Глава 14. Прощай, лагерь!

Ребята сразу же обступили мальчиков.

-Что? - Васек шагнул вперед и схватил Мазина за плечи. - Что ты сказал? Война?

-Да, война. - Мазин тяжело дышал от спешки и волнения. - Мы вышли на дорогу, а там люди идут, коров, телят угоняют…

Его перебил Русаков:

-Мы спрашиваем, что случилось? А нам говорят: - Немцы, мол, границу перешли. Война!

-Ой, а мы как же? - вскрикнула в испуге Надя Глушкова.

-Да, а мы? Митя, мы здесь останемся? Ведь война еще далеко, - раздались отдельные голоса.

Наверное, впервые наш вожатый не знал, что говорить. Его лицо в один миг стало серьезным,  глаза потемнели. Мы терпеливо ждали его слов.

-  Ребята!  - наконец заговорил Митя. - Конечно, война это неожиданность не только для нас, но и для всей страны. Но мы - пионеры и комсомольцы - умеем перестраиваться на ходу. Поэтому поступим так. Трубачев! - Он взглянул на Васька. - Сейчас снимаем лагерь, строимся и выходим на шоссе в походном порядке! Картошку вареную разделить - по пути съедим. Все тяжелые вещи - сложить в землянку и надежно замаскировать. Все ясно? Полчаса на сборы, время пошло!

В лагере закипела работа: мы носили к землянке свернутые палатки, удочки, колышки, посуду. Мазин и Русаков принимали все это из рук и складывали в землянку.

Нюра Синицына раздавала холодную вареную картошку. Я перебирала свои пожитки, думая, что оставить, а что забрать с собой. Вместе с этим мозг сверлили тяжелые мысли: то, чего я боялась, сбылось.

Наконец все было закончено. Петя Русаков прикрыл землянку куском дерна и воткнул в него сверху кустик, помечая место схрона.

Мы построились и двинулись по тропинке на шоссе. Шли сперва молча, потом разговорились. Васек сбивал палкой кусты и траву.

-Что, с фашистами биться станешь этой палкой? - усмехнулся, глядя на него, Саша Булгаков. - Сейчас такие воины, как мы, не нужны. Нас в поезд погрузят - и тю-тю, домой!

-Не поеду! - решительно ответил Васек. - Я твердо решил: домой не поеду!

Его поддержали Мазин и Одинцов. Я молчала, но в душе решила, что тоже останусь. Сердце как-то нехорошо сжималось, было неспокойно.

-Кто это там решает, поедет он или нет? - К нам обернулся рассерженный Митя. - Взрослые решат! Прекратите рассуждать и слушайте: вдруг Сергей Николаевич будет горнить?

Мы навострили слух, но горна не было слышно.

Через час наш отряд вышел к шоссе. Там творилось что-то неописуемое: кудахтали куры, рычали моторами машины, кричали и ругались люди, мычали коровы и блеяли козы.

Вдруг Леня Белкин вскрикнул, указывая нам на другую сторону шоссе:

-Сергей Николаевич! Ребята. там машина, в ней наш Сергей Николаевич!

Словно бы услышав нас, учитель сильно, пронзительно затрубил в горн. Мы ринулись было к нему, но мимо нас стали проходить стройные ряды бойцов Красной Армии. Лица солдат были какие-то отрешенные и строгие. Они шли, зная, куда идут: в бой, на смерть. Но шли, осознавая свой долг перед всей нашей огромной страной.

-На врага пошли! - восторженно прошептала Валя, сжимая мою руку. - Они сильные, всех фашистов убьют… Аня, тебе страшно? Мне - да, немножко.

-Мне - нет. -Я ободряюще улыбнулась Степановой. - Не трусь, Валя! Война далеко еще, да и наши бойцы сейчас фашистам наваляют!

Мы все пытались прорваться к Сергею Николаевичу, но шеренги бойцов шли и шли. Мальчики волновались, Митя пытался удержать их. Шофер машины сердито жал на клаксон. Наконец все бойцы прошли мимо, и наш отряд кинулся к учителю.