Антигоповской роман Rassolniki. Глава 30

Саша с трудом зашел в спортивный зал в подвале пятиэтажки. Ноги его не слушались, и он понял, что не сделает больше и двух шагов. Он уже чуть было не потерял сегодня сознание, когда ехал из деревни в город. Но вовремя вдохнул чистого лесного воздуха, и на время полегчало. Теперь же, когда в подвале все тело и лицо обдало мокрой духотой, надежды на быстрое отступление хвори уже не оставалось. Саша еле дошел до тренажерной комнаты. Здесь ещё никого не было, и свет не горел. В полумраке нащупал где то недалеко от входа скамейку, рухнул на нее. Начал смотреть по сторонам – сплошная свалка блинов, выкрашенных в синий цвет. Сквозь слой краски проступало железо, оно словно сочилось – издавало запах свежего металла, похожий, впрочем, на запах свежей рыбы.
Где то в углу капала с труб вода – окончательно добивая больного Рублёва. Были бы силы – закидал бы трубу синими таблетками, чтоб уже прорвало – звук льющейся воды не так действует на нервы, но сил нет. Высидеть бы вечер, сказать бы все, что хотел сказать. А это тяжелее, чем килограммов сто от груди выжать.
Дверь в качалку скрипнула, и Александр увидел в полумраке силуэт, но лицо разглядеть не смог, кто то всматривался в темноту. Потом где то у стены послышался скрежет щитка и по залу пронесся хлопок. Саша вздрогнул. В этот момент над головой вспыхнул свет и залил весь зал. Только сейчас Рублёв узнал в человеке Рябова.
Рублёв уже знал, что этой ночью всех, кто хоть как то был связан с RASSOLNIKaми, выпустили из СИЗО. Журналист объяснил это себе так: мэр перед последними дебатами решил показаться благородным и тем самым подзаработать себе очков.
Перед дебатами предложил собраться Рябов, ведь обсудить было что. А чтобы не показываться лишний раз никому на глаза – решили встретиться в спортзале, где Ряба обычно тренировал боевой состав RASSOLNIK’ов.
– Как ты? – спросил первым делом Рублев Рябова, таскающего в центр зала низкие деревянные скамейки.
– Да нормально! – Рябов выглядел весьма боеспособным, словно все последние недели провел не в камере, а в санатории.
– Прессовали?
– Нет, вообще никак, даже на допросы не вызывали, прикинь? – Рябов поставил четыре скамейки в квадрат и сел напротив Рублева, – то есть, прикинь, я валялся в отдельной камере и тупо ничего не знал. На меня всем было по хер! На хер держали?
– Что, вообще ничего не сказали? – спросил изумлённый Александр.
– Сказали -  следующий раз не выпустят!
Остальная часть основы ввалилась в зал практически одновременно. Все были возбуждены – сразу двое членов снова вернулись в строй.
Александру с Андреем не только пожали руки, но даже обняли, а Тихонов с батюшкой и вовсе расцеловали растерянных от такого приёма парней.
Закончив церемонию приветствия, все расселись по скамейкам, Рублев оказался на одной с Ведовым.
– Ну, я думаю, можно начинать? – спросил Лозовой. Все кивнули.
– Первое, Саша, – обратился он сразу к Ведову, – рассказывай, что вчера ты сделал с помощью Божьей?
Ведов блеснул глазами.
– У нас есть суперкомпромат на Швецова, видеозапись в сауне в окружении авторитетов и шлюх, я считаю это бомба.
Кто свистнул, кто ограничился банальным «ого!», кто то просто громко выдохнул, но шум оказался такой силы, что все звуки тут же отдались где то в железных гантелях, заставив те перелиться металлом.
– Я считаю, это надо показать на дебатах! И хотя я вчера уволился с работы, просто надоело, я договорюсь, этот ролик прокрутят, – глаза Ведова блеснули такой одержимостью, что собравшемся показалось - ещё чуть чуть и он одним только взглядом начнет двигать «таблетки».
– Кстати, насчёт дебатов, – взял слово Тихонов, – Сань, как тебе легенда, будто тебя держали взаперти непонятно кто и где, с мешком на голове, и только сегодня выпустили без объяснения причин?
– Бред! – ответил за Александра Костя Мильчин.
– Да у тебя все бред, сам бы хоть что нибудь предложил! – обиделся Тихонов.
– Я не пойду на дебаты! – голос Александра прозвучал, как гром среди ясного неба. Подождав пока звуковая волна уйдет в пол и отпустит оцепенение в зубах, какое обычно бывает, если рядом упадет что то большое и тяжелое, RASSOLNIKI разинули рты и в голос выкрикнули: «В смысле!?».
Вот он, тот момент, которого так боялся Александр. И теперь надо было либо упасть под лавку, либо объяснить свое решение. Но что им сказать? Что вся их затея не стоит и выеденного яйца, и  - они все преступники? Что на все это он пошёл по глупости, из за непонятных журналистских и человеческих амбиций? Но, Боже, поймут ли они? И сейчас ли это говорить?
– Я считаю, показа ролика будет достаточно. Это лучше всех слов, – смалодушничал Рублёв, и так ему стало противно от самого себя, как никогда. Потянуло блевать, блевать всеми внутренностями, мыслями, жизнью, резко зазнобило, как будто он переместился на Северный Полюс. В висках застучали отбойные молотки совести.
Все пристально смотрели на Александра, и ему в этот момент так хотелось, чтобы они по выражению его лица, по его интонациям поняли, что он дошёл до точки, что его больше нет.
– Саня прав, – вдруг забасил Иоанн, (спасибо, никогда в тебе не сомневался!) – надо выйти и сказать, мол, я не считаю вас достойным со мной разговаривать! Мол, мои избиратели – честные и достойные люди – меня просто не поймут. Потому что мэр, который парится с бандитами и проститутками, прости Господи, это подонок, прости Господи.
– Я вообще не пойду в эфир! – снова огорошил Рублёв, он сказал это тихо, как на последнем издыхании, – и я вас прошу, давайте не будем об этом.
Свет в зале моргнул, или это в глазах RASSOLNIK’ов на какое-то время потемнело, кажется, они прочитали мысли Рублёва и, наконец, поняли, что они его потеряли, хотя и не захотели с этим мириться.
– Да, Александр, ты нам, конечно, свинью подкладываешь. Ты чего? – осуждающе, с претензией спросил Иоанн.
– А в чем свинья!? – вступил, наконец, в разговор Рябов, – правильно, я считаю, не хер к этому толстопузому даже ходить на его сраный канал. Что унижаться?! Так будет красивее – компромат покажут и все! И в понедельник Саша – мэр!
– Все у тебя просто! Что, мозги отбили в тюряге? – Тихонов ещё не знал, чем занимался в СИЗО Рябов.
Снова моргнул свет. По людям и гантелям пробежали белые прозрачные пятна.
– Я вас прошу, не будем об этом больше, – взмолился Рублёв.
– Окей, проехали! – Ведов, как менеджер среднего звена на утренней оперативке, легко вычеркнул больную тему с повестки дня, – предлагаю поговорить о других вещах, а здесь все ясно, я думаю, уже ничего не поможет Швецову.
– Дай то Бог, дай то Бог, – перекрестился священник.
– Давайте поговорим о наблюдателях. Как, кто и что будет контролировать. А то эти ушлёпки наверняка уже подготовили тонну бюллетеней для вбросов, – и Ведов кивнул головой Тихонову, ответственному за наблюдателей.
– Ну чего, все зарегистрированы, все прошли обучение, все отлично. В воскресенье утром полвосьмого все будут на местах.
– Дай то Бог, – снова перекрестился Лозовой.
– А ты то поедешь по участкам? – спросил Рябов у отца Иоанна.
– Ты что? Пасха же! Куда я поеду!?
– О, блин. Точно. Я в своей конуре совсем забыл, Пасха же! – и Рябов ударил своей крепкой рукой по своему широкому лбу, – блин, надо будет хоть на час на службу успеть…
– Успеем, нас никто не дёргает, только, если совсем экстренный случай будет, – поторопился освободить всех Тихонов, – ребята хорошие подобрались, разрулят не хуже вашего, если что.
– Ну дай то Бог, дай то Бог.
– Так что вы не волнуйтесь, у нас все под контролем, пока вы там у себя прохлаждались, мы тут все устроили! – хвастался Тихонов.
«Вам бы так прохлаждаться, – подумал Рублёв, – хотя мозги действительно проветрились!». Александр мог бы это и вслух сказать, но он решил вообще сегодня ничего больше не говорить.
А разговор шёл довольно активный. Собравшаяся в подвальной качалке основа подсчитала, сколько денег в общаке на данный момент, обсудила, что делать в день тишины. Решили собрать всех RASSOLNIK’ов на базе отдыха на шашлыки, потом обсудили, как и кто из СМИ поддерживал их после шествия, что говорили о шествии в администрации и в полиции, поговорили просто о жизни, о погоде. И так бы ещё часа три смаковали свои удачно идущие дела, но вскоре должны были стартовать последние дебаты -  надо было везти скандальное видео на канал. Но перед этим Ведов решил ещё раз обратиться к соратникам, эти слова он тяжело и мучительно обдумывал несколько дней.
– Друзья, мне пора ехать, но перед этим я должен вам сказать, – Ведов взял паузу, но не для того, чтобы собраться с мыслями, он вдруг достал из карманов горсть деревянных крестиков, – братья, чтобы не произошло, я хочу вам сказать спасибо, мы выстояли! Неважно, кто победит на выборах, потому что мы уже победители.
– Да кто ещё победит? – перебил Рябов.
– Всякое может быть, и я хочу, чтобы все это понимали, – снова пауза, но теперь Ведов как раз собирался с мыслями, – я хочу, чтобы мы вот на этих крестах поклялись, несмотря ни на что продолжать свое дело! Не получится здесь – получится в другом месте, когда нибудь получится.
Казалось, ещё чуть чуть и Ведов заплачет. А, может быть, его глаза уже наполнились слезами. Он больше ничего не сказал, только встал и раздал всем собравшимся крестики.
– Саня, сильно. Но ты зря волнуешься, все будет в шоколаде! – похлопал Ведова по плечу Ряба, – но я вот при Лозовом клянусь тебе, брат, что RASSOLNIKoм сдохну, буду до конца!
– Благослови всех, Иоанн! – обратился Ведов к священнику.
– Ой, в такую пятницу, в такой день, такие слова! – и все увидели, как по щекам отца Иоанна покатились слёзы, отражающие и свет, и синие гантели, и силуэты RASSOLNIK’ов.
– И это, – Ведов снова обратился к единомышленникам, – если что, простите!
– Ты как-то уж совсем растрогался. Бог простит! – бас батюшки снова вернул в нужное русло собравшихся, – ну, иди, благословлю первого.
Ведов поцеловал руку Иоанну и крест. И смахнув что то, чего никто не заметил, со щеки, подошёл к Рублеву.
– И ты прости!
– Бог простит! – равнодушно ответит тот.
– Поедешь со мной на канал? Я тебя потом отвезу домой, – уже без пафоса, а по дружески спросил Ведов Рублёва. Как все таки быстро человек может переключаться.
Рублёву меньше всего сейчас хотелось трястись в «запорожце» – он мог просто этого не выдержать, но нужно было задать Ведову вопросы, о которых думал в деревне, и из за которых чуть не сошёл с ума.
Сели в машину, поехали, затряслись, Рублев опять молчал, словно воды в рот набрал. Словно тысячи чертей смыкали его губы вместе и не давали говорить. Будто он окончательно забыл, как рождаются звуки.
– Что случилось, Саш? – спросил первым Ведов, – тебе Катя звонила?
– Никто мне не звонил, тем более Катя. Причём здесь вообще она? – Рублёв про нее вопроса не ожидал.
– Не причём, надо было с чего то с тобой начать…
– Скажи мне, Саш, ты разве ничего не понимаешь? – наконец то Рублёв нашёл те нужные слова. Он понял, что сейчас все скажет старому другу, и все спросит. На душе даже как то полегчало от этого, – неужели ты не понимаешь  - вы все, RASSOLNIKI, стали теми же гопниками. Это нелепое желание наводить порядок насилием, желание избить как можно больше людей... А этот позор в парке с телефонами? Это же конец!
Ведов выдохнул. Как то даже с облегчением.
– Вот ты о чем, Саня! Ты меня давно знаешь, и знаешь, я не дебил, я ещё до тебя понял, что RASSOLNIKI тоже превратились в гопников и уродов и то, что ты сейчас говоришь, это не примеры даже, я знаю примеры! Даже тот педофил, помнишь, это был не первый звоночек. Я тебя с ним неслучайно познакомил, ты же понимаешь. Все, кто борется с врагом его методами, сами становятся похожими на врага. Я тебе больше скажу – все, кто, сметая все на своём пути, не видя границ, не считаясь ни с чем, агрессивно, почти по трупам идёт во власть, заметь, идет как когда то коммунисты! Так вот – на сто процентов, Саня, когда такие придут к власти, они станут лютыми тиранами, теми же коммунистами, гопниками. Это замкнутый круг, понимаешь, Сань. Но это я понял, когда машина уже была заведена и я ничего не смог остановить!
– Все таки я не понимаю, как можно было знать такое и продолжать убивать город? – Рублев не торопился сочувствовать Ведову, – хотя теперь какая разница? Ты мне лучше  скажи – сейчас то ты мне можешь объяснить, зачем тебе все это надо было?
Ведов выкручивал руль на разбитой дороге – у него внутри все кипело, хотелось орать, драться, врезаться во что нибудь на худой конец, но это внутри, внешне – он был спокоен, как монах.
Если бы они рассказали друг другу, как им плохо и что их просто разрывает изнутри советь, недосказанность, чувство вины, если бы признались друг другу во всем, то наверняка обнялись бы прямо посреди дороги. И может быть, до конца дней своих остались самыми верными друзьями. Но они уже были чужими.
– Понимаешь, Саш, – Ведов долго подбирал слова, – я тебе скажу как есть. Понимаешь, время сейчас в стране такое, когда все борются против гопоты. Все разумные и достойные. Мы все боремся против гопоты. Просто методы разные. Кто то объявляет войну наркоторговцам, кто то коррупционерам, кто то идёт в правозащитники, кто то танцует голым, кто то сжигает себя на виду у всех. Страна до такого состояния доведена, что уже не за справедливость все воюют, а против тех, кто должен гарантом этой справедливости быть, понимаешь? И я совсем не утрирую, понимаешь! Все мы боремся сегодня против гопоты. Гопоты во власти, конечно! Да я думаю, ты сам все это понимаешь. А наши акции против гопоты, я же тебе, по моему, говорил, что это во первых, чтобы привлечь внимание, во вторых – она реально борзая, и её все равно никто, кроме нас, не наказывает. И в третьих, так, в порядке бреда может быть, но я в это верю, эта наша долбежка гопоты, она как бы отражает нашу сверхзадачу – показать всем, что есть управа и на гопоту, понимаешь, что не надо её бояться, надо бороться. И наивно, может быть, да по любому наивно! Но, когда люди поймут, что не надо бояться гопоту, они постепенно придут к тому, что и гопоту во власти не надо бояться. Наивно, да?
Рублёв не ответил. Он смотрел на горизонт – его как обычно застилали клубы дыма. В их причудливой форме – если присмотреться – можно различить силуэты разных животных. Это увлекло Александра. А то, что ему говорит Ведов, это не больше чем глупая теория. И она рано или поздно развеется, растает, как и эти дымные медведи, зайцы, жирафы…
– У меня ещё вопрос, последний, – сказал через какое то время Рублёв, – а почему название такое – RASSOLNIKI?!
На этот раз времени на раздумье Ведову не понадобилось. Тем более, что «запорожец» уже подъезжал к воротам телекомпании.
– Да так, просто. Суп очень люблю этот, а если честно, как то так само получилось, не бери в голову. Вообще не загружай мозги всякой фигнёй, Сань. Это уже ни тебе, никому не поможет. Мы приехали.
Швецов не скрывал своей радости, когда не увидел перед собой оппонента. Он тут же стал обвинять Рублёва во всех смертных грехах и в том, что он просто испугался прийти посмотреть в его честные глаза. Мол, какой он после этого политик? Он преступник и вообще не человек.
Правда, поливал грязью соперника Швецов недолго, ведущий дебатов – седовласый мужчина с красивым баритоном, которого Ведов называл своим телевизионным учителем, сообщил о некой видеозаписи, переданной ему перед самым эфиром, сторонники Рублёва.
– Мне гарантировали, что вы, Иван Иванович, и все телезрители после просмотра этого видео поймут, почему Александр Рублёв не пришёл сегодня в студию.
И тут Швецов на специальном экране увидел себя пьяного с женскими трусиками на лице. И всех своих друзей товарищей покровителей шестёрок.
Зрители в студии свистели, орали и топали ногами.
Ведущий, конечно, был предупреждён заранее, что на этом видео. Он был готов к такой реакции зала и знал, как можно людей угомонить. Но когда на экране вновь появилась заставка «Выборы», и камеры снова показали студию, он не смог удержаться от комментариев.
– Я понимаю, почему Александр Рублёв сегодня не пришел. Разговор с вами после этого - ниже достоинства любого нормального человека, уж простите, – сказал ведущий муниципального телевидения.
Швецов не выдал своей растерянности и злости. Он попытался оправдаться, назвал видео монтажем, провокацией, плевком в жителей города. И сразу перешёл к сочным лозунгам, обещаниям, поклялся в любви к каждому избирателю и дальше, как ни в чем не бывало, стал рассказывать, чего он уже добился за все годы своего правления. Но чем больше он говорил, тем больше присутствующих в студии горожан уходило.
Общий план пустеющей студии телезрителям не показали.

XXXI

Прямое включение местного интернет телеканала в День выборов. 08:01
Доброе утро. Мы находимся в центре города у избирательного участка номер пятнадцать семьдесят. Буквально только что его двери открылись для избирателей. Очередь желающих, несмотря на ранний час, достаточно велика. И вот сейчас у вас есть возможность видеть, что происходит внутри – первым с бюллетенем подходит Иван Швецов, один из пяти кандидатов в мэры города. Отметим, на предыдущих выборах Швецов пришёл на избирательный участок тоже одним из первых. Также в эти минуты здесь голосуют, и это мы тоже можем видеть в прямом эфире, несколько чиновников из администрации и директор градообразующего предприятия Сергей Железняк. Много молодёжи, и это весьма удивительно – сегодня воскресенье, и я не припоминаю, чтобы когда нибудь люди моложе, скажем, сорока лет, открывали День выборов. Как бы там ни было – наш телеканал призывает всех сегодня обязательно прийти на ваши избирательные участки, а их в городе сегодня работает сто семь, и отдать свой голос в пользу того или иного кандидата. Стоит так же отметить - сегодня за выборами будут следить более тысячи наблюдателей. Такого в нашем городе ещё не было. Особенно активно регистрировались и были первыми, по крайней мере, на этом избирательном участке, наблюдатели от кандидата Александра Рублёва. Довольно скандально проходила его избирательная кампания. И по закону мы не имели права на этой неделе приводить данные каких либо опросов, но могу сказать -  эксперты и, собственно, опросы показывают -  главная борьба развернётся сегодня лишь между двумя кандидатами. И я думаю, те, кто внимательно следил за ходом избирательной кампании, догадываются, о ком идет речь. Наш телеканал будет сообщать первым всю информацию о ходе выборов, о подсчёте голосов и о результатах. Оставайтесь с нами.

Продолжение - скоро!