Четыре этапа знакомства

Дождь с шумом затапливал железную дорогу и прилегающие территории. Не успел еще толком наступить декабрь, как в пустыне начался сезон ливней. Тут и там сверкали безжалостные молнии, в небе устрашающе гремело. Станцию освещал единственный фонарь, который был подвешен на столбе с рупором и скрепя раскачивался на ветру. Две фигуры в черных плащах и шляпах, с бортов которых потоком стекала дождевая вода, стояли у самого края платформы.
— Поезд должен прибывать ровно через тридцать секунд, - произнес низкий голос, который принадлежал человеку, не выпускавшему изо рта сигары уже тридцать лет подряд.
— Будь все столь же пунктуальны, как вы, мистер Рич, в этом Мире бы царил совершенно невыносимый, приторный порядок.
Мистер Рич приподнял голову, высматривая поезд, за его спину со шляпы полился водопад.
— И всё же я полагаю, он будет вовремя. Мне кажется, он совсем рядом, просто подкрадывается, как кошка в темноте, но выйдет сюда, на свет, ровно в указанное время, как полагает всем поездам.
— Даже если поезд задерживается, на этой станции нас некому об этом предупредить.
Станция была пустынна, даже в дневное время на ней никто не работал.
— 20 секунд.
— Ничего не вижу.
В обе стороны от фонаря уходили ржавые рельсы. Уходили в кромешную тьму. Внезапно земля под ногами у мистера Рича и Керсии стала вибрировать. Сначала показалось, что стадо грациозных ланей скачут им навстречу. Через несколько секунд вибрация усилилась, и теперь уже казалось, что вот-вот из темноты выйдет семейство слонов. Внезапно что-то большое и темное заслонило фонарь, бросив на платформу пожирающую пространство тень. Казалось, все вагоны поезда были пусты. Проводники не вышли на перрон поприветствовать пассажиров, как это обычно происходит, поезд не просигналил и даже тормозил тише телеги. В вагонах не было света, в нескольких окнах горел огонек от свечи. Открылась единственная дверь – в третьем вагоне, остальные по-прежнему были закрыты. Рич и Керсия зашли в третий вагон, сразу за ними дверь захлопнулась. Поезд тронулся.
Внутри стояла атмосфера полной безмятежности. Вагон был насквозь прокурен. Пахло табаком, потом и алкогольным угаром. Людей в темном вагоне было много. Все они спали и видели уже третий сон. Правда, никаких полок наблюдать было нельзя. Парапеты с подушками вдоль стен вагона служили кроватями пассажирам, которые спали прямо друг на друге. В конце вагона, на середине стоял столик, на нем горело несколько свеч. Короткими, но уверенными шагами Рич направился к единственному источнику света, спутник двигался за ним. Их сапоги издавали глухой стук, наступая на деревянный пол. В тишине слышался шум колес поезда, который было ни с чем не спутать. На миг в окна с улицы ворвалась вспышка света. Последовал раскатистый грохот. Приближаясь к освещенному участку вагона, Рич заметил, что вокруг круглого стола стоят кресла. На столе помимо свечей лежала колода карт. Некто сидел к ним спиной. Рич обошел стол по кругу и уселся сбоку от него. Керсия сел напротив. Лица незнакомца было не разглядеть. Нижнюю его часть освещала свеча. Зубы у него были желтые, гнилые, кое-где были вставлены золотые. Кожа была вся в рубцах. Его ладонь проскользила по столешнице к колоде, а ловкие пальцы принялись тасовать карты самыми разными способами. Иногда за ними не удавалось уследить. Наконец, незнакомец положил карты не место - по центру стола, после чего извлек из недр своего плаща вымокшую сигару и спички. В коробке оставалась единственная. Незнакомец закурил и пустил несколько колец из дыма в темноту. Керсия наблюдал за Ричем. Тот все это время смотрел прямо в лицо незнакомцу каменным взглядом, не отрываясь. Это было похоже на тонкую психологическую игру, которая достигла пика своего накала, когда губы незнакомца скосились, изобразив ухмылку. Тогда Керсии почудилось, что в глазах Рича промелькнула ярость.
— Вы желаете рассказать, кто вы и куда держите путь? - раздался в тишине обрывистый голос незнакомца.
— Конечно! - ответил Керсия. — Мы...
— Постой, - ладонь незнакомца поднялась в воздух, изображая «стоп». — Одно условие: я знакомлюсь с людьми только за карточной игрой.
— Мы должны сыграть с тобой в твои карты?
— Верно, малыш.
— Я не играю в карты. Это занятие пьяниц и бродяг, - возразил Рич.
— В этом поезде все бродяги. Если вы считаете себя выше нас, выметайтесь отсюда.
Наступило молчание. Керсия и Рич переглянулись.
— Ладно, давай сыграем.
— Как же ты быстро продал свои принципы, друг. Вот видишь, безбилетным приходится жертвовать чем-то кроме денег.
— Я и не собирался жертвовать. Есть одна единственная карточная игра, которую я считаю достойной.
— Какая же?
— Покер.
— Ну что ж, будь по-твоему. Ты мой гость, а желания моих гостей я уважаю. Есть у тебя что-нибудь?
— Да, - Рич вынул из кармана мешочек, в котором звенели золотые монеты.
— А ты сыграешь с нами? - обратился незнакомец к Керсии.
— Ни в коем случае.
— Мой друг даст мне в долг, если я все проиграю, - сказал Рич.
— Ну что ж, в таком случае ты сдаешь, сынок.
Незнакомец передвинул колоду в сторону Керсии. Керсия сделал задумчивое лицо и принялся тасовать колоду.
— Играем пять к десяти, - сообщил он и раздал игрокам по две карты, - вы Диллер, мистер...
— Логарт, - уточнил незнакомец, — ставлю пять золотых.
— Ставлю десять, - сообщил Рич.
— Колл, - сказал Логарт, - поддерживаю. Десять золотых.
— Ставки уравнены, - сообщил Керсия.
Игроки сдвинули монеты в центр стола.
— Ну что ж, господа, что вы хотели бы о себе рассказать? - откинувшись на кресле, спросил Логарт. Керсия тем временем, перетасовав карты, вытащил три и положил их вряд, мысленно представив специальные ячейки, нарисованные на столе.
— Что бы вы хотели узнать? - голос их был спокоен и приглушен, из темных углов вагона слышался храп и тихое сопение, в окна с грохотом врезались капли дождя.
— Я предпочитаю знакомиться с людьми в четыре этапа. Первый - вы должны назвать свое имя.
— Томас Рич.
— Вероятно, крупье тоже захочет представиться.
— Нил, - быстро отрезал тот, будто бы выжидал этого вопроса все время, - Нил Керсия.
— Как называть вас? - спросил Рич.
— О, просто Логарт.
— Итак, мистер Логарт, ваша ставка?
— Десять золотых.
— Рич?
— А второй этап? - спросил Рич, уставившись на Логарта и не заметив адресованного ему вопроса.
— Ваша ставка, господин Рич, и я расскажу, что дальше.
Рич взглянул на свои карты. Затем еще раз посмотрел на те, что в ряд лежали на столе. После чего его взгляд устремился на Логарта.
— Двенадцать золотых, - он прищурился.
Логарт посмотрел на него так, будто бы видел его блеф насквозь, и от этого становилось не по себе.
— Колл, - произнес он, - следующий этап - ты должен рассказать мне о своем путешествии. Так как я сам вечно на чемоданах, почти все, с кем я знакомлюсь, являются путешественниками, и я считаю, по их путешествию можно во многом судить и о самом человеке. Так куда вы направляетесь?
— Мы направляемся в Каир. Двенадцать дней назад вы выехали из Мансуры, наняли хорошего водителя, чтобы он быстро доставил нас в Каир. По дороге мы решили посетить Абу-Кабеар, где нас ограбили прямо средь белого дня. Затем Исмаилия, удивительный город, где охрана приняла нас за воров и преследовала, желая арестовать. Думаю, если бы им это удалось, мы до сих пор сидели бы в египетской тюрьме за то, чего не совершали. Там же от нас отстал мой хороший друг Адам Бирч. Мы так и не знаем, где он теперь и что с ним стало. Затем мы держали путь в Суэц, но так и не добрались до него. Водитель высадил нас на дороге Каир - Суэц, отказавшись везти дальше, так как этот район «слишком беспокойный». К счастью для нас, тут оказалась железнодорожная станция, хоть и не самая оживленная, но хотя бы с расписанием поездов. Сам я из Лондона, так что до этого проделал еще не малый путь на корабле к берегам северной Африки и на верблюдах через пустыни в Египет.
— Этот район и вправду беспокойный. Поезда проезжают его максимально тихо и преимущественно ночью, без света.
— Почему это? - полюбопытствовал Керсия, явно насторожившись, и бросил взгляд на тревожную темноту за окнами.
— Эти земли кишат бандитами, - с этими словами Логарта в вагоне на минуту стихли все шорохи, не было слышно даже дыхания, лишь ревела гроза за окном и грохотали железные колеса на рельсах. - Они вырезают людей сотнями, чтобы ограбить их и нажиться на чужом. Этим и живут. Здесь нет никого, кроме толп разбойников, между которыми даже периодически возникают локальные конфликты за добычу. Вот они тут и караулят таких, как вы, чтобы чем-нибудь поживиться.
Меж тем Керсия доложил в ряд четвертую карту:
— Ваши ставки, господа.
— Чек, - прикинув что-то в уме, сказал Логарт.
— Чек, - поддержал Рич.
— Зачем вы направляетесь в Каир?
— Умер мой дядя. А он был очень богатым человеком.
— Дележка имущества?
— О, если бы только она! Помимо денег и недвижимости, мой дядя является еще и владельцем огромной библиотеки, а также тайной канцелярии, где собран компромат на каждого третьего жителя Египта (а это куда сложнее поделить). Он глава местной «мафии».
— Не слыхал о таком.
Пятая карта легла на свое место. Логарт уставился на нее. Наступила тишина, разбавленная сопением. Рич также задумался, смотря на карточный ряд. «Бубновый валет, валет крести и валет червей», - перечислил про себя он. На столе лежали еще две разные карты, на которые он не обратил внимания. В его руках были две семерки - крестовая и червовая. «Фулл-хаус», - улыбнулся про себя Рич, после чего взглянул на Логарта. Тот был по-прежнему спокоен и выглядел весьма уверенным. Это насторожило Рича. «Побить меня он сможет только лишь в одном случае», - думал он.
— Ваша ставка, мистер Логарт.
— Чек.
«Значит, ты у нас без четвертого валета, дружок. А не так уж тебя трудно раскусить», - сказал про себя Рич.
— Удваиваю, - он выдвинул в центр стола стопку из десяти золотых.
— Подтверждаю.
— Ставки сделаны, господа, вскрываем карты.
На стол упали карты Рича - две семерки. Логарт взглянул на соперника, после чего преспокойно вынул изо рта тлеющую сигару и загасил её. Рич в ожидании уставился на соперника. Через пару секунд на стол легли еще две карты. К своему огорчению, Рич нашел среди них недостающего в ряду пикового валета.
— Каре валетов, - объявил Керсия, бросив на Рича жалобный взгляд, - победа за мистером Логартом.
Логарт впервые заулыбался во весь рот, после чего передвинул к себе выигрыш.
— Какой следующий этап знакомства? - спросил Рич.
Логарт проигнорировал его вопрос, пересыпая из ладони в ладонь золото. Казалось, он был настолько рад «прибавке», что дальнейшее знакомство его абсолютно не интересовало. Рич повторил вопрос. Заулыбавшись, Логарт откинулся в кресле и спросил:
— Ты согласен сыграть еще раз?
— Зачем это?
— Только так мы продолжим знакомство.
— Черт с тобой. Керсия, раздавай.
Керсия раздал по две карты игрокам.
— Играем пять к десяти.
— Нет, - спокойно возразил Логарт, не переставая улыбаться. - Повышаем!
Керсия испуганно посмотрел на него, а затем на Рича. Рич одобрительно кивнул.
— Играем двадцать пять к пятидесяти.
— Двадцать пять.
Рич взглянул на карты.
— Пятьдесят.
— Колл. Пятьдесят, - сказал Логарт.
Керсия принялся тасовать карты.
— Итак, теперь третий этап, - голос Логарта уже не был таким холодным и негостеприимным, а заметно потеплел, — вы рассказываете о своем детстве.
— Хм, - Рич нахмурился. – Нет уж, что угодно, кроме этого.
— Этот этап нельзя пропустить.
— Тогда на этом наше знакомство прервется.
— Что ж, жаль, - заключил Логарт, - после чего обратился к Керсии: - тогда может господин крупье расскажет?
Керсия на минуту задумался.
— Ну, хорошо… Я вырос в доме писателя и пьяницы Кристиана Керсии, - начал он, раскладывая карты по воображаемым ячейкам. – Детство провел в Касабланке, туда мои родители переехали после установления французской оккупации, сами они из Прованса. Но вскоре моя мать сбежала от нас, тогда мне было всего пять, но даже до этого момента я ее почти не видел и не помню. Через два года она умерла при загадочных обстоятельствах. Не смотря на то, что мой старик-отец меня не бросал, пил он беспробудно и времени мне не уделял. Многие считали, что я вырасту таким же, да вот ошиблись. Мне повезло: от отца мне досталась любовь к книгам и письму, а вот страсть к алкоголю - нет. Я занимался самообразованием, сутками просиживая в библиотеках, и тратил заработанные деньги на книги, а с пятнадцати лет даже преподавал на дому. Ваша ставка, Логарт.
— Интересно, - оценил Логарт рассказ Керсии, - ставлю двадцать пять золотых.
— Колл, - сообщил Рич.
Керсия доложил карту. Это была дама червей.
— Удваиваю, - сказал Логарт.
Рич насторожился. Он оценил обстановку и сказал сухо, на сколько это было возможно:
— Колл.
Керсия доложил последнюю карту.
«Две пятерки, двойка бубен, тройка пик и дама пик», - анализировал ситуацию Рич, - затем он взглянул на свои карты: крестовый туз и крестовая четверка.
— Ваши ставки, господа.
— Чек, - на секунду задумавшись, сказал Логарт. На этот раз он уже не был так спокоен, но Рич решил не рисковать:
— Чек, - сказал он.
— Вскрывайте карты, - попросил Керсия.
На этот раз первым «открылся» Логарт.
Посмотрев на его карты, Керсия произнес:
— Тройка.
У Логарта было две дамы.
Рич вскрыл карты.
— Стрит! - объявил Керсия. — Выиграл господин Рич.
На губах Логарта вновь проскочила усмешка. Рич уже понял, что тот делал так, когда где-то терял свое настроение. Логарт помрачнел.
— Я думал, это будет сложнее: обдурить того, кто дурит нас, - сказал ему Рич. - Мы удаляемся, даже можем сойти с вашего поезда, сэр, если вы захотите, это теперь неважно.
Рич привстал, но вдруг Логарт схватил его за руку:
— Стой! Давай еще одну!
— Проигравшему всегда будет мало.
— Прошу тебя, только один раз! И последний этап знакомства!
Рич взглянул на понимающего Керсию, после чего сел назад.
— Ладно, давай последний раз.
— Отлично! - обрадовался Логарт.
Керсия сдал карты.
— Играем двадцать пять к пятидесяти.
— Двадцать пять золотых, - сообщил Логарт.
— Пятьдесят, - сказал Рич.
— Подтверждаю.
Керсия разложил три карты и вопросительно посмотрел на Логарта.
— Ставлю тридцать!
— Рич?
Мистер Томас молчал.
— Делай ставку! - раздраженно сказал Логарт.
— Четвертый этап.
— Ахх. Да, конечно. Четвертый этап – твой самый большой страх. То, чего ты боишься больше всего, - голос Логарта стал до невозможности равнодушным.
— Колл, - сказал Рич.
Логарт смотрел на него с поднятой бровью. Рич почувствовал неприязнь. Ею, словно зябким сквозняком, тянуло от любителя карт.
— Боюсь клетки. Тюрьмы. Оказаться за решеткой хуже смерти, ты остаешься беспомощен и медленно сходишь с ума в ограниченном пространстве, не в силах выбраться на свободу. 
Логарт хмыкнул.
Керсия доложил в ряд четвертую карту.
— Удваиваю, - резко и громко сообщил Логарт, как только увидел её. Рич даже подумал, что его соперник мог кого-то разбудить. Но обстановка в вагоне оставалась без изменений.
— Колл.
Пятая карта заняла место в воображаемой ячейке Керсии. Наступила пауза. Рич слышал быстрое биение своего сердца и собственное дыхание, которое перебивало все его мысли. «Четыре двойки», - повторял он про себя снова и снова, но уверенное лицо его соперника выбивало из седла.
— Ваши ставки?
— Олл ин, - слегка улыбнувшись своей неприятной, предвзятой улыбкой, произнес Логарт.
Капля пота проступила изо лба Рича. Он прислушался: дождь больше не барабанил по окнам. Еще с полминуты он сидел, молча уставившись на карты. Логарт впился в него взглядом, словно коршун, и был готов растерзать.
— Подтверждаю, - наконец, сказал Рич, выдвинув на центр стола все свои деньги.
— Вскры..., - Керсия не успел договорить, как Логарт кинул на стол две карты с криком:
— Два туза! Три туза!
Он собрал «Фулл Хаус»: в ряду лежал туз и две двойки. Логарт довольно улыбнулся, а глаза его блестели - в них отражалось золото, которое он сверлил взглядом, уже предвкушая, как сгребет его в кучу возле себя, и которое, по всей видимости, любил больше своей личности. Рич раскрыл карты.
— Каре двоек, - сообщил Керсия. - Победа мистера Рича.
И тут Логарт изменился в лице. На этот раз ему не хватило сил даже на натянутую улыбку. В его глазах, нацеленных на Рича, появилась ненависть. Рич преспокойно собрал золото в мешок и крепко его затянул. Еще с минуту-две они сидели молча.
— Добро пожаловать в мой поезд, - саркастично и со злобой в голосе проскрипел Логарт, наконец нарушив тишину, после чего встал из-за стола, загасил пальцами все свечи и куда-то удалился. Рич и Керсия остались сидеть в полной темноте. Они не обмолвились словом. Тишину по-прежнему нарушало только сопение и стук колес.

P.S. Отрывок из черновика.