24. Знакомство с лэфи и Тусей

"Надо будет узнать — с камнями они не пробовали разговаривать, если нет — мне тоже будет что рассказать". Рэй усмехнулся, глядя в спину идущего впереди шуа.
Ему показалось, что каждая апута слегка пошевеливает листьями и едва заметно склоняет верхушку, украшенную цветком, приветствуя приближающегося Риша, а стоит подойти человеку — настороженно замирает.

Через некоторое время Рэй заметил, что всё больше деревьев попадается им на пути, и так продолжалось до тех пор, пока они снова не оказались в лесу, где ничто, кроме тропинки, не напоминало о разумных обитателях этих первозданных мест.
Наконец Риш остановился и, указывая лапой куда-то вперёд, довольным тоном произнёс:

— А вот и они, — сойдя с узкой дорожки, шуа пропустил человека.

Рэй сделал несколько шагов, озадаченно остановился и спросил:
— Те, которые "пасутся"?

— Ну да, — подтвердил Риш, широко улыбаясь.
И добавил, смущённо опустив глаза, хотя его внушительные клыки были по-прежнему обнажены в улыбке: — Вообще-то, насчёт "пасутся" я пошутил.

— Я так и понял, — пробормотал Рэй, целиком поглощённый созерцанием "шерстяных деревьев", как он сразу назвал их про себя.

Красотой они, честно говоря, не отличались, но всё-таки было в них что-то симпатичное или, может быть, смешное. Толстый ствол и немногочисленные, тоже толстые и округло изогнутые ветви были покрыты густой шелковистой шерстью буровато-зелёного цвета. Сейчас её длина составляла от трёх до четырёх сантиметров, но Риш заверил Рэя, что как только лэфи отцветут, она бурно пойдёт в рост.

Присмотревшись, можно было увидеть жёлтые бутоны, пока едва заметные среди этой мохнатости. В отличие от апуты, каждое растение которой производило на свет единственный цветок, лэфи намеревались украситься немалым количеством жёлтых звёздочек. Некоторые цветочные чашечки уже приоткрывались, давая возможность расправиться множеству узких острых лепестков.

Пока ещё очень слабый и потому незаметный для человеческого носа аромат уже взволновал некоторых из насекомых-опылителей, отпугивание которых, видимо, не входило в задачи лэфи. Парочка этих озабоченных созданий подлетела к тому лэфи, которое сейчас рассматривал Рэй.

Коричневые с жёлтыми пятнами и почти такие же мохнатые, как облюбованное ими растение, они походили на сильно растолстевших шмелей. Сосредоточенно проверяя цветы, которым пока нечего было им предложить, они, казалось, ревниво косились друг на друга. А затем с недовольным низким гудением устремились к человеку.

— Они не кусаются, — заверил его Риш. И после небольшой паузы добавил: — По крайней мере, если их не трогать, — на этих словах он почему-то потёр нос.

Сделав вокруг незнакомого существа несколько кругов, вуззы, по-видимому, пришли к выводу, что оно не представляет угрозы для запасов нектара, и удалились, издавая звуки, напоминающие глухое ворчание.

— Вы что же, стрижёте их? — спросил Рэй.

— Да-а, пострижёшь их, — протянул Риш, задумчиво глядя вслед вуззам, — их и погладить-то... — и он снова потёр нос.

— Вообще-то я не о них спрашивал, — сказал Рэй, улыбаясь уголком губ.

— Ах да, ты о лэфи, — спохватился Риш. — Конечно, стрижём. Во второй половине лета — летняя стрижка. После этого они отращивают более тёплую зимнюю шерсть. Её состригают ближе к концу весны, когда становится достаточно тепло.

На обратном пути Рэй узнал много интересного о лэфи. Это растение тоже претерпело значительные изменения с тех пор, как шуа обратили на него внимание. Раньше оно, в противоположность апуте, было выше, чем теперь. Постепенно лэфи стали ниже — ровно настолько, чтобы взрослые шуа могли дотянуться до верхушки, хотя бы и забравшись для этого на какой-нибудь подходящий камень. Одновременно растения раздались в ширину — на толстом стволе и ветвях помещалось больше интересующего шуа продукта.
А уж качество "шерсти" и вовсе не шло ни в какое сравнение с нынешним.

Кроме того, стараниями шуа лэфи стали давать дополнительный летний урожай, который по своим качествам довольно сильно отличался от весеннего, но это было не недостатком, а скорее преимуществом. Используя эти отличия, шуа научились изготавливать материалы, так сказать, на все случаи жизни. Тем более что в их арсенале было и другое сырьё.

Та ткань, которая при первой встрече с Пунтом показалась Рэю тонкой, хорошо выделанной кожей, тоже, как оказалось, имела растительное происхождение. Сама мысль о том, что шуа могут носить одежду из кожи, содранной с убитых специально для этого животных, могла бы ужаснуть любого из них, а тем более юного Риша.

Впереди уже показались первые пали, когда Риш заметил Илле, в нетерпении приплясывавшую на дорожке. Девочка-подросток — на несколько лет моложе Риша — определённо ждала их возвращения. Завидев человека и его проводника, она шагнула им навстречу.

— Тилапы пришли, — сказала Илле, обращаясь к Ришу, но при этом бросая на человека любопытные взгляды.
Она смущённо отводила глаза, пытаясь смотреть на шуа и стыдясь своего любопытства, но совладать с ним было не в её силах, и пытливый взгляд, жадно подмечающий каждую деталь, снова возвращался к неотразимо притягательному объекту.

— Они там — идут от гиртового леса, — добавила Илле и переступила с ноги на ногу.

Говорить больше было нечего, и в другое время она бы не задержалась ни на одну лишнюю секунду, но сейчас — так хотелось выиграть ещё немного времени, ведь до этого ей довелось увидеть человека только издалека, а это совсем не то.

Риш прекрасно её понимал и с удовольствием поделился бы своим счастьем, но они оба были слишком бесхитростны для того, чтобы что-нибудь такое придумать. И всё-таки несколько секунд Риш сумел ей подарить. Он приосанился, давая понять, что намерен высказаться, и старательно прочистил горло.

— Благодарю тебя, Илле, — сказал он медленно. — Это очень хорошо, что они пришли. И теперь благодаря тебе я знаю, где их искать.

Илле оценила его усилия, но всё это было так смешно, что она не удержалась и пискнула, а потом, круто развернувшись, припустила по тропинке, моментально скрывшись из виду.
Можно было подумать, что она оказала ему невесть какое благодеяние. Илле покрутила носом и снова засмеялась. Риш, оказывается, не только добрый, но и хитрый, как шаваса.

— Если ты не устал, то, может быть, хочешь взглянуть на тилапов? — вежливо спросил Риш, с трудом удерживаясь на месте.

Он был не из тех, кто легко забывает старых друзей ради новых знакомых, и ему не терпелось броситься вслед за Илле, но оставить человека одного, если он этого не хочет, тоже нельзя.
— Это недалеко, — добавил шуа как можно более равнодушно, чтобы не навязывать гостю своих желаний.

— Конечно, почему бы и не взглянуть, — ответил Рэй и, не желая снова попасть впросак, не стал уточнять — кто или что такое эти тилапы. Логично было предположить, что раз "пришли" — значит, животные. А там кто их знает? Бывают ведь и ходячие растения.

Риш шёл по посёлку, с трудом удерживая себя, чтобы не перейти на бег. Почти все жители Светлой Опушки были уже там, куда он так стремился. Попросив человека немного подождать, шуа скрылся в одном из пали, но уже через несколько секунд появился вновь, удерживая за тесёмку небольшой полотняный мешочек.

Они вышли на окраину поселения, и Риш стал двигаться заметно медленнее. Теперь ему уже не приходилось сдерживать себя. Странное напряжение чувствовалось в фигуре и движениях шуа. Пройдя около ста метров, он резко остановился около густого высокого кустарника. Голова его медленно повернулась, как радар, ищущий нужный сигнал. По крайней мере, именно такое сравнение почему-то пришло в голову Рэю, наблюдавшему эту сцену с некоторым удивлением. Казалось, что шуа вышел на охоту, а не отправился навстречу одомашненным животным (ну, или растениям).

Наконец Риш заметно расслабился и подошёл вплотную к зарослям. Осторожно отодвинув ветку, он заглянул внутрь. Стена переплетающихся ветвей была высотой в человеческий рост и казалась почти монолитной, однако это впечатление было обманчивым. Переместившись всего на метр в сторону, Рэй увидел, что в этих зарослях есть довольно широкие проходы, один из которых сейчас и приоткрыл юноша.

Теперь он просто стоял, глядя куда-то вглубь, и Рэй даже подумал, что, возможно, именно это и подразумевалось под словами "взглянуть на тилапов". Прошло не менее трёх минут, прежде чем Риш наконец что-то предпринял. Он сделал шаг внутрь зелёного туннеля и заговорил:

— Не бойся. Он тебя не обидит, — очень ласково сказал шуа кому-то, кто там боялся.

Что-то шевельнулось в недрах кустарника, Риш немного отступил, и Рэй получил возможность увидеть показавшуюся овальную светло-рыжую морду с крупным белым пятном на широком мягком носу, лиловые глаза, тревожно его рассматривающие и, конечно, огромные уши.

Это был тот самый зверь, чьё великолепное изображение Пунт преподнёс помощнику капитана, и, увидев его, удержаться от улыбки было бы просто невыполнимой задачей. Неизвестный мастер очень точно его изобразил. Только одно он не мог передать — твёрдое дерево не позволило — нежность и мягкость бархатной шкуры, которая притягивала к себе, как магнит. Руки просто сами тянулись, чтобы погладить.

Риш уже вовсю претворял это желание в жизнь, но тилап принимал его ласки довольно безучастно. Всё его внимание было приковано к человеку, в его сторону были направлены напряжённые уши, на него устремлены глаза.
Тилап был не столько напуган, сколько удивлён, даже поражён. Хотя он был ещё совсем молод (примерно ровесник Риша) его знания об окружающем мире и населяющих его существах были обширны и достаточно полны, чтобы быть уверенным — такого здесь отродясь не водилось. Но, водилось или нет, а вот оно, и кажется неопасным и дружелюбно настроенным, а кроме того, очень интересным.

— Ты не думай, что я... Я не пришёл раньше, потому что не мог, — едва слышно прошептал Риш прямо в огромное ухо. Тилап скосил на него один глаз и потёрся мордой о его щёку — рост ему это позволял.
Хотя эти животные и напоминали пони, но по размеру были ближе к лошадям.

Плотное тело едва ли было меньше, чем у взрослой лошади, крепкие ноги — заметно короче и значительно толще, длинная сильная шея легко держала крупную голову, а довершали картину, конечно же, уши, окончательно делавшие любого тилапа похожим на забавного персонажа детской сказки — очень доброго, но не отличающегося большой смелостью и завидным умом, этакого добродушного простачка.

На самом же деле тилапы прекрасно умели постоять за себя и при необходимости проявляли чудеса храбрости, а их уму могли бы позавидовать многие двуногие, если бы, конечно, у них хватило на это ума...
Риш прошёл несколько метров, отделявших его от человека, и легко прикоснулся к его плечу.

— Это человек, — сказал шуа, обращаясь к тилапу, — наш гость. Его зовут Рэй.

Внимательный взгляд лиловых глаз, совсем не испуганный, скорее задумчивый и... какой-то ещё. На долю секунды Рэю показалось, что этот взгляд проникает очень глубоко, может быть, прямо в душу, невесомо касается сознания...
Всё вокруг покрылось мерцающей дымкой, а в ушах зашумел прибой. Но в следующий миг наваждение рассеялось. Перед ним по-прежнему стояло настороженное животное, не решающееся подойти к незнакомому существу.

— А его, — Риш указал на тилапа, — его будут называть Туся, если он примет мою дружбу и имя, которое я ему дал.

— А если не примет? — услышав имя тилапа, Рэй снова не смог удержаться от улыбки, впрочем, оно ему подходило.

— Если не примет, — Риш печально опустил глаза, — тот, кого он выберет, даст ему имя. Или он вообще не станет дружить ни с кем из нашего Народа.

— И что тогда?

— Ничего. Он будет жить, где захочет и как захочет.

— А если примет твою дружбу?

— Тоже.

— Тогда в чём разница?

— Если мы будем друзьями, он сам не захочет расставаться со мной надолго, — терпеливо объяснил Риш. — Иногда будет помогать мне, иногда — я ему, и вообще...

— Понятно, — Рэй кивнул и снова посмотрел на тилапа.

— Туся, иди сюда, — мягко позвал Риш. — Я принёс тебе красных тумисовых ягод, как ты любишь, — Риш пошарил в мешочке и, достав ягоды, протянул Рэю пригоршню, а потом взял ещё и подошёл к тилапу, протягивая крупные, отборные плоды.

Не без заинтересованности взглянув на подношение, Туся одним движением отправил его в рот, пару раз хрупнул и опять замер, слегка склонив голову набок и не отводя взгляда от человека.

— Позови его, — почему-то шёпотом сказал Риш, будто желая утаить это от тилапа, рядом с которым стоял.

Чувствуя себя последним дураком, Рэй тихо и неуверенно позвал:
— Туся... — как ни странно, это возымело действие.
Тилап медленно подошёл почти вплотную и посмотрел, как показалось Рэю, вопросительно (мол, чего звал-то? Хочешь угостить, так угощай).

Рэй протянул ягоды и ощутил щекочущее прикосновение коротких усиков, а вслед за ним бархатистую мягкость и тепло губ, осторожно собравших ягоды. Подняв голову, тилап... кивнул!

— Он благодарит тебя, — важно перевёл с "тилапского" оказавшийся рядом и, похоже, очень довольный Риш. — Можешь его погладить, — опять шёпотом сказал он, не добавив: "если хочешь".
Кто ж может не хотеть?!

Тилап благосклонно принял ласку человека и даже разок потёрся о его плечо движением, напоминающим кошачье, но потом подошёл к Ришу и просто положил голову ему на плечо. Шуа обхватил лапами рыжую шею, и они замерли в золотых лучах заходящего солнца.
Рэй подумал, что навсегда запомнит эту сцену. И этот день.

— Знаешь, мне кажется, что Туся уже решил принять твою дружбу, — сказал Рэй, когда они с Ришем возвращались в посёлок.

— Ты так думаешь? — спросил шуа слегка дрожащим от волнения и радости голосом.

— Уверен.

Продолжение: http://www.proza.ru/2016/02/08/1957