Грёзы ангела - 35

...Я волн свирепство зрел, я видел Божий меч.
Владыка бурь восстал и сел на колесницу;
В Европе славную и первую столицу
Облёк в унынье он, неизъяснимый страх;
К могиле близкие, младенцы в пеленах,
Все видят смерть, все зрят косы её размах.

Вдруг море челюсти несытые открыло,
И быструю Неву, казалось, окрылило;
Вода течёт, бежит, как жадный в стадо волк,
Ведя с собою чад ожесточённых полк,
И с рёвом яростным, спеша губить оплоты,
По грозным мчит хребтам и лодки и элботы;
Растя в мгновение, приливная гора
Крутит водовики, сшибает катера
И одаль брызгами высоко к небу хлещет,
На камень, на чугун бесперестанно плещет... *


Фредерик сидел возле Веры, пока она, спасённая из потопа, лежала в постели в бессознании. Он вспоминал, как вернулся среди ливня в Петербург, как еле добрался до дома Гебгардт, но Веры там, как сказал один из служащих, уже не было. Тот человек был единственным, кто видел, как Вера покидала затапливаемый дом, чтобы найти Оделию.

Помчавшись скорее искать Веру, Фредерик с ним еле отыскали её. Вера кричала, звала. Фредерик пытался что-то крикнуть в ответ, позвать, успокоить, но Вера не слышала, а вскоре было и вовсе поздно. Пока он добирался до неё через несущийся поток воды, Вера уже пала под тяжестью столкнувшейся с ней лошади.

Подхватив, Фредерик с трудом, при помощи не оставляющего их в беде слуги, вернул Веру в дом Гебгардт. Они поднялись на второй этаж, а там отнесли её в спальню...
-Скорее, принесите горячего чая и побольше одеял! - приказал Фредерик пожилому слуге и тот умчался исполнять.

-Что случилось? Где моя дочь? - слышались крики матушки Оделии, потом рыдания и как её пытались успокоить, но паника не прекращалась...

Освободив Веру от мокрой одежды, Фредерик положил её в постель, укрыл парой одеял и пытался привести в чувство. Успокаивало лишь то, что Вера дышала. Пусть тяжело, но дышала. Казалось, она часто приходила в себя, звала Оделию, но потом вновь успокаивалась...

Вскоре в доме настала тишина....
Фредерик подошёл к окну. Вид на улицу ужасал. Весь город, казалось, стоял посреди озверевшего моря. Песни ревущих волн не прекращались. Вихри не умолкали. Горизонт приметно понижался...

Где-то сорванная с места караульная будка мчалась к сломанному мосту. Где-то лошадь с дрожками боролась со смертию, но наконец уступила напору и была увлечена прочь. Мощные водовороты сносили громады мостовых развалин. Настоящий хаос пугал и не дарил никакой надежды на прекращение сего ужаса...

-Где моя дочь? - голос явившегося Гебгардта заставил Фредерика вздрогнуть и оглянуться.

Тот, мокрый, иззябший, возвышался на пороге со смешанной со страхом яростью в глазах.

-Я не знаю, - только и смог вымолвить Фредерик. - Её там не было.
-Убирайтесь отсюда, - прорычал он. - Одни беды от Вас!

Фредерик промолчал, уже и сам так думая. Гебгардт поспешил уйти на зов супруги и долго не возвращался. Вместо него пришёл слуга с  двумя кружками горячего чая.

-Благодарю, - кивнул Фредерик и указал на ночной столик у постели, где Вера ещё спала.
-Один Вам, господин, - протянул слуга одну из кружек. - Вам бы тоже согреться. И Вы же мокрые, вон... Не ровён час, заболеете.
-Ты прав, - согласился Фредерик и принял чай. - Благодарю за заботу.
-Как же мы не увидели Оделию? - стал слуга вспоминать, как спасали Веру, и не помнил никакого иного тела возле.
-Не знаю, - взглянул Фредерик на пошевелившуюся Веру.

Он тут же сел рядом и стал гладить вновь её щеки:

-Очнись же, всё будет хорошо...
-Слышал, выгонят Вас снова-то, как только вода уйдёт, - тихо говорил слуга рядом. - Не отдадут Веру Степановну Вам.

Фредерик молчал, не сводя глаз с Веры. Он остался с нею один. Тишина. Темнота ночи. Страшные размышления и мысли посещали его. Никак не мог Фредерик успокоить себя и уверить в том, что Вере будет с ним лучше, чем здесь. Видя всё случившееся с той самой поры, как они повстречались, Фредерик нащупал в кармане мешочек денег с медальоном.

Он смотрел на медальон, а из воспоминаний вновь послышались слова Вера: «Этот амулет поможет Вашим ангелам беречь Вас. Злу не удастся пройти через то слово, которое помещено внутрь Шену...»

-Мне это не нужно, - тихо сказал Фредерик и быстро написал записку на столике рядом.

Он спрятал мешочек денег с запиской под подушку Веры, а медальон надел ей на шею.

-Прости за всё... и за то, что ухожу, - погладил он её снова по щеке и поднялся.
-Наконец-то, - усмехнулся появившийся на пороге Гебгардт. - Убирайтесь! Не быть русской девушке счастливой вдали от родных мест с неизвестным иностранцем, который скитается по миру и таскается по постелям с разными девицами.
-У Вас свои представления обо мне. Я же не буду оправдываться, - встал перед его глазами Фредерик. - Только не обижайте Веру.
-Подлец, - прошипел Гебгардт. - Вера нам, как дочь родная! Проваливай отсюда! Навсегда!

Фредерик оглянулся на так и не приходящую в себя Веру, а ноги уже вели покинуть этот дом...


* - отрывок из «Послание к N. N. о наводнении Петрополя, бывшем 1824 года 7 ноября», Дмитрий Иванович Хвостов.

Продолжение - http://www.proza.ru/2016/02/06/676