Доедалово. Глава третья. Пропитание

Миновало с тех событий более полувека. История забылась, персонажи её и их потомки не в каких летописях не всплывали. Кроме разумеется, самых благородных, а именно из рода губернатора. Внука его. В отличии от деда, на государевой службе внук, Евграфом его звали, сроду не состоял. А скорее наоборот, противник оной системы был. Народоволец. После очередных столичных волнений высланный в глухой уезд. Чему кстати Евграф только рад был. Сама судьба его двигала с народом простым богоносным потереться. Мудрости, какой в Питерских салонах не сыщешь, поднабраться и свои знания передать. Грамоте, счёту выучить население.
Через пару месяцев пребывания в ссылки. Евграф начал грустить. Мудрости народной не сыскать, зато грязи хоть сколько. Смотрели мужички на него с ненавистью. На обычное уездное начальство, да на любого помещика с тупой покорностью взирали, а в ссыльном народнике, про это мужики знали, вестимо врага видели.
 Объяснить не могли.
 Пытался Евграф в беседы вступать. Какое. Как только не побили. Враг ты государю и богу, только один довод. Чем больше за просвещение и равный труд глаголил, тем больше ненависти в глазах. Крепостное право, на тот момент, больше десяти лет как отменили. Только по словам и помещиков и крестьян получалось, что в прежние времена, точно лучше было. Прежние времена Евграф по молодости представлял плохо. Но разруха и не урожай на довольно плодовитых, согласно науке, землях стояли феноменальные. Особенно для богатого молодого человека из Петербурга. Да, ссылка оборачивалась действительно суровым наказанием.
Немного развлекали визиты в дом главы управы, собиралась там местная знать, как водится. На Евграфа, поначалу, смотрели как на диковинное животное. Вольнодумец, народник из Петербурга, надо думать. Как то раз, на очередном рауте нашего героя отозвали в сторонку. Собственно, с ним хотел поговорить сам градоначальник да местный священник. Градоначальник помянул добрым словом дедушку Евграфа. Объяснив, что таких людей нам сейчас не достаёт. Народник напрягся, сотрудничество с властью претило. А видно шло к этому. Однако речь пошла о другом. Оказывается, недавно в одной из деревень появилось странное семейство. Простое крестьянское. Муж, жена, маленько детишек. Люди пришлые, от куда, до конца не ясно. Но в дом этих чужаков весь местный бедный люд тянется.
- Так что от меня хотите. И что плохого. Они что сектанство какое несут?-
-Сектанства, на сколько слухи достоверны не имеется, а всё ж не должно не подобающего интереса паствы к не пойми кому.- Выдохнул грустно священик.
-Да и я, вестимо, ни чего не пойму, а как велит эта семейка поместья жечь. Народ кинется. Вы, в наших краях пожив, кажется лучше в местном люде разбираться стали?- Подмигнул глава управы наслышанный о метаниях народовольца.
-Я при чём?-
-Мы к ним подходить пытались не говорят ни слова, а если и говорят так… При нонешних временах взять и пыткой допросить не можем, не как при дедушке вашем.-Градоначальник вздохнул. А вам, как народовольцу, может что и скажут.-
-Да вы в фискалы меня вербуете. Да как смеете.-Евграф вскочил и вышел. Оглянувшись, заметил, что священник и градоначальник весело перемигиваются.
Почему, понял вскорости. Не просты они были, понимали, что доносительство доносительством, а любопытство Петербуржцу не чуждо. Два дня Евграф почему то только и думал о загадочном привлекающем местный народ семейство. Нет, посетить всё таки стоит. Ни чего зазорного.
Народоволец заявился на загадочный двор. Который, кстати, ни чем не отличался от обычного. Тот же забор покосившийся, грязь. Хлам. Разве что скотины побольше. Изба не маленькая, но весьма не ухоженная. А вот хозяева выделялись. Радушно, чего за остальным людом не замечал, поздоровались и пригласили в избу. Сами муж и жена напоминали два здоровенных куска сала. Даже блеск на лицах какой то сальный был. В избе поднесли молока в грязном горшке. Евграф преодолев отвращение выпил. Дальше пошла беседа. Хозяин говорил будто баюкал. От голоса заснуть хотелось и в то же время, прямо мысли собеседника читал. Что собеседник хотел, то и слышал. Речь следующая.
-Знаю, что совет избу посетить, ему барин да священник дали. Да и хорошо хоть так, а зашёл ты ко мне. Дело мы с тобой одно творим, народу простому помогаем. Людям утешение в труде праведном несём. Токмо в одном расходимся, супротив царя помазанника и государства великого идти, как против бога. А вот не родивых его сынов, властью обречённых, наказать следует. Они людей бедных обирают, терзают землю многотерпимую…
Народник буквально очаровался атмосферой беседы, смысл, чего говорят уже давно потерял, но казалось, что прикоснулся наконец к мудрости. Мечта сбывается. Его в ссылку, а он народ постигает. Сюда бы Льва Николаевича.
Хозяин тем временем попросил гостя помочь по двору, сам на меже надорвался. Евграф с охотой согласился. Дрова рубил с таким приливом силы, буд-то эликсир какой глотнул.
Со двора вышел окрылённый, первый раз за всю ссылку такое настроение  . Сошлись значит его идеи о простом народе, труженике, с реальностью. А что нам ещё надо. Что б мечты хоть иногда с действительностью пересекались. Получается произошло.
На следующий день, Евграф ждала неожиданная встреча. Его гимназический приятель Шульц. Как занесло его в эту глухомань. Шульц революционным идеями не бредил, правда и излишним патриотизмом не бравировал. Преобладал в нём возведённый в святость прагматизм. Впрочем, для недообрусевших немцев, в изобилие на тот момент в России прибывающих, вариант нормы.
Шульц, соскочив с пролётки, первый кинулся к давнишнему знакомому. Буквально расцеловал. Раньше на подобные сантименты не раскидывался. Вот к чему ведёт она, провинциальная скука. Разговор заладился сразу. Шульц получил сюда назначение помощником губернатора. На первый взгляд не весть что, но переспективы не плохи. Меньше вокруг отпрысков знатных фамилий…  Про дела Евграфа знал досконально. Даже знал о встречи с местной народной душой. Полюбопытствовал результатами, тут уж Евграф с восторгом стал выкладывать, об увиденном. Шульц слушал внимательно, напрягался с каждой фразой. Чувств его понять было не возможно.
-Навестим местное чудо. Ты, кажется, теперь вхож в его покои.- Металлическим голосом прервал Шульц.
Евграф был только счастлив. Честно говоря, деловую сухую беседу с товарищем с удовольствием перевёл бы на духовную проповедь, о семени российского чернозёма.
Хозяин двора был не менее рад, чем прошлый раз. Количество визитёров знатного происхождения явно льстило его самолюбию.
Единственное, Шульц явно  не понравился. В беседе салоликий был боле сдержан. Задавал вопросы по хозяйству в губернии в целом. Чем привёл Евграфа в полнейший восторг, простой мужик, а интересуется не только своим двором. Шульц же был на редкость холоден, чувствуется, симпатий не испытывал. Однако с ледяным лицом извлёк большую бутылку самогона.
От оного хозяин потеплел и приняв вошёл в прежний размер своего красноречия. Видел он, что внимание господ, есть знак сближения с простым народом к бедам его и метаньям интересами. Сила огромная теплица, её только разбудить.
Собственно, какая сила и как её будить, из пьяных виршей понять было  сложно, но то ли от стакана выпитой самогонки то ли от баюкающего голоса стал впадать Евграф в какое то оцепенение. Ни чего не понимая как болванчик закивал головой. Как в тумане заметил, что Шульц хоть и в меньшей степени, но прибывает в той же полудрёме.
Хозяин тем временем толкал речь, про единство и покорность, которые силой божьей оборачиваются, про богоизбраность. По свою царю батюшке преданность. При том, так руками размахивал, что не рассчитав смахнул со стола бутылку и горшок.
Оказия вышла, хозяин неожиданно поменяв размер речи, злобно выругался. Евграф, желая помочь, полез подымать посуду. Одна кружка закатилась в соседний угол. Пока доставал заметил корыто с мясом.
Ни чего в оном примечательного не было, разве что сие места достатком мясной пищи не изобиловали. Но то ли запах, то ли что то ещё заставил Евграфа аккуратно приподнять крышку. Обычный кусок мяса, с костью, под ним ещё, странного вида.
 Да это ж человеческая рука. Народоволец потёр глаза так и есть, от ужаса отрезвел, накрыл корыто и как не в чём не бывало, с поднятой кружкой подскочил к столу. Хозяин, по пьяни очевидно, внимания на всё происшедшее не обратил. Благо половину бутылки самогона удалось во время спасти.
Евграф, весь пронзаемый страхом, молча сидел за столом. Хозяин продолжал заливаться о благодати, покорности и труде. При этом когда хоть и захмелевший, но деловой Шульц, задавал конкретные вопросы по обустройству хозяйства, хозяин лишь расплывался в улыбке и перескакивал на другую более богоносную тему.
С детства Евграф помнил дедушки губернатора рассказы, тайные, но известные всем.  О поселение людоедов. В памяти очень явно всплыли подробности, про редкую словоохотливость и хорошо подвешенный язык тогдашних каннибалов.
Видимо от шока, из Евграфа, потомка губернаторского рода, поперли фамильные, претившие ему самому черта. Пройдошество, подобострастность, умение расположить к себе собеседника.
Закачавшись на стуле в такт речам, дабы было не заметно. Евграф, вожделенно взирая на хозяина, задал вопрос, откуда тот черпает силы. И не токмо телесные, сколько душевные, коими они, пришлые господа,премного восхищаются.
Подействовало, хозяин хлебнул ещё и промолвил, что сила она в человеке, венце творения божьем. Оттуда и берутся.
-Как взять, научи.-Евграф так подхалимски закатил глаза, что сидящий рядом Шульц посмотрел с явным презреньем.
На хозяина же подействовало.
-Плоть от плоти преумножится.-Заломил фразу. Говаривал отец мой, отошли мы от корней. От питания правильного, те же кто сохраняет те и властвовать смогут.
-А кто папенька ваш, с каких краёв будет?- Евграфушка подлил самогонки собеседнику.
Витьевато, пьяным размером хозяин поведал, что отец его такой же труженик славный, простой человек. Обозначил поселенье, где родился. А на вопрос про те края добавил, что и туда их судьба нелёгкая занесла. Продали как мешок муки вроде с … губернии.
Слово, Доедалово, как родовое гнездо не прозвучало. Но губернию, которую дед возглавлял, Евграф знал. Она, они значит. Доедаловские. Евграф, всегда восторженный народоволец, даже удивился холодности своей мысли.
Тем временем, допивший чарку хозяин, стал вытворять вообще не что не понятное, сняв рубаху, затеял какой то танец. Не русскую там плясовую, а какие то шаманские подпрыгивания и подёргивания. К чему присоединилась недавно зашедшая в избу жена хозяина. Завершился танец тем, что оба встали на четвереньки начали кусать всё подряд. Жена, прибольно, цапнула Шульца. Закончилось, что оба как убитые пали на землю. Закатив глаза и пуская пену из за рта.
Шульц и Евграф ошалело стояли рядом, не зная что делать. Минут через пять гостеприимная чета пришла в себя и как не в чём не бывая, предложила гостям пройтись по угодьям и заглянуть к праведным землепашцем, это тем, кого хозяин уже успел привлечь в лоно своего загадочного мировозрения. Евграф полюбопытствовал количеством поклонников, и обалдел от ответа. Практически все бездельники, заселяющие соседние деревни, состояли, что называется, в дружбе и праведности с хозяйской четой.
Холодный и непробиваемый Шульц от всего виденного казалось готов был и дальше следовать за собеседником. Да вот Евграф ухватив за руку и завопив, что прерывает беседу, токмо потому что к самому губернатору зван, попятился к выходу. Впрочем, хозяин и не препятствовал. Наоборот, при слове губернатор, почтительно поклонился, заявив что власть от бога данную почитает…
Выплюхав на улицу и пройдя до пролётки. Шульц очевидно наконец продышался, выглядел кстати непробиваемый немец похуже Евграфа, белый дрожащий.
-Мерзость,-произнёс выдохнув. Не уж то и соседние поселенья этим охвачены.-
-Что то же корыто видел.-
-Какое корыто, мужик этот не на корыто похож. А на сало говорящее. Думал только у Гофмана да Салтыкова Щедрина читаемо. Я, друг, весь свой прагматизм от общения с этим типом подрастерял. Вроде мужик из крепостных, раздавить не фокус. А страшно почему то мне стало. Я тебе всегда доверял, потому и говорю это. Кстати, напомнило мне это один рассказ.-
-Чей?- Евграф в отличие от друга был не перепуган, а скорее сосредоточен.
-Дядьки моего, слыхал он у меня выдающийся путешественник. Изучал дикарей людоедов полинезии.-
-С удовольствием послушаю, но сначала выслушай ты.-Не тактично прервал Евграф. В ведение моего деда находилась в былые времена деревня. Доедалово…
Евграф и Шульц доложил губернатору о радушном хозяине. Выслушали молча, а затем поблагодарив удалили. Евграф пару недель прибывал в неведение. Пока к нему не заявился вусмерть пьяный Шульц.
-Так и я революционером якобинцем стану.-Начал он загадочно. Губернатор этому упырю, смерду всяческую поддержку велит делать. Якобы очень полезен, для усмирения мужиков. И для порядка в губернии. Чем порядок на людоедстве, так лучше любой хаос.-
-Фразу эту вроде должен не ты, а я говорить.- Хмыкнул Евграф, конфликт во власти вестимо народовольцу льстил. Может, не поверил губернатор нам?-
-Поверил, поверил. Только дела в губернии идут хуже не куда. Проворовалось начальство безбожно. Скоро такая голодуха начнётся. За ней бунты. А тут такой усмиритель народа. Власть кстати почитающий. Да пропитание себе определивший, коего на Руси много, а толку  от оного для начальства мало. Так и дармоеды в дело пойдут…- Шульц криво усмехнулся.
-Да не может такого быть.- Евграф народоволец вступился за власть.
-Может, может, ты вольный революционер, в этом дерьме изнутри толком не катался.-Заломил Шульц непонятную для Евграфа фразу.
-Так что же делать, эта же как чума, зараза.-
-Попробую остановить, есть у меня некоторые связи в Петербурге… А ты не лезь, лучше напиши про это. У тебя дар литературный был… Ну прощай.- Грустно произнёс Шульц и вышел.

На закрытом светском рауте присутствовало множество персон. Часть узнаваемых, часть нет. При чём, последним, именитые, светящиеся на голубых экранах, кланялись подобострастно.
Дима, одетый в серенький добротный костюмчик, стоял за спиной у значимого дяди. Казалось со стороны, что охранник, часть интерьера. Так кстати ему при инструктаже и объяснили, коси под телохранителя. Ну, а как ещё лучше придумать, что б оба объекта живьём видеть. Про объекты предварительно, особо не рассказывали, больше пугали секретностью поручения. Только показали фотки. Мужик лет под пятьдесят. И баба по моложе. Кто, что…
Задача с помощью Диминого таланта определить, есть ли между ними родство.
 Дима рассматривал указанный объект. Объекту где то лет сорок, баба. Мало симпатичная, кривоватая. Ухоженная, конечно, но всё равно, неприятная.
Дима пытался представить родословную бабы. Тут явно, что то классово близкое.
 Как род считать Дима не раз задумывался, если сразу головой тронуться, то произошли мы не от загадочных приматов, а глубже. От частиц, этих приматов комплектующих . У кого род, от какой клетки ведёт хронометрическую запись, совсем понять сложно.
Вот говорят, у меня род знатный, с нулевого века народу указываем, что делать. Сразу вопрос. По какой стороне. По прабабкиной ладно, а сколько у которых прапрабабка была в господский дом вхожа. Как бабушка Шарика, с водолазом породу улучшала. Можно конечно и по другому прикинуть, кто более знаменит. Ой, сложно. Однако у Димы род воспринимался как то странно. Грубо говоря, длинная верёвка, на которой через какое то расстояние висят золотые гайки.
Ещё раз вгляделся в бабу, тут золотых гаек в роду вроде не много, хотя сама драгоценностями увешена.
В зале возникло некоторое замешательство, вошёл мужчина со свитой. По замешательству и подоботрстным взглядом возникших на лицах гостей стало ясно. Персона. Второй Димкин объект.
Дима внимательно вглядывался в персону и даму. Ещё раз. Нет, они не в родстве. Опять взвесил составляющие, нет, не пересекались. Ну, лет так за четыреста последние, гарантию можно дать.
Дима, как бы по делу отпросившись, вышел на улицу. Там уже ждал автомобиль. Сел в салон.
-Ну, молодой человек, чего так внимательно изучали, прямо взглядом просверлили.-Вопрос задавал гаденький дядя на переднем сиденье. Какой вывод, итоговый?-
Дима изложил результат своей загадочной экспертизы.
Обрадовал или огорчил результат по реакции находящихся в машине было не понятно. Однако гаденький дядя выдержав паузу промолвил.
-Напоследок, всё таки приоткрою вам тайну, молодой человек. В качестве гонарара утешу любопытство. Не волнуйтесь денежный гонорар то же получите.
 Видите ли, с последнего времени, в нашем городе восстановлена старинная и правильная традиция. Как говорится, все люди братья. Или просто родственники, вот и получилось, что городок ваш, теперь принадлежит нескольким семействам. Скажем так, знатным. Родство с семьёй которое не купишь, или купишь, но за очень дорого, чрезвычайно важно. Вас и дёргнули, что бы понять, принадлежит ли указанная особа к роду.-
 -А давно у вас эта аристократия сформировалась?- Задал вопрос Дима.
-Ну, мы не в отсталой Европе, где в мрачное средневековье народ на дорогах грабил, а потом красивые титулы к имени пририсовывал. Наша элита сама себе путь пробила. В среднем, лет шестьдесят, пятьдесят, как формироваться пошла.-
Дима порадовался столь молодому возрасту правящей когорты. Интересно, а кто они до этого были. Не малюсками же. Разновидностью быдла банального. Дима, вдруг непонятно какими фибрами, ощутил весь бардак человеческого бытия. Кто, от куда, кто куда? Ураган непонятного хаоса прошмыгнул мимо, кажется попытался затянуть.
-Вот собственно для этого мы вас и пригласили. –Подъитожил гаденький дядя.
Ну что, свободны, молодой человек, благодарим за сотрудничество. Распишитесь в не разглашение. Вот гонорар. Протянул конверт. Кстати костюм дарим, в виде премии.-