Пастыри Глава 25

Маги, занятые своими будничными делами, были немало удивлены, когда из ворот дворца вывалилась возбуждённая толпа и принялась выкрикивать что-то на разные голоса. Многие останавливались поодаль, заинтригованные, но решившие, что слишком близко лучше не подходить.

- Тихо! – крикнул кто-то наконец. – Послушайте меня!

От шумного клубка отделилась фигура. Это был Мехес. Палетта неизменно присутствовала рядом и почтительно, но величественно держала его за локоть.

- Нам нужно донести слова истины до всех. Но мы не можем просто стоять и орать посреди улицы. Сколько среди нас чтецов?
Около десятка магов подняли руки.

- Приманите хорисов из башен. Палетта составит обращение, и вы разошлёте его по городу с птицами…

- Я напишу, что любой, кто не примет нашу сторону, будет считаться врагом, - вставила Палетта.

- Нельзя найти слово помягче? – скривился Мехес. – «Враг» это слишком безапелляционно. Потенциальные сторонники только из-за этого переметнутся к Лаакану.

- «Нехороший»? – Съязвила Палетта в ответ.

- Решим в процессе. Надо приступать как можно быстрее. Рано или поздно двери дворца будут открыты. К тому времени нам нужно склонить город на свою сторону.

Маги разошлись. Одни отправились домой, чтобы возмутить разум родных и соседей эмоциональнейшим рассказом о невообразимом поведении Верховного. Другие вместе с Мехесом и Палеттой пошли туда, где предстояло образоваться настоящему штабу, - в новый дом Мехеса. Тот самый, что был предоставлен ему после изгнания из Совета. Это был небольшой двухэтажный коттедж, просторный и светлый. В маленьком саду, пронизанном солнечными лучами, в искусственном прудике плавали золотые рыбки, и если сесть на скамью под пышной яблоней, действительно можно наблюдать, как в соседнем доме девушка исполняет фуэте под музыку невидимого аккомпаниатора.
    
Однако Мехесу было плевать и на соседку, и на музыку. В его голове роились мысли. Причём разные и противоречивые. Как заиметь больше союзников? Выйдет ли? Или Лаакан придумает нечто неожиданное, и общество снова повернётся к нему лицом? Насколько можно доверять Палетте? Не лелеет ли она надежду отодвинуть Мехеса на задний план и самой стать во главе протеста? У неё есть все шансы… А может, только ей и стоит доверять. Маркус, лучший друг, предал его, отвернулся, но она – нет. Сколько унижений пришлось вытерпеть Мехесу, сколько несправедливости, непонимания. Сколько бессонных ночей, обжигающих глаза, подавляемых слёз бессильной горечи. Горечи от того, что Лаакану всё сходит с рук. От того, что таланты Мехеса пропадают впустую, с ним обращаются, как с ничтожеством, и даже лучший друг на другой стороне баррикад и смотрит с высокомерным сочувствием. Добряки… Там, во дворце. Все в белых одеждах. Думают, они идеалисты, а на самом деле трусы. Ханжи. Лицемеры. Хранители равновесия! Да что такое их равновесие? Застой. Регрессивный самотёк. Безволие, пассивность, ленная дрёма в кресле, удобном потому, что за бесконечные годы оно приняло форму расслабленного тела. Но кресло дряхло, затхло, провоняло потом этого самого тела, и ему давно пора быть рассеянным на атомы, из которых родится новое. А рождение – процесс тяжёлый. В любом своём варианте. Сотворить новое кресло нелегко. Непросто изваять бюст и поистине мучительно рождать разумное существо. Но это нужно. Это стоит того. Новое всегда сменяет, затмевает старое и изношенное – один из законов мироздания. Одна из мудростей Вселенной. Даже если кажется, будто старое вернулось, это видимость. Как ребёнок имеет общие с родственниками черты, так и новое может иметь черты старого, но никогда не явится им. Построить обновлённый мир возможно лишь на руинах.
    
Мехес вскинул голову. Уверенность возвратилась к нему. Раз надо, так будут руины. Пусть ни у кого не достало сил, он принял вызов и не отступит. Пусть Проводник и Зачинающая пытаются реанимировать омертвелое, у них ничего не выйдет. Мехеса вдруг пронзила эта убеждённость как озарение. Не выйдет! Они не смогут! Он почувствовал внезапное ликование и прилив сил. Мехес не знал, что произошло с Лией и Тодором по дороге к Нагаиру, не знал, что Клэда должна была привезти их в Делакарон, – Палетта совершенно по-детски собиралась преподнести ему подарок. И всё равно он понял, что спасительное предприятие окончится крахом, так ясно и отчётливо, будто сами Творцы ниспослали ему эту уверенность, хотя вся его коварная деятельность до этого момента была крайне сумбурной.
    
Мехес не замечал, что почти бежит по улице. Палетта и остальные спешили следом. Когда они добрались до дома, Мехес первым делом послал за продуктами, после чего царственно возлёг на диван в прихожей и, слушая, как тихо побрякивает на ветру дверная занавесь из резных деревяшек, произнёс:

- Теперь можно обсудить нюансы.

Маги расселись на подушках на полу, в креслах и просто на ковре. Все внимали новому лидеру. Вернее – двум лидерам. Первой заговорила Палетта.

- Наконец-то в наших руках всё! – жарко произнесла она, сжимая кулаки. – Ещё немного, и племя выберет нового Верховного. – Многозначительный взгляд обратился к Мехесу.

- Не забегаете ли вы чересчур далеко? – прохладно ответил он. Чувство уверенности не могло перебороть осторожности, которая прочно укоренилась в нём за месяцы интриг.

- Я уже говорила: мой опыт сослужит тебе хорошую службу. Маги видят, на чьей стороне правда, а я вижу исход дела так же ясно, как твоё неуместно хмурое лицо. – Палетта повела плечами. В её движениях вдруг эхом отозвалась давно утерянная юношеская дерзость. Конечно, она была резка и своенравна, но иначе, не так молодо, как сейчас. Казалось, даже печальные морщины у рта разгладились, и уголки губ приподнялись. Мехесу подумалось, что в молодости она, должно быть, обладала той обжигающей, мучительной томностью, что даётся немногим, и наверняка вертела Белазаром на все лады. «Что делает с нами горе!».

- Лучше займёмся неотложными вещами, - сказал он вслух. – Палетта, пишите обращение. А вы что сидите? Идите за хорисами. Надо спешить.

Чтецы ушли. Палетта неспешно поднялась с подушек, поглядела на Мехеса.

- Я хочу побыть один, - неожиданно для самого себя сказал он.

- Напрасно ты волнуешься, мой юный Верховный.

Мехес нахмурился. Палетта разгладила подол атласного серого платья, ее глаза лукаво сощурились.

- Повторяю: я не считаю правильным провозглашать победу раньше времени. Лаакан влиятельный маг, недооценивать его ум глупо, а взволнованное общество…

- Превосходная масса для лепки из него чего угодно!

- … нестабильно.

- Мы, - Палетта шагнула к дивану, снова присела, положив локти на мягкую обивку, - можем сейчас самыми абсурдными доводами убедить их перебить друг друга…

- Немыслимое варварство! – Мехес подскочил.

- Да я ведь не говорю, что мы это сделаем! – рука Палетты успокоительно легла ему на плечо и легко толкнула обратно на диван. – Я имею в виду лишь то, что пока маги пропитаны страхом, им не до размышлений. Они жадно ухватятся за этот скандал с Лааканом, никто не будет копаться в деталях и сопоставлять мелочи. Знаешь почему? Потому что скандал вытеснит из их разумов мысли о смерти, а только это им и нужно. Переворот самое занимательное развлечение, когда жить тебе осталось максимум год. Конец света! Окончание времён! Завершение планетного цикла! На этой волне возможно переиначить сами основы…

- Я…

- Ты всё ещё боишься!

- Да не боюсь я! – Мехес решительно встал, отбросив её худые руки резким движением. – Я не собираюсь пускаться во все тяжкие, внимая вашему истерическому желанию глобального переустройства всех фундаментальных понятий. Я всего-навсего хочу спасти своё племя и дать ему лучшую жизнь. Но смерти магов мне не нужны.

- И как ты представляешь себе это? – голос Палетты стал выше, в нём явственно зазвучал сарказм. – Обеспечить себе стабильное положение без жертв! Невозможно.

- Лаакан же пришёл к власти без жертв.

- Ой ли? – Палетта хихикнула. – Когда он получал бразды, кровь лилась рекой, просто жертвы были людьми.

- Ситуация была в корне иной…

- Да, разница между магом и человеком огромна, но необходимости жертв она не опровергает.

Мехес почувствовал, что в её словах есть смысл, и разозлился.

- Я устал, - бросил он сухо. – Мне о многом нужно подумать, а я даже не ел сегодня. Вон как раз несут продукты…

- Не беги от тяжёлых решений, мой дорогой, - ответила Палетта и гордо удалилась писать обращение.
    
Воодушевление Мехеса испарилось, как роса под пригревающим солнцем. Он пошёл в кухню, взял из оставленной на столе корзины сыр, бутыль с холодным чаем и сел на пороге своего нового дома. Сложные решения… Будто мало их уже было. Мехес подумал, что всё ведь только начинается. Сквозь ажурный голубой забор он видел такой же ажурный, но жёлтого цвета забор соседей. Окутанные сочной изумрудной листвой и цветущими кустарниками, дома простых магов прятались в этой буйной зелени, умиротворённые, бесконечно радостные. Мехес тупо глядел на крыльцо дома напротив, жуя сыр. У дверей стояли несколько пар обуви – мужской, женской, детской… Обычное семейство. Обычное, заурядное, слепое, конформистское семейство.

Мехес поджал губы. Вот уже кто-то из соплеменников показался ему заурядным. И лишь потому, что жил простой жизнью, без затей и потрясений, а когда потрясения случались, каждый из этой семьи спешил в свою тихую келью – приложить губы ко лбу ребёнка и этим успокоиться. У меня не будет детей, подумал Мехес. Это не мой путь. Для меня уготована борьба. Вдруг в его обрывочных мыслях обрела ясные контуры одна: есть ли что-то, чего я не готов сделать ради задуманного? Он представил, как умирает Лаакан, пронзённый сотворёнными им ледяными пиками, и всё внутри воспротивилось этому видению, но Мехес заставил себя представлять всё в подробностях, снова и снова. Его бросило в жар. Перед глазами возникла другая картина: маги разделились на два лагеря – одни за Лаакана, другие за Мехеса – и, не сумев отыскать золотой середины, они решают доказать правоту силой. Сверкают молнии, раздаются крики, горят мечущиеся тела… Мехес содрогнулся. Он знал, что так и будет. Он уже развязал настоящую войну. Странная смесь страха, азарта и злобного возбуждения охватила его, бутыль с чаем задрожала в руке.

- Господин… э… Мехес, птицы готовы.

Мехес обернулся на голос, невидящими глазами посмотрел на пришедшего чтеца. Господин! Так он назвал его. Верховным назовут его сотни тысяч…

- Заговорите их. Уверен, Палетта уже составила текст.

Чтец почтительно кивнул и удалился.