Грёзы ангела - 31

Веру дома встретила Оделия. С порога она обняла так крепко, будто не виделись множество лет...
– Что случилось? – волновалась Вера ещё больше. – Почему твой папенька хочет говорить с Фредериком? Он его увёл...
– Милая моя, – поцеловала Оделия подругу в щёчку, а в глазах еле сдерживала слёзы. – Тебя оберегает. Он, как увидел Фредерика, в лице переменился. Чуть не вернул тебя уже утром домой. Я не позволила. Сказал он, что этот человек тебя не достоин да сообщил, что вчера ночью...
Тут Оделия замолчала, видя, как Вера мотает головой, всё отрицая:
– Нет, дорогая. Он самый лучший. Не поверю никогда никаким дурным слухам про него.
– Я верю, да папенька мой упрям. Обожди, – кивнула Оделия и тут же поднялась на верхний этаж, где прямо перед лестницей была дверь кабинета отца.
Она прильнула к двери ухом и стала слушать разговор. Вера осталась внизу и ждала подругу, а в душе всё неприятно сжималось, по телу бежал холод... Только сердце грело и будто шептало: всё будет хорошо...
– Вера ещё не знает, что дядя её прошлой ночью не проснулся. Умер во сне... Вот теперь вы знаете, что она совершенно одна. Единственные, кто заботятся о ней, кто помогут жить дальше, это мы.
– Я не оставлю её, – твёрдо прозвучал голос Фредерика. – Немедленно вернусь в гостиницу, заберу те деньги и медальон да верну их вам.
– Оставьте всё это добро себе. Пусть будет платой за помощь да чтоб подальше держались от этого дома и Веры, – строго выдал Гебгардт.
– Боюсь, не в моих правилах вот так вот предавать, – усмехнулся Фредерик.
– Боюсь, что не могу позволить вам дальнейших встреч с Верой, – с нарастающей яростью продолжал говорить Гебгардт. – Подумайте сами. Вы католик. Она – нет. Она свято следует русским традициям, свято дорожит родными местами. Вы – нет. Она чистая, святая девушка. Вы же шляетесь по домам терпимости. Да, мне известно всё о похождениях в Москве и о том, что у вас с вашим другом руки поднялись убить моих обоих кузенов, хотя те и заслужили сей участи.
Фредерик только и смог усмехнуться:

– Это кто же вам донёс о таком? Или сами там были?
– Может, и был, – говорил Гебргардт с возмущением. – Не понаслышке знаю о девках, с которыми ночи проводили!
– Ночи даже. Удивительно, – кивал Фредерик.
– Вы немедленно покинете этот дом. У нас не увеселительный театр и публичных девок не имеем! – указал рукою на дверь Гебгардт.
Продолжать беседы  с ним Фредерик не собирался. Всё было ясно и договариваться об ином было, как видно, невозможно. Фредерик покинул кабинет и сразу, как только вышел, взгляд его пал на стоящую внизу Веру. Она взволнованно смотрела в ответ.
Заметив, что рядом стоит Оделия, Фредерик мельком взглянул на неё, на широко раскрытые глаза и понял, что она слышала всю беседу.  Медленно спустился Фредерик по лестнице к Вере, но возглас вышедшего из кабинета Гебгардта заставил молчать:
– Убирайтесь немедленно! По-хорошему!
Вера смотрела в глаза Фредерика. Их показавшиеся слёзы дрожали так же, как и душ. Мир, казалось, рушится, и вся былая сказка кончается, не начавшись...
– Публичных домов в Петербурге хватает!
Фредерик только и смог прошептать Вере, никак не принимающей его уход:
– Простите и прощайте. Я, правда, недостоин...
– Нет, – мотала она головой, но Фредерик скорее покинул дом.
– Нет! – воскликнула отчаянно Вера.
Слёзы брызнули из глаз, и она помчалась за Фредериком на улицу:
– Постойте! Нет! – остановилась она перед ним, не менее расстроенным. – Вы уходите... навсегда?
– Вера, – ласково молвил он. – Гебгардт прав... Наши жизни настолько разные. Вы святая, я – нет, понимаете?
– Мне не важно, что было и как, – плакала Вера, не собираясь более скрывать своих чувств ни от кого.
– Вам не интересно узнать, что было в Москве? – с усмешкой обиды на судьбу вопросил Фредерик.
– Как же всё?... Что же всё это было? – еле сдерживалась Вера, чтобы не разрыдаться совсем, иначе, чувствовала, не сможет вымолвить и слова.
– Вера! Вернись немедленно! – крикнул вышедший из дома отец Оделии.
– Не смогу я подарить вам ту сказку, о которой мечтаете, – шептал Фредерик, не сводя с Веры глаз, как и она с него:
– Не уходите. Мне не важно, что было в Москве или ещё где.
Здесь Фредерик снова вспомнил всю беседу с Гебгардт. Вспомнил, что Вера ещё не знает о гибели дяди. Разрушить душу этой дорогой, ранимой девушке Фредерик, чувствовал, не может. Сам бы мучился и век, и больше даже от потери возможности любить, но для Веры, любимой Веры, – не может позволить такого.

– Не знаю, когда, но, – Фредерик не обращал уже внимание на зовущего Веру домой Гебгардта.
Он заключил плачущую возлюбленную в крепкие объятия и припал к её губам с неистовой силою любви, кипящей в нём страсти... Вопреки всему... Вопреки всем... Он и она, и их ответная чистая любовь друг к другу...
– Я вернусь, – прошептал Фредерик наполнившейся вновь счастьем Вере и поспешил уйти,... скорее скрыться за ближайшим поворотом...


Продолжение - http://www.proza.ru/2016/02/06/661