Дамский пистолет-трагедия послевоенных женщин-5

 
    На следующий день, утром, при встрече со мной, Афанасий поднял
палец руки, требуя тишины, и шепотом
спросил:               
    - Слышишь?
    - Что?
    - Птицы и лягушки поют и кричат сегодня  громче ...
    - Это  на дождь.
    - Дурак ты,Гришка, - сказал Афанасий.- Это ж они тебя как мужика  приветствуют...
    … Прислушался к меньшим братьям. Поют, как обычно.
    А во мне изменилось что-нибудь?
    Вроде бы  -  ничего.
    Но со временем понял  -  кое-что изменилось.
    Раньше у меня  было одно  желание  -  поесть ...
    Теперь к нему  присоединилось  желание - обладать женщиной.
    С каждым днем оно становилось все настойчивее.  Прежде я
мечтал о чем-то незнакомом, таинственно-желанном, держащемся на
предчувствии.Теперь же жаждал повторения знакомого, испытанного,
пережитого мной.
    Подолгу стал смотреть на Дарью, мысленно раздевая ее. Она
никогда не снимала своей одежды. Могла только заправить подолы
своих юбок  за пояс, оголив ноги до колен  и охлаждаться,
заходя босыми ногами в реку. Правда, расстегивала несколько
верхних пуговиц на кофте, открывая глубокую, белую ложбинку
между больших грудей.
    Я часто засматривался на эту ложбинку, вспоминая женщину,
с которой был в своем шалаше. Вспоминал и жалел, что все
произошло тогда скомкано.  Не так,как  сделал бы теперь, если
бы появилась такая возможность.
    Но возможности не было.
    Мысли о женщине приходили в голову чаще, чем мысли о еде.
Желание поесть уходило и возвращалось. Желание женщины - никуда
не уходило.
    Особенно  страдал, ночами, когда Дарья оставалась.
    Должно быть, посчитав, что теперь я уже взрослый и скрывать
от меня нечего, они ничего и не скрывали ночью в своем шалаше.
    В один из вечеров я сидел у своего  шалаша и незаметно следил
за Дарьей, стиравшей какие-то тряпки. Повесив  последнюю, она
подошла ко мне.
    - Хочешь угадаю о чем ты сейчас думаешь? - улыбнулась,
наклонившись и приблизив ко мне  расстегнутый вырез блузки.
    Я не успел отвести глаза от видневшихся в блузке грудей,
как она продолжила:
    - Запустить руку за блузку и  потискать мою грудь...
    Я мгновенно покраснел.
    Открыл рот,но только хватал им воздух.Сказать ничего не мог.
    Не от обиды, а от того, что правда оказалась такой пошлой
в устах Дарьи.
    - Дура!
    Вскочил  и  бросился в шалаш.
    … Уже  темнело, когда  ко мне заглянула Дарья
    - Я хочу поговорить с тобой...Повернись ко мне...
    Я повернулся. Затем сел.
    - Если бы ты не обиделся и не ушел, я бы сказала тебе, что
каждый вечер тысячи женщин лежа одни в постелях  мечтают о
мужской руке  на своей груди...
    Дарья замолчала, возможно, ожидая моей реакции.
    Я молчал.
    - Но для многих замужних женщин их желание так и останется мечтой...
Догадываешься почему? Они  - вдовы...Вместо мужа в
постели в их комодах лежат похоронки...
    Она помолчала, должно быть, вспоминая.
    - Ты думаешь, я забыла, как ты смотрел на меня зверем, когда
я оставила в своем шалаше ночевать подругу с Афанасием? Наверное,
обзывал меня сводней, шлюхой и проституткой...Признайся, называл?
    Называл. Но признаваться не хотелось.
    - Молчишь...Ты знаешь, последнее время я боюсь с тобой оставаться
одна...Ты бродишь и голодными глазами раздеваешь меня. Того и гляди,
накинешься...А ведь всего нескольких дней, как побывал с женщиной...
И уже жить без этого не можешь. А подруга получила похоронку на мужа,
с которым прожила целый год!? Представь,что она чувствует ночью одна
в постели? Она до сих пор не верит, что его уже нет  в живых...Каждую
ночь он снится ей и говорит, что едет к ней в отпуск? Она каждый день
ждет этой встречи...Ты заметил, что она свихнулась?
    Дарья замолчала. Не услышав моего  ответа, продолжила:
    - Вот они и встретились в шалаше...
После встречи она ожила.Исчезли  приступы отчаяния и безумия...
Постепенно возвращается к  жизни.
    - Она, что приняла Афанасия с его-то хозяйством за своего мужа?
    - Я же тебе  говорю  -  тронулась умом... Мужа  не помнит...
Я сказала ей, что сейчас в шалаш войдет ее Вася...Она и набросилась
на Афанасия с криками Вася... 
    Теперь понятен был вид Афанасия на следующее утро.
    Он вышел из шалаша не Афанасием, а Васей.
    Оказывается все гораздо сложнее, чем казалось.
    Но Дарья!Ради подруги пойти на такое!?
    В моей пацанячей голове ее поведение не укладывается...
    Или святая, или дура...

 

    - Они,правда, могут ее убить? - спросил я, когда Дарья замолчала.         
    - Без малейших сомнений...
    - Жаль  девку...
    - Ты не жалей ее, а спаси.  Я тебе зачем рассказала ее историю? 
    - Ты хочешь, чтобы я со своим немецким кинжалом защитил ее?
    - Конечно!...
    Я рассмеялся.
    - Как ты себе это представляешь?
    - Здесь и представлять нечего...Только не немецким, а своим
кинжалом сделай ей ребеночка...
    ...Подруга Дарьи два месяца тому назад вышла замуж. Обманула
жениха, сказав, что беремена.Он поверил ей. Через месяц жениха
посадили. Теперь он требует от жены  выслать справку о ее 
беременности. Благодаря справки  ему, возможно, сократят срок.
    Положение подруги осложнилось тем, что ее муж оказался главарем
воровской банды. Он уже сообщил жене, если кореша сообщат ему, что
она пошла "налево"  -  ее сразу же порежут на ремни...
    И она знала  -  это не пустая угроза...Замечала слежку за собой.
    - Прошу тебя помоги ей,-сказала Дарья, заметив мои сомнения.- Она
несколько раз выручала меня при немецких  облавах...
    … Дарья привела подругу ночью.
Позже призналась  -  в кошелке, под продуктами, лежал ее партизанский
дамский пистолет. Подарок Афанасия.
Подарил, после того, как сказала ему, что не хочет попасть к фашистам 
живой. 
    Когда они заявились в мой шалаш, я уже спал.
    … Подруга была молодой, фигуристой женщиной.
    Дарья сразу же ушла.
    Я задул свечу.
    - Уже давно тебя жду,- пршептал я, наполнив свою руку ее грудью.
    Перевозбуждение постоянным желанием женщины и картинами обладания
ею помутило разум. Не  пытаясь даже сдержаться я опрокинул гостью на
спину и, не раздевая ее, преодолевая сопротивление мешавшего нижнего
белья, овладел ею.
    Несколько минут лежали в тишине.
    Начало грызть чувство стыда  - вел себя, как скотина.
    Раздался смех и женская рука коснулась моей щеки.
    Она разделась догола.
    … Это была удивительная ночь и удивительная женщина.
    Как мужчина я доверился и растворился в ней.
    В благодарность за мое доверие, я  узнал такое, о чем даже
стыдился  думать.
    Одних поз мы перепробовали столько и таких, что о некоторых
не мог вспоминать не краснея.
    Каждый раз, предлагая, что-то новое, что могло вызвать
во мне физиологическое или эстетическое неприятие, она шептала пресохшими
губами в такие же мои губы:
    -  А вдруг именно после этого  я стану мамой?...
    Пять раз я отдавался ей этой ночью.
    Отдавал ей всего себя...
               
               
                Продолжение следует