Фестиваль невест

  ФЕСТИВАЛЬ НЕВЕСТ

    Когда люди ушли, она закрыла глаза и сидела несколько минут, пытаясь представить себе одну из тех прекрасных бабочек, которых видела на стене в музейной коробке, живой и невредимой. Это было непросто. Как и бабочкам, что притворялись листами растений, окружавших беседку поверить, что замершая с закрытыми глазами девушка не будет громко говорить и махать руками, как часто проходившие через беседку группы людей.
  Несколько секунд было так тихо, что громкими казались даже далекие голоса птиц. И тогда  одна из бабочек взмахнула радужными крылышками и опустилась на протянутую руку замершей девушки, длинные ресницы которой дрогнули. Потом открылись  большие зеленые глаза и увидели чудесную гостью.
  Это длилось недолго, ведь к беседке приближалась очередная экскурсия парка бабочек. Через минуту удивительную гостью как ветром сдуло, а девушка почувствовала себя так легко, как когда была здоровой. Еще до той нестерпимой душевной боли, которая разделила ее мир надвое. Недаром она ждала и надеялась, что в этой поездке обязательно случится что-то, что сможет возродить ее изломанную душу к нормальной жизни.

Глава1

В тот год в Сибири морозы под пятьдесят стояли более двух месяцев. Но казалось, что они никогда не кончатся. Правда к марту, температура в тридцать градусов ощущалась, как потепление. Коренные сибиряки переносили холода с философским спокойствием. Раньше так было всегда. Просто разговоры о катастрофическом потеплении климата на планете оказались пустыми. Но кому - то,  в феврале начинал сниться дождь, легко смывающий  зимние сугробы.
  Утешала лишь  предстоящая  поездка на райский остров Хайнань. Правда, путевки были куплены  много раньше. Но они сами были доказательством реальности  китайских Гаваев. Где сияет солнце, и ласковые морские волны бьются о берег.
    Но предпоследний день марта наконец наступил. Ветреной морозной ночью аэробус помчался по взлетной полосе и взмыл в небо, укачивая пассажиров, жаждущих тепла и лета. Мы сидели в средних рядах аэробуса. А в соседнем  ряду располагалась семья во главе с большим, бритоголовым  мужиком, похожим на бандита, каким их показывают в  сериалах.
   Его сопровождали  две красавицы. Помладше шатенка с огромными зелеными  глазами и длинными загнутыми ресницами смотрелась королевой. Хотя, двигалась как то неестественно . Вторая постарше -  яркая брюнетка с темными глазами казалась ненамного старше.
  Ее экспрессия и темперамент стали видны после приземления, когда щедрое южное солнце  растопило воспоминания о снежной мартовской Сибири.
    В наш дальний отель из этого самолета привезли  всего восемь человек. Остальных расселили по большому курортному городу, большинство отелей которого целиком наполнялись лишь раз в году  в дни празднования китайского Нового года, которое уже закончилось.
В нашем отеле, где жили в основном сами китайцы.  Скорее всего, мы были здесь первыми россиянами. Все остальные вокруг говорили по-китайски, ходили веселыми группами в одинаковой одежде и выглядели счастливыми.  А наша восьмерка быстро перезнакомилась, несмотря на разницу в возрасте и образе жизни.
   В первые дни после приезда,  мы все были пьянны от тропических красок и запахов, растений и моря, красных праздничных костюмов портье и назойливых попыток уличных торговцев всучить  фрукты и жемчуг по максимальной цене. Ибо нет выгоднее покупателя на южном курорте, чем свеженький, бледнолицый, обалдевший российский турист.
  Нас было восемь– бледных под жгучим южным солнцем, радостно впитывающих в себя запахи и краски чужого мира. Кто-то хлопотал, у себя в номере, кто сразу отправился к морю, кто уже лакомился нежной мякотью манго. Когда мы шли к пляжу,  нам навстречу попался тот самый «типичный бандит» с большим пакетом фруктов. Он теперь выглядел большим довольным ребенком, спешившим побаловать своих женщин – жену и дочь.
  Вечером напротив нашего балкона мы могли видеть их  в обнимку на лавочке перед бассейном.. В жизни нефтяник Игорь с лицом типичного сериального бандита оказался простым, свойским парнем, сильно озабоченным здоровьем своей жены и дочери.

Глава 2 

  Город Санья казался удивительным местом. Может быть именно о нем она мечтала всю свою жизнь. Прежние поездки к морю,, в Египет, или  Турцию были пожалуй слишком шумными и суетливыми, чтобы наслаждаться каждой мелочью в окружающем мире. Там сразу находились мужчины, назойливо добивавшиеся внимания молодой, красивой девушки. Причем ее мнение их не интересовало. Здесь же встречные тактично отводили взгляд, заметив отрешенное выражение ее лица перед изысканной формой цветка амариллиса, или многочасовое разглядывание золотых рыбок в источниках, с заботливо устроенными для них заводями и мелководьями.
 Здесь каждая мелочь – кустик, камень, скамейка, щебетание птиц - дышало добротой и вниманием. Поэтому созерцать это,  погружаясь в себя, можно бесконечно.
  Она научилась этому именно здесь и только к концу поездки узнала, что такое состояние называется медитацией. Здесь это было возможным.  Не то, что в их сибирком Сургуте, где предпочитали суету и  большие скорости, как она на папином автомобиле.
     Ксюша с удовольствием  оставалась в парке вечерами, когда родители,  уезжали в город  в компании с новыми знакомыми. Мама  до  последних событий в их жизни обожала веселые компании. Но история с дочерью год назад довела ее инфаркта. Здесь они обе чувствовали себя прекрасно.  Ее голос снова становился звонким, а смех заразительным.

     В аварию Ксения попала в прошлом году  летом. Разогнавшись на отцовском автомобиле, она не удержала руль и врезалась в придорожный столб, получив серьезное сотрясение мозга. Три недели провела в коме. Выходила из нее долго и мучительно. Заново училась жить и двигаться.  До сих пор ходила лишь, делая усилия над собой. Руки и ноги слушались не сразу.
  Это путешествие, должно было помочь окончательно воскреснуть. Мужу и самому хотелось отвлечься от неприятностей, забыть  о страшных днях, когда дочь лежала в коме, а жена в реанимации после инфаркта.  А  ведь раньше у них в доме всегда была очень добрая, уютная атмосфера, куда он очень стремился после вахты на далеких месторождениях.  Он был намерен хоть здесь  все свое внимание посвятить любимым женщинам.
     С первых дней за руку водил их купаться в море, как совсем маленьких детей,  Сначала сжимая ладонь. Но море было спокойным и ласковым, как домашний котенок. Так что на третий день они пошли все втроем и очень этому радовались.
  Но солнце было слишком жгучим для белокожих северян. Много времени приходилось сидеть в тени, на деревянных лежаках, наблюдая, как ловкие китайские мальчишки сбивают с пальм созревшие кокосовые орехи. Много их разбитых потом валялась на земле. Тяжелые зеленые плоды, трудно было сохранить при падении. И сок кокоса сразу вытекал.
   - Почти как мы кедровые шишки добываем,- наблюдая за процессом после очередного кокосового камнепада, сделал вывод Игорь, на лежаке под соседним зонтиком.- Уж, сколько я этих кедров в детстве облазил. Не сосчитать. А ведь тоже… небезопасно. Случалось, насмерть разбивались мужики. Но разве это кого когда удерживало?
- Вот,  и  Ксюша вся в тебя. Сначала делает, потом думает, привычно возмутилась Ирина.
- Мам, ну не начинай, у нас же отпуск, - сразу надула красиво очерченные полные губки Ксюша,- смотри, опять жемчуг принесли. Давай посмотрим. Вдруг понравится.
Ксюша кокетливо хлопнула большими ресницами и неожиданно, при повороте свалилась на спину прямо возле деревянного лежака, испугав обвешанных жемчужными нитками китаянок в соломенных остроугольных шляпах. Игорь с неожиданной для комплекции сноровкой сразу кинулся ее поднимать.
 - Хотела сесть,- объяснила странную картину Ксюша,  расположившись на деревянном лежаке с помощью отца.
-Пойдем, по бережку прогуляемся,- обнял ее за талию отец.- Ты видно стала забывать, что нездорова. Похоже, море тебе все-таки помогает.
 Ксюша медленно кивнула, поднялась и они с отцом направились на оголенный утренним отливом берег шлепать босиком по воде
 
Глава 3
   
   Ксюша уже третий день не решалась подробнее рассмотреть группу китайцев, каждое утро неторопливо расставлявших  неподалеку у моря  большую железную кровать с витыми спинками, покрывало от которой, раздуваемое ветром нередко срывалось и улетало к морю. Там же  расставлялась имитация белого рояля и затейливые кресла. Только на третий день стало понятно, для чего это делается, когда там же появилась юная пара в свадебном наряде. Ветер сильно трепал  пышное белое платье невесты, когда они с женихом позировали перед фотографом, заходя в море, или принимая живописные позы возле декоративного рояля.
  Ксюша с отцом медленно прошла по берегу мимо затейливой фото сессии, боясь поднять голову, ведь именно так она представляла в мечтах год назад свою собственную свадьбу. Поэтому она стала смотреть на море, с видневшимися на горизонте островами. И мелкими суденышками рыбаков, ежедневно зарабатывавших себе на жизнь ловлей морских обитателей.
     Это показалось интересным. И когда  взгляд снова упал на берег, она увидела еще одну свадебную фото сессию. Только на этот раз невеста была в пышном красном платье и они с высоким стройным парнем стояли в проеме двери, ведущей в никуда. А вдалеке по пляжу на пять километров до самого города тоже угадывались очертания  подобных свадебных пар в самых разнообразных, но пышных платьях. От неожиданного зрелища Ксюша опустилась  на песок так быстро, что отец не успел ее подхватить.

  Когда он увел девушку в отель, ее мать сидя под пляжным навесом, не смогла сдержать слез:
- Так у нас все хорошо было еще год назад,- сказала она, тяжело  вздыхая. Ксюша заканчивала институт. Мечтала о свадьбе. Ее парень появился в Сургуте по распределению, как инженер нефтедобычи. Такой веселый, говорливый, обаятельный. Даже слишком.  Мечтал, что вернется домой  в Ростов с деньгами и северной красавицей – женой. Чтобы все ему обзавидовались.
      Валера красиво рассуждал о любви и доверии между людьми. И при этом умудрялся одновременно крутить несколько романов с разными девушками, что в небольшом городе скрыть было невозможно. Ксюша сплетням не верила. Она была умной и строгой по отношению к парням. А тут в упор не хотела видеть особенностей характера этогопарня.  Валерий казался ей  подарком судьбы, возможностью обеспечить себе  более яркую. и счастливую жизни, чем ее родителей, у которых на первом месте в жизни всегда была работа.
     Ее мать привезли в Сургут из Одессы еще дедушка с бабушкой, прибывшие сюда поисках романтики, и больших денег. Что здесь и нашли. Каждый отпуск на родине превращался для них в праздник, во время которого они могли себе позволить, что хотели, а родственники и знакомые смотрели на них с восхищением. Остальное время трудились в поте лица. Их дочь Ирина как должное переносила восьмимесячную сибирскую зиму. Она  после школы поехала в Новосибирск учиться на специалиста нефтяной промышленности, где и встретила своего будущего мужа.
  Игорь тогда вернулся из армии, вернее с флота, где провел три года в дальних плаваниях и выглядел очень романтично. Он охотно поехал за женой в северную столицу нефтяников, с только что родившейся дочерью Ксюшей. Но это было уже не в  лучшие для отрасли и страны годы. Но когда в Новосибирске масло и колбасу, сахар и крупу продавали по талонам, северянам жилось легче. Они даже первыми в стране запасались импортными телевизорами и видеомагнитофонами.
   Ксюша ничего этого уже не запомнила. Когда она стала взрослеть, видики уже вышли из моды и родители - трудоголики  к семнадцати годам казались ей сильно устаревшими. Они с Валерой посмеивались над их привычками жить экономно, стараясь обеспечить себе материальную устойчивость на всякий непредвиденный случай. А веселый ростовчанин учил ее получать удовольствие от жизни, где крутой прикид, ночные клубы, а потом и дурманящий косячок были куда важнее, подобных скучных вещей.
 

 Глава 4
 
       Вечером, глядя на золотых рыбок, Ксюша вспоминала летящие по ветру белые полотнища, когда фата и длинное платье из полупрозрачной ткани сливались в одном красивом вихре. Как удивительно, что весь берег моря на протяжении семи километром каждый день заполнялся   молодыми парами, желающими навсегда оставить в своих фотоальбомах эту романтику моря, счастья и искусственно созданной атмосферы роскошной жизни в виде роялей, или дверей, ведущих в никуда.
  Гид рассказывал, что в Китае считается залогом семейного счастья такая вот поездка к морю, возможно, единственный раз в жизни. Наверняка у себя дома эти парни и девушки живут гораздо более обыденной жизнью, ведь чтобы обеспечить свои семьи в этой стране тоже, как и в России нужно очень много работать. Зато как красиво они умеют отдыхать. И часто без спиртного, не говоря уж о «косячках» или наркотиках. Если рассказать об этом тому же  Валере, он не поверил бы  и стал обидно смеяться, как тогда, когда она пыталась объяснить ему, почему не хочет курить запретное зелье. Любое ее несогласие ему почему то удавалось выставить  детским и смешным. Причину этого объяснить родителям было невозможно.

       Игорь, увидев скуку в глазах дочери после очередного душевного разговора, смог отвлечь ее внимание только автомобилем. И не только потому, что владеть им было круто. Ей было странно и удивительно, что такой большой и тяжелый внедорожник  легко подчиняется движениям девичьих рук. За  его рулем  Ксюша ненадолго превращалась в прежнюю добрую и послушную девочку.
   Кто бы мог подумать, что однажды белой июльской ночью, усевшись за руль без отца, чтобы доказать Валере свою смелость, ее занесет на крутом повороте, а утром родители обнаружат дочь в реанимации городской больницы, в коме. А Валера вскоре  смоется в свой далекий Ростов, чтобы не отвечать на вопросы следствия.  За ним вслед отправится другая очарованная им дурочка. Ксюша же пришла в себя лишь к сентябрю, а потом еще долго заново училась ходить и разговаривать.
  Все это я узнала постепенно в процессе общения с Ириной и Ксюшей  под соломенной крышей легкого пляжного сооружения над деревянными лежаками. Невозможно было не заметить, что с каждым днем на этом южном берегу девушка выглядела бодрее. Она смелее и легче двигалась и все больше времени проводила в воде, иногда просто сидя на песке в легкой морской зыби.
  Успокоившись, Игорь, уже через несколько дней, стал позволять себе пиво, за  холодными бутылками которого бегал через дорогу к отелю. Болтали мы нечасто.
  Мне хотелось долго и свободно плыть в тяжелой соленой воде, оставаясь наедине с морем и небом, которое, казалось, совсем близко вон за тем небольшим островом и верткими суденышками китайцев. А там, где сливалось море и небо наверняка скрывалось все то, что было упущено и еще не понято в жизни, постепенно превращаясь  из запутанной загадки в простую и бесхитростную истину. Там всплывали в памяти,  сильно любимые строчки стихов и бардов семидесятых, когда были живы Высоцкий, Визбор и Шукшин и каждый день сулил романтические открытия.
        Мать Ксюши Ирину мои заплывы почему то тревожили, хотя все остальные, в том числе дежурный по пляжу китаец, в первый раз тревожно бегавший по берегу, с ними смирились. При втором моем заходе в море раздался истошный крик «женщина, вернитесь». Я даже сразу не поняла, что это относится ко мне. Это кричала Ирина. По ее словам от моих заплывов ей становилось плохо с сердцем. После этого каждое мое возвращение превращалось в ее новую исповедь  проблемах со здоровьем дочери...
   Мы рассуждали о качестве жемчуга и пользе кокосового молока. О коллективизме китайцев и их выборе учителей  жизни. В их список почему-то вошли не только Лао Цзы и Конфуций, но и Ленин, Сталин и Мао Дзе дун. Но вечерние прогулки по курортному городу мимо заполненных танцующими людьми разного возраста площадей говорили только о крепком здоровье нации, несмотря на странность и противоречивость ее ориентиров.
    Однажды мы вернулись с вечерней прогулки раньше и я попыталась вместе с Ксюшей рассмотреть рыбок в серебристой воде. Как только любой человек приближался к берегу, они со всех концов бросались к этому месту, ожидая угощения. Их можно было даже трогать руками, на которые они кидались с открытым ртом Девушка, держала руки в воде и счастливо улыбалась. Она была красива, как сказочная принцесса. Когда я сказала ей об этом, она покачала головой.
  - Я вовсе не хочу быть принцессой, растягивая слова,  проговорила она,- я хочу выйти замуж за китайца.
- Ну почему за китайца,- удивилась я,- тебе нравится китайский разрез глаз, или ты думаешь, что у них нет проблем, только потому, что они целыми днями фотографируются в картинных позах со своими невестами на берегу? Но это случается,  скорее всего, в их жизни лишь однажды, чтобы создать семейный альбом для своих потомков. А в остальном  они обычные люди.
- Может быть. Но живут по-другому. А я не хочу всю жизнь ждать окончания зимы и приезда мужа с вахты. Хочу получать от жизни удовольствие. Только не за счет других, как мой бывший жених. Но жить полноценно. Не забывать, что вокруг столько прекрасного, а не как мои папа и мама, которые постоянно куда спешат. Здесь так спокойно и хорошо. Вы же видели, как они умеют наслаждаться красотой рыбок и бабочек, превращать обычные продукты в букет вкуса. Как вы думаете, если я стану совсем здоровой, то смогу понравиться китайцу?
  Я сказала, что такая красивая девушка сможет нравиться кому угодно, хоть восточному принцу, или арабскому шейху. Остается вопрос, понравится ли ей та жизнь, которую они ей смогут предложить. Ведь Ксюша в любом случае дочь своих родителей.  А от себя все равно не избавиться, даже если очень захочешь.
- Ну, я бы постаралась, - помолчав, промолвила Ксюша,- Я бы очень постаралась.
Тут в парке появились ее родители, и я пожелала девушке спокойной ночи. До нашего отъезда оставалось не более четырех дней. Вокруг темных волос стоящей под китайским фонарем Ирины светился красивый изумрудный нимб. Она выглядела такой счастливой, что в  сердце защемило. Игорь заботливо обнял дочь.
 - Ты без нас не скучала?
 
  Глава 5

  На следующий день ветер усилился.  Морские волны накатывали на берег не так ласково. Зато солнце спряталось за облаками, и можно было не бояться получить вместо загара ожоги. Ведь некоторые из нас умудрились сгореть уже по второму разу. Песок не был обжигающе горячим, а на волнах можно было немного попрыгать до того, как они с шипением рассыпались по песку.
 Если для нас, здоровых людей это было забавно, то Ксюшу Игорь и Ирина опекали с удвоенной силой. Ведь девушка плохо держала равновесие и медленно поднималась на ноги. При этом она ожесточенно махала руками и уже к обеду ее мать с огорчением заметила, что потеряла серебряную цепочку с образком богоматери. Позднее, когда начался отлив мы долго ходили о берегу в надежде найти утерянное, но видели только небольшие длинные раковины и разбегающихся во все стороны крабиков.
 Чуть подальше море выкатило вообще чудище с полуметровым двойным панцирем, без головы, но с большими тараканьими лапами. Ксюша так его испугалась, что не захотела даже рассматривать.  Зато совсем рядом с нашим пляжем, с двух сторон расположилось две бригады фотографов. И романтические невесты на  фото сессиях сменяли одна другую в красивых длинных платьях, у имитации белого рояля, телефонной будки и металлических кроватей с летучими белыми покрывалами. Девушка мечтательно смотрела на них часами.
  А вскоре заявила, что море и китайская медицина ей помогают, и она уже чувствует себя нормальным человеком.  Ирину и Игоря такое заявление встревожило. В то утро волны усилились, а девушка стремилась им навстречу. Ее приходилось то и дело буквально ловить на  лету. При этом, она,  неуклюже размахивая руками, сбила с ушей матери золотую серьгу, которую опять не удалось найти. Зато торговля жемчугом у разносчиков пошла активнее. Для утешения жены и дочери, Игорь купил им целый ворох жемчужных бус. Ксюша шла в отель, как елка, обвешанная нитками жемчуга трех цветов – белого, розового и черного.
  Вечером  она опять сидела у водоема с золотыми рыбками, где мы немного поболтали. О рыбках, о китайской медицине, о предстоящем отъезде. Ксюша с родителями должны были лететь домой через Пекин. Но будущая встреча со столицей Китая ее не утешала. Она не хотела расставаться с солнечным райским островом  и снова вспомнила о своем желании выйти замуж за китайца.
- Ну что ж ты не воспользовалась возможностями,- попробовала я перевести ее желания в шутку,- например, в медицинском центре. Там ребята говорили по-русски.
- Их интересовали  только мои процедуры,- грустно улыбнулась Ксюша,- и возможность поработать в нашем городе. Им даже было не важно, где он находится.
- Видишь, для них тоже работа на первом месте, как и для твоих родителей.
- Нет, не так, они все равно другие. Не знаю, как это объяснить. Я сама не совсем понимаю. Но папа обещал, что мы сюда еще приедем. Прямо следующей осенью.
  При этом Ксюша резко выдернула из воды руку. Одна из рыбок слишком сильно укусила ее за палец. Мы рассмеялись.
 

  Глава 6
 
 Ей казалось, что  бояться ей больше нечего. Повышенное внимание родителей теперь даже раздражал. Ксюша была уверена, что  знает теперь, как устроить свою жизнь. Она даже загадала, что если сама сможет  справиться с волнам, пусть неглубоко, у самого берега, то  теперь у нею в жизни устроится иначе. Ведь на мелководье волны совсем не сильные. Здесь только шипит белая пена после удара волны на подходе к берегу. Могут же  вон те две женщины так лихо прыгать  в бурлящей воде. Она ведь пройдет совсем недалеко. Ну еще хотя бы несколько метров. Эти волны только со стороны кажутся грозными Вот эта, например, Ишь какая пенистая. Но ноги девушки уже потеряли устойчивость. И увидев, что она падает, ее мать с  криком бросилась к дочери. 

    Это был тот самый последний день перед отъездом. Мы с мужем съездили в город за последними сувенирами и появились на пляже только после обеда. Море несколько успокоились. И по обе стороны нашего пляжа количество фотографирующихся китайских невест удвоилось. Поздоровавшись с Ксюшей и ее матерью, я узнала, что их отец отравился в отель за пивом, а две красавицы снова расстроены очередной потерей.  Ксюша выронила в море дорогой модный ободок для волос. Мать, как могла, ее утешала приметой, что любая потеря означает обязательное возвращение на это же место. И тогда я сказала ту фразу, которая потом навсегда осталась в моей памяти:
- Пусть эта потеря будет для вас самым большим огорчением на сегодня. Так крупные неприятности рассасываются по мелочам. А больших неприятностей уже не будет.
- Да пора уж …,- горько улыбнулась Ирина,- что-то за последний год их слишком много было на нашу голову.
 Потом мы еще немного поболтали с земляками об отъезде из аэропорта и я пошла в море, чтобы, проскользнув через прибрежные волны, вдоволь поплавать на открытой воде.  Впереди меня легко и свободно в море входила Ксюша со счастливой улыбкой на лице. И хотя волны у берега вовсе не были безобидными, она шла легко и красиво. Может быть, мне стоило бы последовать за ней…   так хотелось броситься в шипящие волны и преодолеть прибрежное волнение.
  Потому что дальше была настоящая свобода и слияние воды с небом, которые потом много месяцев будут приходить только во сне, где море не бывает китайским или турецким. Это просто колыбель человечества.
  Ощущение последнего заплыва перед расставанием придало сил достаточно долго болтаться между волнами. С наслаждением выходить из них, слегка покачиваясь от усталости. Сидеть потом на мокром песке, глядя на неутомимых невест, переходящих от муляжа белого рояля до имитации телефонной будки.
  Все было бы замечательно, если бы не толпа китайцев, суетящихся  в стороне от пляжа, к которой со всех сторон со всех ног бежали другие. Там в этой толпе, что-то явно происходило. Наверняка, какие то учения.  Скорее всего, спасателей. Один даже старательно имитировал искусственное дыхание. Вот только на девушке, с которой он это проделывал,  был знакомый зеленый купальник. Как у Оксанки. Господи, да там, действительно, что-то случилось. Но до конца осознать это я не могла даже вблизи, увидев красивое лицо девушки с посиневшими губами. Ее глаза были полуоткрыты и не реагировали на происходящее.
  Мысль, что надо скорее звать ее родителей, заставила бежать по раскаленному песку к пустым лежакам и столику с пустыми бутылками. И назад к тем, кто еще пытался спасти утопленницу. Куда мчалась карета скорой помощи. Но машин с красным крестом на боках, почему-то было две. Двум женщинам с синими губами,  одновременно пытались делать массаж сердца и искусственное дыхание.  Чуть поодаль с такими же синими губами лежала Ирина. Ее глаза тоже были безжизненны и полузакрыты. Обеих вскоре осторожно понесли к «скорой помощи» и загрузив тела, продолжали делать массаж сердца и искусственное дыхание. Хотя  с момента случившегося прошло уже четверть часа,  результатов не было.
  Стоявший здесь же весь потерянный муж и отец страдавших Игорь отказался от приглашения сопровождать утопленниц.
  - Чем я им смогу помочь,- тупо твердил он, уставившись в одну точку,- Мне надо было вытаскивать сразу обеих, кто ж знал, что у Ирочки опять сердце прихватит… Боже, я так надеялся их вылечить…
Мы шли с ним рядом по песку, на котором продолжалась свадебная фото сессия. Жених в белом костюме неумело пытался изобразить движения смычком. Но на скрипке не было струн.  Зато фотографии счастливой пары, специально приехавшей для этого снимка из центрального Китая, будут десятки лет храниться в их свадебном альбоме.
  Про гибель российских туристов в Санье в ту весну официально не сообщалось. Через неделю Игоря вместе с телами утопленниц отправили домой в Россию, чтобы похоронить их
на кладбище под Сургутом, почти в вечной мерзлоте.

Зинаида Куницына