Саулкрасты - солнечный берег

               
              САУЛКРАСТЫ  –  СОЛНЕЧНЫЙ  БЕРЕГ
      1. Белая дюна Оскара Строка.
      В этом городе,  несущем имя Солнца (saule и krasts),  как в Риге и  Юрмале, я   бывал не раз, но  на солнечном берегу Видземского побережья Рижского залива мне  больше всего нравилось бывать. Сюда манил меня  здоровый, йодисто-хвойный  воздух  свободы, тишины и душевного покоя. В отличие от чопорной Юрмалы, любимого  места отдыха московской творческой интеллигенции, здесь  всё было демократично и  по-домашнему тепло.  В отличие от Юрмалы (Майори и Дубулты),  где были очень строгие правила поведения на пляже, здесь, в Саулкрастах,  даже в сезон  при желании можно было  уединиться  на берегу залива, или  на дюнах среди сосен, «в протекающей палатке у смолистого залива» (Борис Чичибабин).  Здесь  на  пляже  никогда не было раздевальных кабин.   Здесь   позволялось купаться нагишом. Никаких недоразумений между купальщиками обоего пола не бывало.  Традиция  существования  такого рода пляжей берёт своё начало со времён обретавшихся здесь прусских баронов и времён первой независимости Латвии, вплоть до ввода в страну  частей РККА  и спецслужб НКВД по пакту «Молотова-Риббентропа».
               
                Улыбнись мне еле-еле,
                Что была в раю хоть раз ты.
                Этот рай одной недели
                Назывался  Саулкрасты.
               
                В Саулкрасты было небо
                В облаках и светлых зорях.
                В  Саулкрасты привкус хлеба
                Был от тмина прян и горек.
               
                В Саулкрасты были сосны,
                И в кустах лесной малины
                Были счастливы до слёз мы,
                Оттого что так малы мы.
               
                Нам не быть  с мечтой в разлуке.
                На песок, волна, плесни-ка,
                Увлажни нам рты и руки
                Вместо праздника,  брусника.
               
                Мы живём,  ни с кем  не ссорясь,
                Отрешенны и глазасты.
                Неужели  мы ещё раз
                Не увидим Саулкрасты?

                (Борис Чичибабин. Колокол. М.1991, с.75)

      Да, там  было  много брусники. Целые поляны и даже целые поля. Они начинались сразу  же  на окраине  этого курортного местечка, если идти на северо-восток в сторону Валмиеру, где раскинулись  болота национального парка «Гауя». Нас охотно  водил туда хозяйский пёс Джонни.
      С 1984  по 1991 год  я работал   в системе Минмонтажспецстроя  СССР.  В  границах Юрмалы тогда  находилась Слокская   фабрика по производству технических  носителей  информации «Техноинформ» (70%  союзного производства перфокарт). И в Слоку я приезжал не раз за перфокартами.  А в  Саулкрасты  я приезжал на дачу   к начальнику  Латвийского филиала НИИ «Гипротехмонтаж», инженеру Евгению Оскаровичу  Строку (1926-1989),  сыну  композитора Оскара Давидовича  Строка (1893-1975), ныне почти забытому.  Кто такой Оскар Строк?   Оскар Строк – автор известных романсов и сентиментально-романтических танго «Чёрные глаза» и «Лунная рапсодия». Так о нем кратко сообщают  энциклопедические словари последнего времени.
        Оскар Строк – выдающийся мелодист, прозванный ещё при жизни «королём танго».  Дополнив  собой  «короля вальса» Иоганна  Штрауса и  «короля  чардаша» в стиле вербункош  Имре  Кальмана,   он составил  великую  и непоколебимую  музыкальную троицу европейской эстрады.   По рассказам сына композитора, Оскару Давидовичу  трудно было оставаться аполитичным, находясь между двумя тоталитарными  идеологиями.  Он уехал из большевистской России в 1923 году в Ригу, когда  увидел все прелести «военного коммунизма» с его воинствующим атеизмом  и    так называемой пролетарской культурой.  Перебравшись в Ригу, Оскар  Строк позже жил в Париже  и в Берлине (1925-1931).. Он приезжал даже в  белогвардейский Харбин в гости к своему брату  Авсею.  С 1941 по 1945 год он жил в Алма-Ате, но после  войны  сразу уехал в Ригу, которая для него  всегда была главной Родиной, где можно было продолжать сочинять  безыдейную эстрадную музыку..
      Основные годы жизни и творчества Строка прошли в Риге. Его творческое становление  начиналось в известном тогда дансинг-кабаре «Альгамбра», а также в кафе-ресторане  «Отто Шварц», где он выступал с регулярными концертами. Удивительный, я бы сказал, даже мистический  факт, но  об этой довоенной жизни  Оскара Давидовича мне поведал ещё в 1979 году  в колонии-поселении  «Дальний»   Альберт Карклиньш, бывший механик-водитель танковой дивизии  «СС-Латвия». Мир тесен и полон  совпадений и чудес. Альберт Янович оказывается   до установления советской власти в 1940 году  в Прибалтике (по пакту Молотова-Риббентропа) работал старшим официантом  в ресторане-кабаре «Альгамбра», (хозяином которого был сам Георг Берзиньш!) и «хорошо знал  этого  музыканта, каждый вечер слушал  его задушевно тревожные и сладко-щемящие  мелодии. Жилось  тогда в буржуазной  Латвии, при Улманисе,   неплохо.  У  Альберта была своя  легковая машина, на которой он, в свободное от работы время, лихо катал за деньги по Риге и её окрестностям  красоток-танцовщиц  из   и  их богатых кавалеров.  Но потом пришла в Ригу   Красная  Армия, и многим рижанам    пластинку сладкой  буржуазной жизни  пришлось сменить на  прозу    «полицейского социализма». А когда в 1941 году  пришли  немцы, Альберт  стал работать у «Отто Чёрного», откуда  его, как опытного водителя,  немцы  забрили  в армию в начале 1942 года,   в эту чёртову  танковую дивизию. Их аргументы были  железными: «Когда  доблестные солдаты фюрера проливают  свою кровь на Восточном фронте за свободу и независимость  Латвии, вы, латыши, здесь, в тылу, бекон от пуза жрёте и девок лапаете!  Вот ты, Карклиньш,    богатых бездельников   и   пьяных шлюх    по Риге  на авто  катаешь,  а кто будет освобождать из  большевистских лагерей твоих  соотечественников?». И это было правдой. Риторический вопрос и однозначный ответ. С этим трудно было спорить.  И пришлось Альберту   с авто пересесть на танк.
      Но Оскара  Строка  уже в Риге не было, вероятно он ушёл вместе с отступающими  на восток  красными. Да именно так и было, как предполагал этнический латыш Альберт Карклиньш, ведь Оскар Строк был евреем. Кроме того, он был автором песен  на стихи современных  поэтов на идише (шлягера «Виахин зол их гейн»), выступал аккомпаниатором исполнителей еврейской  песни, в том числе семилетнего рижского певца  Миши Александровича, впоследствии  ставшего синагогальным кантором. Это был в то время  не тот репертуар. Оскару Строку опасно было оставаться в Риге,  и из двух зол он выбрал меньшее. Это  бывший официант, механик-водитель немецкого танка, бывший «лесной брат» и «вечный зек» ГУЛАГА  Альберт  Карклиньш   хорошо понимал и не осуждал  этого  «душевного,  еврейского эстрадно- ресторанного  музыканта».  Хотя, как знать, где и когда судьба  улыбнётся  никому не нужному человеку?  Вечному поселенцу Карклиньшу  приходилось видеть  репатриированных латвийских евреев  в разных советских лагпунктах, в том числе и в самых  гибельных, северных  лесных зонах…
      Во время второй мировой войны, находясь в составе фронтовых концертных бригад действующей армии,  Оскар Строк  создал множество патриотических песен (среди них – «Мы победим», «Фронтовой шофёр»). Сейчас мало кто знает, а может и не хотят знать, что в  эти военные годы были у Оскара Строка и совместные гастроли с Клавдией Шульженко, что он  выступал как композитор, солист и аккомпаниатор, принял участие в конкурсе на создание Государственного Гимна СССР. Его музыку к гимну высокая комиссия нашла  «легковесной и даже манерной».  После войны лёгкая,  танцевальная  и джазовая  музыка  оказывается под запретом. Оскара Строка – автора свыше трёхсот танго и других музыкальных произведений, исполняемых лучшими оркестрами многих стран мира, – в 1948  году  исключают из Союза композиторов Латвии, посчитав его музыку безыдейной.
       Был ли огорчён Оскар Строк, что  не стал лауреатом Сталинской премии?  Что не получил заветных 100 тысяч советских  рублей?  И да,  и нет. Ведь тот, кто был  пять, шесть и даже семь раз лауреатом  Сталинской премии, как например, поэт Симонов, кинорежиссёры Пырьев и Райзман, авиаконструкторы Яковлев и  Ильюшин –  жили  не своей, а казённой,   особенной  жизнью, которой, если вдуматься,  особенно не позавидуешь.
        Сначала Строк огорчился, но вскоре успокоился.  В конце концов, лучше быть относительно свободным и никому не обязанным, чем каждый раз со страхом и трепетом ждать опалы капризного Властителя. Сталинские премии присуждались ежегодно, но если ты не стал лауреатом с первого раза, раз тебя вождь однажды отклонил,  то в другой раз  победить было сложно. Чтобы сломить вверху  сложившееся о тебе  негативное  мнение, надо было постараться, надо было такое сочинить, что уму непостижимо! А посему, как показало время, что Бог ни делает, всё к лучшему!  При Хрущёве, в ноябре 1961 года   Сталинские  премий стали  стыдливо называть Государственными премиями. Вспомнили и утверждённую ещё до войны Ленинскую премию. Её стали вручать  «верным ленинцам».  Сделав это,   ярые  разоблачители «культа личности», забывали при этом говорить  о самом главном с моральной точки зрения.   Деньги на Сталинские премии брались из гонораров политического писателя  И.В.Сталина от издания его трудов в стране и за рубежом, а не из  государственных  средств.

       Будучи по служебным делам в Риге, я    неоднократно приезжал в Саулкрасты в гости  и на постой   к Евгению Оскаровичу  Строку.   А в последний раз даже отдыхал с женой  Таней у  старого  друга  Евгения  Оскаровича  – главного лесничего  Вили Микелсона и его жены, врача-терапевта Беатрисы.  Вили был  владельцем роскошного по тем временам в Саулкрастах    двухэтажного, со всеми удобствами,  газифицированного  особняка. Поражало воображение  просторное фойе на первом этаже с огромным фортепиано  в центре, с двумя живыми и высокими  пальмами  в огромных кадушках и  вьющимися   растениями, цепляющимися за перила просторной и длинной террасы на втором этаже.  Там располагалась  уникальная коллекция  старинных  народных музыкальных смычковых  инструментов, а также целая  дюжина деревянных и керамических дудочек-свистелок  XIX века.   Из самых старых  ударных «музыкальных  орудий», по словам хозяина коллекции, был бунчук – металлический прут с деревянной  ручкой на конце которого надето несколько  медных дисков, по краям которых подвешено множество латунных пластиночек.  Рядом с ним на гвозде  –  чёртов бубен XVIII  века – кривая ветка, соединённая проволокой на которой нанизаны разные звякающие  предметы. Был там и польский (белорусский?) бубен, похожий на сито, только вместо сетки натянута  винтами кожаная мембрана, а в рамке вырезаны отверстия для ударных палочек. Богатым был и набор дудок, жалеек, свирелей и сопелок. Поражал воображение  латгальский  музыкальный треугольник XIX века  из кованного  металлического прута с привязанным к нему длинным гвоздём. Свадебные бубенцы, колотушка, стиральная доска и ремень с бубенцами. А  в центре этой  народной старины  – полный комплект инструментов для  духового (военного) оркестра,  с трубами, ударной установкой и медными тарелками (литаврами)  начала ХХ века в полной исправности. Был в коллекции Вилиса и пастуший рожок, точно такой же  старинный, как и в музее барона Мюнхаузена. Там же  стояли два  старых кресла, а между ними круглый, старинный столик на одной ножке, а на нём журналы мод 20-30-х годов, рекламные журналы  химической промышленности  и сельхозмашиностроения   фашистской Германии и несколько книг по философии  на немецком языке.  Из одного   такого  журнала  я  узнал, что  первыми  изобрели линолеум  для бытовых  нужд именно  немецкие химики.  Именно   немецкая  сельскохозяйственная техника являлась самой лучшей  для мелких фермерских хозяйств того времени,  для всех единоличных хозяйств земледельцев Евразии. О том,   какой бешеной популярностью   пользовались среди сельчан Латвии  и Белоруссии эти немецкие  сельскохозяйственные и агрономические журналы,  я узнал  позднее,  в 2003 году  из книги Кирилла Мазурова «Незабываемое».  Там  он пишет об организации немецкими оккупантами в Западной Белоруссии  так называемых «немхозов», коллективных хозяйств под руководством немецких техников и агрономов. В ней Мазуров писал,  что  пропаганда  сельскохозяйственных и агрономических знаний среди бывших колхозников, а также реальная помощь оккупантов при создании своего фермерского хозяйства, была лучшей  пропагандой в то время.  Таким образом,   дом Микелсонов совмещал в себе маленькую частную гостиницу и своеобразный  местечковый музей.  По словам Вили и Беатрисы,   на  старом фортепиано  играл сам Оскар Строк, когда бывал в Саулкрасты на отдыхе.   Строк участвовал в конкурсе на новый гимн ССС и писал к нему   музыку именно  за этим   старым  фортепиано.  Высокое  правительственное жюри   в лице товарища Сталина, Ворошилова и Жданова музыку Оскара Строка  признали  «безыдейной, томной и салонной», а  музыку  Сергея Прокофьева «слишком изысканной». Как известно, была одобрена  музыка Бориса Александрова…
     К особняку Микелсонса   прилегал  за зелёной изгородью огород с теплицами  и  фруктовый сад.   И были, конечно же, при особняке стриженые английские  лужайки и розы между  живописными  валунами.    И всё это вызывало у нас великое  изумление, восхищение. и глубокое  уважение к рачительному хозяину.  Читая стихи   поэта  Бориса Чичибабина,  об Армении, Литве и Латвии, вспоминаю  Паневежис  и Саулкрасты. Вспоминаю Межапарк в Риге, где каждый год, уже почти полтора века,  проводится в Латвии  Праздник Песни, в котором участвуют от мала до велика   почти все  латыши. Я видел  однажды  сборы на этот праздник, когда приезжал в Саулкрасты и наблюдал само это  великое национальное  празднество. Всё выглядело не так, как на парадном полотне официального латышского художника Отиса Скулме, лауреата Сталинской премии за 1948 год.  В окружении сосен на «Солнечной поляне» вблизи жилой риги собрался весь голосистый цвет Курземского края. Здесь не было, как у нас, русских,  положенной в таких случаях трибуны, красных знамён, представителей местной власти и бдительных чекистов и тем  более митинговых речей. Мне откровенно  было жалко  себя и своих единокровных собратьев, что  у нас нет  такого праздника, что у русских вообще не осталось ни одного народного национального праздника,  Праздник песни в Латвии – это праздник для всех, а не только для одних молодых, вступающих в брачный возраст. Помню,  как на глазах хорошела и молодела Беатриса, когда готовилась к нему, как прилежно и старательно украшала, обновляла  она своё национальное платье, завещанное ей в приданое  прабабушкой  Дануте. Праздник Песни –  это  праздник всего латышского народа, на нём свершаются  массовые встречи  юношей и девушек, стремящихся вступить в брак. Знакомство молодых людей  именно на  Празднике песни сулит долгую и счастливую супружескую жизнь.
         2. Гимн партии большевиков
       Я  надеюсь завершить  свои воспоминания под условным названием  «Житие сердца моего»,  к 100-летию со дня  Великой Октябрьской социалистической  революции, или  сокращённо – ВОСР.  Так старались мы, студенты  гуманитарного вуза, сокращённо писать это историческое событие мирового значения в своих конспектах по истории КПСС. И кто  тогда  мог предвидеть, что через каких-то двадцать лет, сразу же после  роковой  аварии  на  Чернобыльской  АЭС,  в разгар   горбачёвской  «катастройки»,  ВОСР станет   называться  самими же  историками партии из журнала «Партийная жизнь»  не Великой Октябрьской социалистической революцией, а просто  октябрьским  вооружённым переворотом партии  большевиков.   
    Кто  из нас, студентов,  мог тогда мог   вслух сказать,  что скоро, через  тридцать лет,  на глазах у  трёх поколений советских людей позорно и унизительно падёт  в один миг   «могучий, великий  Советский Союз» –  это великое   детище  ВОСР?
    Кто мог предвидеть, что  развалится  эта советская держава в одну ночь по вине  наследников тех, кто устраивал   эту самую ВОСР,  точнее, вооружённый октябрьский переворот ОПГ. По вине внуков тех, ето  устроил  гражданскую войну,   «красный террор» и тотальное насилие кровью и обманом  – по вине  мудрой партии большевиков. Кто мог тогда  знать, что именно  КГБ СССР нанесёт смертельный удар в спину СССР?  Даже самый злостный, сумасшедший антисоветчик,  в   страшном  бреду, не мог себе представить такую подлую измену «верных ленинцев» своему главному делу. Чтобы, вот так взять и предать свой народ и свою идею  на «райскую жизнь» в цивилизованном Большом  Западе. Как  оказалось на деле, коммунистам всё возможно, даже  такое.  Возмущала их вечная готовность предать, их сатанинский мандат на предательство, на подлый, всегда весомо обоснованный «объективными причинами», компромисс. Возмущала эта их готовность ради личных  интересов жертвовать всем самым святым, кроме себя. Нужно – и заключим позорный Брестский мир, отдадим противнику Украину и Прибалтику. Нужно – что ж,  и подружимся с Гитлером, в надежде быстро разделить  между собой мир!  Хочется войти в состав мирового правительства? – Ещё бы, как хочется! Вот и отдадим полюбовно Большому Западу  в колониальную зависимость свою  огромную державу с её излишком  туземного населения…
     В считанные дни 1991 года  партийная и комсомольская номенклатура с помощью  «кристально честных чекистов» из внешней разведки ГРУ  КГБ СССР  сумела разместить    «золото партии»,  всё достояние  СССР и  всего советского  народа  в надёжные сейфы Финансового Интернационала. Нет, конечно, симптомы это  морального загнивания  в конце 80-х были налицо, о том, что такой империи долго не жить намекали многие  мыслящие люди того времени. Стали вскрываться многие тайны  советского режима,  засекреченные ранее социальные  трагедии СССР.  Для меня  этот процесс  разоблачения тотальной  лжи и обмана  начался давно, ещё в молодости, после Новочеркасских событий в 1963 году.  А завершился он в Прибалтике, в Вильнюсе и Паневежисе в Риге и  в Саулкрасты.  Тогда   в беседах  с  литовцами и латышами  стало ясно, что  советская идеология  изжила себя окончательно, что её однобокий   интернациональный дух вреден всем  великим и малым народам, в том числе  и так называемому советскому народу. Именно там, в Саулкрасты, слушая воспоминания родных и близких Оскара Строка, я понял, что России нужна новая идеология и свой национальная великая идея, что большевистская идеология с её  культом личности и партийным  холуйством – гибель  всей русской цивилизации. И прав был тысячу раз сын композитора  Евгений Оскарович, когда сказал, что идеология  большевизма рассчитана на  умственно отсталых  и духовно убогих, нравственно неизлечимых людей:
     – Послушайте меня, старого еврея!  С таким гимном  СССР долго не жить! Это же –  бред собачий!  Я говорю не о музыке, я говорю о словах! Эту льстивую чушь мог написать только  такой подлый льстец, как Лебедев-Кумач. Это же  грубая компиляция  часто звучавшего до войны  по радио «Гимна   партии  большевиков»! Я пытался найти нечто подобное в других правительственных гимнах, и ни в одном не нашёл этого лакейского прославления своих вождей. Нигде! Даже в гимне буржуазной Латвии,  президент которой  Карлис Улманис до сих пор  почитается латышами как самый лучший правитель за всю её историю! В нормальном государстве авторы такого гимна  давно бы сидели  в  специальной психолечебнице.  Сидели бы  до конца  дней!.
                Страны небывалой свободные дети
                Сегодня мы гордую песню поем
                О партии, самой могучей на свете,
                О самом большом человеке своем.
                …………………………………………..
                Изменников подлых гнилую породу
                Ты грозно сметаешь с пути своего,
                Ты - гордость народа, ты - мудрость народа,
                Ты - сердце народа, ты - совесть его.
                ………………………………………….. 
                И Маркса и Энгельса пламенный гений
                Предвидел коммуны грядущий восход.
                Дорогу к коммуне наметил нам Ленин,
                И Сталин великий по ней нас ведет.
                ……………………………………………….
                Славой овеяна, волею спаяна
                Крепни и здравствуй вовеки веков,
                Партия Ленина, партия Сталина,
                Мудрая партия большевиков.


    
     С тех пор прошло без малого 30 лет, и  многие высказанные тогда    в беседах с латышскими аборигенами  мысли и предчувствия сбылись. Распался не только Советский Союз вместе  Варшавским договором,  но вместе с Югославией распался   весь славянский мир. Сегодня  продолжает распадаться  и русский мир. Представители трёх великих ветвей русского народа –  великороссы, малороссы и белорусы  охвачены взаимным недоверием и уже готовятся к грядущему взаимному уничтожению  во благо своих  политических и экономических элит, нравственно неизлечимых «хозяев жизни», лишенных человеческих чувств, эмоций и качеств антропофагов. Много мудрецов, мыслителей и пророков ушло от нас в Вечности за эти  три десятка лет.  Многое из их предсказаний сбылось и много возникло за последние  десять того, о чём  они даже не догадывались.  Например, появился в России  новый источник русофобии – это  сама российская власть, с её платными  русскими русофобами и патриотами-провокаторами, с чиновниками-лихоимцами и растратчиками, моральными  уродами и  дегенератами, которые  позорят весь русский народ, и за которых нам стыдно перед всеми народами мира. Каково было мыслящим людям довоенного  времени слушать эту идеологическую шизофрению под названием «Гимн  партии большевиков»? Каким же подлым  человеком надо быть, чтобы  со всеми  вместе славить ради  скудного продуктового пайка своих мучителей и убийц?
      Да, недаром этот гимн неоднократно исполнялся  на XVIII съезде ВКП(б), перед  каждым  очередным заседанием с 10 по 21 марта 1939 года. У меня хранится стенографический отчёт этого съезда. В нём  зафиксированы все  приветствия  съезду и товарищу  Сталину, со стихами и песнями,  все  отчёты, доклады и  ликующие  рапорты его участников о проделанной работе во всех сферах человеческой деятельности. В том числе и  о добровольном участии детей и взрослых по поимке в стране диверсантов и шпионов. Сегодня мыслящему и совестливому человеку читать эту  страшную  идеологическую околесицу   омерзительно и тяжело. Болит сердце о своих предках, переживших этот бесчеловечный и кровавый социальный эксперимент, больно и за три поколения  замученных  и обманутых советских людей, и  за  моё поколение, за «детей войны», за сиротское, голодное послевоенное поколение.  Однако, все эти  гимны, оратории, оды, былины, песни, стихи и стишки, вся эта партийная лирика  платных менестрелей и бахарей  является  бесценным  материалом по  борьбе с культом личности и  культом   «партии власти», с её сакральной непогрешимостью и  безусловным бессмертием. Одна из глав моего романа «Дом разбитых зеркал» под названием «Всюду были враги, всюду были товарищи» почти  полностью  состоит из документов  эпохи «великого террора», в том числе и  выдержек из  Стенографического отчёта XVIII съезде ВКП(б), который сегодня нуждается  в срочном массовом переиздании и распространении  в молодёжной среде. 
     Только хорошо узнав   своё кровавое, лживое и лицемерное прошлое,  можно  всерьёз  думать о новой честной идеологии.   Только осудив насилие через кровь, обман и ложь, можно думать  о построении на её основе нового   человечного  общежития. Ещё не всё потеряно, ещё не все  зеркала разбиты, не умер окончательно наш интеллект. Я чувствую подсознательно, что  XXI  век будет веком реванша рационального гуманизма и народного социализма, что будет  значительное снижение насилия  на идеологической и религиозной основе, что смыслом жизни каждого молодого человека станет   научное познание мира, без которого все социальные эксперименты обречены на позорный  и постыдный провал. Именно это имел в виду  наш великий современник и выдающийся философ, логик и социолог А.А.Зиновьев, когда писал свою книгу о партии  будущего и о новой честной идеологии.
               

 3. Хороший диктатор Карлис Ульманис
    
     Когда у меня речь заходила  о правящем режиме Карлиса Улманиса, все мои  образованные латышские  собеседники были едины в своём мнении – из всех диктаторов XIX - XX  веков  Карлис Улманис – самый человечный  диктатор в мире, самый мудрый и  самый рачительный хозяин своей страны. (1)
     Латыши старшего возраста до сих  пор  вспоминают этого диктатора добрым словом. Ульманис на деле доказал всему миру, в том числе и Сталину, что при нормальном управлении страной  можно добиться не только изобилия  продуктов питания без насильственно-принудительной коллективизации, без колхозов и совхозов,  но и решить продовольственную безопасность государства на многие годы. Вот они отдельные фразы и целые  куски из речей и пылких спичей тех  далёких дней:
       –При президенте  Улманисе всем  жилось хорошо – русским, полякам, евреям! Всем! Не одному только  Строку! Улманис  был оболган  советской пропагандой. Его правление  советские историки называют фашистской  диктатурой. Это наглая  ложь Он не был диктаторов в настоящем смысле этого слова. Да, факт остается фактом: именно Карлис Улманис 15 мая 1934 года разогнал Сейм и узурпировал власть, после чего его стали называть не иначе как хозяином земли латвийской.
      –Его государственный переворот был бескровным. Улманис  всячески избегал насилия и политических репрессий. Такая его  мягкотелость не нравилась  сталинскому руководству, которое привыкло все вопросы решать силой, насилием и кровью. Это был самый лучший и хороший из всех диктаторов  ХХ века.  Улманис был настоящим фермером-практиком, настоящим хозяином латвийской земли. Его хозяйской жилке завидовал одно время Никита Хрущёв. Латвийское масло и бекон, тушёнка и зельц в банках были в большой цене. Великие державы готовились к войне и создавали  запасы продовольствия, стратегические запасы. Латвия при Ульманисе по уровню благосостояния занимала  первые позиции в Европе. Государственный капитализм,  строительство   национального государства, создание государственных акционерных обществ через выкуп частных предприятий –  вот  основа  всей экономической политики Ульманиса.
–Да! Карлис Улманис  в мае 1934 года разогнал Сейм и узурпировал власть, после чего его стали называть не иначе как хозяином земли латвийской. Но он никого после переворота  не посадил в тюрьму и не мстил своим соперникам. Если и был культ Улманиса, то это был культ вождя в  изящной и культурной упаковке. Все латыши до сих пор помнят его Праздники песни  и Праздник  «Песни Возрождения». Он до конца был верен Сталину. Почему? Ходили слухи, что  поднять сельское хозяйство в Латвии ему  якобы помог  сам Сталин, что  Крестьянский союз Улманиса в 20-е годы получал деньги от Сталина через Рижский транзитный банк.
–Подпись Улманиса значится под указом от 20 июня 1940 года о формировании правительства народного единства во главе с Августом Кирхенштейном. Карлис Улманис оставался президентом государства вплоть до выборов 21 июля 1940-го в Народный Сейм.
    –Улманис был рачительным хозяином. Он говорил, что всему голова хлеб и молоко. Его любимый афоризм знала вся страна: «Наше будущее – телята!» Сегодня это звучит смешно. А тогда, накануне страшной войны  эти слова оказались провидческими.  Ульманису чуждо было  прожектёрство и эта лживая коммунистическая  болтовня, показуха и очковтирательство. «Что есть — то есть, чего нету — того нету».
   – Но самый известный афоризм «Оставайтесь на своих местах, а я остаюсь на своем» он произнесет позже, 17 июня 1940-го. В этом весь Ульманис. Сталин был недоволен тем, что Ульманис не  вёл репрессии протии троцкистов, окопавшихся КПЛ.
  – Сталин не простил ему, что  тот признал результаты выборов, что он добровольно и честно  признал и передал власть Августу Кирхенштейну.
   – После чего попросил у Сталина пожизненную пенсию. Он вполне её заслужил. Он никогда  не помышлял предать  Сталина, и не предал его даже в самый  трудный для Сталина час.  Улманис – жертва   вероломного предательства Гитлера, после которого  Сталин перестал верить во всякую дружбу и  порядочность и окончательно утратил  остатки человечности.
 –Да. Середина 1940 года  было тревожной. Мы все боялись провокаций. Латвийское правительство проявило тогда больше, чем сдержанность. Нам запрещалось плохо говорить о русских и немцах, рассказывать анекдоты о евреях. Давать отрицательную оценку и ругать договор от 5 октября. Называть  его позорной капитуляцией. Дело доходило иногда до ультиматума  на почве  моральной распущенности советских моряков и красноармейцев.  Так, например, «пропавшие» в одном из борделей в Лиепае  двое молодых мужчин, лейтенант Бобков и  техник второго ранга Павлов   стали причиной международного скандала. Дело дошло до самого Молотова и через пять дней после  поимки «пропавших»  донжуанов,  в Лиепае латвийскими властями была  ограничена продажа  спиртного советским  военнослужащим,   а также  посещение ими  увеселительных мест и  публичных домов  (2)
 – Но все эти осторожности оказались напрасными. Депортация  неугодных сталинскому руководству латышей была неизбежна.  Московские чекисты  имели на руках особую инструкцию кого, как, где и куда.   В Латвию следить за соблюдением инструкции отправился заместитель наркома государственной безопасности Иван Серов. В ночь на 14 июня было арестовано 15 424 человека, подлежащих депортации, из которых около 5 тысяч были мужчинами, а все остальные – дети, женщины и старики. От общего числа арестованных в ту же ночь сотрудники НКВД расстреляли 700 человек. Со сборных пунктов эти люди были отправлены на  спецпоселение  в Красноярский край, Новосибирскую область и Карагандинскую область Казахстанской ССР. Депортированные латыши распределялись по местным предприятиям и колхозам. Представьте себе – высылка на 20 лет за пределы родного края вместе с семьями. За что? А вскоре выяснилось, что это ссылка пожизненная. И ещё коммунисты имеют наглость называть нас нацистами и фашистами? Кем же надо быть, чтобы ещё при этом, находясь на вечном поселении,  благодарить их  и воспевать их подвиги в  песнях и стихах? Нет, ещё раз нет   –  патриотическая лирика   реального коммунизма  чудовищна и фальшива,  она  насквозь ханжеская и подлая.
       –Но именно Улманис и погубил страну. Обладая гораздо более сильной армией, чем у Финляндии, он не посмел противиться Сталину. Он сделал все, чтобы латвийская армия даже не помышляла о сопротивлении, и требовал от всех «оставаться на своих местах». Мало того, 16 июня латвийский МИД просит отложить на 10 часов назначенное на 17 июня вторжение, дабы советским властям не мешали на дорогах,  идущие на  Праздник песни в Даугавпилсе жители. Ведь среди них «многие будут в состоянии опьянения, и представителям власти будет трудно обеспечить необходимый порядок». Чтобы сделать аннексию необратимой, руководство СССР начало ускоренный курс советизации Прибалтики. Требовалось в кратчайшие сроки провести реформы, на которые в остальном Союзе потребовались два десятилетия. Одной из главных мер по  скорой  советизации,   стали массовые депортации. В период первой оккупации, до вторжения Германии в СССР, жертвами принудительного переселения были в основном представители прежней антисоветски настроенной элиты: чиновники, офицеры, священнослужители, учителя, полицейские, зажиточные крестьяне, промышленники и торговцы. Цвет нации, элита страны.
    –Самая массовая акция по принудительному переселению была намечена на 13—14 июня 1941 года. Планировалась она в обстановке чрезвычайной секретности. Была подготовлена знаменитая «Инструкция о порядке высылки антисоветских элементов из Литовской ССР, Латвийской ССР и Эстонской ССР». Речь в ней шла о переселении семей, так как в варианте классовой теории, господствовавшей тогда в СССР, вина за «антисоветскую деятельность» ложилась на всех членов семьи. В этом весь корень  русофобии, ибо  только русские позволили властям  подвергать насилию невинных детей и внуков, ибо только русские смирились  с этим насилием и приняли в нём своё подлое соучастие. Не признавать это. значит не уважать себя и не уважать других.


      Надо отметить, что  рижский период жизни Оскара Строка  неразрывно связан с трагической довоенной историей  Латвии. Из рассказов людей, хорошо знавших его, следовало, что  относительно безоблачная  жизнь композитора  длилась до начала войны Гитлера с Францией, а точнее до  сталинско-гитлеровского  сговора в августе 1939 года. Тогда такие как Строк оказались между молотом и наковальней, между нацистской Сциллой и  сталинской Харибдой. Нельзя сказать, что никто тогда не знал о Большом терроре  на «родине социализма», что никто  своевременно  не оценил и не предвидел гитлеровской угрозы. События разворачивались стремительно,  и таким как Строк  было трудно раз и навсегда определиться с политической ориентацией. До тех пор пока советско-финская война, пока  Гитлер продолжал подминать под себя Европу, пока  Англия продолжала  гарантировать  суверенитет Латвии, латышскому обывателю не стоило волноваться за свою жизнь.  Пока  Сталин продолжал свои репрессии против латышских коммунистов, рассматривая  Компартию Латвии как одну из мощных  троцкистских организаций, президент Латвии Карлис Ульманис со своим окружением мог спать спокойно. Но. увы, в борьбе с левыми силами Латвии Ульманис оказался  плохим «учеником» Сталина: ни одного  местного коммуниста не расстрелял,  концлагерей для троцкистов, бухаринцев , вредителей и предателей  не  создал, лагерь в Лиепае с мягким, по сравнению со сталинскими, просто курортным режимом ликвидировал ещё в 1935 году. Такая «мягкотелость»    латвийского  диктатора к «врагам народа» весьма огорчила  Сталина, а экс-прокурор и вице-премьер А.Вышинский  был неприятно удивлён ничтожно   малым числом политических заключённых в Латвии  в июне-июле 1940 года.
      На фоне  агрессивной политики Сталина и Гитлера, на  пороге  роковых, сороковых   личная  диктатура  Ульманиса  выглядела  порой  робкой  и даже жалкой.  При Ульманисе  пресса была в основном  независимой и свободной  как никогда. Именно демократическая пресса и помогала  гражданам  ориентироваться в окружающей обстановке и решать незамедлительно свою судьбу. После подписания советско-германского  договора от 23 августа 1939 года Латвия (по 1-ой статье  тайного протокола) включалась в сферу влияния интересов Советского  Союза. Практическим переходом  в сферу интересов СССР  явился советско-латвийский пакт о взаимной помощи от 5 октября 1939 года. Эта дата стала черной датой  свободной Латвии. Как писали  ведущие газеты того времени, «по  этому, навязанному силой аморальному договору, Советский  Союз   получил право  создать военные  базы в западной части  Латвии (в Вентспилсе, Лиепае, Питрагсе),     разместить  там контингент  численностью   до 50 тысяч, для возможной войны СССР и Германии…  с  Англией». То,  что у нас  изначально было засекреченным на долгие семьдесят лет, в Латвии было известно каждому грамотному латышу из газет и «сарафанного радио».  О том, что согласно пакту «Молотова-Риббентропа»  Латвия, Литва и Эстония становятся  сателлитами СССР и  местом размещения  военных баз, знал тогда весь мир, за исключением советских граждан оболваненных лживой советской пропагандой. Правящий  режим Ульманиса делал всё возможное, чтобы сохранить себя и не допустить прямой военной агрессии Сталина   против балтийских стран. Латвийская печать и официоз режима – газета  «Брива земе» призывала  латышей не проявлять  антисоветских высказываний, чтобы граждане  воздерживались от каких-либо  оскорбительных замечаний  в адрес советских солдат и вновь  прибывших русских. Так, министр внутренних дел Карл Вейдниекс  особым приказом запретил  как между собой, так и публично обсуждать международное положение, выражать каки-елибо симпатии или антипатии  по отношению к СССР и Германии. За распространение клеветнических слухов, наносящих вред международным отношениям, за негативное высказывание об СССР и его руководителя  полагалось уголовное и административное наказание. С  30 мая по 4 июня 1940 года было  наказано за  антисоветские высказывание и политические слухи  32 человека. Сам  президент Ульманис  не раз призывал латышей  в своих речах всячески поддерживать  «атмосферу взаимного доверия между  обеими странами и дружеских контактов  между армиями  Советского Союза и Латвии. В одной из речей он призвал  хуторскую молодёжь готовиться к большой войне, которой возможно придётся в скором времени  объединиться с Красной Армией  для выполнения  иных дел и иных задам, ибо «мир сегодня создаётся не для покоя». Но  сталинское руководство вело свою политику аннексии  Латвии несмотря на все отчаянные попытки  правительства Латвии   не допустить  какого-нибудь пустякового повода для свержения силовым методом  существующего  строя. Но тогдашний полпред СССР в Латвии Зотов и кадровый сотрудник НКВД  Деканозов продолжали  увеличивать советский контингент в Латвии, в марте 1940 года  был введён стройбатальон в составе 1200  человек, 150  инженеров и полторы тысячи вольнонаёмных  рабочих, среди которых  было много  агентов НКВД. Вслед за ними  в Латвию нелегально стали переезжать  их жёны и дети. Вскоре агенты НКВД с помощью провокаторов-коммунистов  из КПЛ организовали в стране революционную ситуацию, сбросили режим Ульманиса  и установили в Латвии советскую власть.  А вскоре начались аресты. В ночь с 20 на 21  июля было арестовано 79 человек. Это  был   последний арест, о котором публика могла узнать из газет. О других последующих могли знать  только родственники и друзья арестованных. А депортации  нежелательных латышей на Русский Север и в Сибирь стала строго засекреченной на целые  80 лет.
      Демонстрации людей доброй воли, всех сознательных граждан Латвии проходили под охраной советских солдат в Лиепае, Даугавпилсе и в Риге. Больше всего жителей Риги  собралось  на привокзальной площади, где-то около 2000 тысяч, среди которых преобладали  евреи. Строк  тоже был там. Его присутствие среди рижских евреев вполне объяснимо: в условиях гибели Франции  в июне 1940 года резко возросла тревога, не  отберёт  ли Гитлер у Сталина   в будущем  Прибалтику, дав ему взамен что-нибудь  существенное?  В Советской Армии  латышские евреи видели защиту. Но не все из них  имели достаточную информацию  о зверствах сталинщины, как например, Оскар Строк.  И не все из них догадывались, что  первые антисемитские выступления под флагом «прихвостней  улмановской реакции»  в Даугавпилсе  были организованы ЦК КПЛ. Там же были спешно коммунистами   сфабрикованы  листовки с антисемитскими лозунгами. Оскар  Строк это знал из уст  главных лиц государства и от полковника Удентиньша и капитана Кримулденса, которые были частыми посетителями ресторана-кабаре, где играл Оскар.  У Строка был один выход, чтобы не попасть в ссылку на Крайний Север, в Печорлаг или в Княжпогост – ему нужно было выехать срочно в Москву,  самому по доброй воле. Что он вскоре и сделал. Вскоре жизнь показала, что он  сделал правильный выбор. Лучше жить в Москве и писать музыку к советским кинофильмам, чем обретаться  где-нибудь в Сибири  и услаждать  своими мелодиями  слух лагерной администрации. Так делпли многи  русские интеллигенты той поры.






 4.  «Эта  земля не знает Бога…»

                Трудом – к благополучию,
                От природы – к Богу.
                Из программы партии «Крестьянский союз»,1933 г.
 
       Из всей мемуарной литературы самым важным и самым редкостным историческим источником можно считать  тюремно-каторжные и лагерные дневники и записи.. Их ничтожно мало, но их ценность для истории насилия и гнёта и великого Заточения  велика. Это, например, дневник Анны Франк  и  «Лагерный дневник» Артура Страдиньша. С ним полезно ознакомиться  многим гражданам нашей страны. Особенно тем, кто продолжает не верить в ужасы  коммунистического строя и удивляется всё возрастающей волне  повальной русофобии.
      Чтобы глубоко прочувствовать мир насилия, надо  самому научиться смотреть и познавать его  как извне, со стороны, так и изнутри. Надо  стараться говорить о нём только с теми, кто вкусил его горькие плоды, или как говорил ещё недавно наш  «дежурный по стране» юморист  Жванецкий, «давайте говорить о вкусе ананасов с теми, кто их ел». Но в первую очередь надо научиться смотреть со стороны на себя, надо уметь читать свою  глазами и сердцем   стороннего читателя. Советскому и нынешнему постсоветскому потребителю это было сложно сделать, так как о нём как личности могла тогда судить только советская общественность, а мир насилия и лжи, который он в течение всей жизни научился преодолевать вместе  с родителями,   становился в итоге привычным и незыблемым. Это был его мир!
      Мало этого, все иные отзывы, особенно нелестные, в отношении этого мира «насилия во благо», казались ему кощунственными, клеветническими и даже враждебными – ведь это касалось его советского  мира, единственного и неповторимого! На себя всегда трудно смотреть со стороны. ещё трудней смотреть на свой привычный мир со стороны. Надо иметь сверхтонкую интуицию, как у Вольфа Мессинга или как у Ивана Бунина. Почему многие талантливые люди, в том числе и композитор  Оскар Строк вернулись в сталинскую Россию? Потому что, что они выбирали из двух зол наименьшее. Почему Иван Бунин не польстился на посулы  трижды лауреата Сталинской премии Константина Симонова и не вернулся в СССР? Потому что он посмотрел глазами писателя-психолога на  мир  вчерашний и  мир сегодняшний, сделал сравнительный анализ  и ужаснулся. И ещё –  Бунин  знал, что советская пропаганда груба, агрессивна и лжива, что по своей сути она даже превосходит пропаганду Геббельса. Он знал, что  советские писатели  и поэты   –  продажные слуги  этой лживой пропаганды и им верить нельзя. Почему?
     Да потому, что большевики требовали тогда от искусства популяризации марксистской идеологии в ущерб творчества духовной культуры. Это один из фатальных результатов  массового  социального переустройства  общества, которое затеяли марксисты в России. Можно и должно приветствовать социальные достижения большевиков и совсем не приветствовать  умаление свободы и их лютую нетерпимость к инакомыслию. Творчество как акт свободы не может быть организовано  по образцу военной казармы и   хозяйственной жизни  трудовой армии. Каждый мыслящий и творческий человек – это микрокосм  человеческого  сообщества,  выразитель судьбы своего народа. Он выразитель  своего времени и производное своего народа, а не безликой, некачественной народной массы.   Национальный гений,   глубоко  чувствующий притяжение  нижней и верхней бездны  трансцендентного,  немыслим без свободы.
     Эта элементарная истина была понятна почти всему культурному миру, но только не коммунистам-ортодоксам,  с их официальной идеологией  диалектического материализма и системой принудительной,  революционной  добродетели. В СССР, при Сталине,  свободному художнику и  философу делать было нечего. Ведь коммунистический тоталитаризм формально был скопирован Сталиным  с  католической теократии и с иезуитского ордена с его принудительными ханжескими добродетелями. Но в отличие от  католического абсолютизма, сталинский тоталитаризм не допускал   многообразия мысли, ему  был чуждо вообще любое вольномыслие. Принудительная добродетель,  как и обязательная политграмота,  могут только калечить  юную жизнь. Уж так устроен человек, что без свободы духа ему никак  не состояться как личности.   Без высоких (истинных) идей он,   или становится смиренным, покорным   рабом, услужливым  лакеем,  или бунтует на уровне суицидального  терроризма. Многие философы и политики уже тогда знали, что Сталин изучал так внимательно историю ордена иезуитов не просто так, что кроме искусства управления, его  больше всего интересовала  технология массовой фабрикации душ. Сталин  ещё тогда, до  второй мировой войны, решил  не только  создать новое общество, но и нового человека. Для этого ему понадобилась  армия  носителей новой идеологии, с помощью  которой можно менять мировоззрение людей  и даже их  этническую суть, менталитет. В конце 30-х годов  сталинское руководство  вполне серьёзно полагали, что можно фабриковать души путём их организации., что возможно  фабричное  производство людей нового типа. Но принудительно единство и поточное производство новых людей, без эмоционального многообразия и «половодья чувств»  отдельно взятой личности, есть  отвлечённое,  мёртвое единство не нового человека, а единство  биороботов. (Анатолий Апостолов. «Дом разбитых зеркал»)  Это же относится и к творчеству. Недопустимо смешивать эту внутреннюю,  необходимую связь личности с жизнью своей семьи, своего народа с рабством, с насилием над любовью и творчеством, с приказом писать на заданную тему. Патриотические стихи и музыку  можно написать лишь потому, что художник, поэт и композитор горит любовью к отчему краю, а не  вовсе за тем, что так требует генеральная линии  родной партии. Это и есть тот самый фатальный и гибельный результат  марксистской идеологии. Утеснение духовной культуры,  театра, музыки  и литературы, как ни странно превращается в  антисоветскую пропаганду  со стороны  самого коммунистического режима, сеет внутреннюю  рознь и даёт оружие в руки внешних и внутренних врагов.  Так, например,  самодержавие, с его русским абсолютизмом и крепостным правом, сначала привело русское общество к отпадению от  христианства, а потом к нигилизму  к революционному террору.  Сегодня никакая власть мира, даже власть непогрешимых святых, ни при каких условиях  не смеет  утверждать диктатуру над духом.  Новая власть  с её новой идеологией  не может творить насилие  даже при существовании экономической диктатуры, которая не может  считаться  нормальным и человечным строем, а всего лишь  редким и  досадным  исключением, роковой и последней необходимостью. Насилие над духом. Мыслью и словом нельзя считать  трагической необходимость, а только злом, вытекающим  из  ложного, извращённого направления к воли властвовать. Именно так порождается  и  процветает рабство. Диктатура над духом. Мыслью и словом есть неверия в свой народ, страх перед ним, готовность властей предать национальные интересы страны. Это неверие властей  в свой народ  и недоверие народа своей власти и порождает   русофобию у соседних народов, которые ничего, кроме  зла, в России не видят и ставят жирный крест над русским народом.  В этом главная трагедия современной России. Об этом надо говорить правду всем настоящим русским отчизнолюбам.  И правда эта  направлена не против  современной России, а в её защиту и на пользу вконец замордованному русскому народу.
       Прежде чем изобретать новую  идеологию и на базе её создавать  более справедливый социальный слой, нам нужно определиться окончательно и бесповоротно со свободой духа, совести, мысли, слова  и творчества, добиться полного  невмешательства власти в духовный мир  каждого отдельного человека. Пусть власть и партия власти лучше заботится (под  контролем общества)  об экономическом развитии России,  о её оборонной мощи на случай необходимости,  но не вмешивается в духовную культуру. Никакая партия, никакая власть, даже в самый трудный переходный период не может  претендовать на полное выражение национальных интересов страны и должна быть подчинена  высшим целям, обозначенных в Конституции. Претензии партии власти на высшее верховенство во всех сферах народной жизни есть великий соблазн, обман, есть ложная религия, лжерелигия.   Тоталитарные, монистические  притязания власти и партии власти на мировое господство за счёт усилий одного народа-жертвы, есть измена  русской идее, русскому универсализму. Как любой  общественный механизм, власть, как порождение материальной необходимости,  вторична и частична, а посему   нуждается в быстрой замене или в смене узлов, в  комплектующих запасных частях, которые всегда должны быть  под рукой. Власть  должна быть одним  из ведущих звеньев  человейника,  обеспечивающих бесперебойную деятельность всего  общественного организма  и не более того.

      Последний мой  приезд  в Ригу и в Саулкрасты в 1989 году  вернул мне «третий глаз», с помощью которого  я узрел себя и свою страну  в ином свете и в иной сути. На этот раз разговор об Оскаре Строке  как-то незаметно перекинулся  на  кумира всех латышей  Карла Ульманиса и на   советскую оккупацию Латвии в 1940 году. К этому времени  я в Саулкрастах  был своим человеком, ибо я не скрывал своё лагерное прошлое и  своё длительное товарищество с «вечным поселенцем» Альбертом  Карклиньшем. На сей раз  у  Виллиса Микельсона и у Евгения  Строка  гостили  два рижских  историка и один  молодой сотрудник  журнала «Даугава». Они то и познакомили меня  с тем, что для меня и для всех русских являлось тайной за семью печатями. О жертвах советской оккупации.
      Кажется, это был Мартин Бирсис, Ян Страдынь, Андрис Крумин, сын «красного  латышского стрелка», Айварс Спилва, сын   «белого» латышского стрелка, «айзсарга», офицера латвийской армии.  И была ещё  молодая женщина, бывшая ссыльная поселенка  Брунгильда или Бунильда, точно не помню. Четверть века прошло! Слава Богу, что после пережитого вообще с ума не сошёл и в старческий маразм не впал.

      – Пока вы там, в Москве, продолжаете отрицать подлинность пакта «Молотова-Риббентропа»,  пока  изобличаете Солженицына во лжи и клевете,  мы здесь в Риге составляем списки жертв советской оккупации. Мы собираем письменные и устные свидетельства  латышей  – узников  сибирских лагерей  и составляем   списки погибших от советского режима.   Вот она  – «картотека Юрасова». А вот дневник, написанный на бересте  в  середине XX века в одном из лагерей  страны победившего  социализма»  Это вам не  новгородские берестяные грамоты Xi-XII  века с просьбой  набожного кума: «пришли мне чтения доброго».  Вот она  – правда, написанная кровью!  Вот она настоящая история! Наберись терпения и проникнись атмосферой той ужасной эпохи и духом величия простого человека, латыша-земледельца и офицера-айзсарга, превозмогшего  её чудовищные испытания! (Мартин Бирсис)
   –Что говорить, ведь  коммунисты и чекисты вошли в Латвию, не встречая сопротивления. Мне кажется, что сталинскому руководству  это очень  понравилось, оно думало, что советизация Латвии – это  навсегда, что мир, заключённый между Сталиным и Гитлером вечен и незыблем. Свою советизацию-оккупацию они начали с любимого им террора. Им было не привыкать это делать с русским народом.

    – «Робот, ну  будь человеком!» – так пела когда-то Майя Кристалинская, и всем было ясно, что  обращается героиня её песни к советскому юноше, к москвичу. И я говорю тебе, тоже советскому человеку,  посмотри картотеку Юрасова, пролистай хотя бы бегло  журнал «Даугава» за этот год! Сбрось шоры коммунистической идеологии.  Слушай и запоминай! Бери бумагу и кое-что записывай – может и пригодится. О депортации. Она началась сразу же после  ухода в отставку Улманиса летом 1940 и продолжалась до самого начала войны. Мне кажется, что  латышские  коммунисты и чекисты знали о  дне начала войны, потому так и спешили расправиться с  так называемыми  опасными элементами и членами «Крестьянского союза». (3)
      –14 июня  1941 года, в субботу,  в Риге было пасмурно, туманно и тревожно. По радио передавали опровержения сведений о  концентрации  германских военных сил  у границ с Россией. Москва называет это ложью  и выдумкой  английской разведки, что у России с Германией отношения хорошие и даже дружественные. Как же, помню поздравление Сталина  немецкого фюрера с днём рождения: «Mein herzlier und liebe gennosse Hitler… mit Geburtstag habe ich gratulieren..» 
      Однако в Риге страшное настроение. По улицам города  разъезжают  одна за другой «Чёрные  Берты»,  по всей Латвии идут большие  аресты. На станции Шкиротава  из окна автобуса видим   страшное зрелище – эшелон с заключёнными. Красные товарные вагоны, с забитыми окнами, затянутыми  колючей проволокой. Подъезжая к  Крустпилсу,  снова вижу эшелон с заключ1нными. Проезжаем  через Екабпилс,  и  вижу грузовые машины с заключёнными
   –Меня арестовал прямо в автобусе Ошкалис, помощник секретаря Екабпилсского комитета коммунистической партии. И передал в руки офицера НКВД, который формировал для отправки в Россию новый эшелон с арестованными. Через трое суток наш эшелон пересёк  границу «Латвия-Россия. Итак через 21 год я снова на этой земле страданий человеческих Проезжаем Витебск, Смоленск. Дома старые, церкви разрушены или от них остались  одни лишь развалины, в которых обитают галки. Вокзальные здания не отремонтированы. Впечатление удручающее. Раньше, 21 год назад, русские города выглядели лучше. 17 июня, в 12 часов приезжаем на станцию Бабынино. Нас ведут в Юхновский лагерь,  идти  примерно 40 километров. Нас много. Идём по земле России. Деревни представляют собой печальное зрелище. Полуразрушенные церкви стоят как привидения. Бросается в глаза, что в них держат скот…   Эта земля не знает Бога. Наша охрана состоит из солдат НКВД. Партию собак ведут на поводках. Чтоб не устать запеваем песни. Первую песню запевают женщины:
                Вей, вей, ветерок,
                Гони  мою лодочку,
                Угони меня в Курземе.
                Курземниеце обещала
                Свою дочку работящую
                В жёны мне отдать…
В нашей колонне женщин совсем немного –почти все мужчины. А в местных русских деревнях не видно мужчин, встречаем только женщин и стариков  Все сильные мужчины забраны  в армию рабочих и крестьян…(13-14)
– 18 июня 1941 года мы вошли  в Юхновский лагерь. Здесь у ворот лагеря, упавшего на землю  от долгого перехода старика. Охранник стал избивать прикладом. Лагерь устроен в бывшем поместье. До нас здесь были поляки. Их привезли сюда, когда Польша сдалась Германии и России. На стенах остались надписи – на польском, немецком и русском –  о том, как в Советской России мучают людей…
–Кстати, для справочки. Для любителей точных цифр. Накануне войны из Латвии в Юхновский лагерь были доставлены 5500 человек, из них 1500 были направлены в Усольлаг, а 3200 – в Вятлаг, остальные –расстреляны в первые  дни войны,.без суда  и следствия, в основном офицеры действительной службы. Их подло обманула новая советская власть. В 1940 году по приказу нового советского правительства  часть латвийских офицеров формально была переведена в штаты Красной Армии. Их арестовали 14 июня 1941 года  на инспирированных  военных  «учениях». Тех. кто сопротивлялся. Расстреливали на месте.. Как после этого можно любить  советскую власть и  русских коммунистов? (16)
–В Юхновском лагере  видел жену министра  печати – госпожу Берзиня-Беньяминя и госпожу Будревскую, родственницу сенаторы Скудры. Министр просвещения Аушкапс ходит в спортивных трусиках по лагерю и  думает о прошлом. Когда-то  на демонстрациях в Риге он славил  Советскую власть. говорил как хорошо будет при ней рабочим и крестьянам. А теперь недоумевает, за что он находится в лагере.
24 декабря  – Сочельник.. 25 декабря. Среда. Сегодня Рожднство, но эта земля такого праздника не знает. Нарядчик поднял нас на работу рано. И кто-то получил по голове от его кулаков. Праздник Рождества встретили в лесу. Так проходят дни. Я чувствую, как  иссякают мои силы. Люди умирают в больших количествах
27 июня 1941 года я  узнал, что началась война Германии с Россией. На пятый день после этого события. Узнал от сенатора Скудры. Видно как люди ходят радостные, говорят друг с другом тихо, но у всех на лицах – восторг. Я иду к Яну  Каминскому  и сообщаю ему эту новость. У  нас общая радость. Появилась надежда на освобождение. Из лагеря увозят 600 офицеров из числа арестованных на военных «учениях». Видно и нам здесь недолго –  нас пошлют глубже в  Россию, мы возмущены и опечалены. За что? Нас даже не осудили. Каждый день отправляют этапы. Ходят слухи, что немцы заняли Москву, новсё оказалось болтовнёй.
6 июля нас привезли в Москву, где дали на сутки несколько буханок хлеба и  хамсы. Наелись и хотели пить. Но воду нам давали только за деньги.  Москва слезам не верит. В ночь с воскресенья на понедельник  была слышна  тревога, показались немецкие самолёты.
     9 июля узнали, что нас везут в Вятку, которая теперь называется Киров.. На одной из станций услышали по радио, что  «продвижение немецких войск остановлено». 13 июля  эшелон остановился в 18 часов 45 минут  на седьмом лагерном пункте Вятлага. От Кирова 500  километров.  Неделя поездки в духоте и без воды нас измучила.: все бледные, истерзанные. После недельной смогли, наконец-то справить естественную нужду.. Заболел запором министр Блумберг, его поместили в стационар, и он там умер. Работаем в болоте, вытаскиваем из воды затонувшие брёвна.
     25 сентября вызвали на допрос и предъявили обвинение. Моя вина перед советской власти в том, что я состоял в «Крестьянском союзе Улманиса. А поскольку участие в ней рассматривалось чекистами,  как контрреволюционное преступление, то  я был осужден на 10 лет лагерей.(35) Там же следователь Ильин ознакомил меня с доносами Упелниека и Рыбака.
–20 ноября  наступили морозы, а с ними  голод. Питание совсем недостаточное.. Питателен только хлеб, а суп –  голая вода. Бывшие послы и дипломаты Дуцманис и Албатс сильно истощены. Дуцманис,кажется, даже немного тронулся умом. Албатс ходит по столовой и собирает пустые  миски, отдаёт их повару.  За это ему наливают дополнительную норму супа..
      Страшно подумать, что эти люди, занимавшие раньше высокие посты, сидевшие рядом с Гитлером и Муссолини, удостоены такой судьбы, и уже близка их смерть. (46)

– 6  января 1942 год. День Звезды. .Из государственных деятелей Латвии Берзниекс – единственный, кто не сдаётся под гнётом этих мучителей и помогает людям выжить в лагере. Многие из наших латышей, тех, кто называли себя «работниками народной нивы», теперь стали слугами НКВД. –  Саулканс, Штегманис. Они – доносчики. Наушничают оперуполномоченному, занимают тёплые местечки, на общих работах мускулы не напрягают. В бараке главной темой является пища, приготовление еды. Кажется, это уменьшает голод, мучающий каждого узника. Многие записывают рецепты блюд. И таким  вот образом мы успокаиваем свои желудки. Бывший хозяин пивоварни, промышленник  Росс читал нам доклад о варке пива, а директор Усиньской основной школы  читал лекцию об устройстве декоративных парков.  Слушаем мы  их с интересом. Нарядчиком у нас Молчанов из Лиепаи. Скверный человек. Начальником лагеря – молодой цыган. Неприятный работник НКВД. Люди умирают в большом количестве от истощения. В январе умерло 166 латышей. Когда кололи дрова, обнаружили в трухлявых  чурках червей. Мы из всех съели. Этих червей научил  меня есть Екабс Грунде из Балдоне. Он наскрёб их лопатой и дал попробовать.  Оказалось – вкусно! За день мы набрали много личинок и вечером на костре их зажарили.(57)
5 февраля. Лежу в четвёртом стационаре на нарах в одежде. Днём лежим, а вечером нам читают интересные доклады. Кулманис рассказывал о птицеводстве, на родине в Маззалве, он выращивал белых курочек. Записал рецепты колбас. Арониетис рассказывал о строительстве, о печах и топках. Лекция интересная, много практических советов.   Он же  нарисовал мне проект клети и зерносушилки.   Доклад о садоводстве читала  Рита Яунземе. Учитель Бутанис нарисовал органную клавиатуру, мы с ним играем двумя пальцами на бумаге. Читаю книгу «Автомобиль» на русском языке. Четыре друга в стационаре. Среди них – священник  Кангарс, автор двух книг знает греческий и латынь.
27 марта.   Часть заключённых увезли неизвестно куда, потом оказалось, что их расстреляли. Латыш Солгу работал там на 5-ом лагпункте. Умер Виксе Рудольф, молодой человек. Питание без овощей. Только мука или крупа на воде. Отварная пшеница. Умер  Лодзиньш Армандс. Один за другим  ходят люди моего уезда  «отдыхать в вятские леса. Ядовитая пасть НКВД пожирает государственных мужей маленького народа. Исчезают силы, приходят болезни.
5 апреля. Воскресенье. Христос Воскресе! С ктра молился Богу и пел жаворонок в «Долине смерти». Наша жизнь  идёт, как на Голгофе. Кто крепок в Вере, тот этот Крестный путь выдержит. Замечаю, что с приближением смерти, люди приобщаются к вере. Особенно страстно молятся евреи в инвалидных бараках. Они там собираются по вечерам и читают громко молитвы – так,  что слышно на улице в зоне.   Среди них торговец из Екабпилса Йозес Ландманис.(71)
.
15 мая.  Этот день я помню потому, что после  прихода к власти умного вождя Улманиса началось процветание Латвии. Теперь за свой труд и добрые дела мы должны терпеть эту власть и мучиться.. Я в бригаде «нерабочей слабосилки» Чистили туалеты и возили трупы. Хоронят умерших в голом виде, с биркой на ноге. На ней –фамилия, имя, отчество, номер дела по формуляру и число, когда умер.Золотые зубы вырывают здесь же в стационаре, или это делает возчик трупов. К последнему месту «отдыха» везут латышей и эстонцев, павших жертвами на этой земле насилия.
25 мая. Троица.  С утра велят выносить трупы. Большая смертность. Каждый день умирает по десять человек. Возчик трупов – латыш. Умер мой свой свояк Янис Паварс, он остался здесь навсегда, на кладбище вблизи вырубки. Среди пней. Ямы для трупов копает целая бригада, а иначе не справишься, смертность слишком велика. Наполняют яму трупами, а сверху заравнивают землёй. Вначале устанавливали дощечку с надписями о зарытых, а потом и этого делать не стали…
24 июня. Янов день. Чекисты знают, что для латышей и эстонцев сегодня праздник. И поэтому не дают нам отдыхать. .Говорят, что в Лениграде – голод. Блокада. Умер от поноса Штейнберг,  директор колбасной фабрики в Тукумсе.
Обыск. Ищут оружие. Начальство боится, что  слабые умирающие люди сделают какое-нибудь оружие и перестреляют или перережут их..(85) Я храню свой дневник в ящичке для табака. Они смотрят: табак и курительная бумага. Так я обманываю «кайских дундуков».. Молю Бога дать мне силы перенести всё это.
29 июля. Выгребали сено  из низких мест у речки.. Я нашёл землянику и много чёрной смородины. Наелся. Охраннику дали помощницу. Комсомолку, русскую. Неприятная девчонка: без конца кричит и не даёт  собирать ягоды. Тех, кто после прополки овощей, берёт с собой редьку и картошку не пускают –сажают в карцер.(92)
28 августа Рита Яунземе заполучила  газету «Циня» («Борьба» –  газета  Компартии Латвии, которая во время войны окопалась в Кирове– А.А.) В ней написано о том, как «трудно живётся тем, кто  остался в оккупированной немцами Латвии», и сколь «счастливы те, кто находится здесь – на советской земле» (94).
Лгут и лгут. Мучают нас здесь как хотят. Я раньше даже  не  мог вообразить, что на свете существуют такие мучения.  А теперь сам вижу, какие страшные способы применяются в коммунистическом государстве, которое считается «государством трудящихся», где «человек свободен и не подвергается  эксплуатации другим человеком»  Лгут и лгут., и сами лгуны понимают,  что это  не так. Как красиво лгут те, у кого нет моральных основ. Но что им делать: они коммунисты и не имеют права  говорить правду, они обязаны лгать. (106)
21 ноября. 
Нашу бригаду присоединили к русским уголовникам. «политических» нет, одни воры и бандиты. Живу в бараке среди уголовников воров. В лагере – большое воровство. Уголовников распределили среди латышей и эстонцев. Они  воруют вещи с разрешения начальства. Меня обокрали  Мы грузим вагоны по ночам. Днем читаем молитву Укрепления Веры и молим Бога за всех умерших здесь. Воскресенье работали 24 часа. Бригада погрузила 38 вагонов дров. Я вспоминаю отца. Он не знает, какие муки выносят латыши, попавшие в страшный капкан коммунистов. И хорошо, что не знает. Это надо знать живым.

15 декабря.  Кто-то в темноте разбил поленом мне голову. В бараках установили громкоговорители. Сообщают, что Красная  Армия громит немцев под Сталинградом, многие взяты в плен. Видел во сне дом и Мирзду. Она в чёрном платье и в белых чулках. У меня украли жакет с портмоне. Никогда в лагере так не расстраивался как сейчас. Латышей осталось в бригаде мало, русские уголовники сидят у костра, а нас не пускают  Повар, подвозя котёл к месту раздачи, оступился  и опрокинул его на дорогу. Рабочие подбежали и съели  кашу вместе с конским навозом. Такой голод… Я с каждым днём всё больше теряю силы. Осталось пол-человека. Иванса и Скрунду сильно избили за воровство. ЛАТЫШИ ТОЖЕ НАУЧИЛИСЬ ВОРОВАТЬ.  Идут в «инвалидные  бараки, где больше евреев, и воруют там хорошие вещи.  Меняют  их у железнодорожников на табак или хлеб. (105)

25 декабря, четверг.  Завтра – Рождество. Приближаются Святки – Священный Вечер. День рождения моей матери, ей сегодня исполнилось 75 лет. Храни её Господи и дай ей спокойную старость.  На  завтрак – суп из  листьев и 300 граммов хлеба. Мне было вкусно. Латыши читают из Нового Завета о рождении Христа: «Слава Господу и у людей добрых намерения..».  Святость Божья властвует  в Мире, только эта земля не знает, что такое Вера и Святость. (107)

30 декабря я опять в стационаре. 
Андрейс Микелсонс  рассказал мне о традиционном новогоднем блюде – печёном карпе. Ночью слышу свисток паровоза.  Рабочие бригады уходят грузить вагоны дровами. (110)
 1 января 1943 года. На завтрак небольшая миска супа из капустных листьев и 600 граммов хлеба на сутки. Это питание на праздничный день.  Надеюсь, что Мирзда осталась на  родине – в Латвии, и условия её жизни не такие ужасные, как здесь. Один русский заключённый получил письмо из Москвы. Ему пишут, что его 15-летний сын зарабатывает  на заводе 500 рублей в месяц, а  килограмм хлеба  стоит на рынке 500 рублей,  литр молока -50 рублей, одно яйцо -20 рублей.. Такова счастливая жизнь,  о которой писала  газета «Циня». (112)
9 января для больных дали  по ложечке варенья из чёрной смородины. Вчера с Микелсоном говорили о способах квашения  овощных  листьев.  Делился со Страздом и Блакисом  практическими советами по домоводству,  по выращиванию разных сортов яблок  и  об устройстве  декоративных парков. С едой трудно. Ходим искать в отбросах кухни остатки говяжьих и свиных желудков. Находим оболочку от них, промываем её, варим и  пьём воду, в которой она варилась.
19 февраля 1943 года. Меня вызвали во 2-й отдел (учётно-распределительную часть). Где  мне объявили приговор: «за участие в контрреволюционной организации» меня осуждают по статье 58 - 4 УК РСФСР на 10 лет исправительных лагерей. Срок – с 14 июня 1941 по 14 июня 1951 года.
6 марта – день гибели в бою Оскара Калпака, первого главкома латвийской армии. Он незабываем для Латвии (135) По радио сообщают,  что взят город Ржев. Передают о наступлении Красной Армии на всех фронтах. Заключённые эти вести воспринимают с прохладцей. Прошёл уже 21 месяц, как мы расстались со свободой  и родиной.. Пока ты жив, стараешься думать о хорошем. Сегодня я думаю о том, что, как украшу свой дом «Калнарес», как посажу там сад и цветы, когда вернусь туда  (4)
Встретил в туалете Фолкманиса. Он с радостью сообщил мне о «плохой новости» – немцы  взяли (отбили) Харьков. 139.
5 апреля  Грунте рассказывал мне о засолке огурцов. Все, кто голоден, говорят о еде: это помогает бороться с голодом. Грунте ослаб. Вчера  с ним говорили о Вере и о Хлебе Духовном. По радио сообщают, что в Англии  новое правительство, что Германия и Англия ведут мирные переговоры.  Говорят,что Германия оккупировала Швецию и Гренландию, что немцы взяли Ленинград и нас скоро освободят. Слышал песнь жаворонка..

16 апреля.
Умер один русский, которого только вчера «освободили» на поселение в Сибирь. Лейманис из Лиепаи потребовал у старшего санитара отдать ему пайку умершего, так как он закрыл усопшему глаза.
Молимся Богу.  Почти все стали верующими. Кто раньше в Бога не верил, теперь проят  милости у Него. Я молюсь рано утром, так было принято у нас дома. Янис Галдиньш прочитал лекцию о выпечке сдобных маковых булочек. До выселения он работал в пекарне.
24 апреля.
Моюсь Богу. Он спасёт меня от  смерти.. Видел сон, будто я в  Саукаской 2-годичной сельскохозяйственной школе, где я вместе с директором Фолкманисом вместе поём гимн Латвии «Боже,  освяти Латвию…», – и оба плакали. Умер ещё один русский из стационара, другой русский Окулов рассказывал нам о жизни в Красной армии, на фронте и в немецком плену. Сегодня умерло 13 человек. Умер хлебопёк Грунте.

1 мая на этой земле большой праздник. На завтрак –отвар из свиных голов, как бульон, очень вкусно. Я ещё слаб. Понос Напост принёс мне  берёзовый уголь из кузни – хорошее средство от поноса. Напос – работящий человек!  Его брат тоже был «айзсаргом», работал волостным секретарём, однако, когда пришла Советская власть, стал служить в НКВД.. 14 июня  1941 года  вместе с милиционерами  ездил по квартирам –арестовывать своих земляков, сам участвовал в аресте своего брата. До чего же легковерными  могут быть люди, когда им сулят хорошую должность. Готовы продать даже собственного брата. Это по вине таких, как он мы все здесь находимся.. Он же арестовывал и Алберта Узанса.162
23 мая. Привозят новых военнопленных, среди румын попадаются немцы.. Сегодня умер молодой и честный парень Мартиньш Лауксаргс. Говорил, что женится  на Рите Яунземе. Он её выискал среди всех. Вернётся домой, как только отпустят, с невестой.
Генерал Вирсайтис очень слаб, но не пал духом. Говорил с ним, старым воспитателем латвийских солдат о нашей судьбе, о том как обманным путём нас подчинили себе коммунисты. Он дал мне задание передать на волю его завещание и попросил  меня запомнить  его текст:
      «Дорогие  соотечественники!  Если судьба мне лежать в этой чужой земле, то вы, вернувшись  на родину. Выполните  моё последнее желание. В моём хозяйстве я вспахал целину и посеял лён. На этом поле лежит большой камень. Я прошу: отвезите этот камень на Карнинское кладбище и положите там, где мои близкие лежат. И чтобы надпись на нём была такая:
               
                МОГИЛА  КАРНИНСКИХ  ВИРСАЙШЕЙ
                Трудом – к благополучию
                От природы – к Богу.
И спойте на кладбище  духовную песню:
                Иерусалим, высокий город,
                Будет весна рассыпать цветы
                Над  прахом могильным.
                А любовь сердец сильнее смерти будет» 169.

24 мая умер многоуважаемый генерал. Страшная власть свела в могильную  яму  ещё одного  славного латышского генерала. Весёлый и крепкий селспилсский дуб, вырванный насильниками из родной земли, похоронен среди пней Вятлага.  Мир праху твоему генерал.  Ты умер, но дух твой живёт в сердцах твоих солдат.
      В лагерной зоне посеяли овёс. Бороновали военнопленные. Запрягались по шесть человек в одну борону. Медсестра стационара госпожа  Марта Хелмане принесла сегодня для латышей зелёный лук. Пока щмпал лук, думал о декоративном садике в моём  доме Калнаресе.  Вечером  Сергей Редерс читал лекцию о забое свиней  и изготовлении колбас: он –мясопроизводитель из Кулдиги. Лекция была интересной.173

6 июня 1943 года
Хлеба дают по 500 граммов в день. Суп – чистая вода. Больные добавляют в суп траву.  Фельдманис из Кулдиги принёс мне клевера, я тут же засыпал его в суп. Как только начал есть траву, понос прекратился. Слушали доклад о Лейпциской сельскохозяйственной ярмарке. Интересно… Редерс познакомил нас с рецептами приготовления пищи из баранины… По радио сообщили, что США, Англия и СССР отменяют Коминтерн. Президент США Рузвельт предупредил немцев о применении газов. 177
14 июня. Второй день Троицы.. По радио сообщили, что немцы бомбили Саратов. Сниедзиньш из Талси  читал  лекцию о столярных и лакокрасочных работах. Все больные едят траву, так как супы – жидкие. Суп в лагере называется «баланда», а хлебная норма – «пайка». Медкомиссия продолжает работу по катированию Старший врач Можаев –отзывчив. Он –русский и не заключённый, молодой,тоже очень человечный. Кака и врач Чаманис.. боже. Береги ихрани этих отважных врачей! 180. Сниедзиньш сделал доклад об изготовлении  туалетного столика.. Гутманис прочитал доклад о том, как устроить магазин в сельской местности. 182
18 июня. Рано утром  с Пориетисом  нарвали травы –для приправы к супу., а Проюмс с огородов принёс мне овощные лисья и «Янов чай».  Цалитис прочитал доклад по кинематографии: о съёмках фильмов и проявлении киноплёнки. Сниедзиньш о проекте экономной печки  и о том, что пластины столярных верстаков и  колодки для рубанков и  фуганков надо делать их клёна или дикой яблони
26 июня. Сегодня умер министр путей сообщения Эстонии Испберг. На завтрак был жидкий суп.Я покрошил в него овёс, который мы с Поретисом вчера нарвали. Цалитис знакомит нас  с проектами жилых домов. Ядумаю о реконструкции своего дома в  Калнарес. Когда вернусь, переделаю  дом по проекту  Цалитиса.. Мне его проект очень понравился. Мы с Пориетисом заквашиваем траву. Эта трава  -как свинячья пища. Только свинячья лучше, внеё добавляют муку и снятое молоко. А в нашей еде –  одна трава.
    Во сне был вместе с родными в усадьбе Калнарес. Строили новый жилой дом. Кобылу Мету с её жеребёнком  завели в дом, в гостиную. Вокруг дома –большой сад. Я стоял у черешни, которую посадил в самом начале, и плакал. Только каштан во дворе долго не мог найти.
7 июля. Моё здоровье улучшается. Я готовлю свой «силос» – из  овса, подорожника,, ромашки и листьев  смородины. Немец начал оффенсиву, под Курском идут бои. 191.
12 июля. Сегодня в первый раз ем в этом году свекольные листья. 193 Огород –рядом со зданием стационара. Меня осмотрел  врач Поллачек. Он –бывший «кремлёвский врач».  Венгерский еврей. Выглядит молодо, ему 50 лет. Говорят. Что немцы в 150 километрах от  Москвы. (её мы называем «большой деревней») Тогда будем на свободе…
14 июля. На завтрак в суп положил свекольные листья. Сегодня -25 месяцев со дня, как мы расстались с Мирдзиней.. Злодеи нас разлучили, придёт время нашей  встречи. Вера даёт силы жить. Я могу терпеть,  шипы злодеев меня не ранят.. Ты – моё единственное сокровище  на свете.
Мы окучиваем картошку. Работа лёгкая По дороге на работу проходили мимо коровника, увидели в корытах хлопковый жмых, который расхватали и съели.. Ели с удовольствием. Пришёл Пакулис и принёс карандаш: Будет, чем писать. 199

1 августа. В свой двухлитровый котелок собираю траву. Сверху налью супа – живот будет полон… Валим деревья для строительства дороги. Когда возвращались с  работы,  нас заставили ещё грузить кирпичи в вагоны. Шел дождь. Потом нагрузили ещё одну платформу. На ужин дали пророщенный горох.  Думаю о многом, но думать мешает чувство голода. Вспоминаю кушанья, которые готовила Мирдза. Приёмная мать воспитала её в строгости и приучила к работе –уважаемая Ида Паваре. Мирдза должна любить и уважать эту седую голову за такое воспитание. По радио сообщают, что взяты Орёл и Белгород. Немцев гонят назад. Нам, заключённым, эти известия никакой радости не обещают.

14 августа. В лесу сейчас работать хорошо.,можно поесть брусники. Но в лесу много комаров и гнуса. Многие заключённые в лесу едят мох. Видел, что охранники едят  хлеб со свежими огурцами и солью. В лесу находим грибы. Многие русские едят их сразу же, невареными. Едят и мох – с таким аппетитом, как пенку на молоке.    Молодой русский парень Тухачевский, собирая ягоды, зашёл глубоко в лес, готовился к побегу. Охранник погнался за ним. Стрелял шесть раз и ранил в плечо. Когда парня принесли в лагерь, он умер. Говорят охранник бил в лесу его прикладом. 211  Прошли 26 месяцев с того дня, как я попал в руки извергов. Говорят, русские взяли Смоленск и Керчь.

1 сентября.  Пришла осень. Обстановка в стационаре хорошая. Русские матерные слова никто не употребляет. Молодой русский парень из Кировской области – Драгомиров – каждый раз, получая хлеб,  и  также  перед едой – крестится. Мало таких среди молодых русских, кого сохранилась искорка Веры. Например, молодые русские офицеры. Один – здесь в стационаре, лейтенант Кривошеев, а другой – капитан Шульга. – без сквернословия обойтись не могут. Я не могу себе вообразить, что у офицера может быть настолько низкий уровень культуры.  Лежим на нарах. Блодис  рассказывает о своих приключениях, когда с делегацией латвии был на  Московской сельскохозяйственной выставке., о подземной железной дороге(метро), о Волжском канале, «Москва-Волга».  Лагерный зубной техник сам рыл этот канал и рассказывает о нём страшные вещи.  Этот канал течёт по человеческим костям. Теперь в коммунистической России  похваляются: вот, мол. что русский народ  может построить!

4 сентября.   Мысленно желаю счастья и здоровья нашему дорогому и уважаемому К.У., если он жив и его глаза видят это солнышко, а если его тело покрывает земля, то желаю ему мирного отдыха в холодной могиле –  земля пухом ему. (5)
      Русские взяли в  Донбассе город Сталино. Положение наших заключённых остаётся таким же тяжёлым. Поэтому вести о фронтовых победах не воспринимаются ими с большой радостью. Коммунистический строй не нравится и сами русским. И всё же есть надежда, что скоро наступит мир и кое-что изменится. Неужели Россия навечно останется землёй лагерей? 233
      Освобождённые по «актированию» собираются в дорогу.. Кто-то рад и восторжен, а кто-то печален и задумчив.. Боятся голода, со слабым здоровьем, заработать что-то на свободе им будет трудно. Прежние мои друзья –  Малиньш и Шотманис – «актированы» и уехали к своим  семьям в Сибирь  на вечное поселение.
        Мы, оставшиеся латыши, собираемся в свободное время у кого-нибудь на нарах и говорим о хозяйственных  вопросах, узнаём друг от друга много интересного. Образцовые крестьяне и агрономы рассказывают много ценных сведений о ведении хозяйства, дают полезные советы.
     Говорим, что если останемся живы, то нам, вятлаговским узникам, надо будет собираться вместе с жёнами ежегодно, чтобы на таких встречах вспоминать  эти страшные годы в лагере, эти невозможные условия, в которых пришлось пребывать, и поминать всех, кто лежит теперь среди пней недружелюбной земли. 220. (6)
    
5. У истоков советской русофобии.

                Не верю в то, что руссы
                Любили и дерзали,
                Одни врали  и трусы
                Живут в моей державе.

                В ней от рожденья каждый
                Железной ложью  мечен,
                А кто измучен жаждой,
                Тому напиться нечем.
                Борис Чичибабин


      Латвия, Литва  и Эстония, став в 1940 году  советскими республиками, сохранили свой прежнее, уважительное отношение к религиозным верованиям  своих граждан. Большевистский воинствующий  атеизм  не нашел здесь поддержки и понимания.  Религиозные святыни, католические храмы, языческие  остатки языческих капищ, «камни ведуны», священные дубы и рощи,  ручьи и водоёмы  не подвергались осквернению и разрушению. То, что в СССР находилось под так называемой «охраной государства», здесь, в Прибалтике сохранялось  самим народом. Осквернить    костёл, устроить из него клуб или овощехранилище, разобрать  храм на кирпичи для постройки свинарников,  или просто спилить на дрова  дуб-патриарх на  языческой «Поляне Солнца» для латышей, литовцев и эстонцев было вообще  немыслимо.  Осквернить  священный  валун Крауклю Акмене, культовые валуны, камни-идолы и камни-жертвенники  – всегда считалось поступком    мерзким и гнусным,  занятием не достойным высокого звания человека. На такое способны были  только «русские московиты». Думаю, что  эта  «отрыжка»  антирелигиозной борьбы большевиков в 20- годы и в эпоху правления волюнтариста и безбожника Хрущева   была ещё  очередной  весомой лептой в копилку  той  давней  «советской  русофобии».
       Бережное отношение латышей  к природе  заложено в их крови со времён язычества, и когда-то это чувство, как писал  в своей «Истории» М.В. Ломоносов,  объединяло многие славянские  племена с латгалами. Особенно почитаются в Прибалтике священные дубы.  В советской Латвии каждый, отдельно взятый дуб-патриарх    был на  учёте,   являлся достоянием  республики, исторической достопримечательностью и указывался во всех туристических проспектах и на  картах. Такой   «дуб черешчатый» (Quercus robur)  я видел в Слоке (Юрмале) и даже «общался» с ним, ощущая его могучую энергетику.  От него, как и от дубов  музея-усадьбы  «Коломенское»  исходила великая сила природы, преодолевающая годы и столетия,  смену поколений и общественных устройств, гибель  империй, княжеств и царств.      

      И в то же время  я   нигде   –  ни в Литве, ни в Латвии и  Эстонии  не сталкивался  с проявлением  национализма даже на бытовом уровне. Ни от кого не слышал я упрёков в адрес  русских, и утверждений, что во всём плохом   в стране виноваты именно они. Жалобы местных жителей  на отдыхающих  москвичей слышал  не раз, и не раз слышал жалобы  самих москвичей на латышский национализм.  Сегодня я объясняю это столкновении разных культур на бытовой почве.  Но  меня в этом плане Бог миловал..  . Приходилось  слышать  жалобы и ворчание не  на  экспансию русских, а  на имперские, советские амбиции Москвы.  Да и то в порядке ознакомительных экскурсий  по историческим местам.  Но  много горьких слов  на насилие Москвы в отношении  своих  славянских соседей, я не раз слышал в Пскове и Великом Новгороде,  в том числе  у себя на  родине, на донской земле.  «Москва решила, Москва постановила».  «По приказу из Москвы были посланы  войска»,  «Москва решила отобрать хлеб у крестьян»  и т.д. Но никогда и нигде, даже в самых жарких и пьяных спорах никто не говорил   о зверства «русских оккупантов» над местным населением, и никогда  нигде  не слышал  этого, распространённого    алармистского, панического и провокационного  возгласа: «Русские идут!». Наоборот, приходилось слышать иное, даже сочувственное, сострадательное чувство  к народу, обречённому жить и выживать в невыносимых условиях, что «природным русским» может стать любой арап и немец, хоть раз побывавший в сибирской  ссылке, в том же  Томске, где обретался в изгнании арап Петра Великого Ганнибал, который  от страшной жизни стал «бледнолицым  опальным подданным»...
       Когда произошла эта  подлая подмена?  Когда  преступления  московских  властей против  человечности  были взвалены на весь русский народ?  Я думаю, что  эта  подмена ответственности  произошла по злому умыслу  коммунистов-интернационалистов в конце «холодной войны» и во время  развала СССР.  Эта подмена произошла, когда на постсоветском пространстве зашёл разговор  о суде над коммунистической партией. Развалившие СССР  идеологические перевёртыши последовали  опыту русофоба Ленина: обвинять  в разрухе и разгильдяйстве  только одних «русских дураков». Прикрывать русскими  перед цивилизованными народами свои преступления.  Надо сказать, что такие уловки большевиков не всегда  срабатывали в западном мире, а в Прибалтике тем более. Особенно после 1940 года, когда части РККА и НКВД вошли в освобождённые от буржуазных диктатур республики. Ведь  коммунистическая идеология и  марксизм-ленинизм распространялись и навязывались всем народам огромной страны на русском языке. И  работа местных властей и деятельность  карательных органов и  даже грубая, агрессивная  «красная пропаганда»  шла  тоже на русском языке. Вот почему  меня  тогда, в конце 80-х годов не удивил тот факт, что прибалтийское население  особо не стремилось  превосходно знать русский язык в ущерб своему родному. У молодёжи уже тогда наметилась  острая тяга к изучению  английского, французского и немецкого  – у знающих эти языки молодых людей было больше перспектив. Так, например, младший сын  Беатриссы Микелсоне знал всего несколько русских слов, и изучать русский не собирался.
      Меня приятно поражало бережное отношение прибалтийских народов к  природе и ко всему живому. Там я впервые  услышал слово «экология» и увидел  защиту  природы на деле.  Например, в Латвии  все деревья-патриархи поставлены на  учёт, являются  памятниками  живой природы, объявлены национальным достоянием и находятся под охраной государства. Они включены во все туристические проспекты и схемы и обозначены в списке достопримечательностей города или  края.  В России  деревья-патриархи охраняются законом только  в музее-усадьбе «Коломенское», а что касается  древних русских городов  «Золотого кольца», то  там  мне не удалось увидеть ни одно славянского языческого, священного дуба или вяза.
Поразило меня  бережное  отношение прибалтийцев  к  отеческим гробам, ухоженность могил, отсутствие  могильных оград и общая чистота на кладбищах. Отношение ко всем памятным местам и  языческим  капищам у прибалтийских народов бережное. Осквернение могил или их ограбление считается немыслимым, это занятие не достойно звания человека.  Именно в Риге при рытье траншеи экскаватором близ древнего  собора, где были древние захоронения,    я услышал  слова  из одного герметического  текста: «Кто плюёт на могилы предков – умоется кровью». Тогда на меня  эти слова произвело большое впечатление, сегодня я понял, что они верны и что они пророческие.

        Перед глазами встают  чудные виды Солнечного берега, «Белая дюна»  и торчащий из песка  скелет старой шлюпки, давным-давно  выброшенной  волнами на берег,  и маяк, и  местный  рыбсовхоз и рыбзавод при нём по правой стороне берега,   и  живописные валуны, чем-то напоминающие соловецкие.  Вспоминается мне    Солнечная  поляна в виде солнечного круга, окружённого  соснами и древний  домик   пастора.  И видится, как в дивном сне    музей «честного враля» барона Мюнхгаузена в Видземе, который  посвящен легенде о самом благородном человеке в мире –   Карле Фридрихе Иерониме  фон Мюнхгаузене(1720-97). Прототип  одного  из любимых моих  литературных героев, реальный носитель  независимых и оригинальных суждений и особого мировоззрения,  свои самые прекрасные годы провел здесь, усадьбе  Дунте, со своей женой Якобиной. Меня поразило в этом доме- музее обилие охотничьих трофеев, множество рогов и рожков,  как диковинных оленьих, так и самых заурядных, утилитарных, без которых нельзя представить быт  прусского барона  эпохи Просвещения. Трофейные рога – рога гордыни, больного тщеславия и хвастовства. Рога рукотворные и накладные, рога свиные. Да, да! И такие рога   бывают! С намёком на дурное воспитание соседей-современников, о которых народ говорит: «Кабы свинье рога – всех бы со свету сжила».. Табачный рог и пороховой. Рог охотничий и пастуший. Курляндский песенный рожок и английский почтовый, тот самый рожок в котором от  страшного русского холода замерзали звуки. и падали замертво птицы.  Этот рожок  барона Мюнхгаузена заставил меня вспомнить белые ночи  бытия  великого северного  Русского Княжпогоста, с его  лагерными из ключей проволоки периметрами, вымерзающим  из атмосферы  от холода кислородом, без которого мутится сознания, скорбят души  и навсегда  останавливаются сердца. И эти дикие,  безумные, «великие стройки коммунизма» в Заполярье, эта  недостроенная в тундре железная дорога  Салехард-Игарка-Норильск,  и  этот брошенный навсегда на 800-м километре ржавый, одинокий   английский  паровоз, чернеющий как мамонт  на фоне белого безмолвия. Барон, как и Пушкин, был прав, когда говорил:  «Но Север вреден для меня».  Правда с тех пор прошло свыше двухсот лет, и оказалось, что  кроме географических  причин, существуют для  русских и  более смертельно  опасные   для жизни   причины – социальные, идеологические, классовые. Конечно, в Саулкрастах  были разговоры о политике, в том числе и о так называемой «русской оккупации»  независимой Латвии в 1939 году по соглашению Гитлера и Сталина. Тогда и сегодня я продолжаю называть  эту трагедию  трёх прибалтийских народов «советской,  оккупацией», потому что я, будучи русским,  всю жизнь чувствовал себя, на своей земле, оккупированным  партийной, советской номенклатурой. Я всё время говорил и говорю, что между русскими людьми  и советским народом пролегла огромная пропасть, что  оккупантами является не какой-то конкретный народ или народность, а правящий политический режим и его  лидеры, творцы насилия и лжи. С них надо и спрашивать за всё, что они творили в Латвии, накануне  второй мировой войны.
      Рассказы коренных латышей  о советизации  Литвы и Латвии  были скупыми, но весьма  удручающими – эта  борьба с крупной и мелкой буржуазией, с национальной научной и творческой  интеллигенцией Латвии,  ссылка и высылка на Север и в Сибирь  «вредных буржуазных элементов», эта  добровольно-принудительная коллективизация и  иезуитская, ханжеская, лживая идеология,  большевистское,  коммунистическое московское  хамство.  И  откровенный грабёж местного населения, так называемое «недружественное присвоение чужого имущества», взяточничество и злоупотребление служебными полномочиями. Но это латы могли простить и даже забыть, а вот репрессии против родных и близких –никогда и ни за что. Нас  этнических латышей очень мало, чтобы  быть щедрыми на всепрощение  и простить  своих мучителей и убийц.  То, что рассказывал  мне  о  советской оккупации Латвии Евгений Оскарович,  через год  подтвердил мне и Донатос Банионис, когда я  был в служебной командировке в Паневежисе  на заводе   комплектующих электронных изделий для стационарных ЭВМ и ночевал у него дома. Одним словом, ни тогда, до войны,  ни во время войны и после неё,  «никто не хотел умирать» ни за  светлую  коммунистическую идею, ни за могучую  советскую  державу. Каждый хотел жить на своей земле, без чужих советов и приказов, своим умом, как велит сердце и совесть. (7)
     Неужели для того, чтобы стать человечным и милосердным пацифистом и  деятельным  противником насилия и зла, необходимо  крепко пострадать от  этого же самого тотального  насилия? 
     Неужели, чтобы стать человечным, нужно пережить те лишения и невзгоды, которые пережил поэт Чичибабин в системе бесчеловечного  ГУЛАГА и вне  её,  которая назвалась когда-то «советской действительностью эпохи  реального коммунизма»? (А.А.Зиновьев). Численность пацифистов  и так называемых «пофигистов» (нигилистов), как я понял,  резко возрастает после разрушительных войн, или после губительных и провальных  социальных  экспериментов. Вспоминаются в связи с этим советская Литва  и особенно Латвия, с её местами отдыха  и вольнодумства советской творческой  интеллигенции и московской богемы. Та же самая  Юрмала,  Дубулты и Саулкрасты.  Многим советским гражданам Рижское взморье казалось раем, где среди  дюн и сосен с черничными полянами  воистину  «вольно дышит  честный человек»
      Эти  краткие   командировки  в  Прибалтику, и двухнедельных отдых в Саулкрасты   значительно  расширили мои  знания о быте и нравах довоенной  Латвии, дополнили то, что мне приходилось слышать в своё время  в колонии-поселении  от обходчика  вагонов и стрелочника, бывшего механика-водителя танковой дивизии «СС-Латвия» Альберта Яновича Карклиньша.  Именно  в Саулкрасты, общаясь с местными старожилами и отдыхающими жертвами Чернобыльской катастрофы я, наконец,  понял истоки и причины  прибалтийской  русофобии и возникшего    крайнего  антисталинизма. Там я  постарался  посмотреть на себя как бы со стороны  глазами представителя  маленького народа, который  имел свой взгляд на мир, на смысл  жизни и на смысл истории. «Да! Этот мир жесток. Юдоль скорби и утрат. Но и не свалка для падали». Мои  собеседники своими воспоминаниями  заставили меня усомниться во многих  советских  социальных  мифах  и легендах, не верить фальсифицированной истории и пропаганде вообще. Советские идеологии  упрямо продолжали называть  пакт «Риббентропа-Молотова»  грубой фальшивкой,  а искусственный  голодомор  1932-33 годов  -- злостной клеветой  на советский строй недобитых белогвардейцев  и фашистов.  Но к тому времени, я  уже раскрыл для себя технологию  «большой лжи» не только на этих двух  трагических событий  первой половины ХХ века.
     И прав был лесничий  Вили, когда говорил, что вся история КПСС –  это  история  борьбы большевиков с евреями и  великороссами, хроника кровавых  преступлений сотрудников НКВД на территории своей страны, против своего народа и в само, что ни на есть,  мирное время.   Евреев и других представителей малых народов, в том  числе и латышей он понимал и глубоко им сочувствовал –   им всегда  трудно  сохранить себя от  полного уничтожения, а вот русских – не мог понять. Как могло так случиться, что великий народ не дал  решительный отпор своим убийцам и до сих пор продолжает  жертвовать своими жизнями и  национальными интересами ради банды каких-то придурков и их людоедской идеологии?  Как это можно  смириться с  такими чудовищными жертвами, простить  коммунистов за  30 миллионов загубленных сограждан, родных и близких, продолжать терпеть насилие и при этом ещё угнетать других, воевать в  Африке, Юной Америке и Юго-Западной Азии, на Ближнем  Востоке и в Афганистане? С доводами Вили  было трудно не согласиться. Я знал многих из своего окружения, кто мечтал таким образом стать легендарным Че, романтиком-боевиком   с   автоматом Калашникова  где-нибудь в джунглях Амазонки или на Берегу Слоновой  Кости. Думаю, что и этот советский юношеский романтизм русских, явилась позже, после развала СССР одной из главных  причин современной  русофобии.
     Мне несколько было  больно слышать от литовцев и латышей весьма нелестные  суждения  о русских людях как  бездумных носителей коммунистической идеологии,   идей замешанной на крови, насилии и лжи. Они недоумевали, как это можно верно служить тем, кто угнетает, мучит и убивает, они называли это садомазохизмом и полным  моральным вырождением. Их поражало ханжество русских, их  ненависть  друг к другу  и раболепство перед чужеземцами. Сначала мне казалось, что прибалтийцы  завидуют  великому, титульному, народу, его истории  и просторам. Но потом я убедился, что это не так,  что я  глубоко ошибался, как и многие мои соплеменники.  А  позже, уже в начале нового тысячелетия, я вспомнил  эти  русофобские высказывания жителей Балтии, когда    услышал то же самой от  русского человека Александра Зиновьева: «Я не знаю  другого большого народа в мире, который так холуйствовал бы  перед всем западным и был бы так враждебен к своим гениям, которые могли бы стать  гордостью нации  в деле  развития   социального прогресса».
.  Тогда, в 2001 году я  промолчал, мне  не хотелось  возражать этому  безумно усталому  мудрому  человеку и великому мыслителю. А сегодня его нет  рядом с нами, и я не могу назвать имена  виновников такого страшного перерождения русского народа.
      Империя требует от народа огромных жертв и не  всякий маленьких народ способен выдержать такие жертвы не в ущерб себе. На такого рода  грандиозные жертвы  способна только многочисленная титульная нация, носителем которой оказались русские, которые на крутых переломах своей истории  направо и налево разбрасывались своими людьми, никого не жалея, ни  единокровных соседей-единоверцев, ни родных, ни близких. Такая черта русских московитов была  первопричиной  русофобии у соседних славянских народов – у поляков и у прибалтов.  Второй причиной русофобии была имперская  спесь  русских и снобизм московитов вкупе с их лакейскими  свойствами и барской спесью к  своим холопам-единоверцам и к инородцам-иноверцам. Империя – это  всеобщее  рабство, которое выступает в ней  под именем свободы. Империя – это война, тирания, насилие обманом и хитростью, отчаянно клянущиеся , что в скором времени они  превратятся в свободу, истину и братство.  Советская империя –это война со своим народом. Изначально. СССР  оказался изначально  враждебным отдельной, свободной   личности, потому что «империя предполагает  уверенность в бесконечной податливости человеческой природы и  отрицание человеческой природы» (А.Камю).  Империя изначально  рассчитана на агрессию и на мировое господство. Во главе империй в основном стоят люди, мучимые манией величия, их главная цель – покорить  весь мир, любой ценой и самыми подлыми методами. Империя породила этатизм –  высшую форму политики насилия прямого действия, возведённого  в норму и в систему, когда хищные политические животные проводят в массы свою волю от имени  государства. Малым народам трудно оставаться суверенными, находясь   между двумя-тремя великими империями, но и не менее трудно сохранять свой язык и культуру, находясь в плавильном, многонациональном котле одной империи. Находясь в составе  Третьего рейха  латышам грозило окончательное онемечивание,  а в СССР –  русификация, а с  ней окончательная  советизация с ей тупиковым  реальным коммунизмом.   Рядовых, работоспособных  горожан и селян  буржуазной  Латвии вполне устраивало  довоенное   правительство, которому было одинаково опасно иметь дело с двумя диктаторами. Но вышло так, как вышло. Здесь роковую роль сыграло присоединении Латвии  к Советскому  Союзу в 1940 году,  которое сопровождалось высылкой органами советской госбезопасности. «буржуазных и паразитических элементов» Латвии на Крайний Север и в Сибирь.  В места спецпоселений и лагпунктов   было направлено 25 % всего населения Латвии.  Под высылку попадало совершенно  неповинное население, которое, скажем, было не согласно с формой присоединения к СССР и начавшимся колхозныи строительством –  но теперь их взглядами и мировоззрением занимались  органы НКВД в  местах спецпоселений. .Многие ссыльные погибли, а те, кто выжил, не имел права вернуться на родину. Началась война, в Латвию  вошли немцы. У родственников ссыльных появилась слабая надежда освободить  через немцев  сосланных в Сибирь на вечное поселение  латышей. Идея  освобождения из советского  ада соплеменников  во всех отношениях  морально оправдывала  сотрудничество  латышской молодёжи с немцами и даже  принудительно-добровольная мобилизация  в вермахт   не казалась тогда   ей  тягость. Но все эти благие  надежды рухнули уже 1943 году под Сталинградом и на Курской дуге. Сразу же  после  ухода немцев из Риги, наступила вторая волна  «фильтраций», «чисток» и высылок  в Сибирь и на Дальний Восток. На этот раз репрессии коснулись  не только тех, кто попал  в Латвию ещё до войны с первой волной эмиграции, но и тех, кто сотрудничал, работал и воевал  на стороне немцев. А таких коллаборационистов    работники  СМЕРШ нашли немало, под репрессии попала почти  ; часть населения Латвии. Это очень много для такой маленькой республики.  Кроме того, латышей-националистов высылали вместе с семьями с малыми детьми, определяли  на срок 25 лет  в особо режимные лагеря и на спецпоселения ОЗЕРЛАГА или БЕРЛАГА.
      Такой геноцид  малые народы никому не прощают. Тем более  чекистам-коммунистам-интернационалистам, атеистам, говорящим на общегосударственном русском языке, языке варваров и рабов-людоедов. Именно оттуда, из 1940 года,  тянутся  корни тех проблем, которые сегодня  продолжаются   в Прибалтике. Именно методика  «советской селекции, пущенная в ход после присоединения  прибалтийских государств и дала начальный  толчок этой  непримиримой  русофобии «Нас мало. Советский интернационализм  и коммунистическая  идеология для нас, латышей,  –  смерть. Это вы, русские, не жалеете себя, друг друга и гибнете  сотнями тысяч за всякое дерьмо в красивой обёртке. Но это ваше дело. Вас много – вот и жрите друг друга ради партии родной и мудрого вождя! Приятного вам аппетита, но только не учите нас и  весь мир, как нам жить, кого любить и кому служить».  Вот, пожалуй, самое главное, что мне пришлось услышать в Литве и Латвии от моих хороших друзей и знакомых, которые за всё время общения с ними ни разу не оскорбили меня, не унизили моё достоинство  идейному, религиозному  национальному или социальному признаку. Вот так. И как мне сегодня быть, прошедшему огромный  и трудный путь от Сталина до Путина и перенесшего от  социалистической советской Родины столько тягостей и унижений, что иногда    кажется  - в такой стране, как  Россия, не следует вообще жить   мыслящему  человеку. Страшная жизнь.  Безумно жестокая  страна, бесчеловечное  и двуличное общество, суровый климат, дикие места, где  дикие звери человечней     цивилизованных горожан. Ищу аналог этой  людоедской системы оставшейся  по сути  той же самой, какая  царила   70 лет назад, и кроме  режима Пол Пота, Старшего Брата «красных кхмеров» и его идейного наставника Мао, уничтожившего 40 млн. китайцев, никого не нахожу, черт возьми! Всматриваюсь  за «горизонт событии» в «прекрасное далёко», и никого там, кроме  новых ублюдков и дегенератов, мечтающих  по новой и по-своему покорить весь мир и даже Вселенную., никого из нормальных людей не вижу.
      Покорить мир одному  через тотальное насилие или разделить мир на двоих, подобно тому, как Сталин и Гитлер  договаривались разделить  Ближний Восток и Британскую империю, подняв восстания в  Афганистане, Индии и Тибете. Мысль дикая, нездоровая, опасно больная и заразная.   Гитлер пытался приобщить к этому проекту Ганди, но тот отказался, оставив лишь два вежливых письма с обращением: «Дорогой мой друг, Гитлер». Это  уже после раздела на двоих   Восточной Европы.  В  Литве и Латвии я понял, что  огромные и напрасные  жертвы  требуют  морального возмездия  и материального возмещения.
     Да! Да!  Юдоль плача! Насилие для тела  и ложь для души. Да! Да! Мир жесток!  Но и не свалка для падали!  Не скотомогильник! И не скотобойня! И не  мясокомбинат по изготовлению человечьей  тушёнки по рецепту донских и кубанских, раскулаченных и голодающих хлеборобов.Со дна  российской ямы взывают они к нам, эти  обречённые  на  голодную смерть потомки  бунтаря  и отщепенца, хранителя старой веры  распопа   Аввакума…
      «Из бездны взываю!»  Убитые и погибшие от насилия  имеют взыскание. Взыскивают мёртвые. И  вступает в силу  Закон Воздаяния. И никому не уйти от расплаты.
      А вообще, изучение местной истории даёт готовый  и весьма обильный материал  для исторической социологии. Этот  материал вместе с показаниями живых  свидетелей свой эпохи даёт нам совершенно иной,  поучительный расклад  нашего совсем недавнего прошлого. И всё, что было ранее нами прочитано и изучено  оказалось в итоге  поверхностным, обманчивым и обманывающим знаниям. Так, например, Донатос Банионис причислял нас, детей войны, меня и Эгиса, к обманутому ложными знаниями «потерявшемуся  поколению».  Он считал, что мы, студенты историко-архивного института, недостаточно   знаем историю искусств, наук. ремёсел, так как только  история прозрений, проблем, достижений и неудач, поисков и заблуждений надежд и разочарований   по-настоящему  учит  молодёжь уважать  своих предков,  своё прошлое, культурные традиции  и национальное наследие, учит очеловечивать свой разум.  Разум –это  и опасность деспотизма  и единственная возможность  избавления от него, чтобы ни говорили нам все  вместе взятые адвоката насилия и террора. 
      В  Литве и Латвии я понял, что  огромные и напрасные  жертвы  требуют  морального возмездия  и материального возмещения. А вообще, изучение местной истории даёт готовый  и весьма обильный материал  для исторической социологии.  Этот  материал вместе с показаниями живых  свидетелей свой эпохи даёт нам совершенно иной,  поучительный расклад  нашего совсем недавнего прошлого.   И всё, что было ранее нами прочитано и изучено  оказалось в итоге  поверхностным, обманчивым и обманывающим знаниям.
Так, например, Донатас Банионис причислял нас, детей войны, меня и своего сына  Эгиса, к обманутому ложными знаниями «потерявшемуся  поколению». 
Он считал, что мы, студенты историко-архивного института, недостаточно   знаем историю искусств, наук. ремёсел, так как только  история прозрений, проблем, достижений и неудач, поисков и заблуждений надежд и разочарований   по-настоящему  учит  молодёжь уважать  своих предков,  своё прошлое, культурные традиции  и национальное наследие, учит очеловечивать свой разум. 
      Разум – это  и опасность деспотизма  и единственная возможность  избавления от него, чтобы ни говорили нам все  вместе взятые адвоката насилия и террора. 
             
       Из трёх  основных  источников  русофобии  сегодня необходимо  выделить  самый главный,   и  трагически  судьбоносный – тотальное насилие русского абсолютизма,  большевистского «реального  коммунизма»  и современного  буржуазного постсоветизма над русским человеком.   
      В современной советско-буржуазной России многое осталось  от язв  реального коммунизма эпохи застоя.  Эти доставшиеся в наследство язвы по воле  реформаторов и борцов постсоветизма  в гнусные 90-е годы  покрыли всё тело колонизированной России по   всем правилам  объективного закона социальной деградации. Вместе  с социальной деградацией постсоветизма происходит и беспрецедентная  историческая деградация,  реальное, наглядное  падение с вершины прогресса в пропасть прошлого.
       Вместе с этим безудержно  процветает самохвальство, прежнее коммунистическое чванство правящей элиты, финансовых олигархов и владельцев крупных предприятий. Сегодня в реальности мы наблюдаем неуклонную деградацию во всех основных сферах общества. И сами россияне, бывшие советские граждане, и соседние народы ежедневно через СМИ более  тридцати лет  наблюдают в России    полный упадок и разруху.  На фоне этой  театральной фантасмагории  и виртуального аспекта  жизни,  имитирующего  духовный подъём, освобождение от гнёта, возрождения России немыслимо вообще. Чем глубже деградирует страна, тем помпезнее и ярче становится  маскировка национальной  деградации. Позор и падение в бездну презрения и забвения преподносится  правящим режимом как взлёт в  небеса.  Упадок идёт во всем и по многим линиям. Происходит  резкое снижение эволюционного уровня социальной организации общества, продолжает снижаться качество  человеческого материала – советский идиотизм  сменился феодальным идиотизмом  русской деревни. Имеющиеся в стране  потенции, людские ресурсы и несметные  богатства либо остаются неиспользуемыми, либо расходуются стране в убыток, либо используются именно как факторы упадка. Гражданская позиция и гражданское мужество сегодня в позе зародыша, в ожидании социального чуда, которое когда-то  произойдёт и освободит  всех обездоленных и ограбленных из плена. Потенциал  самоорганизации и протеста в  русском обществе крайне низок. В обществе царит накопленный страх перед  государственным насилием и психология осужденного на пожизненный срок – затяжная, хроническая депрессия и   латентная агрессия. Поскольку правящий олигархический режим продолжает,  как  и прежде советский, отождествлять себя  с  Отчизной и русскими патриотами, то все его позорные дела и бесчеловечные реформы, воспринимаются соседними народами как политика всего русского народа.  Этого, с точки зрения ненавистников России, извечного  презренного раба и тупого, бездумного оккупанта, врага самому себе и всем  соседям. И это, увы, на первый взгляд,  действительно так. Российская власть сегодня не только главный источник русофобии, она  ещё   позор и стыд самого русского народа. Своим преступным антинародным правлением  нынешние  вожди  постсоветизма  продолжают провоцировать  соседние народы на  антирусскую  политику, а самих русских  на антисоветизм, показной ура-патриотизм и «русскую русофобию».
      Таким же нашим позором и стыдом были в своё время и лидеры КПСС и их  лицемерная международная   политика, которая строилась на неизмеримых страданиях, лишениях и нищеты  советского народа. Соседние народы не понимали русских, почему  те  так безропотно переносят издевательства над собой коммунистов-интернационалистов,  всех этих Яшек и Ванек с партийными билетами  в нагрудных карманах? Соседние народы   не могли смириться с мировоззренческой политикой русских – как можно с их рабской, холуйской психологией учить других идеям мира и справедливости? Со стороны и, тем более,  издалека,  всё это выглядит как клиника,  как  огромная, брошенная на произвол судьбы  психиатрическая лечебница с её нравственно и психически  неизлечимыми  обитателями.
      Я не знаю, как сегодня живёт независимая Латвия и процветает ли  зона отдыха Саулкрасты.  Я не был там тридцать лет.  Я привык  верить только своим глазам и доверять только  своему сердцу. Я не думаю, что жить там стало хуже, чем нам здесь, в России. Я не думаю, что латышам, так же мучительно стыдно и больно за свою  маленькую страну, как  мне сегодня  за  свою большую Россию. Мне сейчас так же грустно и светло на душе, как когда-то было светло и больно   и поэту Борису Чичибабину:
                Больная черепаха –
                Ползучая эпоха,
                Смотри: я – горстка праха,
                И разве это плохо?

                Я жил на белом свете
                И даже был поэтом, –
                Попавши к миру в сети,
                Раскаиваюсь в этом.
               
                Как мало был я  добрым
                Хоть с мамой, хоть с любимой,
                За что и бит по рёбрам
                Судьбиной, как дубиной.

                В моей дневной одышке,
                В моей ночи бессонной
                Мне вечно снятся вышки
                Над лагерною зоной.

                Не верю в то, что руссы
                Любили и дерзали,
                Одни врали  и трусы
                Живут в моей державе.

                В ней от рожденья каждый
                Железной ложью  мечен,
                А кто измучен жаждой,
                Тому напиться нечем.

                Юродивый, горбатенький,
                Стучусь по белу свету –
                Зову народ свой батенькой,
                А мне ответа нету.

                От вашей лжи и люти
                До смерти не избавлен,
                Не вспоминайте, люди,
                Что был я Чичибабин…
                («Колокол», с.135-136)
               
      Сегодня я увидел Саулкрасты через призму  прошлого,  записал, увиденное в тумане памяти, и рассказал, как сумел вам, дорогие мои читатели.



1.Ульманис Карлис (1877-1942), лидер «Латышского крестьянского союза». В 1918 -34   неоднократно возглавлял правительство Латвийской республики. В 1934 году  произвёл государственный переворот, установил личную диктатуру. В 1936-40 гг.  премьер, а затем президент Латвии. Репрессирован, умер в тюрьме в г.Красноводске в Туркмении.
Ульманис  Гунтис (р.1939), президент Латвии в 1993-99. Внучатый племянник Карлиса Ульманиса. В 1941-46 гг. в ссылке в Красноярском крае.
2.  «Даугава».1989, № 6, с.73
3.Период 1940—41 и с 1944 до конца 1950-х гг. характеризуется как принудительными, так и добровольными миграциями латышей. После присоединения Прибалтики в 1940 про¬исходит возвращение в Латвию латышей из Сибири и других районов СССР. В ходе насильственной депортации «антисоветского» и «социально чуждого» элемента 14-16 июня 1941 из Латвийской ССР было выслано 16,4 тыс. человек. Всего в Новосибирскую  область летом 1941 для расселения было вселено 19,4 тыс. человек из вновь вошедших в состав СССР территорий. Депортированные из Прибалтики высылались на 20 лет как ссыльнопоселенцы с пораже¬нием в гражданских правах . Летом 1941 вместе с отходом Красной армии производится  так называемая эвакуация латвийских граждан в восточные районы страны. Вот почему для латышей нет разницы между  немецкой оккупацией и  советской (русской). Отсюда и происходит  русофобия, которая порождает  термин «русские оккупанты» Сегодня этот термин вполне устраивает наших коммунистов-ортодоксов, которые считают прибалтийские народы «неблагодарными». В Сибири большая часть эвакуированных латышей была размещена в Новосибирской области. Новая волна миграций была связана с возвращением эвакуированных, «советских латышей» после изгнания немецких оккупантов в Латвию.  А  также с высылкой лиц, боровшихся против советской власти,  или обвиненных в этом в 1944—начале 1950-х гг. Среди них и хорошо мне знакомый Альберт Карклиньш, один  из  реальных героев моего романа «Княж-Погост»

4. Его мечта сбудется через 27 лет! Это чудо. Но чтобы оно случилось, для этого  должно было умереть за это время свыше 30 тысяч его соотечественников. В 1964 году автор  лагерного дневника Артур Янович Страдиньш  наконец-то  будет реабилитирован – пресловутое  постановление Особого совещания НКВД будет отменено. Жена его – Мирдза по счастливой случайности избежит  высылки в Красноярский край и останется в Латвии. В 1953 году она сумела  оформить передачу дома «в аренду» местному совхозу, а сама поехала  к мужу –в Сибирь, на спецпоселение, в «добровольную» ссылку. В Сибири родились и, к несчастью, умерли  двое их детей. Окончательно Страдиньши  вернулись в отчие края лишь в 1968 году –  после выхода Артура Яновича  на пенсию. В изгнании он провёл 27 лет. Артур и Мирдза были– прекрасными землеробами. Двор их доиа утопал в цветах. Они завели корову и пасеку. И молоком и мёдом  щедро делились соседями и знакомыми. Размеренное крестьянское бытие. Внутренний покой и душевное равновесие способствовали  долгой жизни этих замечательных,многострадальных людей. Артур Янович скончался 10 января 1986 года. Мирдза пережила мужа на  9лет (В.А.Бердинских.Тернистый путь Артура Страдиньша. -  Страдиньш Артур. Лагерный дневник (Вятлаг: 1941-1943) Серия «Вятлан в мемуарах» Вып.1 Вятка (Киров) –  2004)

 5 Речь идёт о дне рождении Карлиса Улманиса –  президента Латвии до  советской оккупации. Он был в 1940 году доставлен в Краснодар. Где находился под домашним арестом, а после 22 июня 1941 года его взяли под стражу и держали в Астраханской тюрьме. Многих интернированных латышей  там же расстреляли, но Карлиса Улманиса отправили в Красноводскую тюрьму (Туркмения), где он  умер в 1942 году. Карлис Улманис и его  внучатый племянник –первый президент постсоветской  Латвии Гунтис Улманис – уважаемые люди. В ХХ веке никто из диктаторов  не пользовался и не пользуется такой огромной любовью и глубоким уважением народа, как Карлис Улманис и его внучатый племянник Гунтис..
6. Страдиньш Артур. Лагерный дневник (Вятлаг: 1941-1943) Серия «Вятлан в мемуарах» Вып. 1. Послесловие доктора исторических наук  В.А.Бердинских. пер. с латышского Бенилды  Эзерине.  Вятка (Киров) –  2004.
Лагерный дневник Артура Страдиньша – один из самых впечатляющих первоисточников эпохи массовых политических репрессий, бесценный исторический  и человеческий документ прошлого столетия. Дневник,который А.Я.Страндиньш  вё в Вятлаге в течение нескольких лет заключения в нём, обладает колоссальной силой достоверности. Документов такого рода в России практически не сохранилось. Не случайно же пользуются такой известностью в Западной Европе и далеко за её пределами дневники Анна Франк. В жесточайших условиях ГУЛАГА, при постоянных обысках, гласных и негласных досмотрах, ведение дневника – явление поистине  уникальнейшее.Не менее  удивительно, что Артуру Страдиньшу удалось сохранить этот лагерный дневник и привезти его на родину –в Латвию. Во всех выпавших на  его долю испытаниях. На грани жизни и смерти его спасала светлая вера в Бога. Она помогала ему выжить  в лагерном бараке для дистрофиков, в голодной Сибирскй ссылке.   Именно Вера   споспешествовала  и сбережению памяти об этом стойком и замечательном человеке.
     И не менее удивительно, что переводом на русский этого дневника оказалась Бенилда  Эзериня, отец которой был  тоже узником Вятлага и был расстрелян в Кировской тюрьме УНКВД, а сама она, как дочь врага народа, хлебнула горя, находясь в сибирской ссылке. Для меня этот дневник ценен ещё и тем, что в нём дан взгляд со стороны на Советскую империю, где  жизнь простого люда ничуть не изменилась за последние 200 лет.  В  лагерном дневнике Страдиньша   дан  общий портрет системы насилия, черты которого и суть ничуть не изменились вплоть до начала «эпохи застоя», когда система  лесных исправительных  лагерей продолжала оставаться такой же, какой она была 30-40 лет назад, ещё до начала войны. Вятлаг времён Страдиньша – это  Княжпогост времён  министра внутренних дел Щелокова.(Анатолий Апостолов. КНЯЖ-ПОГОСТ. М.:2014)
7.  Смирин Г. Основные факты истории  Латвии. – Рига,1993. с. 98-102.

   Анатолий АПОСТОЛОВ  ЖИТИЕ СЕРДЦА МОЕГО. Опыт научно-социологического творчества и  экзотерического самопознания. Книга пятая. –  «Саулкрасты – Солнечный берег».  М.2016