нам нужен кислород. 25

Главный инженер Адам Берроуз и механик 2-го разряда Чип Зимбовски, как и многие сотрудники, работавшие в сфере астронавтики, были немного суеверными. Отдать распоряжение на случай внезапной смерти перед опасным полетом или экспедицией считалось плохой приметой, поэтому они не оставили даже записки. В Корпусе никто не знал, куда и зачем они отправляются. Вся информация содержалась в официальном письме за подписью Капитана, которое должны были вскрыть в том случае, если через пять солов он не выйдет на связь. Лемуэль Айронс по должности не мог позволить себе многих причуд, в том числе и суеверия. Пустынные равнины и таинственные впадины Марса быстро погружались во мрак, в то время как Капитан давал последние указания Роббинсону и надевал снаряжение.
- Помните. Один поисковый отряд и группа спасательных кателенцев всегда должны быть наготове, чтобы прибыть к любой точке вызова, - проговорил Айронс и, не дожидаясь ответа, развернулся и направился вперед по длинному ярко освещенному коридору. Берроуз и Зимбовски молча последовали за ним.
- Да, Капитан, - сухо ответил Роббинсон, -  не забуду.
- Срочное сообщение. Мы обнаружили три полных комплекта облачения, укрытых в служебном блоке. – Взволновано отрапортовал молодой кудрявый юноша.
- Понял. Слышишь Адам? Скафандры ВКД им не нужны, значит их дорога под землей.
Айронс шел стремительным шагом, так что его спутники едва успевали за ним. Он одновременно сгорал от желания раскрыть загадку и боялся того, что беглецы могут подвергнуться серьезной опасности. Время стремительно ускользало от него. Он с нетерпение дождался, когда пройдет один сол, чтобы самому отправиться на поиски. Выбрать спутников не составила труда. Берроуз являлся не только лучшим другом Айронса, но и высоким должностным лицом, которое поддержит на любом официальном разбирательстве, например, в Комитете по этике. Зимбовски был сообразительным и неболтливым парнем, к тому же необычайно сильным и выносливым. Он знал обо всем в Корпусе и всегда имел собственное мнение обо всех, довольно циничное, но правдивое.
Трое мужчин прошли сквозь несколько коридоров, соединявших отсеки и блоки, прежде чем оказались перед нужной развилкой. Она находилась в отдаленной части Служебного отсека, куда редко кто заходил. В гладкой стальной стене располагалось несколько люков высотой чуть больше среднего роста астронавта.
- Который? – спросил Айронс ни к кому не обращаясь, но Зимбовски уже внимательно изучал люки.
- Этот, - он указал на второй справа. – Крышка прилегает не плотно и на полу остатки пыли от того, что ее недавно открывали. - Зимбовски вытащил из сумки с инструментами универсальный ключ, который соединил с выемкой в крышке и обратился к Айронсу: - Пароль, Капитан.
Айронс быстро набрал длинный код на панели и раздался подтверждающий сигнал, но крышка люка едва сдвинулась. Зимбовски навалился на ручку всем телом, и крышка поддалась , беззвучно отворившись.   Мужчины включили фонари на шлемах и вошли внутрь.
Подземные лабиринты представляли собой систему туннелей, прорубленных прямо в базальтовой породе, созданную в первые годы существования программы терраформации Марса. Они были проложены с целью временного размещения людей и оборудования до постройки постоянных зданий. При строительстве инженеры старались создать все условия для обитания человека. Основные туннели постоянно накачивались воздухом, поступавшим сразу от нескольких министанций, производивших кислородную смесь. После постройки наземных сооружений объем подачи воздуха существенно сократили, поэтому он был довольно спертый и перенасыщенный углекислым газом, но вполне пригодный для дыхания. Специальные листы из свинца и эластомера одновременно защищали потолок, стены и пол от внезапного обрушения породы и радиации. Со временем коридоры превратились в запасные дороги, связующие между собой опорные пункты, находившиеся на поверхности, которыми стали пользоваться от случая к случаю.
Подобно Маяку сеть туннелей обросла страшными историями, большинство из которых не соответствовало действительности. Отчасти таинственный ореол придавало исчезновение некоторых документов и строительных чертежей. К моменту описываемых событий на Марсе никто досконально знал, куда ведут многочисленные коридоры. Реальную угрозу представляло несколько ответвлений, имевших неукрепленные участки, прорубленные прямо в базальте, без всякой вентиляции и радиационной защиты, иногда приводившие в тупик, иногда соединявшиеся между собой, поэтому в них можно было заблудиться и задохнуться без соответствующего снаряжения.
 Поисковая группа шла в специальных комбинезонах из более плотного, чем обычно, нейлона с неопреоновым покрытием, вдобавок к костюмам с датчиками биотелеметрии, и защитных шлемах с фонарями. Экспедиция взяла с собой дополнительные ручные фонари, провизию на несколько дней в виде витаминов и тюбиков, воду, баллоны с кислородной смесью, радиосвязь и дрона. Мужчины внимательно осматривали пол и стены, насколько это возможно было сделать в условиях непроглядной темноты, и изучали проходы в боковые ответвления. Дрон - маленькая капсула в виде капли - бесшумно плыла впереди идущих, фиксируя все особенности пути. Он быстро сканировал пространство инфракрасным и тепловым датчиками, но пока безрезультатно. После нескольких часов пути мужчины ощущали легкую усталость, означавшую, что их предшественники держали хороший темп, раз смогли без остановок уйти так далеко. 
- Мы прошли 36 отметку еще милю назад, - сухо констатировал Берроуз, взглянув на часы, измерявшие помимо марсианского и земного времени, расстояние, давление, и связанные с биотелеметрическими датчиками. Его фраза осталась без ответа.
- Есть. – Внезапно Айронс высветил знак, нанесенный на стену рядом с очередным  боковым отверстием, уходившим в горную породу. Знак размашистым движением нанесли специальным выделителем для работы в полевых экспедициях. Он изображал обыкновенную цифру «четыре».
- Вот и обратный отчет, - сказал Зимбовски и присел рядом с рисунком. – Куда ведет этот туннель? 
- К цифре «три», - коротко ответил Берроуз.
- Нам предстоит выяснить это.  – Айронс медленно осветил отверстие снизу вверх. Оно оказалось меньше, чем обычно. Вся поверхность коридора, уходившего в неизвестность, была грубой и неровной, а расстояние между потолком и полом в сравнении с основным коридором существенно сократилось, так что предстояло идти слегка согнувшись.