Сор из дому

Рецензия на спектакль "Дети Ванюшина" - Малый театр, 29 января 2016

Рубеж веков всегда тревожен. Брожение умов, идеи обновления, дурные предчувствия. Смена эпох несёт с собой слом устоев. Обостряется конфликт поколений.

Всё же, "Дети Ванюшина" - не ещё одна пьеса об отцах и детях. К "отцам" ведь можно причислить и некоторых молодых её героев, формально "детей" - Щёткиных, Красавина, даже Катю с Аней. А генеральша Кукарникова, напротив, принадлежит скорее к партии "детей". И единства среди них нет. Все против всех, каждый сам за себя. Конфликт куда глубже - личностный, не возрастной.

Пьеса Найдёнова, по содержанию смелая, прорывная для своего времени, по форме совершенно традиционна. Стиль ремарок выдаёт старательность, нарочитую тщательность начинающего автора. За образец явно взята классика драматургии. Действие разворачивается во времени строго линейно - начинается рано утром, достигает кульминации днём, развязка наступает поздно вечером. Каждый отрезок логически завершён. Образы прописаны до мельчайших внешних подробностей. Есть ощущение, что герои, с которыми нас знакомят по очереди, как по списку, срисованы с реальных людей.

Казалось бы, детальность изложения материала не оставляет читателю простора в его восприятии. Но нет! Услышать найдёновский текст, увидеть его героев можно совершенно по-разному даже на одной сцене. Нынешняя постановка Виталия Иванова в Малом театре очень не похожа на предыдущую, 1983 года.

Сама пьеса сейчас вновь обрела остроту и злободневность. Тридцать лет назад Алексей был провозвестником свободы в социально-политическом смысле не меньше, чем в житейском. Проводилась параллель "дом-темница" - "страна-тюрьма". И жалеть Ванюшина-Царёва не слишком получалось. Уж очень он был мрачной, подавляющей любые проявления жизни фигурой. Внушалась мысль: "Хорошо, что перемены, пусть даже не те". Старый мир ведь нужно же разрушить до основания!..

Теперь к нам многое вернулось из прошлого. Мы столкнулись с проблемами героев Островского, Чехова, и они стали нам гораздо ближе, понятнее. Особняк Ванюшина уже не кажется затхлым оплотом домостроя. Разоряемый на наших глазах очаг словно рушится - буря внутри и снаружи.

"Несчастные, все несчастные!" - сокрушается отец. Искренняя боль, тоска, жалость в его лице и голосе. Ванюшин Бориса Невзорова суров с виду, но в душе добряк. Он улыбается, шутит, подкупает внезапной мягкостью и лёгкостью. Михаил Царёв в этой роли был угрюмым, ронял слова тяжело, глухо. Совсем иное прочтение образа - и реакция публики соответственно.

Людмила Полякова в образе слабой женщины не менее убедительна, чем в привычных ей ролях властных и строптивых особ. Арина Ивановна то и дело взмахивает рукавами, как птица крыльями. Будто хочет укрыть ими своих птенцов, обнять всех разом.

Олег Доброван держит своего героя в постоянном напряжении. Константин резок, криклив, раздражителен. Автор намеренно сталкивает его с Красавиным (Дмитрий Марин). Надменный "королевич", сумевший подчинить себе дом, пасует перед хамоватой простотой и естественностью зятя-неуча. Любопытный и иногда забавный контраст характеров.

Алексей, конечно, не тургеневский Базаров, но тоже "самоломаный". Его прозрение - результат исключительно собственных усилий, не просто размышлений, а дум. Отец шутя называет его адвокатом. По сути, так и есть. Герой Михаила Мартьянова выступает от лица целого поколения чужих своему сословию людей. Дети мещан, лавочников, воспитанные белоручками. Через объяснение с отцом Алексей сам пытается понять, кто он. Чувствуется, что его судьба не будет счастливой, и это трогает больше всего.

Клавдия - персонаж, не слишком заметный в пьесе, но один из самых ярких на сцене. Всё благодаря Ольге Пашковой. Прячет деньги (буквально!) в чулок, хромает и использует другие комические приёмы. Два сапога пара с муженьком - скользким типом Щёткиным (Олег Щигорец). Очень органичный дуэт, даже голоса звучат в унисон. И вдруг - разговор  с Людмилой. Комизм улетучивается напрочь. Перед нами глубоко оскорблённая женщина. Серьёзная, страдающая и трогательная.

Людмила (Полина Долинская) вызывает к себе меньше сочувствия. В отличие от Елены, она даже не любила. Роман со Щёткиным, похоже, случился только со скуки. И она вряд ли на этом остановится. В её облике уже проглядывает "дамочка", которая не даст мужу скучать. А героиню Ольги Плешковой искренне жаль - бедная швейка "королевичу" не пара.

Аня и Катя в пьесе очень разные. В спектакле они получились не только похожими, но даже подружками. Дарья Мингазетдинова и Алина Кириллина удачно дополняют друг друга и общий ансамбль.

Кукарниковы, судя по всему, задуманы карикатурными фигурами. Инна - прямо Эллочка-людоедка из "Двенадцати стульев" (чего стоит дуэт с Константином!). Мама-генеральша ей под пару. Шик-блеск нарождающегося модерна высмеян Натальей Борониной и Анастасией Дубровской действительно едко. Почти цирковой номер предваряет страшную развязку. Делает её особенно зловещей. В упомянутом ранее спектакле 1983 года роль невесты исполняла Ирина Печерникова. Голос звенел льдинкой, томное бесстрастие обдавало холодом. Совсем не смешно, но очень в духе времени. 

Он, кстати, передан мастерски. Великолепные декорации, интересные костюмы. Прекрасная музыка. Умный, тонкий и красивый спектакль.


Рецензии