Разные дороги жизни 2 часть

  Людмила, почти не слушала приятельницу, и думала о Боге, только потом услышала, что говорила Тая. Её не интересовали разговоры других, она не умела слушать, ей самой надо было высказаться. Она любила, чтобы её слушали другие. И зная это Людмила делала вид, что слушает её, ведь, даже, с этой информфции Людмила может найти золотинку, как находят золотоискатели из кучи песка. Людмила писала рассказы и внимательно слушала радио и телевизор, и часто «копалась» в интернете, чтобы найти тему для нового рассказа.
- Почему ты не хочешь приехать сюда? - говорила Тая, - ты бы каждый день видела внучку и внука, и своих детей. Что ты одна там, на отшибе живёшь? К тебе далеко ездить. Поэтому и сын, и дочка, и внуки не могут тебя часто навещать.  И в старости будешь одна одинёшенька.  А потом наплачешься, - сказала она с превосходством, - вот я живу в Питере, в самом красивом городе, и жизнь у меня интересная, а ты…
 Тая сказала это на то, что Людмила сказала ей, что сегодня искала квартиру в интернете.
 _ Да,  я сама уже стала задумываться, что мне надо бы продать эту трёхкомнатную квартиру.  Я хотела бы обменять на однокомнатную, здесь, платить лишнее незачем.  В город я не хочу ехать. Здесь почти рай, - говорила она Тае, зная, что повторяется, -  а деньги от разницы отдать внуку на машину, - сказала Людмила.
-Кому твой рай нужен, ты так далеко от своих детей и внуков, - резко прервала её Тая.
Но Людмила продолжала рассказывать, она сказала приятельнице,
- Я сегодня перелопатила «Домофонд» и «Авито»,  ища себе другую, однокомнатную квартиру.  но, -продолжала Людмила, - я не хочу в Питер, или какой-то другой, большой город, а хочу остаться здесь, в Мельниково, или, по крайней мере, в Приозерске ,или же, я хотела бы жить в Колтушах, или в Зеленогорске, где есть моя церковь.
 Тая повысила голос и нехорошо ругнулась. Она с раздражением говорила Людмиле (как всегда, читала ей нотацию). Она говорила высоким голосом, что Людмила не думает о детях, и о старости. Она сказала, что Людмиле надо купить квартиру в Девяткино, или же, здесь,  в Питере.   Она говорила: «мы уже старые, и за тобой некому будет в немощности ухаживать.
 Но Людмила молчала, давая ей договорить. А потом ей со смехом на это ответила, что на всё воля Господа, и что она сама пока в силах за собой ухаживать,  - а главное,- говорила она, что у меня есть Бог.
 Она  хотела сказать Тае: «Которого нет у тебя», но, зная, как Тая раздражается, и то, что ей волноваться нельзя, (так как она в позапрошлом году перенесла инсульт, и потом, в прошлом году, опять, лежала в больнице, она часто болеет и другими болезнями), Людмила промолчала.
Да, Тая часто болеет, и всех ровняет по себе. А у Людмилы здесь, в поликлинике нет, даже, карточки. Она не ходит по врачам. «У них тоже свои проблемы», думает она про них.
- Что, они мне ноги новые дадут?- говорила она, смеясь приятельницам, - я знаю, что «когда Бог создавал человека, то запасных частей  не давал  никому.
-  Я, слава Богу, не болею, - говорила Людмила знакомым, если они жаловались на свои болезни.
-  А если, заболею (по - своей глупости), приложу руку к больному месту, помолюсь, и вскоре болезнь отступит, - говорила она и друзьям.
 -  Бог - панацея от всех болезней, это я знаю давно, - говорила она. – И, ещё я знаю, что глупые поступки Бог не прощает, но не даёт Своим детям больших испытаний.
  И сейчас, слушая раздражённый голос приятельницы, Людмила перевела разговор о погоде, и сказала Тае, - О, как здесь красиво! Снег белый-белый и солнце светит. Всё так кругом искрится! Гуляла долго, не хотелось, даже, домой!