Мария и Валентин

                Но в самом деле победитель
                Был рок, упорный мой гонитель.
                А. С. Пушкин

I
Даже на склоне лет Мария выглядела привлекательной женщиной. В молодости же была просто красавицей. Карие глаза, занавешанные бахромой густых ресниц, черные в разлет брови, густые каштановые волосы являли миру неповторимый образ русской мадонны. Не так уж редко рождаются они в ярославской стороне. Да только мало кому удается прожить счастливую жизнь.

Деревенские ухажеры с юных лет воспринимали Марию как дорогую, но хрупкую игрушку. И позабавиться хочется, и в руки взять страшно. Неровен час, разобьешь – будет строго взыскано. То ли недоступность, то ли отсутствие какой-либо кокетливости не дозволяла самым разухабистым парням совершать грубые поступки, на что их пытались спровоцировать их податливые подруги.

Пожалуй, еще больше невзгод досталось Марии от ровесниц, да и не только от них. Отпустив, по мнению завистниц, без меры красоты затмевавшей их сопернице, природа не наградила девушку твердым характером. Даже при наличии последнего прожить в русской деревне непросто, а уж неспособную постоять за себя просто заклюют.

Издевательские поступки сыпались, как из рога изобилия. Многократно пытались, используя сильнодействующие моющие средства, «отмыть краску» с ее роскошных бровей. Ну не мог, по их представлениям, быть естественным столь красивый цвет! Даже после опасных экспериментов не успокаивались те, кого природа обделила. Злость вызывало сознание, что одной досталось все, а другим по малым кусочкам, а то и вообще ничего.

Застенчивая красавица не умела дать отпор своим обидчицам. А это еще больше распаляло их. Какие только гадкие и подленькие проказы не рождались в желании отравить существование той, кто красотой своей возбуждал откровенную неприязнь юных мучительниц. Случалось, что и учителя включались в травлю ставшей изгоем девушки. Попади в такую обстановку ангел небесный – и тот вряд ли выдержит. А что говорить о тихом, старающемся стать неприметным маленьком человечке.

Сколько слез пролито – одному Богу известно. Иногда, они, как бриллианты на длинных ресницах, появлялись во время уроков, перемен, различных школьных мероприятий. Прозрачные капельки влаги делали еще более красивыми карие глаза, а это, в свою очередь, ничуть не смягчало снедаемых завистью школьниц.

Даже втайне симпатизирующих Маше девочки, боясь навлечь на себя общую неприязнь, не смели вступить в дружеские отношения с ней.
Не находила понимания дочь и у родителей. Ее рассказы о творимых над ней издевательствах взрослые воспринимали, как обычные детские шалости. Чуть ли не обвиняли Марию, что ее неправильное поведение и становилось причиной «шуток» одноклассников. Никому и в голову не приходило попытаться разобраться с возникшей ситуацией, защитить дочь от нападок.

Невнимание со стороны самых близких людей способствовало развитию острого чувства одиночества. Оно стало дополнительным испытанием для не сформировавшегося характера. Возникшая с годами мечтательность уносила грезы юной девушки в только ей ведомые дали. Воображаемый мир без притеснений, гадостных выходок сверстниц, учителей или просто односельчан давал возможность отдохнуть душой. Но и этого хватало, чтобы потом продолжать нести тягостный крест. А виной-то всему -  необычная для простой крестьянки красота.

Почему же Ты, Русь моя необъятная, не приемлешь всего того, что выделяется из серой массы – ни красоты, ни таланта? Почему не порадуешься ни тому ни другому у дочерей и сыновей Твоих? Почему не даешь расцвести им в полную силу? Почему в приступе зависти и злобы изламываешь хрупкие цветы, украшающие Тебя, делающие Тебя великой? Почему им чаще бывает вольготнее на чужбине? Неужели не прав
мечтатель, утверждавший, что красота спасет мир?

Вроде не так уж много завистливых людей в каждом конкретном сообществе, а урон от них, ох как велик. Как в природе: завелась червоточинка в яблоке – всему плоду пропасть.

Были в школе авторитетные ребята, способные остановить вакханалию издевательств и притеснений. Но не торопились они на помощь. Может быть, их останавливало чувство неуверенности, осознание того, что ни один из них не способен был представить себя достойным ее внимания? А бескорыстных борцов за справедливость приходится искать ныне днем с огнем.

II
Тяжелую ношу пришлось Марии нести почти до окончания школы. Лишь в старших классах обрела она и защитника, и любимого. Преодолев мальчишескую робость, свою дружбу предложил Валентин, незадолго до того появившийся в их краях. Его порыв, продиктованный, на первых порах, жалостью, сразу нашел отклик в измученной душе Марии. И не будучи психологом, нетрудно ощутить многоцветие ее чувств. Это была и благодарность за моральную поддержку. Как тростинка, пригибаемая жизненными бурями, нашла она, наконец, надежную опору. Это была и гордость за то, что один из самых заметных парней в деревне выбрал ее, превратившуюся, как ни удивительно, из-за своей красоты, в отверженную.

Оказалось, что у них много общих интересов. Вскоре Мария и Валентин стали неразлучны. Дело покатилось к свадьбе. Деревенский люд в большинстве своем одобрительно посматривал на красивую пару. Но и змеиного шипения хватало. Теперь не только от школьных «друзей и подруг», но и от взрослого населения.
Причина все та же. Уж больно выделялись они из общей массы, вели себя не по обычаям. Казалось, неприязнь, адресованная Марии, как заразная бацилла перекинулась на Валентина. Но он был крепким орешком. Не давал в обиду ни себя, ни свою избранницу.

Если бы они поженились, многих невзгод можно было бы избежать. Но Марии оставался еще год до окончания школы. А Валентина призвали в армию. Свадьбу пришлось отложить на долгие три года. Столько тогда служили на флоте, куда забрали смышленого деревенского крепыша.

III
Снова потянулись тягостные для Марии дни. Добровольно возложенное на себя звание невесты Валентина как будто подзадоривало не только сверстников, но даже и взрослых мужчин проверить на прочность ее верность жениху.

Из-за слабого здоровья Марии пришлось устроиться после окончания школы на работу кассиром в сельский клуб, основными мероприятиями которого была демонстрация кинофильмов, да организация танцев по субботам. На последние Мария не ходила принципиально, а вот желающих проводить ее до дому после вечернего сеанса было хоть отбавляй. В темные осенние и зимние вечера девушка соглашалась на сопровождение попутчиков в надежде получить защиту в непредвиденной ситуации, тем более, что выручку за билеты часто приходилось забирать с собой. Хоть и небольшие деньги, а все-таки приманка для недобрых людей. Правда, поняв, что их воспринимают лишь в качестве охраны, провожатые от своей роли быстро отказывались. Они ведь надеялись на более серьезный приз. Чрезмерно преданная жениху девушка интереса ни у кого не вызывала.

Как-то незаметно путем естественного отбора остался лишь один претендент, с которым Мария соглашалась прогуляться до дому. Алексей не совершал никаких вызывающих действий. Казалось, ему просто льстило доверие той, кого окрестили недотрогой.

Авторитетом у односельчан Алексей не пользовался. Еще в школе выявилась у него склонность к совершению мелких подлостей по отношению к товарищам. То заложит ни с того ни с сего ребят, которые баловались куревом или алкоголем. Причем без всякой выгоды для себя, часто вызывая брезгливость у тех, кому доносил. Шлейф малопривлекательных поступков сопровождал его и на работе в автомастерской, куда он устроился после школы. К тому же неказистый внешне парень не пользовался популярностью и у женского пола. Короче, из-за своего характера и внешности был Алексей тоже своеобразным изгоем на селе.

Возможно, это и вызвало сближение двух отверженных деревенских душ. Хоть и был Алексей никудышным охранником и еще более никудышным кавалером, выбора у Марии не было. А тому льстило, что признанная красавица как бы дарила его своим вниманием. Поневоле голова закружится.

Но деревенская общественность встала на защиту добродетели. Если бы Мария каждый раз ходила домой с новым провожатым, да еще и вела себя с ними фривольно, тогда это было бы в порядке вещей и неодобрения бы не вызывало. Пользуется девушка популярностью, что ж тут плохого. Самые откровенные вертихвостки никакому осуждению не подвергались. Когда вышедшие замуж или ставшие невестами девицы флиртовали направо и налево, негативных эмоций это не порождало. Подумаешь дело молодое.

 А то, что такую же невесту провожает до дому один и тот же парень, вызвало всеобщее подозрение. Ясно, дело нечисто. Недаром говорят – «в тихом омуте черти водятся». Поползла по деревне сплетня, ничем не подкрепленная, а потому особенно гнусная. И как всегда распространяемая за спиной.

IV
Слава Богу, не докатилась она до Валентина. А то неизвестно, на что толкнула бы она горячего по натуре юношу. Служба у него шла исправно, регулярно получал он теплые письма от Марии, с нетерпением ждал возвращения домой.

Но, видимо, судьба с самого начала взрослой жизни решила испытать его на прочность. Из-за крепкого здоровья и умения быстро ориентироваться в непредвиденной обстановке Валентина отобрали в команду, призванную отрабатывать метод спасения экипажа подводной лодки путем выхода через торпедный аппарат. Причем рискованную операцию ему предстояло осуществить первому, что, конечно, почетно, но чрезвычайно опасно.
По понятным причинам Валентин не мог, да и не горел желанием рассказывать об этом эпизоде своей жизни. Но судя по тому, что его наградили боевым орденом, пришлось ему не сладко. Главное, как он говорил, жив остался и то ладно.

V
Наконец-то, завершилась долгая и непростая служба на флоте. Как на крыльях мчался Валентин домой к любимой. Но радостная встреча завершилась неожиданным признанием Марии. И до ее ушей докатилась грязная сплетня об их отношениях с Алексеем, и она желала, чтобы именно от неё он услышал правду, а не домыслы.
Возможно, это был опрометчивый шаг. Скорее всего, не с этого нужно было возобновлять прежние отношения. Но прямая натура Марии диктовала ей только такой выход.

Беспощадная молва впоследствии вменит в вину Марии и этот поступок. Дескать, нечего провоцировать жениха раньше времени. Когда бы дошли до него наговоры, тогда пусть и оправдывается. Люди, привыкшие всю жизнь лгать, изворачиваться, обманывать друг друга, осуждали Марию за то, что она нарушила правильный, с их точки зрения, кодекс поведения. А раз так, то заслуживает изгнания из стада до тех пор, пока не подчиниться стадным законам.

VI
В тот день в кругу немногочисленных родственников Валентин, пожалуй, впервые в жизни напился до бесчувствия. Когда последние, словно назойливые мухи, стали жужжать, что Мария ему не пара, да что с ней он никогда не будет счастлив, возникла какая-то пустота в душе, которую ничем иным не заполнить, кроме алкоголя. Может правы они, когда говорят, что на Марию будет заглядываться каждый встречный и поперечный. А устоит ли она в следующий раз? Вот ведь завела себе провожатого. А поди знай, чем они там по дороге-то занимались? Признаться-то она призналась, а всю ли правду сказала?

Трудно было уверенному в себе человеку, способному в любой ситуации постоять за себя, понять беззащитное существо, не имеющего поддержки ни среди окружающих, ни дома. Матери, все силы которой были направлены на удержание попивающего и погуливающего на стороне мужа, было не до дочери. Отчим вообще расценивал ее как возможный предмет своего необузданного темперамента. Только бдительность матери удерживала его от посягательств на Марию.

Бывшие одноклассницы в большинстве своем повыходили замуж. И теперь у них появился новый повод для неприятия Марии. Как-никак она была публичным человеком, молодым людям волей-неволей приходилось с ней общаться при покупке билетов в кино. Мужчинам доставляло удовольствие позубоскалить с красивой девушкой, а для женщин возник дополнительный раздражитель – как бы чего не вышло из шутливых разговоров. Самое смешное, что не Мария вызывала у них беспокойство, а их мужья. А это ли не повод обижаться на нее? И при первой возможности постараться побольнее уколоть.

Даже сильному человеку бывает трудно справится с одиночеством. Гнетущее чувство во время отсутствия любимого подтачивало неокрепший организм. Появились разного рода фобии, начали развиваться непонятные для сельских врачей хвори. У пациентки вроде ничего не болит, а она тает на глазах словно весенний снег.

VII
Жизнерадостному Валентину было трудно понять любимую. Не подвергал сомнению ее порядочность. Возможно, если бы Мария поведала ему о тоскливом одиночестве, Валентин проникся сочувствием к ее мукам. Но девушка не желала отравлять радость первых встреч после длительного расставания.
 От информационного дефицита завелся у Валентина червячок сомнения. А тут еще ядовитые речи ближайших родственников распаляли воображение, рисовали непристойные сцены при встречах его (!) невесты с неизвестно откуда возникшим соперником.
Можно смело утверждать, что вовсе не признание Марии толкнуло Валентина на опрометчивый шаг, а те «доброжелатели», которые подзуживали парня, пребывающего в муках сомнения. По наблюдению  Н. С. Лескова: «… у нас особенно не любят людей, которых уважать надо: они нам как бы укором служат, и мы, русские, на этот счет всех хуже; …».

Как назло, еще находясь под действием винных паров, Валентин наутро встретил Алексея. Из чувства врожденной справедливости первый спросил, что у них было с Марией? Если бы бывший ухажер признал, что провожал Марию из жалости, что между ними ничего кроме бесед не было, то все бы, возможно, ограничилось либо перебранкой, либо легкой потасовкой. Ну наставили бы синяков друг другу – подумаешь обычное дело в сельской жизни.

Но Алексей, понимая, что отныне Мария потеряна для него навсегда, повел себя вызывающе. Подловатая натура полезла из него, как черт из табакерки. Он стал уверять, что Мария чуть ли не влюблена в него, почувствовал себя героем-любовником. Эх парень, не сообразил ты кого дразнишь.

Словно разъяренный зверь ринулся Валентин на обидчика. Избиение непременно закончилась бы смертоубийством, не подоспей вовремя односельчане. Но и до их вмешательства сопернику были нанесены тяжкие увечья, приведшие впоследствии к инвалидности. Страшен был в гневе Валентин. Только впятером удалось справиться с разбушевавшимся дьяволом в человеческом обличье.

VIII
Замять инцидент не удалось. Завели уголовное дело. Валентина осудили на три года. Никто не стал разбираться, кто инициировал драку, по какой причине она возникла.
Рассмотрение проводилось формально. Есть потерпевший, есть виновник, нанесший увечья. По закону достоин наказания, значит должен его понести. Ни у кого не было желания понять характер «преступника» и те мотивы, которые им двигали.
Даже не слишком симпатизирующие Валентину люди считали его не виноватым. Известный своей подлостью человек оболгал невинную девушку. Влюбленный в нее парень решил защитить ее честь и достоинство. Неправовыми методами, скажет какой-нибудь законник. А какова альтернатива?

Воспитывать подонка словесными убеждениями сродни борьбе с ветряными мельницами. Идти в суд за защитой своих прав простому человеку, да без дорогостоящего адвоката абсолютно бесперспективно. Вот и получается, что государственные законы охраняют не тех, кому нанесли оскорбление, а того, кто оскорбил и получил, на мой взгляд, справедливое возмездие. Далеко не первый случай, когда нормы человеческого общежития вступают в противоречие с государственными законами.

Но есть в этой истории и еще один парадокс. Сельская община посчитала виновными Алексея и… Марию. Заклевали бы девку окончательно, если бы Валентин не совершил очередной, безумный с обывательской точки зрения поступок. Пока его не взяли под стражу, он успел оформить брак с Марией.

Когда Валентин поведал невесте о причинах драки с Алексеем, та ни слова не говоря, стала раздеваться. Можно только догадываться, как тяжело было стыдливой девушке пойти на такой шаг, чтобы доказать невиновность и невинность. В те времена мало кто решился бы на это до свадьбы. Потрясенный мужеством любимой, Валентин посчитал долгом чести узаконить их отношения.

Теперь с официальной женой Валентина связываться никто не решался. С другой стороны, вокруг нее образовался полный общественный вакуум.

IX
Снова Мария оказалась в мрачных объятиях одиночества. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы вскоре она не почувствовала зарождение новой жизни. Возможно, только беременность стала той ниточкой, которая удержала от роковых мыслей, настойчиво атакующих ее в долгие бессонные ночи. Растущий организм, активно напоминающий о себе, требовал внимания и заботы. Надо было жить, несмотря ни на что. И Мария всем сердцем отдалась чувству материнства. Все неприятности, сплетни были преданы бесповоротному забвению.

Рождение дочери помогло скрасить ожидание мужа. Неожиданно проснулись материнские чувства и у бабушки. Недоданную дочери любовь теперь сполна получала внучка. Оставшись вдовой и освободившись от постоянного стремления удержать второго мужа в орбите своего влияния, моложавая бабушка направила нерастраченные чувства на нового члена семьи. С исчезновением раздражителя улучшились и отношения с дочерью. Мария была благодарна матери за то, что с ней можно было безбоязненно оставить ребенка, пока она работает.

С появлением дочери изменился и характер Марии. Готовая в любую минуту броситься на защиту детеныша, она и сама стала более уверенной в себе, способной отстаивать собственные интересы. Когда ребенок плод настоящей любви, а не средство удержания мужа, получения материальных выгод, не следствие сексуальной невоздержанности, материнство всегда преображает женщину в лучшую сторону.

Видя перед собой преобразившуюся личность прикусывали языки весельчаки-мужья, переставали вести себя нахально их жены. Ну а если кто-то по скудоумию пробовал повторять старые шутки, то немедленно получал достойный отпор. Наконец-то даже до самых тупых дошло – старые времена ушли безвозвратно. Перед ними был человек, способный постоять не только за себя, но и за членов своей семьи.

X
Если еще нужно опровергать миф о том, что тюрьма кого-то исправляет, то лучшей кандидатуры, чем Валентин, не найти. До заключения был жизнерадостный парень. Может быть, излишне горячий. Зато обладающий подлинно рыцарскими качествами. Никогда не вступал в драку первым. Если приходилось, как в случае с Марией, выступать инициатором подобных действий, прежде всего добивался от противника подтверждения его виновности. Бывало, получив удовлетворение от толковых объяснений, не считал позорным разойтись с миром.

Вышел из тюрьмы озлобленный, угрюмый мужик, от которого на первых порах дочка с испугом шарахалась. Видимо, не просто давалось гордому человеку общение с уголовниками. Шрамы остались не только на лице, но и в душе.
И вновь отдадим должное Марии, которая теперь стала для Валентина больше заботливой матерью, чем женой. Кому-то это покажется странным, но только ласка могла вырвать отца ее дочери из пучины мрачных воспоминаний. Уж это-то она сама ощутила в полной мере.

Почти во всем добилась успеха Мария. Валентин превратился в любящего мужа, боготворящего дочку отца. Даже с тещей нашел общий язык.
Но глубоко внутри что-то сломалось. Временами накатывала такая тоска, что справиться с ней удавалось только с помощью алкоголя. Никто не знал, в том числе и сам Валентин, когда сработает спусковой крючок и начнется очередной запой. Поначалу это продолжалось недолго и семейной жизни вроде не мешало.

XI
Валентину удалось устроиться работать на железную дорогу. Вскоре толкового парня сделали бригадиром. Семье выделили казенный дом для проживания с приличным участком для огорода. Новоселье совпало с рождением сына. Казалось, счастье, наконец, облюбовало дом, который с азартом обустраивал Валентин. Но нет, непоседливое, надолго оно не задержалось.

Начала хворать Мария. Перенесенные стрессы и невзгоды тут же напомнили о себе, как только жизнь наладилась. Парадокс этот хорошо известен. У людей во время войны, пребывания в концлагерях, когда все силы организма мобилизованы на выживание, на время отступают даже хронические болезни. Но как только человек возвращается в нормальную среду, они вновь напоминают о себе, нередко с еще большей силой.
Нечто подобное произошло и с Марией. Пока семье угрожала опасность, все силы были направлены на ее устранение. Но стоило ситуации нормализоваться, жизненные силы начали покидать ее. Теперь, ради себя самой, бороться она не могла, а может быть и не хотела. Похоже выражение «устала от жизни» не является фигурой речи. В случае с Марией оно стало трагической реальностью.

XII
Первым это заметил Валентин. Всегда готовый прийти на помощь, он видел, как тяжело дается жене выполнение домашних работ. Порой устало опускалась она на стул или диван, не в силах довести начатое дело до конца. Приходилось подключаться Валентину.
В начале он освободил Марию от ухода за огородом. Позднее пришлось взвалить на себя абсолютно все заботы по дому. Времени стало катастрофически не хватать. У Валентина вошло в привычку вставать в 4 часа утра. А ложиться спать приходилось довольно поздно. Крепкий организм до поры до времени справлялся с дефицитом сна.

Только психика, терзаемая неспособностью оказать помощь страдающему человеку, нередко сдавала. И тогда наступал запой. Как только он начинался, Валентин мгновенно засыпал, часто там же, где и выпивал. В большинстве односельчане относились к Валентину по-доброму. Если заставали спящим в каком-либо публичном месте, то старались помочь добраться до дома. Некоторые считали, что эти тихие запои, без проявления хоть какой-то агрессии были защитной реакцией организма. Как только Валентин отсыпался, все прекращалось, и он вновь впрягался в свою тяжелую лямку.

Объяснение было удобное и оба супруга его принимали. Но только те, кому Валентин доверял, а таких было немного, знали, что его буквально угнетало состояние бессилия от невозможности помочь любимой женщине. Куда только он не возил Марию – и в областной центр, и в Москву – всюду и везде или разводили руками, или ставили бессмысленные диагнозы вроде вегето-сосудистой дистонии. От подобного «лечения» женщина угасала.

Даже к знахаркам водил жену Валентин. Но и те не в силах были помочь. Лепетали что-то о Божьей каре. Хотя не хуже других знали, что  сколь-нибудь серьезных грехов за Марией не числилось. Но получаемые деньги нужно было отрабатывать, вот придумывали невесть что, успокаивая и себя, и несчастного мужа.

Ни в какую Божью кару Валентин не верил. Угнетало сознание собственной вины перед Марией. За то, что слишком поздно понял насколько хрупкий цветок ему достался. За то, что в минуту слабости позволил себе усомниться в преданности невесты. За то, что поддался безрассудному гневу, поломавшему дальнейшую жизнь. За то, что не смог в результате уберечь от суровых жизненных невзгод любимую. Было за что покаяться Валентину, да некому. А обостренное чувство справедливости не давало совести предать забвению ошибки молодости.
Видимо, именно в этом заключалась причина периодических запоев Валентина, за которые его заставили уволиться с железной дороги. В стране начиналась антиалкогольная кампания.

XIII
Вряд ли начальство, ценившее толкового и умелого работника, пошло бы на столь радикальный шаг, если бы не поступившая на Валентина анонимка. Поскольку скрыть ее никто не рискнул, пришлось искать наиболее безболезненный вариант освобождения от работы. В результате Валентину оставили дом, в который он внес столько изменений, что специальная комиссия, проведя обследование, пришла к выводу, что компенсация за них выльется в большую сумму, чем его остаточная стоимость. По тем же причинам оформили в долгосрочную аренду и земельный участок, преобразованный в прекрасный сад и огород.

Все, что досталось Валентину, было предметом зависти ближайших соседей. Причиной появления анонимки стала надежда на то, что в случае увольнения того с «волчьим билетом», можно будет оттяпать что-нибудь в свою пользу. Разочарование только усилило злобу тех, кому ничего не удалось "прихватизировать".

Очень хотелось иметь такие плодоносящие деревья и кустарники, как в саду у Валентина, такой же богатый огород, такие же урожаи картошки. Никому ни в чем не отказывал удачливый земледелец. Давал саженцы, семена, рассаду. А не росло, не приживалось. Шипели и злобствовали, что отдавал не от души. И никому не приходило в голову, что ко всему подаренному требовалось приложить труд и немалый. Сельская страда отнимает все имеющиеся у человека ресурсы. Да и этого бывает мало. Надо еще предвидеть капризы погоды в зоне рискованного земледелия.

Каждый видел, как любую свободную минуту Валентин возился то в саду, то в огороде. Похоже и даром предвидения обладал. И природа щедро оделяла труженика своими плодами. Немудрено, что Валентина стали считать ее любимчиком. Но поскольку к ней-то великой и неповторимой предъявлять претензии бессмысленно, то свою неприязнь односельчане переносили на соседа и на его семью. Может, он какое заветное слово знает, а с ними не делиться. Короче, зависть бурлила, как кипящее масло на сковородке. Плеснуть бы на раздражителя. Да боязно получить суровый отпор.

Хотелось надеяться, что теперь сама судьба отомстит за них безработному. И не такие гордецы ломались под ее ударами. Надо же семью кормить, за болезненной женой ухаживать. Помощи ждать неоткуда, теща недавно померла. Другие родственники своими заботами обременены. Разве что изредка в гости зайдут. Нет не сдюжит мужик с тремя иждивенцами, Дочка слишком мала, чтобы выполнять домашнюю работу. Разве что за малышом присмотрит.

Коли не справится, глядишь в поисках работы и съедет куда-нибудь. А уж как прибрать к рукам богатые угодья способ найдется. Больно уж стал охоч наш народец до халявы. Традиции, когда всем миром помогали погорельцам или тем, на кого свалились невзгоды, уходят безвозвратно. Теперь находятся и такие, кто может позлорадствовать, когда у соседа дом горит. И причину обоснуют – построен де на наворованные деньги.

Но и понять стремление народа к наживе за чужой счет легко. Почему те, кто мошенническим образом скупил по дешевке созданную общественным трудом советскую собственность не только не понесли никакого наказания, но стали уважаемыми людьми и ни с кем не собираются делиться?
Если им можно, то почему нам нельзя присвоить что-нибудь у соседа, если он не способен защитить нажитое. Но в случае с Валентином аппетиты пришлось по умерить.

XIV
Недаром комиссия высоко расценила труды Валентина по обустройству собственного дома. Умение работать с деревом получил он видно по наследству. И оно оказалось очень востребованным. Всего в 5 километрах, ровно одна остановка на электричке, расширялось большое садоводческое товарищество. Работы там для рукастых мужичков было хоть отбавляй, и чтобы справиться с поступающими просьбами, Валентину пришлось набирать помощников.

Вскоре поступил и первый заказ на строительство дачного дома. Сработанное на редкость добротно, и что немаловажно, за умеренную цену, строение получилось удачным и вызвало целый поток обращений к ставшей авторитетной бригаде. Подкупало и то, что это были не залетные мастера, которых днем с огнем не найдешь после завершения работ, а рядом живущие люди, к которым можно было обращаться с рекламациями. Но таковых со стороны заказчиков не было.

Хотя требования Валентина к последним некоторые считали завышенными. Все договоренности были, как правило, устными, но бригадир не только брал на себя обязательства, но требовал их соблюдения и с другой стороны. Причем достаточно строго. Если Валентин считал, что заказчик просит не оговоренных переделок, задерживает оплату завершенных работ, то он просто останавливал стройку.

В худших условиях оказывался хозяин недостроя. Когда он пытался нанять для завершения строительства других мастеров, то узнав, что объект возводил Валентин, все отказывались. Если обращался к пришлым, то им объясняли, почему не стоит браться за данную стройку. Особо непонятливых приходилось подвергать более «строгому обучению».

Не оставалось ничего иного, как идти на поклон к Валентину. На первый раз тот требовал только неукоснительного соблюдения ранее достигнутых договоренностей. Задерживающих оплату мог наказать рублем. Большинство принимали выдвинутые условия.

Но те, кто им противился, или повторно нарушал принятые обязательства, могли навсегда забыть о мечте справить новоселье в обозримом будущем. Авторитет Валентина от этого не страдал. Все, в том числе и пострадавшие, понимали, что ничего сверхъестественного бригадир не требовал, а добивался только справедливости.
Количество заказов не уменьшалось, материальное положение семьи было прочным. Вот только запои становились все более длительными.

XV
Причиной тому была любимая женщина. Валентин видел, что жена угасает на глазах. Она потеряла интерес к жизни. Отчаянные попытки возродить его, вновь и вновь найти чудо-доктора оканчивались неудачей. И когда тоска переполняла душу и сердце, требовалось отключить их хотя бы на время. А оно, коварное, работало против него.

Мария тоже осознавала, что своим существованием в подобном состоянии отравляет жизнь не только мужу, но и детям. И это еще больше угнетало ее. Вырваться из заколдованного круга была не в силах. Ни в детстве, ни в юности не обладала она подобно мужу бойцовским характером. Теперь же подтачиваемый болезнью организм и вовсе не способен был мобилизоваться на борьбу за жизнь. Угнетало и чувство вины перед членами семьи за неспособность выполнять обязанности жены и матери.

Обстановка в доме напоминала траурную. Сын, вбегая в дом после шумных уличных игр, хотя и не понимал в силу возраста, что происходит в доме, старался забиться куда-нибудь в уголок, чтобы его было не видно и не слышно. Валентин, еще не отошедший от общения с бригадой, словно спотыкался на пороге, начинал говорить полушепотом, интересуясь здоровьем жены.
Ни попытки вывести жену хотя бы в сад, ни телевизор не способны были вывести Марию из ступора, в который ее загнала болезнь и отчасти она сама из-за обостренной мнительности.

Обстановку попыталась разрядить дочь, удачно вышедшая замуж и переехавшая в Московскую область. Предложила взять мать на какое-то время к себе. Но не выдержала разлуки с мужем Мария. Через месяц запросилась домой, напугав дочь заявлением, что хочет умереть в родных стенах.

Видимо, чрезмерно чувствительные люди действительно способны предвидеть свою кончину. Через непродолжительное время после возвращения Мария скончалась от сердечного приступа. Ей не было и пятидесяти лет.

Заложенный в ней потенциал позволял надеяться на более продолжительную жизнь. Но она была не такая, как ее односельчане. Не способна была ответить грубостью на грубость, никогда не умела постоять за себя. А главное была вызывающе красива. Этот «порок» недопустим для простой крестьянки. Неприкрытая зависть с годами превращалась в необъяснимую ненависть. Хотя быть может и объяснимую. Ведь среди них жила та, которая с легкостью могла увести чужого мужа, жениха. Достаточно было проявить немного наглости, вульгарности, самомнения, наконец, просто желания, чего в избытке было у менее привлекательных соперниц.

Мария была живым опровержением пословицы «в тихом омуте черти водятся». Но можно ли вообще доверять народной мудрости, якобы заложенной в этом утверждении? .
Пока ожидали появления чертей, ненароком «загнали» в омут лжи и клеветы по сути дела очень хорошего человека. И те, кто были зачинщиками травли на похоронах и поминках с лицемерно постными минами вспоминали, что Мария за всю свою короткую жизнь никому не нагрубила, никого не обидела, не совершила ни одного подлого поступка. Так за что же вы гноили, если верить вашим же суждениям, безупречную женщину? Только за то, что была не похожа на вас, проникнутых «народной мудростью» и всегда готовых без причины и повода пойти на самые изощренные издевательства. Так не пора ли освободиться от привычных архаизмов  и уж тем более не использовать ее для оправдания своих бесчестных деяний?

Марию похоронили на сельском кладбище. Понимая, что будет с отцом, дочь забрала малолетнего брата на время к себе. Траурный запой Валентина растянулся надолго.

XVI
Еще на поминках окаянное бабье, для которого нет ничего святого, заговорило о появившемся потенциальном женихе. Уж больно завидное «приданое» можно было получить вместе с ним. Даже в выражении сочувствия начали звучать чисто деловые, в стиле нынешней эпохи, интересы. Но и самые алчные понимали – любящий муж должен свыкнуться с утратой жены. Уверенные, что «добыча» не ускользнет, торопить события не стали.

Тяжело возвращался к жизни осиротевший муж. Самыми томительными были утренние часы, когда привычка просыпаться в 4 утра брала свое, а делать по дому было нечего. В эти долгие часы до поездки на работу, как поведал Валентин, только одна навязчивая мысль билась в мозгу, как птица в клетке: «Не уберег! Не уберег! Не уберег!».

Днем в работе, в общении с людьми Валентин забывался. Вечерами тоже редко удавалось оставаться одному. Под видом выражения соболезнования приходили женщины и мужчины, группами и по одному. Обязательно с бутылкой. Толковали о том, не трудно ли Валентину одному управляться с садом и огородом. Их бесхитростные намеки были неприятны. Но ведь не выгонишь – пришли с предложением помощи. Только неизвестно, кому больше себе или одинокому бобылю. Валентин слушал, выпивал, но признаков симпатии никому не высказывал.

В деревне пошли пересуды, формировалось негативное общественное мнение. «Ишь какой гордец? Разве он один стал вдовцом или вдовой? Ну попечалился и будя! Пора привести в дом хозяйку и дело с концом».
Но Валентин не поддавался. Хранил верность покойной.

За дело взялись и те, кому он уже что-то построил в дачном товариществе и на кого работал теперь. Всем было дело до личной жизни по-прежнему привлекательного мужчины. «Соблазнительниц» выписывали даже из Москвы.

XVII
Одна из них, внешне напоминающая Марию, приглянулась Валентину. А тут как назло случился очередной запой. Тамара, так звали новую знакомую, храбро взялась сопроводить захмелевшего мужчину до дому, да так и осталась ночевать.

Утром Валентин с явным смущением узнал, как настойчиво он домогался свидетельницы его буйства во хмелю и как та не в силах была устоять перед таким, по ее словам, напористым любовником. Будучи порядочным, да к тому же бесхитростным человеком, он предлагает спутнице скрасить его одиночество. Кокетливый отказ воспринимает за чистую монету и … запой продолжается.
Тут уж пугается Тамара, поняв, что переборщила в процессе обольщения. Как бы желая искупить свою вину, приводит дом в порядок, по ходу убеждаясь в наличии определенного достатка в нем. Уже зная, что для Валентина лучшее лекарство от запоя сон, терпеливо дожидается, когда он протрезвеет.

Утро Валентин встречает в обстановке домашнего уюта. Все прибрано, царит чистота и порядок. Вкусный завтрак, стопка, чтобы опохмелиться. Хотя и женская, но твердая рука пресекает желаемое продолжение. Больше никаких игр, никакого кокетства. Валентин понимает, что в доме появилась хозяйка, с которой не забалуешь. Отвыкший от женской заботы, привыкший обслуживать не только себя, но и других членов семьи, он теперь пребывал в непривычной неге. Было приятно. На некоторые шероховатости в новых отношениях не хотелось обращать внимание.
Ночью, пришедший в себя Валентин, сильно усомнился, что он был инициатором красочно описанных ему любовных утех. Но мужское самолюбие было польщено.

Правда, женская гордость вскоре была уязвлена не на шутку. Когда под утро Тамара проснулась, она увидела, что Валентин, не отрываясь смотрит на портрет Марии, расположенный прямо напротив супружеского ложа. Ей показалось, что ушедшая в мир иной соперница так и не покидала мужского сердца. Разочарование было глубоким, и новая подруга засобиралась в Москву в надежде раззадорить Валентина. Тот не удерживал.
Тамара обиделась. Она видела себя уже хозяйкой в добротном деревенском доме. Многим москвичам дачные домики, в которых можно было жить только летом, доставались неимоверным трудом.

Заросшие сорняком поля, неухоженные леса государство-скопидом готово гноить, подвергать опасности уничтожения от лесных пожаров, от других напастей, но только не предоставить гражданам для организации хоть какого-то подсобного хозяйства. Несмотря на как будто разумное решение о безвозмездном выделении земли многодетным семьям, воспользоваться им многие отказываются. Дармовую землю предоставляют в самых неудобных местах, поскольку все лучшие куски непостижимым образом достаются самому «привилегированному классу» – земельным спекулянтам. Они-то с легкостью обходят все запреты. Всем это известно, но ничего не меняется.

Так что вступление во владение домом с тщательно разработанными садом и огородом в качестве законной жены было неплохим призом для предприимчивой москвички. Попутно хотелось «приватизировать» и душу непокорного мужичка. Но это дело наживное, рассудила она. Как говорится «стерпится – слюбиться».
И все же из показной гордости решила уехать. Полагала – соскучиться по женской ласке, по домашнему уюту – позовет. И тогда можно будет завоевывать власть.

XVIII
Валентин вроде скучал, передавал через знакомых дачников приветы Тамаре. Но приглашать не торопился. И уж тем более ехать за ней в Москву, на что втайне та надеялась, не собирался. Какой непредсказуемый оказался.

Пришлось перебороть самолюбие и ехать самой. Не долог час и уведут завидного жениха с богатым приданным. Упускать почти упавший в руки плод не хотелось.
Валентин встретил приветливо. Даже приготовил нехитрый стол. От ласкового обращения Тамара вновь поверила в свое влияние на Валентина. Пора было переходить к решительным действиям.

Неожиданно легко Валентин согласился узаконить их отношения. Он к тому времени стал свободным человеком. Подросшего брата взяла к себе сестра, понимая, что периоды запоев Валентина будут отрицательно сказываться на его воспитании. Не возражала она и против женитьбы отца. Приличия в соблюдении сроков траура были соблюдены. А вдруг семейная жизнь пойдет ему на пользу.

Надеялась на это и Тамара. Хотя ей и пришлось смириться с неприятными для нее ночными гляделками, но она уверила себя в том, что ревновать к покойнице просто глупо. Не обошлось, правда, и без неприятного сюрприза. На скромной свадебной трапезе у Валентина сработал «спусковой крючок» и он запил. Видимо, внутренний конфликт между верностью незабвенной любви и вполне понятным желанием скрасить холостяцкую жизнь «мирным путем» разрешить не удалось. Засевшая глубоко внутри тоска пересилила нечаянную радость.

Кого угодно печальное начало семейной жизни могло бы напугать или хотя бы насторожить. Но Тамара была не робкого десятка. И односельчане Валентина скоро в этом убедились.

XIX
Вторжение чужачки, захватившей в полон соблазнительного во всех смыслах мужика, вызвала, естественно, негативную реакцию у женской части сельского сообщества. Даже те, кто и не мог рассчитывать на привлекательную партию, почувствовали себя непонятно чем обделенными. Прямо по пословице: «И сам не ам, и другому не дам».
Враждебное отношение к Тамаре начало проявляться с самых первых шагов в деревне.

Но «столичная штучка» в отличие от Марии умела постоять за себя и нападающим пришлось ретироваться. И куда было деть накопленную агрессию? В соответствии с законом сохранения энергия она не могла рассосаться сама по себе. Нужен был новый адресат. И к гадалке не стоило обращаться, чтобы узнать кто им стал.
Неистовое женское негодование сопровождалось мужским возмущением. Без всякого руководства общество сплотилось в едином порыве негодования к Валентину. Как он смел пренебречь вековыми традициями?

Протестный потенциал, инициированный социальными невзгодами последних лет, нашел наконец безопасный выход. Ничего не изменилось за 400 с лишним лет. Читаем в старинной летописи: «Притом же, в народе московском было умственное смирение, не дозволявшее смело высказать то, что чувствуется и думается, если это не понравится сильным или тем, кого считали умнее». Сильные были далеко от ярославской глубинки, а Валентина излишняя гордость не дозволяла считать умнее себя любимых.  Вот, где отдушина, вот, где можно разрядиться на своем земляке, особенно в то время, когда он беззащитен.

Эх, если бы эти в общем-то неплохие люди также боролись бы за добрые дела! Но почему-то у наших граждан негативный настрой существенно превышает позитивный. И он не замедлил реализоваться в самом скором времени.

XX
Тамара не пожалела сил, чтобы как можно скорее вывести мужа из запоя. Как только Валентин добывал алкоголь из очередного тайника, настырная супруга тут же ликвидировала его. Вскоре они иссякли и началось тяжелое похмелье. И здесь опытная рука строго дозировала прием спиртного, чтобы организм не скатился в очередной штопор.
После баньки Валентин окончательно очухался и на несколько месяцев воцарилась идиллия. По одной ей понятным признакам Тамара очень точно научилась предугадывать, когда у мужа может сработать спусковой крючок и в ее присутствии Валентин ни разу ни запил.

Сумела Тамара уговорить и членов бригады, чтобы те не провоцировали бригадира. Предложила им собираться по случаю сдачи объекта или по иным поводам, требующим «обмытия» события, собираться у них в доме, чтобы Валентин был под ее контролем. Это требовало дополнительных хлопот по подготовке «банкетов», но мудрая женщина готова была взвалить на себя эту ношу, лишь бы не случалось очередного срыва. Обе стороны были довольны и договоренность соблюдалась неукоснительно.  В результате Валентин сумел перебороть свою слабость.

Казалось, жизнь вошла в прочно устоявшуюся колею, из которой ничто не могло ее вывернуть. Но чужое счастье как будто колет окружающим глаза. Иным кажется, что довольная своим существованием пара наслаждается чуть ли не за их счет, оттягивая на себя то благополучие, на которое и они могли рассчитывать. А оно, как назло, катит мимо них тем, кому и так досталось без меры. Непорядок. Надо им подбросить «дохлую кошку», чтобы спустились на грешную землю.

XXI
Кто-то из умудренных людей, куда же без них-то, движимых исключительно заботой об интересах Тамары, описал ей в ярких красках, как в случае чего Валентин сможет, как законный супруг претендовать на часть ее московской квартиры.
-Нет, Валентин не такой, - с жаром воскликнула Тамара. – Да и привязан он к своему дому, к месту, где покоится жена, могилу которой он регулярно навещает.
-Послушайте, - услышала в ответ. – Ради лакомого куска и не такое бросают.

Не зря говорят, что «благими намерениями вымощена дорога в ад». Так случилось и на этот раз. Отравленное семя упало в плодородную почву.
Тамара уже имела разговор на эту тему с дочерью. Та с мужем и ребенком жила в отдельной квартире, но вовсе не желала, чтобы мать прописывала к себе деревенского мужика. Тамара и сама не помышляла об этом, да и Валентин ни разу не заикнулся на этот счет.

Не тот человек был ее супруг, который мог позариться на чужое. Скорее отдаст свое. Такой не от нынешнего мира стяжателей человек. Видимо, Тамара еще не проникла так глубоко в его душу. Потому червь сомнения доточил до такой степени, что она решила переоформить квартиру на дочку. И почему-то ни один доброжелатель не предупредил ее, что в случае чего и она может остаться без крыши над головой. Вроде бы и неглупая женщина, а не сообразила, что те, кто проявлял «заботу» о ней, стремились внести раскол в новую семью. Только у добрых дел хилые росточки. А их антиподы всегда расцветают пышным цветом.

Тамара занялась переоформлением квартиры, что потребовало частых поездок в Москву и каждый раз не на один день. Валентин спокойно относился к отсутствию супруги, тем более она соврала ему, что занимается оформлением пенсии. Понимал, дело нужное. Никогда не напрашивался в сопровождающие. Гордый был человек. Если бы пригласили, может быть и поехал бы. Но не приглашали. Возможно, его это задевало, но виду не показывал.

Одно было плохо. Некому было приглядеть, чтобы Валентин не запивал или свести очередной срыв к минимуму. Нередко ущерб оказывался серьезным. Валентин в состоянии запоя был беззащитен, как малое дитя. Мирно засыпая там, где случался перебор, и с теми, кто на тот момент составлял ему компанию, он становился легкой добычей нечестных людей.

Валентин был популярен среди дачников, с ним часто советовались другие строители. Ну а благодарность, как обычно следовала в жидкой валюте. Члены бригады далеко не всегда успевали отследить, где и с кем присаживается выпить их старший товарищ. Бывало находили его, обобранного, либо на железнодорожной станции, либо около магазина всегда беспробудно спящим. Собутыльников обнаружить, как правило, не удавалось.

Редко, кто проходил безучастно мимо Валентина. Большинство помогало добраться до дому. Ну а там, если не было Тамары, проходил некий цикл восполнения дефицита сна под воздействием алкоголя. Запой продолжался до тех пор, пока организм не отсыпался. После такой принудительной «реабилитации» наш герой возвращался к прежнему сумасшедшему ритму своей жизни. Не всякий человек выдержал бы долго подобные издевательства над собой, но у Валентина была на редкость крепкая натура.

К сожалению, в отсутствие Тамары дом в эти периоды превращался в проходной двор. И ближние и дальние соседи не прочь были выпить на халяву, не брезговали и прихватить с собой то, что плохо лежит. Приходя в норму Валентин обнаруживал полное отсутствие продуктов, полученных за работу денег, если выплаты приходились на начало запоя. Не брезговали даже домашней утварью.
Валентин относился к происходящему с полнейшим равнодушием, Тамара негодовала. Понимала, что ее отлучки обходятся дорого, но останавливать процедуру переоформления квартиры не желала.

XXII
Бурлили страсти и на селе. Мало кому после разрушения колхоза и получения положенных земельных наделов удалось встать на ноги. После ограбления государством при проведении шоковой терапии средств на создание фермерских хозяйств не осталось практически ни у кого. Самые никчемные, в большинстве хронические пьяницы, продали доставшуюся землю за бесценок. Другие просто забросили свои паи, не в силах их обрабатывать. Расставаться с ними не торопились в надежде на никогда не сбывающиеся на Руси чудеса, которые сулили отечественному крестьянству.  В застойные времена шиковать не шиковали, но вели более-менее сытую жизнь. Теперь же каждый предоставлен сам себе и далеко не всем выдержать это по силам.

Даже каторжный труд не позволяет выбиться из бедности, обеспечить приемлемый уровень жизни. Вот где главные корни пьянства нашего крестьянства, а вовсе не в разгульном русском характере. Уйти хоть на час, хоть на сутки, хоть на несколько дней от безысходности, от невозможности гарантировать семье минимальный достаток буквально толкают не только мужчин, но и женщин в одуряющий омут. Длительность периода от одного загула до другого почти всегда определяется внешними причинами.

А их полным-полно. Ударили весенние заморозки и побили высаженную в грунт рассаду, начавшаяся не ко времени жара палит урожай многих культур, а затяжные осенние дожди и вовсе могут свести на нет труды земледельца. Мало ли каких сюрпризов стоит ждать в зоне рискованного земледелия. Раньше, в колхозе или совхозе убытки от капризов погоды были коллективными. Пусть порой доходы были скудные, но без заработка никто не оставался. В чрезвычайных ситуациях на помощь приходило государство.

Сейчас крестьянин остался один на один с природой. Там, где она благодатна, владельцы индивидуальных хозяйств не бедствуют, а иногда и процветают. Там, где сурова, приходиться бороться буквально за выживание. Часто в суровой битве народ разоряется, ожесточается, спивается и целые деревни пустеют, служа немым укором проводимым в стране реформам.

Нравственный облик тех, кто не способен вырваться из тисков бедности, стремительно падает. Зависть и ненависть к более успешным, сумевшим обеспечить достойное существование сжигает отдельных индивидуумов до такой степени, что они проявляют сатанинские наклонности. По малейшему поводу, по пустякам вспыхивают ссоры, нередко переходящие в ожесточенные драки. В общем, обстановка, далекая от идиллии.

Почти очевидно, что Валентин, как минимум, вызывал раздражение многих. Имеет доходную работу. Говорят, один из построенных им домов приезжал осматривать цыганский барон из близ лежащего города. Архитектура и планировка настолько впечатлили гостя, что он предложил построить такой же для своего сына. Так этот гордец отказался – дескать далеко ему ездить.

Сад и огород у него тоже отменные. Когда успевает ими заниматься, вроде всю неделю работает на выезде. Забывают соседи про утро ранее, когда они сны досматривают, да про вечера летние, которые у телевизора просиживают. Вот и кажется, что везунчику помогает нечистая сила. Почему только ему, а не нам? Ах как хочется нагадить, навредить, напустить порчу на цветущие угодья. Может, на душе станет легче.

С другой стороны, и портить жалко лакомый кусочек. Случиться что с Валентином во время запоя, можно будет поживиться. Непростая дилемма для ненавистников.
В пьяном угаре рождались планы мести, один страшнее другого. Да приводить их в исполнение охотников не находилось. Побаивались крутого нрава Валентина.
 Теперь вот женился на москвичке. Появилось новое препятствие для захвата богатого наследства.

XXIII
Долго накапливаемая злоба к Валентину наконец-то прорвалась, словно гнойный нарыв, погубив не только намеченную жертву, но и палача. Тамара в очередной раз отправилась улаживать свои дела в Москве. Похоже, это была ее последняя поездка. Для завершения процесса передачи квартиры дочери оставалось подписать наконец-то подготовленные документы.
На радостях она поделилась новостью не только с Валентином, но с новыми знакомыми в деревне. Похвасталась тем, как теперь дружно заживут они с мужем. Любят женщины выставить свое счастье напоказ. И не подозревают, что сыплют соль на раны завистникам. Эх, Тамара, Тамара не научила тебя жизнь житейской мудрости. Вот и получишь сполна за свою минутную слабость.

Новость, как водится, быстро распространилась в сельском сообществе. Дошла и до главных недоброжелателей Валентина. Жена одного из соседей буквально поедом начала грызть мужа, понуждая того к активным действиям.
- Ну что я могу сделать? – спросил затравленный мужик.
- Дурак. Валентин, как проводил Тамару, так и запил. Может быть, это последний случай, когда он остается без надзора. При Тамаре к нему не очень-то зайдешь.
- Прикажешь пойти и составить ему компанию? – вопрошал ничего не понимаешь муж.
- Эх тупица, ты тупица. Как бы ты жил без меня? Валентин же в запое на вроде малого дитяти. Делай с ним, что хочешь.
- Возьми с собой бутылку денатурата и поднеси ему, когда он будет в отключке. Да смотри сам не нахлебайся, а то знаю я тебя компанейского. Ну иди уже, не мозоль глаза, – распаляла себя неистовая баба.

Остолбеневший супруг, действительно, не способен был сдвинуться с места. Не на прогулку, не на заурядную пьянку направляли его «властным взглядом». Он бы тоже не прочь, чтобы Валентин сгинул в тартары. Но лучше бы это произошло без его участия.
А в данном случае его толкали на прямое преступление. Он понимал это, несмотря на свое тугодумие. Но не подчиниться жене был не способен. Для него это представлялось более опасным, чем пойти на злодеяние. Выбора не было и «он послушно в путь потек», захватив злополучную бутылку.

По свидетельству В. Ключевского русские летописцы, описывая отечественную историю, стремились представить ее, как борьбу Добра со Злом. Но в данных обстоятельствах Добро даже не фигурировало в головах людей. Боролись меньшее Зло с большим. И как часто это бывает в жизни, последнее вышло победителем.
Подтолкнув все еще колеблющегося мужа, женщина даже не подозревала, какое идеальное преступление она задумала.

XXIV
Дело не заладилось с самого начала. Валентин к приходу соседа проснулся и готовился опохмелиться. Он даже обрадовался неожиданному визиту. Не любил пить один. Не заметил, как тот растерялся. Принесенную бутылку с денатуратом пришлось оставить в сенях.

Закуска у Валентина была неказистая, квашенная капуста да соленые огурцы. Оба быстро захмелели, но когда бутылка кончилась, хозяин пошел поискать добавки в своих тайниках, замаскированных от Тамары. В сенях он наткнулся на принесенный дар. Замутненное сознание не позволило разобрать, его это тайник или нет. Главное в руках была бутылка, так стоило ли еще заниматься поисками. Не стал всматриваться в то, что было в руках у Валентина и сильно захмелевший собутыльник. Оба слегка дернулись, когда ощутили необычный вкус разлитого напитка. Но в пьяном кураже ни тот, ни другой не остановились, пока не осушили стаканы до конца.

Впрочем, это уже домыслы следователя. Как там было на самом деле, никто никогда не узнает. Следов борьбы обнаружено не было. Все произошло по обоюдному согласию, но вряд ли кому-то от этого легче.
Два крепких мужика, которые могли бы прожить еще лет 20-30 стали жертвой человеческой низости. Деревенская молва сразу назвала виновницу преступления.
Не смогли определить ее только правоохранительные органы или скорее не захотели. Подумаешь, загнулись два алкаша. В крови обнаружена доза, превышающая допустимую. Какие еще следственные действия нужно проводить, заводить уголовное дело, готовить документы для суда? Морока, да и только. Никому это не нужно. И с формальной точки они правы. Не первые и, к большому сожалению, не последние жертвы той вакханалии, что творится у нас на алкогольном рынке.

Остывающие трупы обнаружила соседка, обеспокоенная долгим отсутствием мужа. Вопли обезумевшей женщины привлекли еще не спавший народ к дому Валентина. По странной случайности прежде, чем поднимать шум, провокаторша не забыла спрятать опасную улику. Она, конечно, не догадалась сполоснуть стаканы, из которых пили. Поэтому минимальный интерес следователя был способен распутать незатейливое дело. Но его не было.

Потому и получала на первых порах соболезнование та, что все это задумала, и чья злая воля толкнула мужа на преступление. А достаточно естественные вопли и другие выражения неподдельной горести вызывал побочный эффект – по сути дела убийство мужа своими руками.
Тем не менее, у нее хватило ума, чтобы направить первоначальный гнев односельчан против Валентина, якобы постоянно спаивающего ее супруга. Досталось и Тамаре, оставившей без присмотра беспутного алкоголика.

Со временем люди, более тщательно сопоставляя факты и события последних месяцев, пришли к правильным выводам. Но кого в нашем государстве когда-нибудь интересовало мнение народа. Похоже, это дело далекого будущего. Ни одна из сторон, ни правители, постоянно игнорирующие проблемы, волнующие большинство людей, ни сами народные массы, до сих пор не отстаивают постоянно ущемляемые права.

Мария и Валентин преждевременно «сгорели» как метеориты, падающие на Землю. Редкий из них достигает поверхности. Остальные сгорают из-за ничтожного сопротивления воздушной оболочки. Но каждая падающая «звезда» оставляет след в душе людей, которым повезло ее увидеть. Некоторые даже загадывают сокровенные желания.

В данном случае противодействующей средой стало людское неприятие. Трудно смириться с теми, кто выделяется из серой массы. Хочется втиснуть их в тесные колодки, созданные обычаями и нравами для среднестатистического человека. Те же, кто осмеливается сопротивляться, нарушать устоявшиеся традиции попадают в дикую атмосферу лжи и клеветы, ненависти и зависти, которая сокращает отпущенный им природой век.

Но они оставляют яркий след в памяти тех, пусть и немногих, кто сумел оценить и признать красоту и талант неординарных представителей рода человеческого. Такой памятник намного долговечнее, чем надгробные плиты, абсолютно ненужные мертвым, и тешащие самолюбие лишь тех, кто их ставит.

XXV
Отшумела деревня, проводив в последний путь своих нерадивых односельчан. Все ждали продолжения схватки за наследство Валентина.
Дочь и сын забрали только семейные реликвии. На остальное не претендовали.
В борьбу вступили две обездоленные женщины не робкого десятка. Тамаре, конечно, сообщили, кто является истинной виновницей смерти Валентина. Но свидетельствовать отказывались все. Да и фактов убедительных не было.

В такой ситуации симпатии жителей деревне вроде бы должны были быть на стороне Тамары. Но не сумела она стать своей за полтора года совместной жизни с Валентином. Более того, московская спесивость тоже претила многим.
А главное, неожиданно свалившееся чужачке наследство так сильно задевало чувства многих, как будто именно у них отняли принадлежавшее им по праву добро.

Хотя большинство осуждало истинную виновницу трагедии, но в борьбе двух соперниц моральную поддержку односельчане оказывали именно ей. Она-то, носившая клеймо отъявленной стервы, была своей. К тому же отвратительные проявления ее характера направлялись в основном против Валентина, отторгнутого от сельского сообщества, как только он женился на москвичке, т. е. как бы выполняла коллективное поручение по наказанию отщепенца.

Непостижимо, что готов прощать наш народ, правда, когда это не касается их персонально. Может быть, поэтому так суров моральный климат в нашей стране в нынешнее время.

XXVI
На какие только ухищрения не пускалась соседка, чтобы досадить Тамаре. Нет ни смысла, ни желания описывать крупные и мелкие гадости, совершаемые мстительной женщиной.
Опасаясь возможных неприятностей, Тамара попыталась застраховать доставшийся ей дом. Но это оказалось невозможным, поскольку вступить в права наследства она могла через полгода. Как только об этом стало известно, жизнь вдовы превратилась в ад. Она, как привидение бродила ночами по дому, боясь заснуть и стать жертвой агрессивной соседки. Рассчитывать на какую-либо защиту теперь ей не приходилось.
Через месяц такой жизни Тамара сдалась. Понимала, что уезжать ни в коем случае нельзя, но и оставаться тоже больше не могла. Ей жизненно необходима была хотя бы небольшая передышка. Понадеялась, что за время кратковременного отсутствия ничего не произойдет.

Но в Москве ее ждал неприятный сюрприз, который заставил задержаться там дольше, чем планировала. Для начала она не смогла попасть в собственную квартиру, поскольку там сменили замки. Позвонив дочери, узнала, что это сделано для удобства арендаторов. На вопрос:
- Почему же меня не поставили в известность? –дочь вполне резонно ответила:
- Но ведь теперь это наша собственность. Чем ей пустовать, пусть лучше приносит доход. Ты же знаешь, что мой муж получает немного. И эти деньги будут хорошим подспорьем для бюджета семьи.
- Вы же лишили меня на старости лет моей жилплощади.
- Но у тебя же теперь настоящее поместье. Чего тебе не хватает? Будешь приезжать в Москву, переночевать всегда сможешь у нас.
- А если я лишусь деревенского дома?
- Можно снять квартиру.
- На какие шиши? На пенсию?
- Мама, но ты же сама все придумала. Мы уже под будущие доходы взяли кредит для покупки мебели. Не можем же мы теперь от него отказаться. Да и мебель нам нужна.

Так иногда судьба наказывает тех, кто считает себя шибко умными и дальновидными. Опасаясь выдуманных ею самой притязаний Валентина на московскую квартиру, Тамара по совету доброжелателей переоформила ту на имя дочери, которая не преминула воспользоваться полученным даром. Ей и в голову не пришло, что она ущемила права матери. Ведь у той появился собственный дом. Ну а то, что во владение домом еще надо вступить, так это ее трудности.

XXVII
Пришлось Тамаре пометаться по городу, чтобы устроить хоть какое-то временное жилье, перевезти туда личные вещи. Печально было лишиться своего гнезда на старости лет. А в голову лезли тревожные мысли о том, не случилось ли что с домом в ее затянувшееся отсутствие.

Как накаркала. В то утро, когда Тамара решила наконец вернуться в «поместье», тревожный звонок застал ее в электричке. Одна из немногочисленных знакомых сообщила, что накануне вечером загорелся дом Валентина. Так и сказали – не ее дом, а дом Валентина. Пока приехала пожарная машина, дом сгорел дотла.
«Хорошо» пылают просушенные деревенские дома, особенно в сухую погоду. Шансов хоть что-то спасти практически нет.

К приезду Тамары пепелище уже остыло. То, что не сгорело, разобрали местные жители. Искать там было нечего. Обгорелым скелетом торчала печная труба. Надежно клал печи Валентин. Даже сильный пожар не сумел разрушить ее. Кто-то посоветовал свалить трубу – иначе не получишь страховки. Но таковой, как мы помним, Тамаре получить не удалось. Да и все документы на дом сгорели вместе с ним.

Тамаре сообщили, что ее просил зайти местный участковый милиционер.  Встретившись с ним, узнала, что поскольку следов поджога не обнаружено, то уголовное дело заводиться не будет. В глазах еще не протрезвевшего представителя власти ясно читалась откровенная издевка.

«Какие шаги она может еще предпринять?» - размышляла Тамара, возвращаясь на участок. Документов на дом нет и вряд ли удастся их восстановить. О страховании задним числом и думать нечего. Возводить новое строение, чтобы хотя бы приглядывать за садом и огородом ей не позволят – земля принадлежит железнодорожникам. Да и ни средств, ни сил на это у нее нет. Делать ей здесь было явно нечего. Даже полаяться не с кем.

Пришлось возвращаться восвояси, как говориться, не солоно хлебавши, к разбитому очагу. И, как в известной сказке, только по собственной вине.

                Уважаемые читатели!
Данный рассказ в обновленной версии вошел в сборник «Судьбы людские», выпущенный в 2016 году издательством Ridero.ru.
Заказать электронную книгу (90 руб.) можно в интернет-магазинах Литрес, Ozon.ru, ТД "Москва" (moscowbooks.ru), Google Books (books.google.ru), Bookz.ru, Lib.aldebaran.ru, iknigi.net, Bookland.com, на витринах мобильных приложений Everbook, МТС, Билайн и др.,
Печатный вариант по цене 190 руб. можно приобрести на Авито.ру и Алиб.ру.
Ваши отзывы, в том числе и критические, можете направлять по адресу igorzudov@mail.ru.
Заранее благодарен И. А.