Немного про икру...

  Дело было в августе далёкого тысяча девятьсот восемьдесят какого-то года. Я, мой милый друг, тогда был ещё совсем молод,  и жил на краю света, на краю нашей необъятной Родины, в Магадане.
   И вот, именно тогда, очень и очень, умные люди в нашей стране, начали вести активную борьбу с пьянством и алкоголизмом, а по простому, ввели сухой закон. Может, это и оправдано было, а может, и нет, я судить не могу. Слышал разные мнения. Одни утверждали, что бюджет не дополучил очень много денег, а народ в этот период стал выпивать гораздо больше, другие утверждали, что наоборот, смертность среди населения существенно понизилась, и это связывали с ограничением продажи алкогольной продукции…
  Всё, может быть. Короче, скажу одно, закон ввели и талоны выдали, но количество алкогольной продукции в специальных магазинах, было недостаточно. Привозили её мало, всем, конечно не хватало, и в магазинах, поэтому были постоянные очереди и драки среди жаждущих. Сплошное свинство и скотство, которое творилось, называлось высоким слогом – приучение населения к культуре потребления алкоголя. Во, как, не больше, не меньше…
  Очень интересно, согласись со мной. Скажу образно – сначала делают из людей свиней в очередях за водкой, а потом навязывают им культуру пития. А какая тут может быть уже культура, когда народ, жаждущий приложиться к заветному горлышку, выдержав напор и сопротивление очереди, выползает злой, оборванный, с ненормальными глазами и с пеной на губах от злости и посылает этих выдумщиков-затейников с их культурой пития ко всем матерям сразу. Когда, нужна-то всего одна бутылка водки, и всё, а у тебя талонов на три, когда отстояв в очереди один раз, ты второй раз стоять уже не хочешь. Не хочешь ты больше уподобляться  скотине. И человек-то ты хороший, и выпиваешь не много. Но, коль повезло тебе пробиться с таким трудом к заветному окошку, то, конечно же, ты берёшь все три бутылки водки, потому как за тебя уже подумали, и решили, положено – три на человека, и не меньше…
  Скажу про себя. Я как выпивал изредка, так и продолжал выпивать изредка, но уже пить стал больше.
- Ну, вот скажи мне, как не поставить на стол бутылку, если к тебе пришли гости? Пришли просто так, шли мимо и зашли проведать-узнать, а как поживает наш друг-приятель, может ему тяжко одному, может ему заняться нечем. А он, их друг и приятель в одном лице, сидит и книгу читает, такой интерес у него, хобби можно сказать. И это хобби, по понятию друзей-приятелей, ерунда, пустая трата времени, тем более, - как говорил Жванецкий, - у них с собой было, и они её с порога и на стол раааз, и застолбили место. Но и мы не лыком шиты, и у нас есть, раааз и она на столе…
  И в магазин бежать не надо, потому как положено три, так они и стоят, но уже в холодильнике. И, это только за этот месяц три, а ещё две за прошлый, и за позапрошлый две осталось…
  И вот, друзья-приятели, через каких-то полчаса, плавно переходят в категорию собутыльников. Интерес у них уже один и разговоры одни на троих, потому как работают вместе. Проходит час, другой, то, что было выставлено на стол – заканчивается. А интерес, он остался. И он, этот интерес, хранится обычно в холодильнике, уже остывший и скучающий. А холодильник тот рядом, протяни руку, и достань. Так и делают наши приятели, уже собутыльники, потому как жажда их уже обуяла основательно…
  И вот уже, они доходят до той грани, когда обязательно надо выяснить – уважает ли тебя твой визави, или нет, а если уважает, то, на сколько, сильно он тебя уважает…
   А ты не улыбайся, это тебе сейчас смешно, а вот когда ты находишься в хорошей компании, объеденённой одной идеей и одним интересом, и примешь ты на грудь граммов так пятьсот водочки, да под грибочки маринованные, да ещё и строганинка из чира на столе, то знаешь, как захочется уважения? И не просто уважения, а уважение подтверждённое делом.  И вот, только тогда, что б доказать, своё уважение – обнимаются наши друзья, а для пущей убедительности ещё и целуются. Есть такая давняя традиция у нас, ну как без этого? Мы же не Европа какая, мы без языка, мы от избытка чувств целуемся. Потому как уважаем мы своих друзей-приятелей, и делаем это только из уважения к ним, ну и к себе тоже, а не ради какого-то сомнительного удовольствия.  Нету в нас той голубой жилки, которой так кичится весь западный мир…
  А утром выясняется, что выпито было много, даже лишнее, голова болит, мозги шевелятся с трудом, а вот вчерашнее уважение, ради которого столько выпито, торопится выйти наружу…
И  среди этого бардака в голове, проплывает одна светлая мысль, - что-то говорили про красную икру.
  А скажу тебе по секрету, я как раз, через неделю собирался лететь в отпуск. Уже куплены билеты на самолёт, приготовлена  разная рыба, что б взять с собой, а вот икры нет. Может это и не страшно, подумаешь – нет икры, какая потеря… Но…
- Но, что же говорили про икру, - стал вспоминать я. Вспоминал долго, но память отказывалась мне идти на встречу, нить вчерашнего разговора, как икринка на столе ускользала от меня и не давалась в руки. Так бы и мучился наверно, но позвонил Юрасик и без лишних вчерашних нежностей и предисловий спросил:
- Колян, когда едем за икрой? И тут всё сразу же встало на свои места. Конечно, как же я мог забыть…
  Но, по порядку. Когда вчера, я заикнулся, что еду в отпуск и не мешало бы где-то взять икры, но не за дорого, Юрасик тут же оживился, он постоянно всё знает, если разговор идёт про рыбу или рыбалку.
 - Так поехали к чукчам, у них икра всегда есть, вот и поменяем на водку, а если повезёт, то можно литр на литр, - произнёс он, отправляя в рот маринованные маслята. Очень, кстати, вкусные у тебя грибы. Сам мариновал?
 - Сам, а кто же ещё, - ответил я, а ты думаешь, получится с икрой?
- А что ж не получится, водка у тебя есть?
- Да есть, - ответил я, и открыл холодильник. Там красовались ещё шесть бутылок.
- Ну, вот и славно, значит завтра, и поедем, я и себе тогда заодно поменяю, у меня тоже есть три бутылки, - радостно произнёс он.
- Завтра? А мы разве встанем завтра, ведь мы только приступили, - улыбнулся я, показывая на стол.
- Нет, не встанете, - вступил в разговор Серёга. Туда надо ехать первым автобусом, а то не успеете обратно на четырнадцать двадцать.
- Хорошо, - согласился Юрасик, тогда завтра и договоримся. На том и порешили. И вот он звонит…
  Вчера всё было в розовом цвете, вчера все люди были братья, вчера весь мир был у моих ног…
Но сегодня я уже так не думал. И рано вставать, и ехать далеко, да и литр на литр – я, если честно очень сомневался в этом.
  Дело в том, мой милый друг, прибрежным чукчам, как аборигенам, разрешался законный вылов  красной рыбы, и это для них не считалось браконьерством. Я не буду вдаваться в подробности, скажу одно, рыба и икра у них была, но что б так дёшево отдавали, я этого не слышал. Но всем хочется верить в хорошее, и я поверил, тем более что Юрасик, так горячо ратовал за поездку, а выпив ещё соточку, он практически гарантировал мне не меньше литра отменной икры. А тут и Серёга его поддержал…
- Поезжайте Колян, - сказал он, без икры не приедешь…
  Делать нечего, за язык меня ни кто не тянул, и мы поехали. Выехали очень рано. Автобус старый,  сиденья жёсткие, не удобные. Кое-как устроившись, я задремал, обхватив рюкзак с водкой обеими руками.  На очередном ухабе, чуть было, не выронив его, я проснулся, и решил больше не испытывать судьбу. Дорога виляла меж сопок, автобус ехал медленно, то поднимаясь на гору, отчего двигатель рычал натужно, то вообще замолкал и мы катились вниз под горку самокатом, а водитель, только успевал поворачивать руль и давить на тормоза…
  Созерцание сопок, поросших кедровым слаником, быстро наскучило, как впрочем,  и желание любоваться северными красотами из окна столь неудобного автобуса. Всё это, переросло в мучительную дремоту под монотонный гул двигателя, когда глаза сами автоматически закрываются, и продирать их ты должен быстро и решительно, потому как водка в рюкзаке последняя, а следующая будет только через месяц. А через месяц, ты будешь  уже на материке, отдыхать в отпуске и не о чём не думать…
  Вот так, борясь со сном и автобусом, мы доехали до места. Размялись, стряхнули с себя пыль колымской трассы, которая за два часа пути успела  равномерно покрыть нас с ног до головы, и направились к ближайшему дому, в котором, как утверждал Юрасик, жили его знакомые чукчи-рыбаки, и где,  по его утверждению, мы обязательно должны разжиться икрой.
Но, дома ни кого не оказалось, только собаки стайкой бегали по двору и ласково показывали нам свои белые зубы. Спорить с ними не было ни какого желания, тем более хозяева не отзывались…
Пошли к следующему дому – там хозяин хоть и был, но запросил за литр икры пять бутылок водки.
Мы, естественно отказались. Лично я, уже расчитывал выручить за свои пять бутылок не мене двух с половиной литров икры. Я её уже видел в своём рюкзаке, в полиэтиленовом бидончике на два с половиной литра. Ведь, мне так пообещали, и я поверил, и я позволил себя уговорить…
  Чукчи, надо сказать, народ очень и очень хороший. Удивительно хороший…
А то, что о них рассказывают в анекдотах, есть, конечно, и доля правды…
Доверчивые, и где-то наивные, они стараются помочь, если тебе нужна хоть маленькая помощь.
Они ни когда не бросят в беде, так они воспитаны.
Они ни когда  не обманут, они не знают, что такое обман.
Если тебе понравилось что-то, он, хозяин,  тебе отдаст эту вещь, хоть и самому она ой как нужна.
А если, они принимают тебя в своё сердце, то и любят так же беззаветно и открыто, как своих детей.
И обмануть их, и обидеть легко, всё-равно, что ребёнка…
  Наша ошибка в том, что мы ехали, думая, что сможем легко договориться, (а если назвать вещи своими именами, то надеялись обмануть, разжиться икоркой задёшево), надеялись, что раз они любят водку, то обязательно клюнут на неё, тем более что в стране сухой закон. Но мы не учли, что они, эти чукчи, давно живут среди нас, и уже сами знают себе цену, и что уже сами могут схитрить, ведь этому они научились от нас…
  Получив очередной раз от ворот поворот, мы направились дальше, я честно сказать немного приуныл, и  уже понимал, что водка тут совсем, или почти совсем ни кому не нужна. А эти чукчи, совсем не те чукчи, про которых рассказывают анекдоты, и они не такие уж и доверчивые. Я даже стал немного злиться на них.
- Что это они себе позволяют, нахапали икры, можно сказать, и не желают менять её на водку, - нервничали мы с Юрасиком. Мы, понимаешь ли, ехали к ним за три-девять земель, пылились, тряслись в неудобном автобусе, и всё для того, чтоб узнать, что самогона у них навалом, и водка не требуется. Но коль мы привезли её, то они могут  взять, но только за литр икры - пять бутылок, и то, это в виде одолжения, что б нам не тащить водку назад. Я просто был поражён. Конечно, для полноты картины могу прибавить, что я был раздавлен своим открытием, что нас тут не ждали, и водку придётся всё же отдавать, и ни чего с этим не поделаешь, не возвращаться же без икры.
   Юрасик, к тому времени тоже приутих, он явно понял, что лучше ему молчать, и не рассуждать про чукчей. Они оказались обычными русскими по натуре, по характеру и по воспитанию, и отказывались отдавать нам свою икру за дёшево…
- Пошли вон к тому дому, - сказал я, вон, видишь на завалинке, похоже хозяин сидит…
  Хозяин действительно сидел на лавке у дома, грелся на летнем солнышке и раскуривал трубку. Мы, неспешно направились в его сторону, а он тем временем раскурив её, затянулся и с удовольствием выпустил дым, а заметив нас, заулыбался, хитро прищурив и без того узкие глаза.
- Привет тебе хозяин, - сказал я, и устало опустился на лавку рядом, с намереньем сразу взять быка за рога.
- Однако и тебе привет, - ответил он, весело улыбаясь.
- У тебя икра есть?
- Однако мала-мала есть, - ответил он. И рыба есть…
- А у нас водка есть, - сказал я, тихонько позвякивая рюкзаком, давай меняться, ты нам икру, а мы тебе водку.
- Нет, водька не хочу, - ответил чукча, и опять весело улыбнулся, у меня есть водька однако, - и он кивнул на стоявшую в сторонке початую бутылку и стаканчик…
- Так то же одна, - произнёс я с надеждой в голосе. А у нас много…
- Нет, водька не хочу, - ещё раз повторил он, выпуская дым, и широко улыбнулся.
- Да что ж это такое, - не выдержал я, а что ты хочешь?
- Шаньпаньский хочу однако,- улыбнулся он,  водька не хочу, водька много есть, - и он махнул рукой в сторону дома.
- Какой к чёрту шаньпаньский, - взорвался я, в стране сухой закон, водки вволю нет, а он шаньпаньский хочет…
- Не ругайся,- произнёс он улыбаясь, не ругайся, давай шаньпаньский однако, икры дам и рыба дам… А водька есть, много есть, шаньпаньский давай…
  Юрасик не выдержал и согнулся в беззвучном  хохоте. Я ещё сидел некоторое время молча и ни как не мог решить, что мне делать, толи материться, то ли  тоже смеяться. Но смех пересилил. Злость и раздражение на нашего любителя шаньпаньского улетучились сами собой…
Смеялись мы втроём, весело и задорно, смеялись с всхлипыванием, и всхрюкиванием, отчего даже потекли слёзы… 
  Отсмеявшись, я в душе плюнул на всё, и на икру, и на Юрасика и на чукчу, достал бутерброды с колбасой и сыром, вытащил водку, налил себе в чашку, и выпил одним махом. Посидел, помолчал, и стал закусывать. Юрасик не заставил себя уговаривать – проделал тоже, самое, а затем протянул бутылку нашему хозяину…
  Когда опустела уже вторая бутылка, когда всё вокруг опять расцвело розовым цветом, когда даже сморщенное лицо нашего чукчи стало казаться милым и родным, я взглянул на часы и понял, что пора двигать в сторону остановки.
- Ну, что Василий, - назвал я его по имени, нам пора идти, давай прощаться, - и протянул ему свою руку.
- Однако подожди Колян, - ответил он, и убежал в дом.
- Куда это он, - я глянул на Юрасика. Он пожал плечами, и промолчал. Я немного заволновался, опаздывать на автобус, совсем не хотелось.
  Ждать пришлось не долго, наш хозяин вышел из дома с мешком в руках.
- Это вам, - протянул он мне мешок, хорошие вы мужики однако, -  и счастливо улыбнулся, отчего, и без того узкие его глаза превратились в щели. Приезжай ещё, смеяться будем и шаньпаньский привози однако. Водька есть, водька много, шаньпаньский нету…
  Уже в автобусе, мы открыли мешок и заглянули в него. Там лежала трёх литровая банка икры завёрнутая в тряпку, и две рыбины…
Вот такая история. С шампанским хоть и была напряжёка, но мы его всё же купили и Юрасик, пока я был в отпуске, собственноручно отвёз три бутылки нашему Василию, за что и был вознаграждён им отдельно…