Все шлюхи?

 
- Я хочу говорить с консулом, - тихо, но настойчиво сказала Нина в пустоту переговорного устройства.
- Вам назначено?
- Нет, но консул обещал, что, если возникнут проблемы, я могу к нему обратиться. Проблемы возникли.
- Ваша фамилия?
 
После ответа прошло минут десять.
- Входите, - щелкнул автоматический замок, и Нина потянула тяжелую стеклянную дверь на себя. В противоположность суровой внешней закрытости внутри консульства царила приветливая атмосфера. Нине выдали бейджик, и молодой человек сопроводил ее в большой кабинет в конце очередного коридора.
Высокий худощавый немец вышел из-за стола:
- Добрый день, фрау Нина. Вижу, что-то случилось. Даже на экзамене вы были менее взволнованы.
 
Сдерживая вдруг накатившее желание заплакать, Нина заговорила быстро, не думая о правилах чужого языка.
- Здравствуйте, господин консул. Вы были так любезны, когда сказали мне, что ваша страна будет рада принять на учебу такую студентку из России. Я сделала все так, как вы советовали. Мой молодой человек оформил все документы. И вот прошло уже три месяца. Учеба началась. А мне не отказывают в визе и не дают ее. В консульстве ссылаются на отдел по работе с иностранцами, который держит мои документы. Почему держит, никто не знает. Вы последняя моя надежда…
Она вздохнула и добавила тихо:
- Надежда увидеть его…
 
Тут жалость подпрыгнула где-то под ложечкой, и слезы сами собой покатились по бледным щекам.
 
Консул вызвал секретаря, но что говорил, какие давал поручения, Нина уже не понимала. Запас прочности кончился, и она почувствовала себя как пациент перед операцией. Надежд на свои силы уже нет, на смену приходит вера в опытность врачей. Вот они рядом, они спасут.
Но прошло некоторое время, и она как будто очнулась от наркоза. Стала слышать, а главное понимать чужую речь.
- Действительно, - сказал консул, подсаживаясь к Нине за небольшой столик, на котором неизвестно когда появились две чашки ароматного чая. – Ваши документы застряли в местном отделе по работе с иностранцами. Мы выяснили, что в документах была допущена ошибка, которую мог бы исправить ваш молодой человек. Но он отказался.
- Он будет финансировать мою учебу… но он сказал, что у него теперь другая женщина. Меня не было так долго…Помогите мне попасть в Германию. Я должна посмотреть ему в глаза.
- Не в моих правилах вмешиваться в личную жизнь. Но что-то подсказывает мне, что надо помочь вам в вашем настойчивом желании учиться. Мы откроем вам визу на других условиях.
 
Все, что происходило в следующие два дня, Нина запомнила смутно. Она четко следовала инструкции, выданной консулом. И вот паспорт с заветной галлограммой в ее руках. Она взяла билет на ближайший рейс до Гамбурга и после тяжких раздумий послала Айно телеграмму с датой вылета и номером рейса. Она убеждала себя, что не будет претендовать на его любовь. Но он же может помочь ей перебраться из его квартиры в общежитие при университете.
 
В аэропорту Айно не было. Уняв гордость, Нина набрала номер его мобильника, автоответчик попросил оставить сообщение. Пришлось брать такси.
 
Водитель оказался говорливым. И это было кстати.  Как-то само собой она вдруг разоткровенничалась, рассказала, что уже жила в Германии целый год, работая гувернанткой, а сейчас  вот приехала учиться, что будет жить в общежитии, куда и едет. Таксист стал клеиться.
- У меня есть парень…, - вдруг Нина решительно мотнула головой, – поворачивайте. Едем к нему.
 
У дома серебристой машины Айно не было. Но Нина даже обрадовалась – заберет вещи без него. Где-то из глубины обид пробивалась и мыслишка найти в квартире присутствие соперницы. Она дрожащей рукой вставила в скважину ключ, повернула два раза, шагнула в темную прихожую. И остолбенела.
 
Всюду на столах, столиках, подоконниках и полках шкафов стояли цветы. Большие и маленькие букеты. Она шла по квартире, и терпкий запах цветов преследовал каждый ее шаг. И вдруг Нина заметила, что в букетах роз воткнуты записки.
«Мне внушали, что все русские девушки шлюхи», «Тебя так долго не было», «Я дурак», «Я так ждал тебя», «Люблю только тебя»,  «Никого у меня не было и нет», «Прости».