Поликлиника

«Сны, как и родителей, не выбирают». (Говард Уткин)

Это были две необыкновенно чумовые тёлки. Классичные – блондинка и брюнетка. Высокие, стройные, затянутые в кожу, как групи Motley Crue или  Guns’N’Roses. Красивые, ммм … сходу даже сложно найти сравнение. Но не как монообразные финалистки конкурсов красоты. Как Анжелина Джоли, подсказывает какой-то незадачливо-добрый читатель. Я вас, читатель, умоляю. Вы видели Анжелину Джоли в профиль? Вызывающе выпирающий подбородок, тяжёлый, нависающий, как у самки орангутана, лоб. И губы, будто её припечатали к стеклу. Ну, для кого и Джоконда символ красоты. Или Нефертити какая, яйцеголовая. На вкус и цвет – фломастеров не напасёшься.
Эти девчонки были самое ТО! Тем более в клубешник мы, с Геннадием,  закатились уже под изрядным шофе, от этого наша речь текла, как Мзымта в половодье, и знакомство завязалось мгновенно. Девчонкам явно льстило внимание таких раздолбаев, как мы с Гешей. Ему, кстати, досталась блондинка, которых любит он, а мне – брюнетка, которых люблю я.
Отчебучив пару танцев, помяв пышные бюсты и упругие ягодицы, мы решили покинуть клуб и продолжить знакомство в более тесном контакте у меня. Такси брать не стали, пошли проветриться тёплым вечером последнего дня лета.   
Пока мы бродили по задворкам нашего городка, я купил бутылку шампанского, а Гена с блондинкой пропали. Зная Гешу, я не удивился, а подумал, что он уже «шпилит» белокурую красавицу где-нибудь за железными гаражами, среди ржавого железа и изношенных покрышек, на пропитанной машинным маслом земле. Такие подарки судьбы он щёлкал на раз, удивляюсь, что «это» не произошло прямо в баре за столом. Подобные примеры были, когда он, у меня дома, во время медленной пляски под цепелиновский блюз Since I've Been Loving You, завалил девчушку, срывая с неё одежду. Еле остановили. Гена - маньяк в этом плане.
Я другой. Мне прелюдия нужна. Поговорить, что ли.
Ха. Недавно Геша встречал меня утром в аэропорту. Ночной бессонный перелёт, я хочу домой спать, а он едет по трассе, за какой-то овцой пристроился, не торопиться, бубнит что-то. Говорю устало-возмущённо:
- Геша, езжай же давай!! Четы 40 км волочишься за этой курицей!! (У него джип, а у неё желтый квадрат с восклицательным знаком).
Гена:
- А поговорить?
 
В этом плане мы отличаемся на дороге и с бабами. У меня спортивный стиль вождения, но чуткое отношение к женщинам. Поэтому у Гены баб много больше, чем у меня. Зато, я чаще обгоняю на трассе. Здесь мы на равных. Я даже может впереди.

Потеряв, я друга, а новая знакомая - подругу, мы пришли всё равно ко мне. Шампанское я сунул в морозилку, налив нам по бокалу бренди:
- Что будем слушать?
Бабам обычно в догонку после клуба надо «Йа-хууу!! И дынц-дынц-дынц». Более старшим то, чего у меня обычно нет. Ставлю Dead Can Dance и Smokie. Канает.
-  Клайдерман есть?
«Оба-на!»
- Есть. – Я включил Ричарда Клайдермана и зажёг свечи, создав тем самым интимную обстановку. - Ballade pour Adeline. Хорошо ли тебе девица, хорошо ли с красного?
Это я типо пошутил. Мы поцеловались. Пошутил я, меня поймёт каждый, кто хоть раз вжопу пьяный приводил бабу с кабака, напрочь забыв, как её зовут, а спросить, вроде как неудобно. Все одержимы одной целью.
Брюнетка, отставив бокал с бренди, мгновенно скинула кожу, оставшись в одних трусиках. Я же коньяк допил залпом.
Ни к чему распинаться и расписывать здесь божественную наготу незнакомки, тем более в моём состоянии.
- Ща принесу Шампанское. – Пошёл я охладить свой пыл. Покурил. И вышел совершенно готовый с бутылкой Игристого в руках.
- А ты, правда, писатель? – провела ноготком по возбуждённому члену брюнетка.
- Д-да. – Что я мог выдохнуть иначе.
- А подари мне книжку с автографом. –  Она поцеловала начало меня.
Я ничего не ответил. Все мои книги находились у Доктора.

***
К Доктору сидела и стояла очередь. В огромном и безлюдном поликлиничном комплексе, очередь была лишь в один кабинет.
- Мне только спросить, - шмыгнул я в щель двери за выходящей толстой старухой.
- Здесь все спросить! Куда без очереди! Мне только печать поставить! – Понеслось вслед, пока я не захлопнул дверь.
- Здравствуйте, Доктор! – поприветствовал я его обыденно.

Доктор был моим соседом, поэтому я мог вот так вульгарно. Это был почти 2-х метровый белёсый здоровяк, про которого в своё время переделали песню Маркина: «Вижу тень наискосок/Рыжий Доктор с авоськой пива/Я готов целовать песок/На который ты сходила».

- Мне нужны мои книги! – Выпалил я сразу от двери.
- Твои книги? – Доктор нарядил меня в белый халат и, пригласив из очереди женщину, посадил её в гинекологическое кресло, напихал в промежность разных медицинских прибамбасов:
- Что вы видите, коллега?
Я с интересом заглянул через призму ощущений. О, нет!!
Здесь, описывая увиденное, я закурил. Закуришь тут. Что можно увидеть внутри женщины? Матку и другие внутренние навороты, знакомые  исключительно гинекологам. НЕТ. Там я увидел себя. Ну, как вам описать? Вот оно всё, а там внутри – Я. Цветной, как в зеркале.
Разумеется, ушёл курить в операционную.
- Пойдём. – Хлопнул меня по плечу Доктор. – Твои книги на месте.

***
Мы прошли через другой выход из поликлиники. Во дворе ровно стояли носилки с лежащими под синими простынями людьми. 4х3. Нет. 5х4. Носилок 20. Жарко. Одна беременная женщина обратилась ко мне, не помню, с каким вопросом, но Доктор подвёл меня к деревянному сараю, пропахшему хлоркой; запаха я не чувствовал. Отперев висячий замок на хлипкой дверце, запустил меня внутрь.
Затянутое паутиной помещение представляло собой пыльное книгохранилище. На всех полках стояли книги, на кожаных корешках значилось одно имя - Говард Уткин.
Я вышел обратно на свежий воздух, прикрыв прохлоренную дверь. Беременная женщина на носилках, сев, вновь что-то мне говорила, протягивая руки.
Немного поразмыслив о своём, через поликлинику выбрался на душный проспект. Где-то за углом играла музыка. Двинулся на звук.

***
Открытая терраса, прозрачные бортики, внизу бассейн, где плещется детвора, играет оркестр. Все столики заняты. О поликлинике ничего не напоминает. Я даже подумал, сколько получил градоначальник за разрешение на открытие злачного места у стен медучреждения, но тут же забыл. Всё было прилично и цивилизованно. Взяв в баре большой бокал джина с тоником, еле нашёл пустой столик у борта, как одновременно этот столик облюбовала компашка из двух блондинок и разбитного барыги с распальцетом и толстенной золотой цепью на шее. Но, так как все столики были заняты, потеснившись, разместились. Барыгу звали по обыкновению -  Вован, его подругу – Дуся. Вторую блондинку он представил тоже Дусей, но та, посмотрев на него с укором, представилась сама:
- Пепе Айрис.
- Красивое имя. – Я сделал комплимент. Вован заржал.
Официант быстро сервировал им столик виски и шампанским, фруктами и мясной нарезкой, как начался розыгрыш огромной синей подводной лодки, почему-то из велюра, с золотой каймой на швах, стоящей внизу у бассейна. На столе у ведущей – бархатный макет. Суть конкурса заключалась в правильных ответах из трёх вариантов. На столах лежали таблички с цифрами 1, 2, 3, которые поднимали игроки. Неправильные столики выбывали из игры. Сами вопросы были больше прикольными, чем познавательными. Хотя для кого как:
«Симпатические чернила – это … 1. Гламурные. 2. Бесцветные. 3. Красивые.
Турнепс – это … 1. Свекла. 2. Слэнговой вход в метро. 3. Планета.
Плющ – это … 1. Суп. 2. Наркотическое состояние. 3. Растение.»
И т.п
У нас больше всех, с моих подсказок, скакала Пепе. Почему оговариваюсь «с моих»? Да потому что у Пепе, ответы были: Розовые, планета и суп (ей мама по выходным варила). Вован с Дусей ржали, бухали и сосались. Между вопросами с участниками викторины проводились другие конкурсы, и я был уже совсем «на кочерге», когда всё и началось …
- Вас Доктор ждёт, - вдруг шепнул официант на ухо.
Я отставил копьё в сторону, снял кудрявый парик с пальмовой юбкой, вынул кольцо из носа и, прижав руку к груди, извинившись, пошёл в поликлинику.

***
Мои нетрезвые шаги гулко отзывались в пустых коридорах поликлиники, пока я не остановился у кабинета Доктора. Пациентов уже не было.  Прокашлявшись, я открыл дверь.
- Здравствуйте, Доктор.
- Привет, Говард, - нисколько не утрировал Доктор, занимаясь своими делами. – Разобрался с книгами?
Я слегка опешил.
- Там, что, все мои книги?
- А ты что хотел? – Доктор закрыл последнюю амбулаторную карту и поднял голову: - Желаешь забрать? Пойдём.
- Мне бы одну. Девушке подарить. – Замялся я.
- Да, хоть все забери. Там открыто.
Доктор проводил меня до чёрного выхода, и уехал домой.
Я снова вышел во дворик поликлиники. Было темно, но над дверью висел фонарь, освещая угол сарая и несколько носилок, с лежащими под синими простынями людьми.
- Я беременная, доктор! Спасите моего ребёнка!! – Вдруг донеслось из темноты.
- Кто здесь?! – Я отпрянул, бочком двигаясь к сараю.
- Ребёнка спасите!! – Передо мной вдруг возникла та самая беременная.
Сказать, что я обосрался, ничего не сказать. Но протрезвел мгновенно.
Последний недельный забух выветрился в один миг. Красивая брюнетка осталась в описаниях выше. Фонарь, покачиваясь на ветру, равномерно отбрасывал свет на сарай с моими книгами и носилки с мёртвыми клиентами поликлиники.
«Какой, вжопу, Говард Уткин!!!» - Пятился я назад в здание, пока мне на плечо не легла рука:
- АААА!!! – Отпрыгнул я в сторону, покрывшись липким мерзким потом. Сердце бешено рвалось в груди.
- Осторожней, гражданин.
Разумеется, как показывают во всех триллерах, в подобном психологическом  моменте под фонарём и козырьком курил большой, но добрый и милый охранник поликлиники из ЧОПа. Но это не съёмки кинофильма, плюс ещё та тётка. В реальности всё намного страшней и жёстче. Неприятней, что ли. Бр-р-р …
-  Напугал? – Улыбнулся охранник.
- Не то слово, - трясущимися руками я полез за сигаретами.
Охранник щёлкнул зажигалкой, видя, что я не могу даже чиркнуть по колёсику. Меня всего трясло.
- Доктор предупредил, что бы я вас встретил и проводил.
- Спасибо, - в три затяжки я высосал сигарету. – Идёмте.

***
В баре за углом, выпив два по сто джина, взяв ещё бутылку, пробрался к своему столику. Пепе бросилась мне на шею, осыпая поцелуями:
- Говард, сладкий, мы выиграли подводную лодку!!! Фу, ты чё такой солёный? – Сползла она с меня. Вован с Дусей плясали на танцполе.
- Море. Шторм. И брызг солёных, пропитал меня пассат! – Выпалил я ахинею, наливая джин в стакан.
- Ты – моряк?!! – Восхищенно открыла рот блондинка.
- Ещё какой! - Чтоб успокоится, я начал рассказывать ей приключения Робинзона Крузо. Вскоре подкатили собутыльники.
- ГУт, мы владельцы подводной лодки!!! – Обнял меня Вован, перекрикивая музыку: - Давай бухать, братан!!
А что оставалось делать? У меня перед глазами стояла мертвая беременная тётка: - Наливай.
- Говард – наш капитан!! – Извивалась в танце Пепе с коктейльным бокалом в руке: - У него свой остров, козы, попугай и Пятница!!
На меня сыпались из её бокала трубочки, зонтики и фрукты. Но Пепе не унималась. Подпевая, она танцевала под задорные ритмы оркестра. Пока не произошла какая-то, невидимая мне сумятица. Музыка превратилась в несвязную какофонию, послышался звон посуду и истошные крики женщин.
- Спасите моего ребёнка, - вдруг явственно услышал я. Пепе развернулась, и йобнулась под стол. Передо мной стояла та самая беременная тётка в длинной рубашке, с волочащейся из-под неё пуповиной с ребёнком на конце. Я пожалел, что я не Пепе и не Дуся, которая так же рухнула под стол.
- Кто это? – Едва прошептал мгновенно побледневший Вован со стаканом вискаря в руке.
За нашими спинами царил переполох. Музыка стихла. С воплями и визгом, переворачивая столы, гремя посудой, кто-куда разбегался народ, через бортик прыгая со второго этажа в бассейн. Многие не достигая воды, разбивались о светло-голубой кафель, заливая его чёрно-бурой кровью.
Это … секунда-две …
- Валим! – Вскочил я, бросившись вдоль ограждения в сторону городского сквера.

***
Надо сказать, что бегун из меня никудышный. Никогда не любил бегать. Потому, наверное, и закон не нарушаю. Но здесь превзошёл сам себя.
- Фууууууу …  - Встал я в парке «раком», пытаясь отдышаться. Сказывалось многолетнее курение. Мне не хватало воздуха: - … Аааа…Хъъъъъъ … Ааа …Хъъъъъ …

Даже, ещё не отдышавшись, я понял, что съебался один. (Иди домой. – авт.) Где-то там остались новые знакомые – Вован и Дуси. (Кто это?) ***ня какая-то случилась. (Домой иди, тебе сказали). Извиняюсь за нецензурную непотребщину, я пьяный, и не понимаю, что произошло.

Вернулся. Как Раскольников на место преступления. Если кто видел панораму Бородинского сражения и фильмы Джона Капентера, надо отдать должное Вовану … ЗОМБИ  окружали его могучий торс, от которых он отбивался дубовой столешницей. Дуси всё ещё пребывали в глубокой прострации. Я попытался зайти снизу, забрать у Пепе ключ от синей подводной лодки и спасти всех, уйдя через подземные реки в океан пространства. Но и внизу главенствовали зомби.
Пришлось вернуться наверх.
- Вован, пст. – Окликнул тихо я его. Все зомби вдруг остановились, и посмотрели на меня. Вован столешницу отставил. Пот вытер, молвил тихо:
- Я.
- Берём Дусь, и на подлодке уходим отсюда!
Схватив девчонок, мы прыгнули вниз, прямо на надувную подводную лодку. Отперев люк шифрованным ключом, закинули дусь, и сползли сами, заперевшись изнутри. По корпусу снаружи застучали.
- Что случилось? – Первое, что спросил Вован (мой перевод), вытирая изодранной рубахой забрызганное слизью тело.
- Капица – профессор странный. – Вспомнил я Лаэртского не к месту. А что я мог ответить на следующие подобные вопросы Вована. Откуда я знал? Я даже не знал, что делать дальше. Зомби какие-то. Бред. Убивают их серебреными пулями в голову. Или вампиров?
- У тебя есть оружие? – На всякий случай спросил Вована.
Понятно. Сидим в подводной лодке.
Первой очнулась Дуся Вована. Мне сразу не понравились её зрачки. Вернее, их отсутствие. Тут же из носового отсека появился сам Вован, с ламинированной пачкой карт:
- Гляди, Говард, здесь все лоции …
- Вова, осторожней! – Крикнул я, глядя на медленно-змеиный разворот его подруги. Вован же хлопнул ей пачкой по башке, и не успел продолжить, как я поймал Дусю в броске за ногу.
- Хыххххх .. – Ощерилась она в мою сторону, как ей в глаз прилетел длинный красный каблук Пепе Айрис. Дуся опрокинулась.
- Ух, ты! – Сматерился Вова. – Это чё было?
Я вновь возвращаюсь к своему состоянию. Трёхдневный забух. Сутки не спамши. Поликлиника. Видения. Опять бухло. Страшное протрезвление или белая горячка. Не отдаю отчёта. Новый друг Вован. Дуси. Зомби. Синяя велюровая подлодка.
Надо понимать, что сейчас я всё художественно и долго описываю, а тогда на это времени не было. Я сидел совершенно обесточенный, и Вовану ответить было нечего. Заорала, не во время, Пепе, убившая туфлею Дусю.  Вот такая куча-мала свалилась на переполненный до этого килобайтами эмоций мой мозг.

Здесь идёт сочинение, как отправив Дусю через торпедный аппарат на растерзание зомби, мы, расстегнув носовой зиппер, вырвались наружу. Не помню. Честно. Помню, оказавшись на проспекте, а было светло и пустынно, наткнулись на безвольно передвигающиеся фигуры. Мы стояли на ступенях поликлиники. Я, Вован и Пепе.
- Давайте спрячемся внутри, - потянул я за собой новых товарищей по несчастью, нажимая кнопку вызова.
- Ночь уже. – Пробормотал в переговорник Палыч, тот самый охранник ЧОПа.
- Говард Уткин это. Меня прислал обратно Доктор. Сейчас он вам позвонит.
- Входите. – Щёлкнул замок. И мы всей компанией ввалились вовнутрь, распластавшись на холодном мраморе холла. Пустошь, глухомань, ночь, темно, ништяк и тихо!
- Я возьму эту девочку. – Из мрака вышел Палыч.
- Э, алё! – Подпрыгнул неутомимый Вован. (Во, бля, здоровья сколько! - подумал я о пиве). Но ещё мгновение, и он висел у Палыча на своей толстой голде, болтая ногами.
Где я взял лопату, или нечто, что освободило Вована не помню. И не суть, когда фойе поликлиники заполняли и заполняли беззлобные зомби. Унылые мужчины в истлевших пиджаках и женщины в тусклых праздничных платьях.
- Революционеры, - пошутил Вован тогда зря.

Поликлиника насчитывала 14 этажей. Мы отстаивали каждый этаж. Заваливая проходы мебелью и медицинским оборудованием. Во время редких передышек, тупо бродили по пустынным коридорам. Сидели у столбов. Лежали на полу. Уже должно было наступить утро, когда всем зомби наступает кирдык, глядели мы на себя. Но утро всё не наступало. Пепе ещё и шутила:
- Никогда не боялась зомби с москитной сеткой на окнах. Хи-хи. А учитывая  их холодную температуру, зимой они все превратятся в сосульки. Нам надо продержаться до первых заморозков.
- Заткнись. – Первым остудил её Вован: - Дуся, ничего не изменится, если ты умрешь, и будешь, как зомби ходить и есть всем нам мозг.
Я измождённо улыбнулся.
Зомби шаг за шагом сносили наши редуты, наступая с разных сторон. Мы не успевали завалить один проход, как происходил прорыв на другом этаже. Это походило на бесконечность. Наконец Вован  взвалил всё на себя:
- Вы, сгоношитесь где-нибудь, а я их отвлеку.
Последний этаж. Прятаться особо было негде. Все кабинеты заперты. Двери дубово-огромные. Наконец, я вскрыл одну. Мы заскочили, захлопнув за собой. И тут же в неё застучали и завыли преследователи. Тяжёлая дверь рассыпалась в щепки. Выглянув в окно, и обнаружив узкий кирпичный карниз, выбрались на него.
- Мальчики – налево, девочки – направо. – Скомандовал Вован, потому-что слева была лестница на крышу, а справа башенка, за которой мы с Пепе могли укрыться и дождаться рассвета.
Он просчитался. Пока мы с Пепе, держась за руки, тесно огибали башенку по карнизу в полкирпича, блондинка, от измождения, засучив ногами, сорвалась … но я, успев схватить её за волосы, держал до последнего, пока не затекла рука …

***
- Что, ты, стонешь?! – Недовольно толкнула меня жена среди ночи.
- Чё? – Сбросил я наваждение. – Мм, рука затекла. – Перевернулся я на другой бок, тряся дланью.

PS.
Последнее из этого ужаса: Обглоданного Вована зомби повесили на флюгере, на его же золотой цепи.