Хервуд Сероглазый. Глава 62

    Берега Гильдебера, постепенно сливаясь с ночным мраком, остались позади, и более не было нужды находиться на палубе, принимать на себя порывы пронизывающего ветра и ёжиться от холода. Арвихельд подождал, пока лик Эйхарда станет почти неразличимым, и обратился к путникам:
    - Друзья, давайте пройдём в нашу гостиную, вы ведь её ещё не видели. Оцените наши с Олороном старания, выпьете по стаканчику вина, а потом мы вволю поговорим обо всём.

    На славу постарались хельды, готовя судно для долгого пути! Всё было продумано ими до мельчайших мелочей, все жилые и нежилые помещения они распланировали и выстроили так, чтобы они были максимально удобными в пользовании. Некогда мрачная и неухоженная каюта капитана превратилась в гостиную-столовую: стены украшала драпировка из ткани бежевого цвета с неброским рисунком, в углу примостился шкафчик с посудой, прямо посреди гостиной – большой круглый стол. Окружали его те самые кресла, которые купила Танниэн, и ещё имелось два небольших дивана с удобными спинками. Прямо из столовой можно было спуститься вниз и попасть в коридор, ведущий к каютам, здесь же располагались кухня и баня-умывальня. Они имели одну общую печь, что было весьма удобно – горячая вода постоянно имелась в наличии и в бане, и на кухне. Коридор был достаточно широким, а с обеих сторон его шли каюты, по одной на каждого путника, и ещё одна запасная. И, разумеется, в самом конце коридора находилась оружейная комната, куда путники сложили своё оружие. Ну, на нижнем ярусе, под полом, хельды устроили кладовые и разместили там все припасы.

    В гостиную вошла Танниэн: одна, Кэйлы с ней было. Никто не стал задавать фее ненужных вопросов, ибо все прекрасно понимали, каково сейчас её воспитаннице, оставшейся без близкого человека. Странно, но прозорливый и умный Эрмунд только сейчас понял, что его дочь и принца связывала не только дружба: возможно, он и дальше оставался бы в неведении, если бы не драматичное прощание Кэйлы и Инхольда. И конечно, слова Танниэн о возникших между ними отношениях окончательно пролили свет на истинную сущность взаимной привязанности, возникшей между этими молодыми людьми.

    Всё это отчётливо видела Корин: она очень хорошо почувствовала мысли Эрмунда, когда тот стал свидетелем ( впрочем, как и все другие путники) поцелуев и объятий, который подарили друг другу Кэйла и Инхольд. Почувствовала сначала недоумение, потом – ошеломление, а затем – горечь; нет, мудрец не осуждал свою дочь за эти вольности в её поведении, он сопереживал ей и разделял вместе с ней горе разлуки. И сейчас, когда Эрмунд в задумчивости сидел у окна, его невесёлые мысли очень ясно читались…во всяком случае, Корин. И девушка сама себе задала вопрос; «Что это? Я научилась читать чужие мысли? Откуда это у меня? Может, это одна из тех неведомых способностей, что заложила в нас Танниэн?» И тут же у неё возник ещё один вопрос, заставивший девушку невольно покраснеть: «А я? Догадывается ли дядя, что у нас с Хервудом не просто дружба?»

    Ей стало немного не по себе: теперь Корин казалось, что все взгляды обращены на неё, и все думают именно об этом. Девушка опустила голову, постаралась сделать вид, что она разглядывает рисунок на обивке кресла…но переживала она напрасно, никто на неё и не думал глядеть. Всех интересовало другое, новый этап путешествия, ибо никто, кроме Хервуда, не бывал в длительных морских походах, даже Олорон. И Хервуд тоже чувствовал, какие мысли бродят в умах его сотоварищей.

    - Вот и свершилось то, к чему мы так долго и упорно шли, невзирая на все испытания, подстерегающие нас во время пути! – промолвил принц, - Но теперь всё это позади, каждый из вас может сбросить с себя ту неимоверную тяжесть и постоянное ожидание опасности, что были нашими постоянными спутниками. Забудьте о доспехах и мечах, забудьте о ежедневных длительных переходах по снегу и морозу: отныне вы будете отдыхать и восстанавливать свои силы.
    Море… оно снилось мне ночам, я почти наяву ощущал его запах, звуки плещущихся волн и шелест попутного ветра в парусах. Где-то там, за безбрежной гладью, живут мои сородичи, мой народ… я чувствую это. И я верю, что они ждут меня: знак, оставленный моим отцом, тому подтверждение!

    - Уважаемый Хервуд! – Эрмунд наконец-то решил отбросить свои думы о дочери и принце, - Я никогда не сомневался в правильности выбираемого тобой пути. Но сейчас меня почему-то гложет сомнение: что, если тот искусный камнерез, что делал лик короля Эйхарда, устремил его взор в ту сторону просто так, по своим соображениям? Что, если твой народ отплыл в совсем ином направлении?

    - Нет, дружище Эрмунд, это не прихоть ваятеля! – Хервуд встал, подошёл к столу и взял кубок с вином, - Я ведь ещё там, в обители хельдов говорил, что сердце подсказывает мне о знаке, оставленном отцом. И уж коль он был оставлен, отец позаботился о том, чтобы указать верный путь. А как его можно указать, если не взором или рукой?
    - Да… - согласился мудрец, - в правоте твоих доводов трудно усомниться…теперь и я в этом не сомневаюсь!

    Корин внезапно почувствовала страшную усталость: словно огромная гора с неимоверной силой надавила на хрупкие плечики юной воительницы, надавила и прижала к креслу, в котором сидела девушка. Конечно, усталость присутствовала и раньше, но тогда постоянно напряжение, вызванное тяготами дороги, успешно справлялось с ней. А сейчас Корин чуть-чуть расслабилась…и усталость тут же взяла своё. Ужасно захотелось спать, руки и ноги стали непослушными, а глаза сами собой закрылись… и Корин провалилась в глубокий сон.

    Что это? Что-то пришедшее словно из далёкого детства, отголосок давно минувших дней; лёгкое равномерное покачивание, схожее с тем, которым убаюкивают ребёнка в кроватке. И ещё – ощущение того, что лба вот-вот коснутся мягкие руки матери, источающие тепло и заботу…
    Но этого не произошло: сон отступил, и к Корин вернулось осознание того, что находится она вовсе не в детской кроватке, а на своём ложе, и качается оно вместе со стенами её комнаты. С недоумением девушка обвела взором незнакомые стены, глянула на маленькое оконце, сквозь которое струился бледный свет…и всё вспомнила. Это же корабль! Она на корабле, и он плывёт, покачиваясь на волнах!

    Желая удостовериться, Корин вскочила и прильнула к окну: да, вот оно, море, свинцово-серое и грозное. И совсем не такое привлекательное, каким описывал его Хервуд. Небо затянуто белой пеленой, ветер несёт мимо окна снежинки, белые барашки на макушках волн…не очень-то весёлое зрелище.
    Девушка совершенно не помнила, как она очутилась в своей каюте. Скорее всего, её сюда попросту перенесли спящей, как уже случалось… и всё из-за дурацкой привычки засыпать прямо там, где сидишь! Придётся в очередной раз краснеть перед остальными спутниками, и в первую очередь – перед Хервудом и дядей. И перед Танниэн, разумеется!

    Да, кстати, а ведь Танниэн вчера уходила, чтобы успокоить Кэйлу, и охотница потом так и не появилась! Что с ней сейчас, где она?

    Корин снова окинула взглядом каюту, ища свои вещи. Странно, ничего нет, только сапожки стоят около двери. Может быть, в шкафчике, что пристроился у противоположной стены? Девушка нерешительно отворила узкую дверцу: так и есть, все её вещи аккуратно развешаны и разложены по полкам, и тут же, на нижней полке, лежат запасные простыни и пододеяльники. Кроме Танниэн, это сделать было некому: получается, что она, Корин, уснула вчера самым бессовестным образом, а фея её и раздела, и спать уложила, да ещё и порядок в вещах навела!
 
    Девушка в который раз почувствовала себя виноватой: похоже, это у неё уже в привычку вошло – перекладывать свои дела на плечи других. Просто безобразие, иных слов и не подберёшь, и надо что-то с этим делать, исправляться!

    Корин оделась, расчесала волосы и взяла из шкафчика полотенце: нужно умыться, привести себя в порядок, а уже потом показываться на глаза всем остальным. Интересно, где тут умывальня? Кажется, рядом с кухней, в самом конце коридора? Впрочем, не в конце, а скорее, в начале?
    Удивительно, но в коридоре было так же тепло, как в каюте: Корин даже тапочки не стала одевать, с удовольствием прошлась босыми ногами по мягкому пушистому ковру, миновала лестницу, ведущую наверх, на палубу, и очутилась в небольшой комнатке. Отсюда ещё одна лестница вела в гостиную, слева сквозь приоткрытую дверь виднелась кухонная плита, а дверь справа наверняка являлась входом в умывальню. Так оно и оказалось: едва Корин отворила её, как на девушку сразу же пахнуло упоительными ароматами бани. А когда путешественница окатилась тёплой водой, то последние остатки волнений и тревог начисто исчезли, и на душе стало светло и спокойно.

    Сверху, из гостиной, доносились голоса: похоже, все уже давно встали и либо завтракают, либо просто беседуют. «Пойду-ка и я наверх!» решила Корин, «Заодно и на море посмотрю, может быть, с палубы другой вид открывается? Очень хочется узнать, что ж такого необычного в нём видит Хервуд?».

    В гостиной собрались почти все, не было только Хервуда и Луока; Кэйла тоже находилась здесь, лицо её хоть и было невесёлым, но уже не таким хмурым, как вчера.
    - Вот и Корин появилась! – встретил девушку своей приветливой улыбкой Арвихельд, - Как тебе спалось на новом месте?
    - Спала как убитая! – призналась Корин, - Наверное, меня вчера спящую в каюту отнесли?
    - Конечно! Да и зачем тебя надо было будить? Ранних пробуждений в нашем путешествии хватало с избытком, теперь никуда спешить не нужно. Танниэн приготовила вкуснейший завтрак, ты хочешь кушать?
    - Да, - смущённо ответила девушка, - у меня даже в животе слегка урчит.
    - Мы уже позавтракали, а ты садись и ешь! – распорядился верховный хельд.
 
    Открылась дверь, ведущая на палубу, и в помещение тотчас ворвались клубы холодного воздуха. А следом за ними вошли Хервуд и Луок: принц улыбался, а горец, как показалось Корин, был чем-то озадачен.
    - Наш друг Луок пожелал увидеть море во всей его красе! – сообщил Хервуд, - Но на палубу он побоялся выходить в одиночку, и я сопроводил его. Что скажешь о своих впечатлениях, Луок?

    - Какое же оно огромное… - пробормотал горец, - я не понимаю, как может быть столько воды, а берегов вовсе не видать. Оно так велико, как весь мир!
    - Когда наше плавание продлится неделю, другую, третью, а вокруг всё так же не будет ни единого островка, ты в полной мере ощутишь величие моря, Луок! – ответил принц, - Мы только-только начали путь, и пройти ещё предстоит немало.

    - Я боюсь! – со вздохом произнёс Луок, - Я боюсь даже думать о том, что под нами – бездонная водная бездна. Давно я так не боялся!
    - Луок, тебе ли бояться? – вмешался Арвихельд, - Ты бесстрашно выходил на бой против целого войска под стенами замка Аскетилла, бился и в других сражениях. Вот тогда действительно надо было бояться! А сейчас? Сейчас тебя напугала обычная вода?
    - Да! – откровенно признался горец.
    - Ты привыкнешь! – уверил его верховный хельд, - Пару дней пройдёт, и все твои страхи исчезнут!

    - Ветер усиливается, - Хервуд стоял у окна и задумчиво глядел куда-то вдаль, - становится теплее, на смену морозному воздуху идёт более тёплый, но порывы его всё сильнее и сильнее. Наверное, будет шторм, Олорон?
    - Да, я тоже это чувствую, однако не стоит волноваться, с кораблём ничего не случится. Вы, друзья мои, не выходите на палубу, переждите непогоду в своих каютах.


    Волны становились всё выше и выше, настало время – и они превратились в огромные холмы, грозящие смести всё на своём пути. Но твёрдая рука Олорона уверенно вела корабль: хельд бессменно стоял у руля, ловко направляя судно с одной волны на другую. Корабль то взмывал на гребень очередного вала, то проваливался в пропасть между бушующими водяными горами, но шёл ровно, ни разу не накренившись набок. Однако всё равно было страшно, когда очередная волна высотой с дом нависала над судном…

    - Что же буря так свирепствует? – Корин не отрываясь смотрела в окошко и всякий раз вздрагивала, когда брызги ударяли в стекло. Она и Кэйла сидели в каюте Танниэн, рядом с феей было не так боязно.
    - Это обычное дело в морях. Любой, даже слабый ветерок, поднимет волну, сильный ветер – большую волну. На суше ты на него даже внимания не обратила бы. - ответила Танниэн, - Постарайся не думать о том, что творится сейчас за бортом корабля: к завтрашнему утру всё стихнет. Кстати, девочки: мы идём на юго-запад, и недалёк тот час, когда воздух начнёт теплеть. Попадёте из зимы прямо в лето!

    - А когда это будет? – встрепенулась Кэйла, - Признаться, за время этого пути я так намёрзлась, как никогда в жизни!
    - Через неделю-полторы, как я думаю… а может, и раньше!


Глава 63: http://www.proza.ru/2016/02/09/1602