Грёзы ангела - 17

Старый дом, оставленный мной,
В моей сохранился памяти.
Там, где я был со всей семьёй,
И где мы все жили в счастье.

На розовом небе
Плывут облака,
Где леса и поляны,
Где душа моя,
Где так долго не был я,
Куда вернуться - мечта.
Там всегда берег мой,
Там всегда дом мой.

Намотался я по земле большой.
Пусть и много, где ещё не был,
Но я очень хочу домой,
Где, не помню, когда же я был.

На розовом небе
Плывут облака,
Где леса и поляны,
Где душа моя,
Где так долго не был я,
Куда вернуться - мечта.
Там всегда берег мой,
Там всегда дом мой.
Мой старый дом,
Любимый дом.


Видеоклип - https://youtu.be/CtnBeQxqQ_E

Еле перебирая ногами от долгого пути, Фредерик облокотился на дерево. Он наконец-то прошёл лес. Наконец-то виднелся простор луга, а там и поля. Фредерик опустился сесть на холме, где стоял, и любовался роскошным видом. 
Виднеющаяся слева деревня вскоре украсилась розовым цветом от лучей заката, а тишина вокруг, иногда нарушаемая пением птиц, умиротворяла.
Собравшись с силами, Фредерик продолжил путь. До деревни он добрался, когда уже темнело. Видя свет кузницы и слыша звук метала, Фредерик остановился на пороге...
– Доброго вечера, – не глядя на него, продолжал свою работу пожилой кузнец. – Видел тебя. Из лесу шёл?
– Да, – устало молвил Фредерик.
– Давно скитаешься, видать, – закончив работу, отложил все инструменты кузнец.
Он подошёл, внимательно всматриваясь и оценивая, что гость попал явно в какую-то неприятность.

– Голодный, поди? Идём в дом, – вытерев руки лежащей рядом тряпкой, позвал кузнец за собою.
Усталый, грязный и в следах крови Фредерик вызвал испуг у супруги кузнеца. Она ахнула и тут же засуетилась, чтобы накормить, помочь промыть раны и переодеться в чистую одежду. В тёплой, доброй атмосфере Фредерик был принят в эту семью и прожил у них ещё несколько дней.
Чувствуя себя лучше, уже на следующий день он стал помогать кузнецу в работе, как бы тот ни сомневался и ни просил просто отдыхать и выздоравливать. Только настойчивость, добродушие самого Фредерика побеждали любые уговоры. А после,... когда Фредерик был готов продолжить свой путь, он решил заплатить добрым хозяевам за своё пребывание у них.
Ранним утром, достав из кармана своей старой разодранной одежды мешочек денег, Фредерик высыпал всё на одеяло кровати. Он провёл руками по монетам, лежащему там медальону и вспомнил, как убили того, кто их дал. Только взгляд тут же пал на показавшуюся скрученную в трубочку маленькую записку.
Удивившись и предчувствуя послание, Фредерик раскрыл её.
– Что?! – вырвалось из него. – Он был кузен Гебгардта?! Не может быть, – скрутив записку скорее обратно в трубочку и сунув в карман, Фредерик сложил часть денег обратно в мешочек, а остальную завернул в платок.
В тот же день он оставил тот платок с деньгами в руках кузнеца. Как бы его ни уговаривали погостить ещё, Фредерик отказался и поспешил в путь, получив в подмогу коня.
Долгим был этот путь Фредерика. Погода не благоприятствовала. Настроение ухудшалось. Останавливаясь то на станциях, то на постоялых дворах, чтобы передохнуть, он приближался к Москве. Из полученной среди денег записки он знал, что украденное из театра находится до сих пор в руках неприятеля, а сам неприятель держал свой путь именно в Москву.

Не зная, почему не может остаться равнодушным к данной истории, Фредерик спешил всё выяснить, чтобы вернуться в Петербург и принести вести о том, что беда больше не коснётся ни семьи Оделии, ни, тем более, живущей у них Веры.
И вот, показалась Москва — древнейший город. Город, где нет ничего древнее, чем он сам. Фредерик впервые посетил его и уже в первой гостинице из беседы со служащим, у которого спросил нужный адрес, узнал, что лишь несколько архитектурных памятников можно назвать здесь вечными: Кремль, храм Василия Блаженного и Сухареву башню. Всё остальное постоянно меняется, перестраивается, тем более после великого пожара в 1812 году.
Поражённый, что именно в районе Сухаревой башни и проживает  тот, о ком упомянуто в записке, Фредерик в первый же вечер сел за письмо. Его же, даже не задумываясь, вновь адресовал Вере:
«Любезная Вера! Спешу сообщить о своём следующем месте остановки, но только по той самой причине, что мечтаю получить от Вас ответную весточку, как Вы себя чувствуете да спокойно ли всё у Вас. Мой друг Николай, коего Вы знаете, написал, конечно же, однако получить письмо от Вас стало бы мне теплом солнца, которого я в последние дни не имею возможности видеть.
Будто нарочно, погода царствует самая скверная. Здесь, в Москве, проливные дожди. Так что прибыл я сюда совершенно нездоровым. Мысли одолевают страшные. Грустно, что всё прекрасное да радостное мгновенно. Думалось, серое небо бывает только в Петербурге. Но здесь оказалось не лучше.
Не буду описывать причины моего приезда в Москву, но Вы узнаете об этом из моих уст, когда вернусь в Петербург. Надеюсь, что на этот раз я принесу с собою не неприятности, а хорошие вести...»


Продолжение - http://www.proza.ru/2016/02/05/1214