя будет выходной?» — «Да, в любой день могу взять. Что за нужда?» — «За зеркалом съездишь в Стаханов?» — «Могу, но это будет стоить дорого». — «Сколько это будет?» — «Расплата только поцелуями». — «Миша, не сомневайся, я за ценой не постою», — сказала, хитро улыбаясь. Знает только ночка тёмная, как расчёт вели они. Ранним летним утром Гуров, в отличном расположении духа, отправился в город, названный в честь простого горняка. Тишину, в кабинете заведующей магазином, нарушил телефонный звонок. Гурова подняла трубку. Она услышала знакомый голос Миши. Его слова, как будто волшебные, наполнили её душу большой радостью. Её лицо засияло яркой улыбкой, заискрились глаза. Ей не почудилось, он ведь чётко сказал: «Марина, в этом магазине я увидел твою мечту»… Который уже месяц она охотилась за мебельным гарнитуром. Муж просто ошарашил её этой новостью. Он назвал цену гарнитура: 2,500т. уб.Просил её брать деньги и мигом — в мебельный магазин. Она прошлась по кабинету, соображая где взять недостающую сумму. Разумеется, могла занять на кассе магазина, но не стала. Договорилась по телефону с Ларисой. Та обещала дать ей 200руб. Всё это она провернула быстро. Выбежала на Бахмут. К этому времени автобусы на Стаханов уже ушли. Надежда была только на случайные легковушки. Сколько Марина не тянула руку, они с шумом проносились мимо. Какой-то белый старый «жигулёнок» всё же остановился, но он направлялся в Алчевск и только через Славяносербск. Никакие доводы Марины не помогли. Только за дополнительную плату водитель согласился ехать через Стаханов. Этот седовласый мужчина, со скрипучим голосом и равнодушным, скептическим выражением лица, раздражал её. Он не замечал её, такую радостную, счастливую. У него и машина была на него похожа. Она вся скрипела и тряслась, готова была развалиться. В Стаханове Марина без сожаления отдала синюю пятёрку водителю, вздохнув с облегчением.

      В жизни каждого из нас были счастливые дни. Они и по прошествии лет, ярко выделяются среди серых будней, остаются незабываемыми. В те дни происходили какие-то события. Марина ждала возлюбленного. Это долгое ожидание, сколько было волнений. Появился Миша. Яркие встречи, слияние душ и тел. Беременность, сколько было надежд. Какие перенесла боли при родах. А после — какое-то облегчение, какая радость! Разумеется, была у неё свадьба. Такие события потрясают душу, проходят через сердце и остаются в памяти на всю жизнь. Так произошло у неё и с гарнитуром. Она увидела его и он покорил ее формой и цветом. Она прикасалась к полированному серванту, большому шкафу, раздвижному столу, кровати, испытывая радостное волнение. Она не думала о стоимости. Без жалости опустошила кошелёк. Гарнитуру отвели в квартире достойное место, как члену семьи. И через годы Марина вспомнит, до мельчайших подробностей, тот необыкновенный солнечный, счастливый день. С каким трепетом она устанавливала в новый сервант свою посуду, фужеры, рюмочки. Она, как бабочка, носилась по квартире, не чувствуя под собою ног. С какой радостью они с Ларисой готовили гостиную к важному событию: раздвигали этот чудный стол, сервировали его… Лариса сообщила, что вся их улица «гудит». Разнесли сплетню: «У нас появились мещане, с жадностью занимаются вещизмом. Видать, у неё в торговле появилась волосатая лапа, раз отхватила такую вещь. Люди годами подобного ждут. Молодая, а шустрая»… Люди есть люди. Марина с Мишей и Лариса с Эдиком не первый раз собирались за столом. На этот раз повод был особый. Такую вещь стоило «обмыть». На новом столе, покрытом белой скатертью, красовались: бутылка «столичной», пару бутылок мускатного портвейна, шоколадные конфеты, салат помидорный, селёдочка под картошечку, отбивные, буженина, колбасочка… Когда обе пары уселись за стол, Эдик поднялся и сказал: «Дорогие Марина и Миша, мы с Ларисой рады за вас. Пусть ваш прекрасный гарнитур прослужит вам долгие годы». Подняли бокалы и выпили. Потекла дружеская беседа.
      — Вы знаете, что нашу шахту покажут по телику? — улыбаясь, сказал Миша.
      — Это за какие такие заслуги? — произнесла Марина.
      — Я уже тебе не раз говорил, что на нашей шахте, одной из первых в Союзе, внедрили механизированный комплекс по добыче угля. Будут выдавать по тысяче тонн угля в сутки из одной лавы. Комплекс уже работает. Телеоператоры уже снимали.
      — Миша, как же, мы наслышаны про этот комплекс. Два месяца вся шахта работала на эту лаву.
      — Эдик, в получку уже все труженики шахты заметят значительную прибавку к зарплате.
      — Миша, знаешь, как у нас проходчики рассуждают. Мол, сначала завлекут, а потом всё останется по-старому. Ведь существует такой принцип: сегодня ты даёшь рекорд, а завтра для тебя это станет нормой…
      — Товарищи мужчины, — сказала Лариса, — отдохните. Вчера я была в Стаханове и достала пластинку Муслима. Будьте добры, послушайте её. Миша поставил её на круг проигрывателя и включил его. Полилась чудная музыка. Тонкими волнующими звуками наполнилась комната. Прозвучал чарующий голос Магомаева: Ты моя мелодия, Я твой преданный Орфей… Дни, что нами пройдены, Помнят свет нежности твоей… Сидящие за столом затихли, словно заколдованные. Марина не сдержала волнения, стала платочком вытирать слёзы… После весёлых событий в кошельке Марины гуляли сквозняки. Прошла какая-то неделя и её кошелёк стал пузатым. Она положила туда две зарплаты, а это 600руб., притом мелкими купюрами. Ей Лариса со Стаханова привезла новый красивый кошелёк.
Марина уже не помнила сколько через её руки прошло кошельков. В серванте она отвела даже ящик, куда складывала старые кошельки. Безо всякой цели, просто так. Они её не беспокоили и она о них не думала. Правда, был у неё один кошелек, который принёс ей несчастье. Это целая история. Марина привезла его из самой Америки. Там ей его подарила Оля. С того времени немало воды утекло… Марине, как и каждому смертному, судьба отпустила не только радостных и счастливых, но и горьких, печальных дней. Ей суждено было прожить счастливо с любимым мужем всего семнадцать лет. В тот год Оля училась в Москве, на первом курсе в МГУ. В феврале, Миша поехал в Краснодон отмечать день рождения брата. Погода выдалась сложной: ночью на снег выпал дождь, а утром подморозило. Говорят, что Миша там упал и разбил голову. Домой его привезли в гробу. Марина падала в обморок. Она поклялась над гробом, что замуж больше не выйдет. Если бы не Лариса, то неизвестно, как бы она выжила.

      Закатилось солнце радости Марины. На работе и дома одна да одна. И дочь надо было учить. Говорят, что время лечит, а куда денешься, живой в гроб не ляжешь. Как уж там ни было, время пролетело. Оля закончила институт. Дружила она там с американцем да так и уехала с ним в США. Такое решение дочери ломало планы матери. Что поделаешь — у молодых любовь, она командует. Марина с дочерью общалась по домашнему телефону. Мать понять можно. Одна дочь и та уходила. Она взывала дочь к совести, к здравому смыслу — ничто не помогло. Оля просила мать бросать свою квартиру и переезжать к ним. Марина об этом и думать не хотела. В тоже время ей хотелось увидеть, как там дочь устроилась, в той хвалёной Америке. Оля постоянно звонила матери и умоляла её переезжать, Том, муж её, тоже на этом настаивал. У него русские корни. Он родился в Вашингтоне, в семье русских эмигрантов. Интересные судьбы у людей. Куда только не заносит жизнь нашего человека. Марина думала, гадала, собрала денежку, оформила загранпаспорт, визу и отправилась в дальнюю дорогу. От Луганска до Москвы она на самолёте добралась за пару часов, а из Шереметьево до Даллеса полёт растянулся на десяток с лишним. В аэропорту её встретили Оля с Томом. Мать с дочерью застыли в объятиях, расплакались. Оля заметно пополнела, но осталась стройной и привлекательной, как и мать. Том был ростом не ниже Оли и хорош собой. Он усадил дам в свою машину и с ветерком домчал до Вашингтона… Марина долго там не задержалась. Оля с Томом с утра до вечера занимались своей фармацептикой, а ей что делать? Вокруг все чужие. Как можно так жить, когда ты на чужбине, а душа твоя на родной земле? Не продержалась там и месяца — вернулась домой.
      Вышла на работу. Кругом — все знакомые, всё внимание ей. Марина почувствовала себя счастливым человеком. Женщины остановили её возле магазина, залюбовались ею, как фотомоделью. Что и говорить, в джинсовом костюме она выглядела шикарно. Посыпались ей вопросы, мол, как там в Америке. Она с восторгом расписывала в ярких красках жизнь в Вашингтоне. Когда же она достала из сумки светло-коричневый кошелёк из крокодиловой кожи, подарок дочери, глаза у женщин округлились и они застыли в изумлении. Какая чудная вещь. Каждой хотелось иметь такую. Марина его раскрыла. Он выглядел, как лодочка. Сколько там было кармашков. Каждый из них мог вместить до сотни купюр разного размера. Было там удивительное гнёздышко и для монет. И совсем она «добила» наблюдавших долларами, которые лежали в одном кармашке. Это Оля не забыла их туда положить. Марина доставала стодолларовые купюры и предлагала женщинам их посмотреть. Эти женщины впервые их видели. Они к ним присматривались, щупали, переворачивали их… За один день вся Карловка узнала о приезде Гуровой из Америки. Такого внимания к себе Марина в своей жизни ещё не знала. Это был тот день, когда её сердце от радости забилось часто-часто и она почувствовала себя счастливой. О таком в Америке она и думать не могла. Такие яркие минуты счастья может подарить только родная земля.
      Дома к Марине пришла Лариса. Они проговорили целый вечер. «Марина, как ты решилась на такое путешествие, я бы не смогла», — сказала Лариса. – «Я не одна летела, а с людьми». — Ларису интересовало всё: как та долетела, как её встретили, где живут её детки, чем занимаются.
Марина достала из сумки пачку фотографий и всё ей показала и объяснила. Молодые живут в доме родителей. В живых осталась только его мать, Зинаида Фёдоровна, а отец скончался два года назад… В это время запахло жареными яблоками. Это был сигнал, что яблочный пирог готов. Они пошли на кухню пить чай. Ларисе пирог понравился, ученица не подкачала. Марина продолжала выкладывать всё, что её поразило в Вашингтоне, дома, магазины, продукты, в чём люди ходят… В одном магазине Оля увидела этот кошелёк и решила его ей подарить. Когда Марина узнала, его цену, то отказалась от него. На эти деньги она в Карловке могла прожить два месяца. Но дочь настояла на своём. Что было делать… Ларису тоже поразил этот кошелёк и формой, цветом, объемом и качеством. Она заметила, что к нему нужна и сумочка такого класса… Через три дня Марина получила зарплату. Положила её в новый кошелёк. От одной зарплаты он выглядел тощим. Она подумала, что его она таскать не будет, а для своих нужд возьмёт тот, что Лариса подарила. После работы, придя домой стала раскладывать деньги по кошелькам.
      Неожиданно раздался звонок в коридоре. Марина пошла и открыла дверь. У порога стояла толстая цыганка в длинной и широкой юбке с ярким платком на голове. Большими чёрными глазами она впилась в Марину. «Хозяйка, давай погадаю. Скажу всё, что тебя ждёт впереди», — сказала она грубым повелительным голосом. Марина, повинуясь, уже протянула руку. В это время в коридор вошла Лариса.
      — Что тут у вас происходит? — сказала она, — прекратите сейчас же. Цыганка мигом выскочила на улицу.
      — Лариса, тебя сам Бог послал. Наверняка я бы пострадала. Не знаю, что со мною произошло, чувствую голова не в порядке.
      — Марина, удивляюсь я, как ты ещё вернулась из Америки. Ты такая доверчивая, что тебя не надо и упаковывать, а сразу бери и уноси.
      — Спасибо тебе, Лариса, что отвела от меня беду. Меня заинтересовали блины. Они у меня что-то не получаются.
      Их беседа длилась недолго. Лариса продиктовала рецепты, а Марина их записала. Потом попили чаю и Лариса ушла домой. На другой день, Марина, уходя на работу, достала из сумки кошелёк и проверила наличность. И тут ей стукнуло в голову. «А где же большой кошелёк?»— подумала она. Она вернулась в гостиную, на видном месте его не было. Проверила в серванте – ничего. Заглянула под мебель — нет. Обошла все комнаты — тот же результат. Хоть убей, она не могла себе ответить, где он может быть. Невольно подумала: «Увели. Но, кто? Чужих в квартире не было». Она не знала что и думать. Расстроенная и взволнованная зашла к Ларисе. Та остановилась удивлённая:
      — Марина, что случилось? На тебе лица нет.
      — Пожалуйста, зайди на минуточку.
      — Ну выкладывай, что у тебя произошло, — сказала Лариса, остановившись в коридоре Марины.
      — Пропал мой новый кошелёк.
      — Как он мог пропасть? Ты, когда выходишь из квартиры, дверь закрываешь на ключ?
      — После вчерашнего дня я ещё никуда не выходила.
      — А к тебе кто заходил?
      — Кроме тебя никого не было.
      Ларису, как током ударило. Гнев вспыхнул в её глазах. «Ты меня подозреваешь? Ну, спасибо, подруга, — сказала она и выбежала из квартиры». Марина шла на работу и думала, какую она спорола глупость. Слово не воробей, его не поймаешь. Теперь для неё дверь Ларисы будет закрыта. На лицо Марины обратили внимание продавщицы Валя и Лена. «Марина Сергеевна, вы заболели?» — подошла Валя. Она объяснила девушкам причину своего настроения. Новость о пропаже кошелька Марины мигом облетела посёлок. Как это случилось и кто сделал, пока никто не знал. Марина скверно себя чувствовала. «Кто и как?», неясность эта мучила её каждый день. О кошельке она уже не жалела. Пропала приличная сумма. Не меньше её волновала потеря дружбы с Ларисой. Живут рядом. Не спрячешься, случайно встретишь, как быть. Позор на голову. Этого не скроешь. В подавленном состоянии Марина прожила несколько дней. Приближался её день рождения. Решила не отмечать. Какой праздник. Жить не охота. Этот день настал. Совпал он с несчастным днём в истории — 22-ым июня, началом Великой Отечественной Войны. Утром зазвонил телефон. Марина подняла трубку и услышала голос Олечки: «Дорогая мамочка! Мы с Томом поздравляем тебя с Днём рождения! Здоровья тебе и радости! Целуем тебя». Ещё одно поздравление пришло Марине из Краснодона от Николая, брата покойного Миши. Едва она закончила разговор, как пришли с поздравлением Валя и Лена. Валя приготовила Марине огромный букет алых роз. Прежде, чем взять букет, Марина подошла к серванту, сняла с верхней полки большую расписную вазу и поднесла к глазам, — её как будто кипятком ошпарили, а сердце сжалось до боли. Ваза выпала из рук и разбилась. Среди фарфоровых кусочков лежал кошелёк из крокодиловой кожи. Валя с Леной поддержали Марину и усадили в кресло. По её просьбе нашли в серванте таблетки и дали ей. Когда Марине стало лучше, девушки навели порядок в комнате и ушли. Марина смотрела на кошелёк и не могла понять, как она могла забыть, что опустила его в вазу, когда пошла открывать дверь. Из-за этого заварилась вся эта каша.

      У Марины горели щеки и вся она сгорала от стыда. «Надо просить прощения у Ларисы»,— подумала она. Другого выхода не видела. С обидой на себя она расплакалась. Так со слезами на глазах она вошла в квартиру Ларисы. Та смотрела на неё и ничего не понимала. Марина со словами «прости меня, я виновата» и, заливаясь слезами, обняла Ларису, прижалась к ней. Так они в объятиях, вздрагивая всем телом, плакали и слёзы стекали по их нежным щекам.