Как хотела б целовать твои я руки

                ***
      
                Маме.
Оборвалась твоя жизнь в расцвете лет,
Как увял бутон, не распустившись.
Без того цветка завял букет,
Вдоволь так воды и не напившись.

Промелькнуло детство, словно день,
И добра в том детстве было мало.
Злой судьбы ходила за мной тень.
Материнской ласки не хватало.

Без тебя наш дом был, как тюрьма,
Как в детдоме жили мы с братьями.
Надзирателей - соседей было тьма:
Наблюдать всем нравилось за нами.

Каждый думал, вырастем шпаной,
Толку, мол, не выйдет с беспризорных.
Сплетни, пересуды за спиной:
От обидных мелких до позорных.

Но мы выросли на зло всем – честь при нас,
С гордой головой пройти не стыдно.
Пусть стыдится, кто не верил в нас.
И, признаться, мне за них обидно.

Мы из дома разлетелись, кто куда.
Опустело гнёздышко родное.
Строя*, не боялись мы труда,
Ранило нас больше слово злое.

Нашему отцу мешали жить,
(Трое ведь нас было желторотых)
Он был молод и хотел любить,
Гнал нас от себя, как псов безродных.

В Армию я братьев проводила,
Получила в школе аттестат
И, собрав пожитки, укатила,
В жизнь дорогу выбирая наугад.

Восемнадцать лет живу в Москве я.
Это больше, чем в Поворино родном.
Об одном лишь только сожалея:
Редко я на кладбище твоём.

Раз в году к тебе я приезжаю,
Но в душе со мною ты всегда.
Я тебя люблю и уважаю,
Как не расставались никогда.

В памяти моей живёшь ты вечно.
Всё, что делаю, советуюсь с тобой.
Никогда я не была совсем беспечной.
Думаю, гордилась бы ты мной.

Ни шалавой я не стала, ни беспутной.
Шить, вязать училась я сама.
Оказалась жизнь дорогой трудной,
Силы требуется много и ума.

Мне порой бывает очень трудно.
Как ребёнок, я прижалась бы к тебе.
Одиноко, горько, сердцу нудно
Всё копить в душе, держать в себе.

Как хотела б целовать твои я руки,
Гладить волосы, морщиночки считать…
Но мечты мои – пустые муки.
Суждено любить мне и страдать.

                ***
                май 1995 г.