Женщина-гроза

      Есть в верховьях Мологи, среди малоизученных, труднопроходимых болот Максатихинского района одно очень интересное лесное озеро. С виду, вроде бы, озеро, как озеро: средних размеров, с чистой прохладной водой, с сильно заболоченными, низкими  берегами и совсем не знаменитое, вроде как, в наших краях какой-либо своей особой известностью. Если не брать, конечно, во внимание необычных окуней обитающих в его прозрачных торфяных водах. Окуни там отчего-то водятся некрупные, тёмные и своей формой напоминающие больше мелкого судачка, чем привычного всем горбача из бассейна Мологи. Мне известно об этом, к сожалению, только со слов тех, кому приходилось там рыбачить, но я им верю. Название же озера – Святовское, на мой взгляд, не совсем обычно и как-то немного странновато. Непролазная глушь, кочки, трясины и вдруг Святовское?.. Поговаривают, будто бы давным-давно, ещё при царе-косаре, выло здесь что-то страшно и голосило иногда по вечерам, порождая панику в душах местного населения, но после того, как пригласили священника, и тот в свою очередь отслужил молебен и освятил озеро, всё успокоилось...

      От деревушки, где прошло моё беззаботное детство, до озера, если брать напрямик через лес, вёрст, думаю, около пятнадцати будет. Наверное, от того, что лесом туда добраться трудновато, а дорогами по кругу очень  далеко, мне так и не довелось в своей жизни ни разу на нём побывать. А так всегда хотелось! Если честно, то и сейчас хочется не меньше. И не только половить на уду беспрестанно клюющих святовских окуней или на жерлицы гигантских толстобрюхих щукарей, встречающихся в нём также не редко, но и просто посмотреть на него. Посмотреть и хоть на мгновение представить себе картину тех удивительных, чудных событий, что происходили здесь в давние времена. Именно эти внезапно вспомнившиеся мне сегодня события и стали для меня в очередной раз лишним подтверждением того, что всегда так абсолютно реально, очевидно и совершенно необъяснимо с точки зрения тех, кто привык ни во что не верить.

      Чтобы не притомить никого скучным набором ненужных слов, не буду пытаться по уши облачаться в шкуры персонажей, живших сто и более лет назад, пробуя оценить всё их глазами, их нервами и их страхами,  а расскажу об этом так, как рассказывали примерно и мне – просто, кратко и безо всяких чрезмерных излишеств и приукрас.

      Самым близким населённым пунктом, находящимся от озера всего в двух с небольшим хвостиком километрах, являлась и, надеюсь, является до сих пор небольшая деревня Плотники. В советские времена субъект Пальчихинского сельского совета. Товарищ, с которым довелось мне вместе учиться в середине семидесятых на механизатора, как раз и был жителем той самой деревни. Был потому, что несколько лет назад его, к сожалению, больше не стало. Он-то и оказался для меня единственным источником той крохотной, бесценной информации про необыкновенно удивительный  и почти фантастический случай, произошедший однажды на озере. Мы частенько собирались в годы учёбы с ребятами после занятий и ужина у кого-нибудь в комнате общежития, чтобы поболтать о том-о сём, потому что имели множество общих интересов; там-то и поведал нам Гриша - так мы его называли тогда из-за фамилии Григорьев - эту необыкновенную историю, непосредственным свидетелем которой стал его ещё совсем молодой дед. Рассказывал он нам и про другие не менее поразительные вещи: про то, например, как в их доме, в который семья переехала откуда-то из другого места, ночами по чердачной лестнице катались коты в корзинке!? и как знакомая цыганка из Максатихи целую неделю ночами, зачертясь в круг, отчитывала дом молитвами и выжила, наконец, из него эту нечисть - приключение же с дедом запомнилось мне и восхитило меня своей неординарностью больше всего.
 
      Дело было под вечер. Где-то в самом начале давно уже  минувшего в безвозвратное прошлое, уставшего от бесконечных войн и переворотов ХХ века. В самый что ни наесть разгар самого настоящего русского лета. Когда и комар уже пищит лишь для разнообразия звуков, и разогревшаяся за день от палящего зноя земля становится постелью под каждым кустом и для дикого зверя, и для заплутавшего ненароком в ночи путника. Когда украшают нередко вечернее небо отдалённые всполохи летних зарниц и случаются иногда, как бы ни с того ни сего, довольно сильные, если не сказать, ужасные  июльские грозы. Нет, не те грозы, что мы видим или чаще всего слышим теперь: хилые и непродолжительные - но такие, от которых и дух когда-то захватывало, и самого отъявленного нехристя которые и того заставляли вдруг вспомнить про Бога.

      Плотницкие рыбаки, в основном те, кто был помоложе или не слишком озабочен домашними делами, по привычке удили хищника. Так как лучше всего окунь брал на вечерней зорьке и с утра, то, чтобы и улов иметь приличный, и не тащиться сранья по мокрой траве, рыбачить ходили чаще всего с ночлегом. Для этих целей на берегу общими усилиями был даже выстроен довольно неплохой деревянный сарай с добротными бревенчатыми стенами и с надёжно покрытою горбылём и еловым лапником крышею. Всегда имелся запас сухих дров, подсушенного свежего сена, картошки с луком, сухарей, соли и спичек. На вбитых аккуратно в стенку кованых гвоздях висела видавшая виды, сильно прокопчённая от длительного использования походная посуда. Можно было безо всяких проблем и отдохнуть, и сготовить уху, и сытно перекусить, запивая волшебную, с пылу-с жару снедь заваренным тут же на костре и травах кипятком или прихваченным кем-нибудь для поддержания русских традиций хлебным домашним зельем.

      Клёв, как всегда, был отменным. Окунь шёл крупный, один к одному, и садки быстро наполнялись любимой полосато-колючей будущей вкуснятиной. Примерно около часа погода просто благоприятствовала рыбакам и всячески способствовала получать удовольствие от удачливой рыбалки. Но, как только солнце свалилось за лес, и его угасающие блики багряно зазолотились на макушках застывших в безветрии сосен, небо с противоположной стороны озера густо потемнело, и на его неподвижную зеркальную гладь стала наползать гигантская грозовая туча. Так как туча приближалась стремительно, а вслед за появившимися вскоре частыми отблесками молний послышались уже и мощные, почти не стихающие  раскаты грома, рыболовы поспешили в укрытие и стали с тревогою и неподдельным страхом исподволь, молча наблюдать за надвигающимся ненастьем. Кто-то уже не верил, что всё обойдётся, как и бывало всегда, а кто-то всё ещё в тайне надеялся, что, может быть, всё же, и пронесёт...
 
      Сильнейший, просто тропический ливень начался также быстро и неожиданно, как и появилась сама туча. Про такой ливень обычно говорят: «дождь как из ведра».  За его сплошной, мутной стеной почти перестала просматриваться чёрная, зигзагообразная полоска леса на той стороне озера, а абсолютно спокойная ещё за мгновение до этого поверхность воды яростно ощетинилась навстречу дождю миллионами маленьких чёрных фонтанчиков, словно подверглась вдруг бомбардировке бесчисленным множеством мелких осколков разорвавшегося над озером железного метеорита.
 
      Через несколько минут, покорно смирившись с постигшей их участью и предполагая, что ловля на сегодня уже точно закончилась, и ждать не понятно чего больше нет никакого смысла, мужики разнесли по углам баклажки с наживкой и удочки и собрались было немного заморить червячка. Они кучно сгруппировались кружком на сене у дальней стенки сарая и начали выкладывать из торб на середину, на специально расстеленную для этого холстинку, у кого что было.

      В это самое время где-то там, у того берега, и появилось то, что заставило их круто изменить все свои планы на ближайшие час-полтора. Правда, о  том, что что-то появилось, сразу как-то и не поняли. Из-за непрекращающихся вспышек молний, гула дождя и грома те, кто увидели первыми, не вдруг как-то сразу и сообразили, что им всё это вовсе не мерещится, и они совсем не сходят с ума все одновременно или, может быть, каждый по отдельности. В образовавшемся вдруг в нисходящем течении сплошного дождевого потока проёме прямо из тучи, из беспощадно бьющих во все стороны угловато-ломаных электрических разрядов, сопровождающихся сотрясающим землю несусветным грохотом, возникла огромная огненная женщина! Огненная потому, что весь её облик: каждый его член, каждая клеточка - состоял из огня. Она была таких немыслимых размеров относительно озера, неба и леса, что, не смотря на её пока ещё достаточное удаление от сарая, можно было без труда разглядеть и божественно-правильные черты лица, и причудливо развевающиеся огненными языками пламени длинные волосы, и очень естественно облегающие её абсолютно совершенные изгибы тела складки лёгкой трепещущей как бы ткани. Своим удивительным видом и неправдоподобными размерами женщина завораживала и поражала, стараясь напрочь приковать к себе восхищённые взгляды начисто оглумевших от увиденного чуда мужиков. Она плавно и при этом достаточно быстро двигалась через озеро вместе с тучей в направлении сарая, выражая слегка разведёнными и опущенными вниз ладонями своё как бы доброе расположение и свои вроде бы чистые намерения к ним. Хлещущие же беспощадно по окружающему лесу молнии и бешено бурлящие вокруг молочно-свинцовые круговороты тучи, совсем, кажется, не соответствовали этим её намерениям и справедливо породили в их душах сильные сомнения, а какое-то время спустя, и, наверное, вполне оправданную, дикую панику. Рыбаки не помнили, как бросились наутёк, позабыв от ужаса про снедь и снасти,  побросав всё, что было при них, не разбирая дороги и боясь оглянуться назад. Опомнились лишь, когда оказались дома, каждый в своей избе. Владеющий их сознанием страх, нарастающий с каждой минутой, пока уносили ноги, наверное, от ощущения безысходности и понимания того, что рано или поздно невиданная прежде чудовищная реальность их всё равно настигнет, загнал кого на печь, кого под лавку, кого на сеновал и отпустил лишь только к утру. Когда стало понятно, что уцелели, что всё давно прошло, и никто им уже больше ничем не угрожает...
 
      Между тем, женщина-гроза на Плотники и на другие близлежащие населённые пункты покушаться не стала и ушла лесом куда-то в сторону соседнего района. Правда, не сразу. Какое то время она ещё побузила, пошумела над озером, напоминая о себе тем, кто пытался вернуть своё самообладание, яркими, разноцветными отблесками во всю южную половину неба и длительными, постепенно слабеющими громовыми раскатами вдали,  а потом всё исчезло ...
 
      Рассказам рыбаков, как и бывает обычно в таких случаях, ни сразу, как прибежали в деревню, ни по их обретении себя на следующий день никто на слово не поверил, считая всё пустой выдумкой или не стоящим ничего глупым розыгрышем. Хоть и колотило многих из них явно не искусственным мандражом, и страдали они точно какое-то время отсутствием аппетита, это никого не убедило. Представить каких-то иных доказательств о случившемся никто не смог.
 
      Да мужикам-то, в принципе,  было и наплевать. Главное, что сумели убежать и остаться в живых. Даже оставленные, как оказалось потом, навсегда удочки, одежда и прочие личные вещи – и те не вызвали каких-либо чувств. Немного жаль лишь было только самого сарая, такого нужного и уютного,  столько лет укрывавшего их и от непогоды, и от жары, и от ночного холода во времена поздних предзимий и затяжных вёсен - как выяснилось позже, сарай в ту злополучную грозу сгорел дотла, и от него остался один лишь только пепел...
   
      Жаль и мне. Жаль потому, что, насколько я знаю, никто, никогда, ни на том самом месте, ни на том даже берегу озера, ничего подобного или похожего так больше и не построил. А про загадочную женщину из тучи, обратившую когда-то в бегство, думаю, всё же, отчаянных плотницких мужиков, из оставшихся в живых немногочисленных местных жителей давно уже никто ничего толком не помнит... 

            03.02.2016 г.