Живая легенда

   Он стал живой легендой ещё при жизни. Он был тогда уже глубоким стариком, доживавшим со своей старушкой-женой в небольшом тихом домике на окраине. Но вылитый в бронзе, на центральной площади города, он был молод, как и семьдесят лет назад, в кожаном шлеме и с планшеткой у колена. Его мужество, храбрость и благородство стали нарицательными. Враги его боялись, и уважали.

   Правда, нашлись старики, бывшие в своё время были его противниками в воздухе, которые помнили, как он расстреливал спускавшихся на парашюте лётчиков, но им никто не поверил — и времени прошло много, и сильно ли разглядишь в быстротечном воздушном бою, кто стрелял, да и мало и врагов и злопыхателей у живой легенды?

    А время шло, и дети бывших сослуживцев легенды вспомнили отцовские рассказы о том, как приписывался счёт сбитых самолётов, которые уничтожались другими лётчиками. Но и это не могло поколебать легенду — дело давнее, а кто ж не завидует?

    Потом нашлись дожившие пленники, которых заставили восстанавливать аэродром. И они вспомнили, как именно этот человек бил их, и сказал охранникам, чтобы этих бездельников как следует наказали. Это был маленький скандал — сам легендарный вспоминал, что не знал, и знать не мог, как пытают пленных. И сам был в шоке, когда открылась правда. Но и на этот раз всё обошлось — ну не могли пленные столько лет помнить лицо именно этого человека; поди, обознались.

    Но вот восточный народ, один из врагов легенды по прошлой войне, дошёл до города. И рухнула легенда в одночасье. По-прежнему он доживал в своём домике в пригороде, а на площади стоял молодой, в бронзе. Но теперь были опубликованы архивные документы, которые подтвердили все те слухи, что раньше воспринимались как недоразумение.

    И он тихо умер дома, а в один прекрасный день на центральную площадь приехал кран и снял бронзовый памятник с постамента. Так и завершилась история этой легенды, но сомнительно, чтобы история следующей была лучше.