Отец Иоанн

Утро  чуть забрезжило . Утреннюю зарю чуть обозначившуюся на горизонте покрывал плотный  туман. Отец  Иоанн  легонько вытащил руку из- под головы супруги. Застыл  в ожидании , неужели  разбудил. Совсем рано, путь ещё поспит. Убедившись, что матушка продолжает спать, выскользнул из  спальни. Теперь  стараясь не разбудить остальных домочадцев, тихонько  взял одежду и сумку  с вечера  приготовленную, вышел  в сени. Там быстро оделся и так же быстро вышел во двор. Подходя к калитке  обернулся в сторону будки где мирно спал Шарик.  Вот сторож, самого хоть тащи, хотя чужого запаха нет, вот  и тревоги не  чувствует. Ну  пусть спит, ведь рано ещё. С этими мыслями  отец  Иоанн  вышел на  проселочную  дорогу. Пройдя ещё метров двести, свернул на узкую тропинку через поле. Раньше пришлось бы обходить километра  полтора. Поле всегда чем ни будь было засеяно или озимыми или яровыми, а теперь уже несколько лет , сеять некому и нечего. Вон уже и лесок обозначился, то тут, то там ёлочки да березки. Только бы  большие не выросли, корчевать легче будет. Может изменится  жизнь на селе, опять будут засевать  поля. С такими грустными мыслями отец  Иоанн  перешёл поле, перелесок, вдалеке показалась  деревня. Хорошо матушка припасла сапоги, не то бы по колено намочился от росы. Отец  Иоанн  подумал, хорошо бы до обеда успеть домой. Вызвали к больной  прихожанке Евдокии, просила  исповедать и причастить. Болеет вот уже месяца  три. Когда она была в храме последний  раз?  Пожалуй, на Пасху.  Размышлял  отец  Иоанн,  подходя к деревне.  Дома  ветхие, заборы покосились, где и совсем упали, но главное все позарастало травой.  Косить и примять  её некому, одни старики остались, доживают свой век. Но где, в каком доме живет Евдокия? Отец  Иоанн  остановился  в раздумии. Заря поднялась над деревьями, солнце сверкало в капельках росы. Батюшка стал вспоминать , как ему объясняли  где живет Евдокия. Около её дома должна стоять легковая машина. Сын Евдокии Приехал навестить  её из города. Пройдя по тропинке ещё два дома, он увидел, возле дома стояла машина, огромная, блестящая в лучах поднимающегося солнца. Отец  Иоанн  даже прикрыл газа рукой, машина была,  как сказал бы его внук «Крутая» и  щёлкнул бы языком «Класс»!!   Отец  Иоанн  обошёл машину, втиснулся до половины открывающуюся калитку, поднялся  на   крыльцо и отворил дверь в горницу. Переступив  порог  отец  Иоанн  охнул и  ударился спиной о косяк двери.  На него прыгнул пёс,  ростом с самого отца Иоанна , положив обе лапы ему  на плечи. Из зубастой пасти на грудь священника текли  слюни. Из  угла под образами закричала лежащая на кровати  женщина. Из соседней  комнаты  выскочил  мужчина в  трусах. Он повелительно  крикнул: «Фу, Рекс, Фу!»  Схватил собаку  за ошейник и снял её  с  груди священника. Отец  Иоанн  машинально стирал руками с груди слюни  пса , размазывая их по  куртке. В углу на кровати хрипела женщина, мужчина в трусах  бросился к ней : «Мама, мама тебе плохо, что тебе подать?» Женщина  показала на стакан   с  водой. Пес  сидел у  ног священника. Отец  Иоанн перевёл  дыхание, но с  места не двигался. Мужчина напоил мать водой, приподнял её на кровати в сидячее положение,  потом повернулся  к отцу  Иоанну:»Не бойтесь, он не кусается! Успокойтесь ,Проходите к столу, садитесь.» Ватными ногами отец  Иоанн подошел к стулу возле кровати  больной и рухнул на него. Отойдя  немного от шока,  священник велел убрать пса из дома и позвать соседку, которая ухаживает за больной. Мужчина  вернулся в комнату из которой  вышел , вскоре  из комнаты он вышел с женщиной в брюках в руках которой был поводок и намордник для пса. Она  чуть кивнула головой в знак приветствия.  Муж  надел намордник  на пса, сунул поводок в руки жены и приказал:»Убери его с глаз долой. Зачем  взяла, ведь просил же!»Жена передёрнула плечами:»Ну как оставишь, с кем  оставить, украдут ведь, а он такой  дорогой, дороже этого дома со всем его имуществом! Убери, убери? Куда здесь  убрать? «В сарае привяжи» буркнул муж , выходя из дома. Вскоре пришла соседка Евдокии, помогла раздеться батюшке, умыться, сполоснула полы по просьбе священника. Отец  Иоанн  освятил избу святой водой ,зажег лампаду, свечи и молитва началась. Подошли ещё несколько человек  ждавшие священника. Когда священник приходит в деревню причащать и соборовать больных это важное событие для всех. Когда исповедовал Евдокию , она со слезами молила:»Прости их батюшка ибо не ведают, что творят, всё деньги проклятые, выели души детей, затмили  разум их. Хотят  меня с собой увезти». «Так это хорошо матушка Евдокия, есть значит ещё сострадание в них.» «Да как бы не так батюшка, упекут меня в самый лучший дом престарелых, самый дорогой, вчерась  решали, а я хочу в своём доме, на своей постели умереть. Они няньку для того пса нанимают и комнату выделяют и няньке и псу. Мой дом им не нужен, гнилушки и место «тьма таракань»  не пристижное говорят. Что  мне делать  батюшка,  посоветуйте?» Отец  Иоанн  сидел задумчиво теребя покрывало, потом покрыл её голову и сказал:»Прощаются грехи  твои Евдокия, молись Богу, как решишь , так и будет с Божией помощью. Только подумай милая, не тебя надо  спасать, а их, ведь ты  посредник между Богом и своими детьми. Без тебя они утратили связь духовную и кровную. Для них дороже  пёс, а не мать, не дай им умереть и потерять связь с собой  и Богом. «Так я же больная батюшка, упекут в больницу и всё тут.» «Ты не настолько больная, молись, проси у Бога силы  спасти своих детей. Всё Евдокия , крепись, молись и спасай своих детей. Ещё несколько человек  исповедовалось и причастилось в этот раз. Отец Иоанн вышел на улицу, солнце светило во всю силу , давая жизнь всему живому на земле. Подойдя к машине, заглянул в салон через открытые двери, мальчик и девочка сидели  на заднем сидении в наушниках с ноут- буками  на коленях и играли в компьютерные игры, эти дети  были далеко от реальной жизни. Им не нужны никакие посредники  ими  овладел враг человека. Хватит ли силы, а главное желания у болящей  Евдокии на борьбу с ним. Надо молиться за всех, надо молиться за всех, повторял  и повторял отец  Иоанн шагая домой. Вечером в храме  служба и борьба за всех нас.