Она была сильной

Название: Она была сильной
 Автор: Киба
 Бета: Майкрософт)
 Пейринг: Стэн/Вэнди
 Рейтинг: PG – 13 (где-то так)
Жанр: драма, романтика, психология, типа того
 Размер: Мини
 Статус: окончен
 АННОТАЦИЯ: девушки бывают разные, черные, белые, еврейки и многие другие, даже мертвые
 Дисклэймер: Я не я, саузпарк не мой! Но я его люблю, как родного)))
 Краткое описание: разглагольствование о силе и слабости среди лиц женского пола и в целом. Понравится НЕ ВСЕМ.
 КОММЕНТАРИИ ИЛИ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: Некоторые моменты слишком прямые и откровенные, понравится НЕ ВСЕМ! В общем, даже мягче, чем в саузпарке, чо)  Приятного прочтения!!!



Она всегда была сильной. Она сама не знала, почему. Но это было явно не для того, чтобы казаться круче и лучше других, как многие считали. И не потому что на самом деле она была «невинной овечкой, ждущей своего пастуха», как говорили о себе другие девочки. Просто она была такой и всё. Наверное, Вэнди такой родилась.
 Когда ты рождаешься и становишься кем-то впоследствии (а ведь каждый человек осознает себя «кем-то», даже Тимми) (он осознает себя Тимми), ты внезапно понимаешь, что другие люди – не такие как ты. Просто потому что они не ты.
 Хорошо, когда эти отличия малозначительны. Например, если у тебя черные волосы, а у Бебе светлые – это не страшно. Ведь это всего лишь цвет волос. Но если к твоему лицу, например, навсегда прилип зародыш, то это уже становится для тебя немного странным.
 То же самое происходит и с характерами, предпочтениями людей. Когда ты выделяешься незначительно (например, любишь есть мясо с вареньем) – это необычно, но достаточно просто. Кто-то любит есть одно, кто-то другое. В более серьезных вещах человек теряется. Чужая душа – потемки, и тебе становится непонятным, если один человек в какой-либо ситуации поступает так, а другой иначе. Иногда даже до крайности «иначе». Именно поэтому, если ты сильный, ты никогда не поймешь слабого человека или же наоборот. А вовсе не потому что у тебя зашкаливает самооценка, ты хочешь выделиться и прочее, прочее, что так часто думали о Вэнди окружающие ее люди.
 Когда девочки стали старше, их характер стал намного более заметным и...показушным. каждый хотел выделиться по-своему, быть услышанным. И почему-то мнения в этой сфере у большинства девочек совпадали: чем более милой, хрупкой, невинной и жертвенной была девочка, чем больше «нежных» эмоций она высказывала – тем было лучше. Вот, что означало «быть настоящей женщиной» или «быть привлекательной».
 Но Вэнди была другой. Она не понимала, что за незримая красота кроется в этой, так называемой, слабости и нежной хрупкости. Разве слабость может быть красивой, у кого бы то ни было?..
 Когда начался переходный возраст, она поняла: может.
 Если в детстве она очень долго могла возмущаться на эту тему, спорить или не понимать этого, то в более старшем возрасте этот вопрос отпал сам собой.
 Вэнди заметила, что девочки, которые запросто могли сыграть роль такой вот невинной жертвы, получали ВСЕ. Их любили, их хотели, с ними встречались. Они получали большую выгоду от собственных парней или от этой, с позволения сказать, привлекательности. Вот для чего это было нужно, вот, зачем выставлялось напоказ. Вэнди никогда не искала для себя эту выгоду, а потому оставалась сама собой – сильной и независимой девушкой.
 Да, когда-то она умирала от зависти, видя то, как другим девочкам легко все достается. Она приходила в ярость, когда жалеть начинали не ее, а того, кто ее обидел – только потому что она (или он) рыдали или давили другим людям на жалость. Что такого, если она побила кого-то, защищая, тем самым, себя и свое достоинство? Ей тоже может быть больно и она тоже может плакать, просто никому об этом не говорит. Но нет. Такое поведение никому не было нужно. Никто не верил, что неприступная, как скала, Вэнди, тоже может быть ранимой или хрупкой, раз она не выставляла это напоказ.
 Когда-то давно, когда мальчики только начинали обращать свое внимание на выпуклую женскую грудь, она даже решилась на тяжелую ей операцию, хотя ей самой это было совершенно не нужно.
 И даже в этом случае все решила мода: с тех пор многое изменилось, и у многих девочек, например, грудь осталась точно такой же, какой она и была в младших классах – маленькой и плоской. А ее грудь упорно продолжала расти.
 Тех, у кого грудь не выросла, осталось намного больше, и в результате, пытаясь читать безвкусные женские романы, Вэнди заметила, что почти в каждом из них всегда будет присутствовать плоская, как доска, невинная и хрупкая дамочка. Романы были до того идентичными, что фраза копировалась из одного рассказа в другой почти целиком: «И хотя грудь ее практически не выделялась и даже не доходила до второго размера, Она была необычайно красива. Эти невинные, почти детские груди, сводили с ума мужчин, ее хрупкий стан был подобен ангельскому совершенству, и каждый падал ниц, единожды встретив ее...»
 Вэнди просто хотелось выть от возмущения! И где же их чертовы идеалы красоты, которые так рьяно распевали в младших классах?!
 Но идеалы никуда не делись, ровно как и красота. Изменилась только мода, навязанная большинством, и Вэнди в ней не было никакого места.
 Но зато, с ней всегда был Стэн. Это была самая изумительная и милая любовь, поскольку тянулась она еще с самых младших классов и, впоследствии, просто стала частью ее. Вэнди была уверенна в Стэне, она понимала, что после стольких испытаний они не расстанутся, а потому безоговорочно доверяла своему парню.
 Ей безумно нравился характер Стэна, ведь он был такой надежный, честный, прямой. Он тоже был сильным и тоже не походил на остальных. Стэн был немного резким, иногда даже грубым, но и это заставляло ее сердце таять: ведь рядом с ней наконец-то был кто-то такой же резкий как она. С ним она могла почувствовать себя мягкой и пусть даже хрупкой, и она могла не напрягаться, если что-то не так.
 Как говорили про Вэнди, когда она побила Картмана? Да, ее уважали, ее даже побаивались, но родители до сих пор смотрели на нее искоса и с упреком: и разве это дочь?..
 И даже девочки шептались в коридорах, за ее спиной: «Вэнди совсем не похожа на девочку, ну разве может девочка довести мальчика до слез? Разве может побить его? да такую никто никогда не полюбит!»
 Но Стэн любил ее, и за это она обожала его еще больше.
 Она помнила, как Стэн однажды отправился спасать дельфинов. Это был такой смелый и... самостоятельный поступок, столь похожий на ее поступки... Это было здорово.
 -Ах черт, совсем забыла! – Вэнди удрученно опустилась на диван. – Мне же нужно было заехать в приют и привезти для животных деньги, которые я собрала...
 Девушка легла на спину, раскинув руки в стороны. Она просто очень устала...
 Сегодня на практике, в хосписе, ей одной пришлось тащить в морг целых четыре трупа! А ведь доктор не разрешил ей таскать тяжести...
 И снова, снова девочки в этом были лучше нее. Они умели построить глазки, попросить помочь. А что умела она? Просить помощи у мужчин или подружек?! Господи, да это же смешно!
 За это ее называли гордой. Упрямой, независимой, вредной, как угодно – но только не так, как это было на самом деле.
 А ведь она была такой стеснительной! Такой неумелой и ограниченной. Попросить о помощи – да разве можно делать то, что ты делать совсем не умеешь? Талант не играет никакой роли, если ты не делал что-то много-много раз. Только тогда приходит опыт, а с ним и умение делать это «что-то».
 Если тебе тысячу раз помогали люди, не составит труда попросить людей сделать это снова. Если ты сто раз просил помочь, то совсем не сложно сделать это в сто первый раз.
 Но а если тебе никто не помогал? Если никто не показал тебе, как нужно себя вести, чтобы тебе помогали? Если над тобой смеялись, когда ты чего-то не умеешь или не можешь сделать сам...
 Рано или поздно ты научишься не зависеть от людей, чего бы тебе это ни стоило. Но, как говорится, в душе навсегда останется белое пятно, которое ничем не смоешь и не заполнишь, если ты продолжишь быть таким.
 Телефон завибрировал. Это пришла смска от Стэна.
 «Привет. Погуляем сегодня?». И кружка пива вместо привычного смайлика.
 Кажется, Стэн настроен серьезно. Побухать? Почему нет?
 Но только она ведь так устала..
 Что можно ответить на такое? «Стэн, я заболела, мне очень плохо». Нет, это будет враньем.
 «Стэн, мне так плохо, заедь за мной пожалуйста».
 Ну вот. Так он расстроится и спросит, что случилось. Вечер они проведут в тягостном молчании, Стэн уйдет расстроенный, а потом, возможно, найдет себе кого-нибудь более веселого и легкого.
 Сколько раз они расставались, потому что она так этого боялась.
 Он уйдет к той, которая будет милее, нежнее и слабее нее.
 Нет, не уйдет. Вэнди знала, что Стэн никогда так не сделает. Когда она стала старше, то сразу поняла: посудные девочки потому нарасхват (посудные=хрупкие), что и мальчиков слабых в толпе куда больше.
 Зачем слабому мальчику сильная девочка? Ему же нужно кого-то подавлять, как-то руководить, удовлетворять свои мужские потребности.
 А потом они женятся, карты раскрываются и вдруг оказывается, что те невинные нежные девочки вовсе не такие уж невинные и слабые. И начинается «да я всю жизнь на тебя пахала!» и так далее...
 На смску нечего было ответить, так что Вэнди решила ее проигнорировать.
 -Какая же я дура... – Всхлипнула она, свернувшись калачиком. А затем внезапно вспомнила свою большую «некрасивую» грудь, под которой на всю жизнь остались страшные шрамы после ее первой операции. – Еще и такая страшная!
 Вэнди заплакала. Делала она это редко, да и легче от этого не становилось. Ведь слезы помогают только тогда, когда их кто-то ценит. Когда кто-то тебя бережёт. А если их никто не видит, это все равно, что их нет. А значит, и беречь нечего...
 Какой толк говорить Стэну о том, что у нее нервный срыв? В крайнем случае, он только спросит:
 -Может, у тебя скоро месячные?
 О боже, КАК же она ненавидела эту тему!! Об этом говорили все: начиная от лучших подружек и заканчивая родителями и учителями. И мало того, что тема эта была абсолютно неинтересной, неприятной и до тошноты женской, это обсуждали везде! Обсуждали в школе, обсуждали на курсах, дома, в кругу друзей, на пьяных тусовках, даже со своими парнями, пока они вежливо молчали и зеленели от ужаса.
 Но это тоже было «женственно» и круто, потому что это было модно. Почему же девочки не обсуждают свой каждый поход в туалет? «Ну как ты сходила? Получилось?». Но почему-то нет, такие разговоры они осуждали как могли. Мальчики пердят – кошмар! Зато у кого какой день цикла – пожалуйста. Сколько чего и из кого вытекло – фуу.... «А в этот раз ты залетела?», «Нет, я проверила. Только что в туалете пописала, смотрите на мою полоску!» - и машет ею над обеденным столом.
 Почему девочки такие противные??? Почему для них вся эта канитель – очередной повод для гордости. Почему, обрюхатившись, девушки ходят, радостно светя своим пузом, хотя даже не в курсе, кто именно их трахнул и случайно сделал ребенка?!?
 И именно эту радостную мамашу вежливо пропустят в очереди, именно эту даму будет хвалить весь район, ведь она выполнила свой «женский» долг и нарожала новых поселенцев! Почему не ее, которая спасла уже шестую жизнь, покрываясь потом в реанимации, стоя на ногах 24 часа, а то и больше?!?
 Потому что все это было недостаточно круто. Все это была слабость, слабость, слабость в том, чтобы хоть немного обуздать свою силу и начать жить как все.
 Вэнди не хотела как все.
 «У меня сегодня дела. Я не приду».
 Перед сном Вэнди надевает фиолетовую пижаму со штанами. Фиолетовую, с котятами, но все-таки со штанами. Девочки из ее класса говорили: когда парня рядом нет, можно ходить в чем угодно. И не убираться». Но Вэнди просто любила штаны. И не любила убирать.
 На часах уже 3:06. Вэнди перекатилась на другой бок.
 Все равно не уснет. Даже если с ног будет валиться. Ведь, если в жизни есть нерешенные проблемы, мозг просто откажется спать, пока эти проблемы не решатся.
 А если все же удастся заснуть – снова приснятся кошмары...
 Сколько так будет еще продолжаться?
 Даже если с утра она позвонит в больницу и скажет «я устала и не приду», ее тут же засыпят вопросами «Ну как же мы без тебя?! Ты же самая умная/сильная/смелая, самая надежная из всех, мы без тебя пропадем, спасай!».
 И она пойдет. И никто не увидит синяков под глазами, больной головы и тяжелой жизни. Никто и не вспомнит, что Вэнди, на самом деле, боится начальника, ведь разве такая, как Вэнди, может бояться?! Поэтому ее сразу пропихнут вперед, чтобы она сама для всех просила еще выходной.
 Никто не подумает даже, что Вэнди, например, страшно не любит червей – и именно ее попросят счищать их с больной собаки в приюте. Через несколько дней ее попросят усыпить эту собаку – и она сделает это, ведь так непозволительно поручать это другим девочкам! «Они ведь такие хрупкие, такие чувствительные! Да они упадут в обморок, даже не начав процедуры!»
 И когда Вэнди будет вкалывать препарат той бедной собаке, с надеждой смотрящей в ее решительные глаза, а сама Вэнди будет старательно сглатывать предательский ком в горле, другие девочки, столпившись за ее спиной, будут тихо хихикать и шептать друг дружке: «ой, посмотри как у нее смешно лапка дергается!».
 Еще пару ночей после этого Вэнди будет рыдать в подушку, вспоминая, как та собака два месяца мучилась от опухоли в глотке, не имея возможности даже толком поесть, пока другие девочки будут тусить в клубах и пить коктейли.
 И никто ее не обнимет. Никто не поддержит, ведь она ни в ком не нуждается, совсем...
 В конце концов, Вэнди скажет себе: ведь ты жалеешь собаку. Тогда зачем тебе поддержка? Это ей было плохо, а не тебе сейчас, хлипкая капризная дура!
 И тогда все начнется по новой...
 3:44.
 Вэнди становится тошно от самой себя. Ей хочется залезть в петлю и удавиться, только бы это прекратилось. Она все равно никогда не сможет раскрыть свою слабость, никогда не научится правильно ее выражать. Никто никогда не узнает, как ей иногда хочется быть слабой, быть хрупкой, зависимой... А значит, страдания будут продолжаться снова и снова, всю ее жизнь, пока она не умрет.
 А после смерти она попадет или в рай или в ад - в любом случае, и там ее заставят быть сильной и работать за всех...
 Так будет продолжаться по кругу: она будет думать, что должна стать ЕЩЕ лучше, еще сильнее, еще независимее. Только тогда она справится со своими чувствами, тогда ей уже никто не будет нужен. Ни чужая любовь, ни защита...
 Экран мобильного телефона загорается: Вэнди все-таки решилась посмотреть ответ от Стэна.
 «Хорошо. Напиши, как освободишься».
 Стэн такой смешной иногда. Он вроде бы общительный, но при этом совершенно немногословный.
 Губы предательски сжимаются, и ей так хочется написать ему в ответ что-то вроде «я просто дура. Я тебе соврала. Защити меня, побудь со мной немного, Стэн».
 Но Вэнди этого не делает. Силы воли не хватает, чтобы набрать одно чертово сообщение и девушка кладет телефон обратно.
 Сколько раз она плакала, обнимая подушку, когда Стэн не дожидался ее и спрашивал, все ли в порядке. Сколько раз кусала себе губы и выла от отчаяния, продолжая набирать привычную фразу «Да, все хорошо :) . Я пошла с мамой по делам, позже тебе позвоню». И сколько это будет продолжаться?..
 Неужели это так сложно?!
 Неужели так сложно – спросят пафосные люди – отличить этюд от сонаты? Спросят у человека из деревни, который всю свою жизнь провел среди рогатого скота, который музыку никогда в жизни своей даже не слушал?!?
 Поэтому да, очень сложно.
 Поначалу со Стэном, а порою и с другими людьми, с которыми Вэнди общалась, она всегда получала негатив на свои попытки как-то раскрыть себя. Если ты что-то делаешь плохо, хочешь научиться или привить себе какое-то чувство, нужно поступать так, чтобы выработался положительный рефлекс.
 Например, именно так они и решили проблему в постели. Вэнди не умела соблазнять, не умела ничего предлагать и вообще с трудом понимала, как ведет себя добропорядочная невеста.
 Но каждый раз, когда она проявляла ко Стэну сексуальный интерес, он это поощрял. Даже если они были заняты или, по каким-либо причинам, могли на что-то отвлечься или просто было не время делать «это», он все равно уделял ей внимание, хвалил и выражал искреннюю радость на ее жалкие попытки. Поэтому, со временем все стало легче и уже через несколько месяцев их личная жизнь наладилась до такой степени, что никто из них никогда не испытывал потребности «гулять на стороне».
 Но что касается силы... И способности раскрыть себя...
 Когда что-то, наконец, выплывало, как мистер Говняшка в прекрасное рождественское утро, Вэнди тут же получала решительно грубый ответ:
 «Черт, почему ты раньше этого не сказала?!» или «И обязательно было молчать??», «какая ты подлая, до последнего ничего не говоришь, а потом все кругом виноваты!».
 Право, после этого и вовсе не хочется что-либо говорить. Чем-либо делиться...
 Но Стэн и в этом был другой. Однажды, он так это ей и сказал: «это твоя обязанность! Если станет плохо – я должен об этом знать, что бы это ни было. Если приснится плохой сон – можешь смело мне звонить, я не отключаю звук на телефоне. И я сразу же за тобой приеду».
 Стэн давно жил один. Поначалу ребята устраивали у него дома тусовки, но вскоре Стэну это надоело и он решительно послал всех нахрен. Из его друзей дома появлялся, в основном, только Кайл. Но Кайл был из приличных, поэтому Вэнди он не особо смущал в принципе.
 А еще у Стэна была своя машина. Его родители неплохо зарабатывали, да и Стэн, с его неуемной энергией, получал стабильный заработок на временных подработках во время учебы. В общем, у него все было хорошо и стабильно.
 Так или иначе, но это вселяло большую уверенность. Но вот в чем подвох: одно дело вселять, а другое дело – проявлять эту уверенность на практике.
 Позвонить, значит?.. что, в общем-то такого, в одном невинном звонке?
 Даже если часы издевательски показывают двадцать минут пятого.
 Руки предательски дрожат, но Вэнди упрямо держит телефон, нажимая клавишу «вызов».
 Через шесть гудков (Стэн тоже ненавидит всяческие мелодии вместо гудка) в трубке наконец-то раздается заспанный и хриплый родной голос.
 -Алло...
 Вэнди не знает, что говорить. Слова застряли в горле, а все мысли, которые, казалось бы, только секунду назад аккуратно разложились по полочкам, вмиг перемешались, словно попавшие под заклятие профессора Хаоса.
 -Вэнди? Ты спишь?
 Наверно, решил, что во сне случайно нажала. Дура, дура, дура!
 -Стэн...
 -Ты в порядке?? Что-то случилось?
 Она снова не знает как ответить. А еще очень, очень сильно боится расплакаться.
 -Стэн... – Всхлипывая отвечает, чтобы он не положил вдруг трубку.
 -Тебе приснился плохой сон?
 -Да..
 -Или просто плохо?
 -Да..
 -Накинь что-нибудь. Я сейчас приеду.
 -Стэн, подожди! – Кричит почти в отчаянии. – Сейчас ведь середина ночи!..
 Но он уже не слышит: в ответ на ее слова раздаются лишь короткие гудки.

 Вэнди тихонько пробирается ко входной двери, чтобы не разбудить маму, и открывает Стэну дверь.
 Они едут в безопасности, в его машине, и чувствует себя Вэнди тоже очень безопасно. Они ни о чем не говорят, и девушка судорожно утыкается бойфренду в плечо. То же происходит и дома, когда он берет ее на руки и несет в гостиную.
 Свет горит вовсю, телик включен, а на столике разбросаны чипсы и стоят несколько бутылок пива.
 Под столом валяются две пустые – видимо, Стэн ждал ее ответа всю ночь и решил сам начать «гулянку».
 Вэнди становится стыдно.
 -Прости... – Всхлипывает она, хватаясь за него еще больше.
 -Ну-ну. – Спокойно отвечает Стэн, укладывая ее рядом с собой на диван. И улыбается – так мягко, одобряюще. А ей до сих пор, по старой памяти, кажется, что его сейчас стошнит.
 Нет, Стэн это пересилил. Он вообще очень сильный. И надежный. Поэтому, с ним так хорошо...
 Не выключая телевизор и даже не убрав пустые бутылки из под ног, Стэн крепко прижимает Вэнди к себе.
 Начинается расспрос.
 -Что случилось? Что-то произошло?
 В теплых объятиях, таких крепких и сильных, какие только сейчас нужны, лед на сердце тает.
 Вместе с ним тает и Вэнди – ее талая вода медленно стекает по щекам, капая на ворот стэновой рубашки.
 -Я здесь, с тобой. – Уверенным голосом произносит парень, сжимая ее еще больше. – Никто тебя не обидит. Не бойся ничего.
 И тогда плотину прорывает. Слезы льются бесконечным потоком, а сама девушка трясется и всхлипывает в родных руках.
 -Ыыыыыы.... – Не сбавляя громкости, рыдает Вэнди.
 -Ну что ты, боже.. – Опешив, продолжает парень. – Я же здесь. Я защищу тебя. Если что-то случилось...
 Вэнди отрицательно мотает головой.
 -Может быть, у тебя скоро месячные?
 Ах, ну как она и думала!!
 -Нет. Еще долго. – сглотнув, отвечает она.
 Ее щеки почему-то краснеют. Она так ненавидит эту тему, но из уст Стэна это звучит так приятно, так... заботливо? Так хорошо, когда есть кто-то, с кем можно почувствовать такую близость. Только ту, что не навеяна модой или желанием выгоды. Простую, настоящую, прямую. Такую, как сам Стэн.
 Стэн укачивает ее как ребенка. Он не упрекает и не лезет в душу. Если захочет – спросит, а Вэнди, если захочет, ответит ему.

 В комнате все так же тихо говорит телевизор, а Вэнди постепенно клонит в сон. Стэн сидит с ней рядом, а она лежит на диване с ним в обнимку, не думая ни о чем и не беспокоясь ни за что. Земля уходит у нее из под ног, сначала от чувства защищенности, а затем и по-настоящему: Стэн несет ее в спальню.
 -Поспи до утра. Я сам отвезу тебя в больницу завтра.
 На душе становится спокойно и боль стихает. Только рядом со Стэном ей не стыдно показать свою слабость. Побыть немножечко маленькой девочкой, поплакать, отпустить себя, побыть немного другой собой – хрупкой и нерешительной Вэнди, которая боится всего на свете.
 Он ответственен за нее – а она может отдохнуть от ответственности. Он сильный – и она, потому, может прекратить быть такой сильной, хотя бы на миг. Ей не надо ни о чем думать, не надо ничего решать. Ей не нужно притворяться самой лучшей, самой уверенной, той, кто ни в ком не нуждается. Ей можно побыть зависимой, да, она и есть зависимая, ранимая и уставшая.
 Очень уставшая.
 И она знает, что если попробует уйти – он решительно скажет «нет» и она ощутит на себе эту его решимость. И ей сразу станет легче. Раньше она так и делала... Но теперь в этом нет необходимости: его решимость льется через край при виде зависимой от него, любящей и нежной Вэнди.
 Чем больше бы таких моментов происходило бы в их жизни – тем легче бы Вэнди самой стало отпустить себя. Со временем ее чувства бы сгладились, а защита спала, и Вэнди стала бы намного более спокойной, мягкой и податливой. Она бы почувствовала себя по-настоящему счастливой и ее страдания прекратились бы, а Стэн, в свою очередь, был бы так счастлив, ощущая рядом с собой нежную доверчивую девушку.
 Приди она к нему в тот вечер, их драма закончилась бы.
 Но не закончилась.
 И никуда Вэнди не пошла.
 И ничего подобного никогда в мире не существовало, и событий этих никогда не происходило.
 Ведь будущего не было. Они все еще оставались детьми.