Промывка

Первая наша крупная ссора случилась весной.

В конце мая весь город начинает пахнуть сиренью. Удушливый запах волнами стелется над улицами, заглушая все остальное. 
Мне было жарко, от запаха тошнило, мысли о предстоящих экзаменах заставляли нервничать. Рин посмеивалась добродушно,  успокаивала, шутила - "я сдала, так что ты точно всех порвешь". Легче не становилось.   

В том мае мне было уже шестнадцать, Рин же за пару месяцев до того стала совершеннолетней. Мне предстояла сдача ГИА, Рин была на втором курсе. 
Помню, как сдавала она. Почти не нервничала, в отличие от меня. Проводила со мной все время, не готовилась, не думала об учебе, не позволяла мне разговаривать с ней на эту тему. И сдала без всяких проблем. 

У меня же иной склад характера. Я паникерша. Именно поэтому вот уже неделю я нервно курю, запивая дым зеленым чаем с двумя ложками сахара, а Рин с ворчанием отбирает у меня сигареты. Кстати, запах сигарет только усиливает вонь сирени. Ненавижу сирень.

***

- Мелкая, будешь и дальше дымить как паровоз - сиськи не вырастут.
Давлюсь чаем со вкусом дыма. 
- Хорошо, я буду заедать сигареты капустой. 
- Я серьезно. Завязывай с курением.
- Не завяжу. Я уже говорила тебе, что курение помогает мне держать мысли в порядке.
- Вот, видишь, налицо признаки зависимости! - торжествующе вздымает палец вверх.

Медленно разминаю в пепельнице окурок. так же медленно достаю из пачки новую сигарету. 

Вы знали, что сигареты - как по отдельности, так и в пачке - обладают довольно паршивыми аэродинамическими качествами? 

- Ну все.
- ****ец?..
- Не матерись. 
- Не кури.
- Мне и курить-то нечего твоими стараниями. Ты выкинула в окно последнюю пачку. 
- О, отлично, теперь хоть в доме не будет вонять. В моем, между прочим, доме.
- Ну извини, в своем курить не могу, отец не оценит.
- Я тоже не могу оценить. Сигареты воняют.
- Как и сирень, которую ты неведомо зачем притащила в дом. 
- Да что ты привязалась к этой сирени?! 
- Меня бесит ее запах! 
- А что тебя сейчас не бесит?
- Сигареты. Они меня успокаивают.
- Нет. Никаких сигарет в моем доме.
- Ладно.

Книгу - в сумку, ступни - в сандалеты, сумку - на плечо. 
- Эй, ты куда?!
- За сигаретами. И покурю где-нибудь в парке, раз уж тебе мешает дым.

Вывалившись из подъезда спустя пятнадцать минут с сорванным голосом и ноющими от ора ушами, я осознала сразу несколько вещей. У Рин матерный словарный запас гораздо больше, чем я думала. Голос надо развивать. И мне срочно нужны сигареты, иначе умру. 

***

Не умерла. По крайней мере, от нехватки никотина.
От жары - почти что да. Но, как выразилась Рин, "наркоты" раздобыла вовремя. И много.
Целый блок зеленого "винстона" - маленькое счастье нервного девятиклассника.

Как и грозилась, курила в парке, сидя у пруда. Выкупила много. Голова чуть кружилась, босые ступни касались прохладной воды. Впервые за несколько дней было хорошо и спокойно.

Почти спокойно. Если не считать ссоры с Рин. 
Она всегда довольно болезненно переносила моё с ней несогласие. По счастью, соглашались мы почти всегда - схожие были взгляды на жизнь. Курение было нашим единственным нерешаемым вопросом.

Духота становилась просто невыносимой. Ещё чуть поболтав ногами в воде и прикинув глубину, решила "чёрт, а почему бы и да".
Глубина оказалась где-то по колено. Даже шорты не промокли. Однако полегче все же стало.

***

Следующие несколько дней выдались на редкость жаркими. Проще было дышать сигаретным дымом, чем воздухом. 
И эта сирень, чёрт бы её побрал!

Ходила сама не своя. Рин со мной не связывалась, я с ней тоже. Это было уже делом чести - доказать, что ты права. Ну или хотя бы не извиняться первой. 
В итоге экзамены сдавала без неё, через пень-колоду, умудрившись, впрочем, получить неплохие оценки.

А ещё через пару дней грянул дождь.

***

Как и в день ссоры с Рин, я сидела и курила в парке. И, разумеется, жалела себя. Ну а как же не жалеть - такая милая умная девочка с одним лишь небольшим недостатком. И именно этот недостаток ей отказываются прощать.

Примерно через три сигареты кристально-чистое до того небо закрыла огромная иссиня-черная туча. Выглядело, конечно, потрясающе. Но зонта-то у меня с собой не было. 
Ливень грянул сразу, не размениваясь на морось и предупредительные удары молний. За следующую минуту я вымокла до нитки.

Увидев смеющуюся парочку, бегущую под одним зонтом к ближайшему укрытию, внезапно разревелась.
В лучших традициях подростковых истерик.

***

Очухалась только от лёгкого прикосновения к плечу. Задрав голову, обнаружила вместо неба ярко-жёлтый зонт. О да, разумеется, без этого никак.

- Будешь сидеть под дождём на голой земле - точно простудишься.
- Угу.
- Идём.

***

Рин отвела меня к себе, обсушила и налила горячего крепкого чая. 
А вот дальше случилась очень странная вещь.

По привычке я потянулась в карман за сигаретами. Сигареты, конечно же, размокли и выглядели жалко. Оставалось только со вздохом их выкинуть. 
И тут передо мной на стол легла новая пачка винстона. Чёрт подери, Рин. 
Чёрт подери.

- Это что?
- Твои сигареты. Ты забыла пачку в прошлый раз.
Ври больше. У меня была тогда только одна полупустая пачка, и её я с собой забрала. 
- А если честно?
Пауза.
- Прости, я была неправа. Не стоило запрещать тебе курить.
Эта девушка не перестаёт меня удивлять. Черт тебя подери, Рин. Черт тебя подери.

Это глупое "черт тебя подери" кружилось в моей голове уже, наверное, по пятнадцатому кругу, когда ее теплые губы прикоснулись к моим, прося разрешения, соблазняя и согревая больше, чем горячий душ и чай с имбирем вместе взятые. Ничего, конечно же, не оставалось, кроме как приоткрыть рот, впуская внутрь ее язык, мимоходом скользнувший по губам. 

Рин украла мой первый поцелуй. Рин научила меня целоваться. Рин целовалась... невероятно. Прошло два года с нашего первого поцелуя... и со второго тоже... Но я все еще забывала, как дышать во время этих нехитрых движений. 
И уж совсем мне отшибало память, когда поцелуи начинали спускаться ниже, к шее, мимолетно по ключицам, ее пальцы быстро по пуговицам рубашки и застежке лифчика, губы еще ниже...

Никогда еще у нас не было прямо на кухонном столе.

***

Как описать моменты, когда ты не помнишь себя? Когда улетаешь куда-то в неведомые ебудалли от наслаждения? Когда с твоих губ уже без участия сознания слетает "да, да, да!" и "Рииин"? Когда ты уже не знаешь, как это - жить без ее прикосновений, и как ты будешь существовать, если они вдруг прекратятся? Хотя неправда, это ты знаешь - жить как раз не будешь, ты сразу же умрешь без нее. 
И в какой-то момент тебе становится настолько хорошо, что в мозгу остаются только два желания, абсолютно противоположных: "боги, пусть это никогда не кончается" и "это слишком хорошо, я не могу больше, когда же это закончится". Исполняется только одно - второе. 
Но ты этим совсем не огорчена.

***

После такого нельзя говорить сразу. Вначале нужно отдышаться. Долгие и долгие минуты, наполненные тяжелым дыханием. 
А после - одновременно:
- Рин...
- Мелкая...

Фразы сталкиваются и замирают. Через пару секунд мы одновременно улыбаемся. И сразу же целуемся. Не как только что - глубоко и долго, до потери воздуха, а легко и почти целомудренно.

От резкого порыва ветра распахивается старое окно. Обе подрываемся его закрывать. Приходится немного побороться с занавесками, желающими удрать наружу и полететь куда-нибудь на юг. 
Перед тем, как захлопнуть окно, мы замираем, вглядываясь в мокрый асфальт и вдыхая запахи, приносимые ветром.
Воздух пахнет свежестью и весной. И никакой сирени.