Договорняк. Глава 2

Глава 2

     Наша жизнь как домино, одно событие тянет за собой другое. Не будь в моей жизни скоропалительного брака, многих событий бы просто не было. Как и большинство мужчин меня погубили гормоны. Сейчас-то я понимаю, что природа просто вынуждена защищать человечество, чтобы мы «не вымерли как мамонты».
     Я был допущен до желанного женского тела. А когда втянулся в сладкий процесс и основательно увяз в нём как в болоте, согласие на предложение об узаконивании наших отношений показалось мне заурядным одолжением. Задумываться о случившемся я начал только тогда, когда мне всё чаще и чаще стали отказывать в десерте. Мне искренне казалось, что это удовольствие одинаково приятно, но меня регулярно пытались вывести из этого заблуждения. Мы тянули воз семейных забот в одной упряжке, но усталость вперемешку с головной болью посещали почему-то только мою половину. В один прекрасный день я обнаружил, что интенсивность моей сексуальной жизни откатилась в добрачный период. И тогда я задумался, а что ещё нас связывает в браке?
     Эта мысль посещала мою голову всё чаще по мере роста неприятностей на работе. Некоторые из моих умудренных жизнью коллег пользовались моей доверчивостью и неопытностью. Не то, чтобы я был глуп, просто нас всех учили доверять. Мои первые учителя были мне глубоко симпатичны, и я принял излагаемые ими истины на веру. Но настал день, когда реальная жизнь внесла основательные поправки в мои взгляды. В конце концов, даже самый большой ортодокс начнёт перетряхивать их, когда его подставят по-крупному. В этот не очень прекрасный день моя жизнь окрасилась во все оттенки чёрной краски, и я явственно ощутил запах тюремной камеры. Мой мир рушился и снаружи, и внутри. Я боролся, стараясь не оказаться под его обломками, наивно надеясь на моральную поддержку моей второй половины. Но она не захотела «загружаться чужими проблемами», по её словам ей хватало своих. Я никогда не плакался в её жилетку, не собирался это делать и в этот раз. Мне было важно почувствовать локоть близкого человека, а мне сказали «будь мужчиной». Не секрет, что чужие проблемы нередко разрешаются лучше, чем собственные. Помогает отстранённость и иная точка зрения. Но оказалось, что моя спутница по жизни на многое думала иначе. Психологи в своих книгах рекомендовали секс, как хорошее средство от стрессов, но я в ответ лишь услышал «не будь ребёнком».
     Последние иллюзии исчезли, когда меня выперли со службы «ногами вперёд». Дома меня встретили лишь фразой: «ты же не будешь сидеть на моей шее». Сказана она была равнодушным, отдающим холодом, тоном. Детей у нас не было. Это всегда меня огорчало, но тут я несказанно обрадовался. Я собрал свои вещи и исчез из её жизни насовсем. Я не стал забирать обручальное кольцо, а мне не вернули половину стоимости нашей общей квартиры. Но на это я особенно и не надеялся.
     Три года из моей жизни можно было вычеркнуть. Так я сначала и сделал. Но при зрелом размышлении, я включил этот срок в период моего обучения. Ведь учиться нужно не только профессии, но и жизни.
     С новой работой возникла проблема. В своё время я выбрал специализацию «уголовное право». С ней и приобретённым мной опытом самое место было работать в адвокатуре. Однако моя карьера на этой стезе очень скоро закончилась в статусе законного представителя. Проиграв два «верных» дела, я понял, что с судьями мы учили одни и те же предметы, но на «разных планетах». А искать «общий язык» мне, почему-то, не хотелось. 
     Так я оказался в охранном агентстве. После потери работы, квартиры и жены одновременно, оно показалось мне спасительным островом в океане житейских проблем. Полгода жизни на частной квартире привели меня к мысли, что лучше я буду отдавать свои деньги банку. Агентство помогло мне «оформить» необходимые документы и я получил кредит. Денег хватило на приобретение однокомнатной квартиры в экологически чистом районе города. И хотя сумма ежемесячных платежей заставляла меня хвататься за любую подработку, я был несказанно рад своей «однушке».
     Быт налаживался, а вот душа болела. Обстоятельства утраты прежней работы, рассыпавшегося брака и неудавшейся карьеры адвоката ничего, кроме отрицательных эмоций вызвать не могли. В одном из журналов мне попалось на глаза высказывание древних «В здоровом теле – здоровый дух!». Сентенция и не более того, но я уцепился за неё. И серьёзно взялся за своё тело. Для начала стал регулярно бегать по утрам. Довёл время пробежки до 45 минут. Затем стал постепенно наращивать скорость. Это встряхнуло меня. Конечно, хандра не забывала эпизодически посещать меня. Совсем перекрыть кислород ей мне не удавалось. Я прогонял одну дурную мысль, а взамен приходила другая. Какое-то время я даже бегал с плейером в ухе. Слушать хорошую музыку было приятно, но от нежеланных «гостей» она меня не избавляла. Самой назойливой была мысль «а не плюнуть ли мне на всё это и не повернуть ли в сторону дома?» Вспоминались высказывания некоторых врачей о вреде для здоровья бега трусцой, особенно по утрам. Они утверждали, что пробуждение должно быть медленным. Когда мне не хотелось расставаться с тёплой постелью, я был склонен верить им. Моя вера им достигала самого пика, когда погода была  неблагоприятной для моих пробежек. Но я понимал, что это было бы моей личной капитуляцией. Поэтому я старался прогнать эту приставшую, как репей, мысль. Не обходилось и без поражений. По мере накопления усталости, и физической и психической, я вспоминал о необходимости выходного дня. Это признавали все. И я в том числе. Но проблема состояла в том, что мой выходной день превращался в два, а нередко и в три дня. Однажды я отдыхал целую неделю.  И каждый раз моё внутреннее «я» грызло меня. Осознавать, что ты «слабак» малоприятно. С чувством внутренней вины я начинал вновь бегать. В такие периоды даже моросящий дождь не был мне помехой. Ведь я знал, что, добежав до дома, сниму намокшую спортивную форму и приму горячий душ. Мысль об этом согревала меня и мою душу. И это помогало мне вылезать из теплой постели и сражаться с собственной ленью.
     Увидев в очередной раз на школьном поле играющих в футбол ровесников, я вдруг подумал, а почему бы и мне не добавить адреналина в мою жизнь. В детстве у меня неплохо получалось в защите. Соотношение объёма дополнительных физических нагрузок и  положительных эмоций свидетельствовало в пользу игры. Так к моим пробежкам добавился футбол. Огорчало меня лишь отсутствие постоянного места в основе. 
     Футбол по выходным, обязательные пробежки по утрам. Я был убеждён, что другой альтернативы для обычного городского мужчины нет. Каждому человеку нужны разумные нагрузки. Женщины черпали их в фитнес-клубах. Богатые мужчины находили их в «качковых» залах. «Продвинутые» посещали секции карате или кун-фу. Я не был ни богатым, ни продвинутым. Но мой организм тоже нуждался в них. Нерабочий орган атрофируется. Так говаривала моя бабка, имея в виду мой организм в целом, но при этом хитро добавляя вопрос: «Когда женишься? Отрицательный опыт не повод для жизни в одиночестве…». С ней невозможно было не согласиться - человек только тогда полноценно живет, когда все органы в его организме полновесно функционируют.
     «Рубить дрова» или «звонить в колокола» мне было негде, вот я и бегал. Перепрыгивал через лужи, обегал грязь. А разные мысли лезли в мою голову. Не всегда они были негативными, были и «забавные». Пожалуй, это мягко сказано. Нередко их иначе и не назвать было, как «безумные». А как ещё их окрестить, если при их реализации можно разориться, потерять здоровье, или просто оказаться в смешном положении. Подавляющее большинство людей в таких случаях подобные мысли сразу прогоняли. Так проще и легче жить. Но находились и такие, которые сделать это не могли. Мысль сидела в их голове как короед «и точила, и точила»… В конце концов, она превращалась в навязчивую идею. Не все выдерживали подобный прессинг. И тогда они пытались реализовать свои идеи. Я попал именно в эту категорию людей. Втемяшилось в мою голову, что у меня, как у всех звёздных игроков должен быть «фирменный конёк». С большой долей вероятности это гарантировало бы мне место в команде. «Работал с мячом» я всегда не очень хорошо и поэтому играл чаще всего в защите. Там главное правильно было выбрать позицию, предугадать развитие атаки и вовремя отбить мяч. Мне это было по силам. Хотя «в ближнем бою» я поддавался на уловки нападающих не реже других. В общем, ничего особенного. Осознавать себя заурядным игроком мне не хотелось, поэтому мне как воздух нужна была «изюминка». Хоть что-то я должен был делать на футбольном поле лучше остальных.
     Будучи в добром настроении, некоторые из моих партнёров, желая сказать комплимент, говорили мне о моём сильном ударе. От этого я и решил оттолкнуться. Мне было необходимо научиться пробивать штрафные и пенальти так, чтобы все признали, что у меня это получается лучше всех. Я понимал, что задача не из лёгких. Но коль решил, так решил. С настойчивостью фанатика я стал над этим работать. Мне удалось довести процент реализации штрафных ударов до тридцати трёх. Я забивал как минимум 8 пенальти из 10. Это неплохо. Ведь теперь я регулярно забивал голы. Пожалуй, это было даже очень неплохо. И с этим согласились все, иначе бы меня не стали приглашать в свои команды.
     Чтобы не потерять форму мне приходилось изо дня в день оттачивать свой удар. Я рисовал ворота на тыльной стороне 3-х этажного склада и бил по ним грязным мячом. Грязным, чтобы было хорошо видно, куда я попал. Как только точку попадания становилось сложно различить, я рисовал очередные ворота. Склад был очень большой и на мой век его хватит. Другое дело, что приходилось время от времени покупать мячи. Никакой инвентарь не выдержит, если по нему регулярно лупить ногами, и большей частью изо всей силы. Ничего не поделаешь. Мне хотелось участвовать в игре. Человеческое самолюбие и не на такие поступки иногда толкало людей.
     В один из обычных, ничем непримечательных дней, выполнив и перевыполнив свою норму по пробитию штрафных ударов, я возвращался домой и, услышав крики, из любопытства заглянул на «наше» футбольное поле. Когда-то это был простенький стадион со скамейками в пять рядов. Принадлежал он крупному заводу. Когда настали нелегкие времена, предприятие отказалось от его содержания. Но трава на футбольном поле продолжала расти, а футбольные энтузиасты, время от времени, постригали её и осуществляли разметку.
     Играли солидные люди. У каждой команды была своя форма, изготовленная явно на заказ. На груди у игроков были вышиты эмблемы. На стоянке вытянулся длинный ряд иномарок, преимущественно внедорожников. Больше половины автомашин были с водителями. Они издалека осмотрели меня. Похоже, часть из них была по совместительству ещё и телохранителями. С виду я был безобиден. День был теплый, на мне были легкие трикотажные брюки с карманами, футболка тоже с карманами, на плече висели бутсы, а в руках я держал футбольный мяч. Один из них, самый ответственный, направился ко мне.
- Добрый день. Футбольный фанат? – начал он миролюбиво.
- Нет. Только поклонник.
     Уточнение соответствовало моему мироощущению. Я любил футбол, но никогда не испытывал желания оскорбить игроков или болельщиков другой команды и уж тем более причинить им физические страдания.
- Настоящий! Не подделка! – и он взял в руки мой мяч. – Почти новый. А говорите, не фанат? Фирменные бутсы! Я-то знаю, сколько они стоят. – Он с интересом осматривал мою футбольную обувь.
- Это подарок.
     Мне действительно подарили их на день рождения, сам бы такие я себе не позволил.
- Ну, пойдёмте. Вы можете присесть на трибуне.
     Он вежливо попытался увести меня с беговой дорожки. Меня же заинтересовала форма игроков. У одних на груди была вышита пума, а у других гепард. Игроки были с претензиями. Вот только эти быстрые и стройные животные подчёркивали наличие у многих из участников игры изрядного лишнего веса. Это явное несоответствие вызвало у меня полуулыбку. Но никому из обладателей брюшка оно не мешало получать удовольствие от игры. Было видно, что играть они умеют, и позицию выбирали правильно, и мяч укрощали большей частью хорошо. Очевидно, в прошлом играли на достаточно серьезном уровне. Эмоции же в игре били через край. Лица у игроков были красными, а футболки мокрыми от пота. Играли они самоотверженно, потому как у некоторых спортивная форма была ещё и грязной. Стелиться в подкатах, имея  животик – это ли не показатель степени азарта?
     Зрителей не было, только водители. Что заставило меня остановиться и наблюдать за их игрой, я не знаю. Наверное, высокая эмоциональность игры. Скорее всего, они играли «на какой-то интерес», уж больно часто апеллировали к судьям. Да и стыки порой были нешуточными. Когда один из игроков получил травму, они долго обсуждали, что делать. Запасного не было, а лишний игрок в команде в ситуации, когда все уже подустали – это серьезная фора. Кто-то предложил позвать одного из водителей, но ни у кого из них  не было спортивной экипировки, да и желания играть тоже. И тогда капитан одной из команд предложил ослабленной команде взять меня. Я всё ещё стоял у кромки поля, и на плече у меня висели настоящие бутсы. Странно, но это почему-то не вызвало ни у кого возражений. Даже у меня. Почему бы и нет? Я привычно встал в защиту.
     Ничем особенным я себя не проявил, но и команду не подвел. Игра закончилась вничью. Но она была «на интерес». Все устали и поэтому от идеи дополнительного времени отказались. Решили бить пенальти. Так уж получилось, что очередь пробивать пенальти дошла и до меня. Передо мной бил капитан команды соперников и вратарю удалось отбить его удар. Расстроен этим обстоятельством он был очень сильно. За тот остаток игры, в котором я принял участие, ко мне уже привыкли, и игроки моей команды даже подбадривали меня «давай, мол, сделай игру». Пенальти. Забить гол в игре, пусть даже с точки, было приятно, и я не собирался отказывать себе в этом удовольствии. Я красиво положил мяч в правую от вратаря «девятку», чем вызвал бурные одобрительные возгласы. Шансов у вратаря взять такой удар никаких. «Промазавший» капитан стал багровым. Он подвел команду, а интерес был, очевидно, серьезным. На него было жалко смотреть. Он был капитаном не по игре, а по своей должности. Давно уже разучился проигрывать. И он решил сорвать на мне свое раздражение, в сердцах произнеся:
- Повезло. Ему никогда не повторить свой удар.
     Они были для меня случайными партнерами по игре в футбол. Я никого из них не знал, они были для меня никто. Но эта фраза и интонация, с которой она была сказана, задела меня сильнее, чем должна была бы в данной ситуации. Что-то завело меня, и я в тон ответил:
- Я забью этому вратарю столько, сколько захочу!
     Это, естественно, только подлило масла в огонь.
- Забьёшь ещё раз?
- Почему бы и нет.
- Отвечаешь за свои слова?
- Да.
     В детстве мальчики часто похожи на павлинов. Пытаясь защитить своё «я», распускают хвост. Вот только сохранить лицо обоим участникам редко удаётся. Нередко один из соперников, как в моём случае, достаёт из рукава «козырную карту».
- Пари на двести долларов?...
     Мы соперничали на футбольном поле и были равны, но только до последней произнесённой фразы. Он предлагал мне пари. Пари на смешную сумму для них, но не для меня. На лице лежала усмешка, а в его голосе явственно просматривалось ожидание отказа. Ведь тогда он бы мог много чего сказать в моё отсутствие. Мой отказ давал ему право на это.
     Двести долларов за удар. Это были все деньги, что у меня имелись при себе. И для меня это были серьезные деньги.
     Двести долларов за один удар. Я понимал, что это для меня много, но отступать  было уже поздно…
- Да.
     С вратарем была проведена беседа. Это был разговор начальника и подчиненного.
     Вратарь был спокоен. Пока.
     Водитель принёс капитану пухлый бумажник, и на ладонь капитана моей команды, нашего третейского судьи, легли две новенькие стодолларовые купюры. 
     Я достал из кармана футболки деньги и положил поверх двухсот долларов их эквивалент, достаточно пухлый, в рублях. После чего получил свое право на удар.
     Был обычный выходной день. Я и предположить не мог, что могут возникнуть какие-то сложности. У меня были планы на вечер, но если я не забью гол, мне придется в них внести коррективы. Ведь у меня не станет двухсот долларов. Я очень сильно пожалею об этом, но обратной дороги у меня не было.
     Я стоял в штрафной площади футбольного поля и делал безуспешные попытки успокоиться. Голубое небо, белые облака, ласковое солнце, воздух, богатый кислородом. Ещё несколько мгновений тому назад я наслаждался всем этим. И вот всё ушло на задний план.
     Вратарь стоял посередине ворот, чуть-чуть сдвинулся влево. Обычная история.      Я посмотрел на футбольные ворота, как на стену моего склада и ударил. На прыжок вратаря я не смотрел, я провожал мяч в правую от него «девятку».
     Было тихо. Когда я подошел за деньгами к нашему судье, поверх моих денег уже лежали еще четыре банкноты по 100 долларов.
     Ставка удвоилась. Делать было нечего, это же я сгоряча брякнул фразу «сколько захочу». Я горько пожалел о своём длинном языке, но сейчас нужно было мобилизовывать все оставшиеся физические и эмоциональные силы. Реализовать три пенальти подряд непростая задача.
     Я не буду жалеть об этих восьмистах долларах, я пожалею только о своих двух сотнях. Потерять шальные деньги не так обидно. Это меня немного утешило. Я вновь подошел к мячу, аккуратно поставил его на «точку» и вновь заставил себя представить, что передо мной стена моего склада.
     Даже если бы я и не смотрел на ворота, гул за моей спиной подсказал бы мне, что я опять попал в девятку. На ладонь третейского судьи легли ещё 800 долларов, и я вновь был обязан нанести по воротам удар.
     Очевидно, вратарь заметил, что я предпочитаю бить в правый от него угол и немного сдвинулся в эту сторону. Мое сердце билось уже гораздо более учащенно. И я ничего не мог с этим поделать. Публика за моей спиной тоже завелась. Мои голы складывались в серию, и всем стало интересно, на каком ударе она прервётся. Я стоял минуты две, прежде чем мне удалось кое-как успокоить себя. Кто-то за моей спиной даже стал выражать свое недовольство. Но я перетерпел это и вновь проводил мяч в правую от вратаря «девятку». В этот раз вратарю удалось дотянуться до мяча, но лёгкое касание мяча не изменило результат.
     Я повернулся к игрокам и увидел, как капитан положил на ладонь судьи ещё 1600 долларов. Ситуация приобретала для меня нереальный «голливудский» оттенок. Я стоял на «точке» и мне в очередной раз подали мяч. К усиленному сердцебиению добавилась неприятная пульсация в голове. Я успокаивал себя и мяч одновременно. Он пытался скатиться с «точки». Вратарь ещё больше сдвинулся вправо. Он очень хотел достать мяч из моей «девятки». Тогда я не стал напрягаться и катнул мяч в другой угол.
     Это был несильный удар. Но это был удар на точность. И он достиг своей цели. Вратарь слишком ждал моего удара в противоположный угол ворот и заранее прыгнул в привычную сторону. Полёт его был красив и весьма вероятно он сумел бы в этот раз отразить удар. Но мяч был в противоположном углу ворот.
     Я не ставил перед собой такой задачи, но удар получился издевательским и то, что он достиг своей цели, вызвало у зрителей невольный смех. Капитан подошел к вратарю и сказал несколько сочных фраз. Это переместило вратаря на середину ворот.
     К пачке денег, что были в руке у нашего судьи, добавились очередные 3200 долларов. На кону лежали фантастические для одной ставки деньги. Фантастическая для очень многих сумма. Боковым зрением я отметил, с каким замиранием сердца водители следили за моими действиями. Последняя поставленная на кон сумма намного превышала их месячную заработную плату. А я чувствовал, как утрачиваю всякий контроль над своим волнением, оно переполняло меня. Это были уже слишком большие деньги для меня. Я не мог успокоиться, сердце билось как сумасшедшее. А мне непременно нужно было как-то взять себя в руки. И я решил потянуть время. Это не понравилось моему оппоненту, и он раздраженно скомандовал «давай бей!» Вероятно, его командный голос вызвал во мне всплеск несогласия, потому что в ответ я со всем ехидством, на какое только был способен, спросил:
- На каком ударе мы остановимся?
     Вопрос содержал в себе провокацию. Я просто не смог перебороть в себе мальчишество. Да и правильнее было бы спросить, на какой сумме мы остановимся, но стоявшие на стоянке дорогие автомобили подсказывали мне, что деньги для их обладателей не проблема.
- Тебе жалко 200 долларов или ты сомневаешься в своих способностях?
     Да, на кону стояли мои двести долларов. Он очень вовремя напомнил мне об этом. Я вновь стал думать о них, а не о той пачке денег, что уже лежала поверх них, и это как-то остудило меня. Никто из игроков не уходил. На это я очень сильно надеялся. Иначе мне могли не отдать не только мой выигрыш, но даже и мои собственные деньги. Возможно. Я плохо представлял, с кем имею дело.
     Выигрыш? О чём я думаю? Его ещё надо было выиграть!
     Вратарь стоял, как ему и положено. Я долго представлял стену моего склада, и когда мне показалось, что это удалось – ударил. Мои нервы были так напряжены, что я отказывался верить собственным глазам. Однако противоречивый, но громкий гул убедил меня, что у меня получилось в очередной раз «положить» мяч куда надо.
     Можно было не возвращаться. На кону, я был уверен, уже лежит в очередной раз удвоенная сумма.
     Общая сумма достигла уже 12800 долларов! Предполагаю, даже для моего оппонента это были немаленькие деньги. Не думаю, что он допускал, что наше случайное пари дойдёт до таких сумм. Но, в прошлом, уверен, он играл в казино, и прекрасно понимал, что для его выигрыша достаточно одного моего промаха. И всё! Всё будет кончено…
     Я тоже знал свои возможности. 8 из 10! В лучшем случае. С каждым ударом вероятность моего промаха резко возрастала. Но обратной дороги нет!
     Состояние, в котором я находился, мягко говоря, было мне непривычно. Оценивая его объективно, мне было нехорошо. И всё же мне хватало сил отметить, что есть человек, которому ещё хуже, чем мне. На вратаря было жалко смотреть. Все его лицо покрылось пятнами. Рядовая игра обернулась для него жутким кошмаром. Все пропущенные до пари мячи были ничто! Его репутация таяла на глазах. Сейчас. Именно сейчас! Кто я такой? Случайный прохожий. И кто он?!
     Но я не знал, кто он. И в этот момент мне было безразлично, кто он. В данной ситуации жалость могла только помешать мне забить гол, и я, изо всех сил, старался не смотреть на него. У меня перед глазами была стена моего склада, и я бил в «девятку» «моих ворот».
     Удар… И восхищенные крики давали мне право ещё на один удар.
     Никогда ранее я не бывал в похожих ситуациях и как я не пытался успокоиться, сердце билось как сумасшедшее, сосуды головы не справлялись с приливом крови, спина была мокрой от выступившего пота. Даже во время напряженной игры ничего похожего не было. Но во время игры не было и пухлой, лежащей на кону, пачки долларов! Общая сумма, подсознательно переведенная в рубли, поднимала давление во всём моём организме. Я никогда в своей жизни не держал таких денег в руках. Пульсация в голове готова была пробить стенки моего черепа. Ноги стали ватными. Это были уже не мои ноги. Присутствие вратаря в воротах было не обязательным. Я мог ошибиться и без него. Я смотрел на траву стадиона. На белое пятно в штрафной площади, на которое, в очередной раз, надо было установить мяч.
     О чем я думаю? Ведь на кону только двести долларов, принадлежащих мне. Только двести. Только двести! Буду экономнее жить месяц и сэкономлю эту сумму. Всего один месяц и все. Как бы я ни пробил, думаю, я уже завоевал симпатии многих стоящих за моей спиной людей. И это согревало мою душу. Но мне было нехорошо, не хватало воздуха, что-то жало на виски. Сильно хотелось, чтобы всё это скорее закончилось. Не столь важно как, только бы закончилось. Так-то оно так. Только «лажаться» на самом финише мне никак не хотелось, промах меня никак не мог устроить. Всё-таки необходимо попасть хотя бы в рамку ворот. Приняв решение, я разбежался и изо всех сил ударил по центру ворот.
     Еще до удара вратарь, в очередной раз, сдвинулся чуть-чуть вправо. Но главное, он вновь поставил перед собой задачу вынуть мяч из «девятки». Мяч, которого там опять не было.
     Вратарь упал на траву в мертвой тишине. «Установка в его компьютере» послала его тело вправо, но глаза просигнализировали об ошибке. Он попытался исправить ситуацию, но поскольку летать не мог, то просто упал на траву, не в силах отразить мяч, пролетевший над ним. Он не спешил вставать. Думаю, в этот момент он люто ненавидел и меня, и своего капитана, и наше пари…
     Не было уже привычных криков. Тишина. Не промахнулся ли я? Нет, мяч лежал в сетке ворот.
     Я стоял около «точки» и ждал, когда мне подадут мяч.
- Достаточно….
     Этот раздраженный голос вернул меня к жизни. Волнение медленно отпускало меня. Ко мне подошел наш третейский судья и протянул мне толстую пачку «зеленых». Игроки сели в машины и уехали, а я всё ещё стоял в штрафной площади. В руке у меня была пачка денег. Пачка денег, в таком количестве, которое я ни разу в прошлом не держал. 
     Я стоял и медленно пьянел. Пьянел без спиртного. Пьянел от охватившего меня неизвестного ранее чувства. Вот уж не думал, что такое бывает…