Совместное с Милой Полосухиной2. Глава 5

Рос сынишка Волибора
Удивляя лес и горы,
Наконец решилась мать
В дальний путь его послать-
Нимфе объяснить заблудшей,
Что судьбы достойна лучшей,
Вставить клизму мудрецу
И мозги промыть отцу...



Борис Готман. 


Сына Волитбора и Играмис назвали Ясмус. Он рос не по дням, а по часам и удивлял всех магов своей невиданной волшебной силой. С помощью, данной ему от рождения магии, он мог свободно переставлять с места на место горы. Мальчуган этот был высок и хорошо сложён с всклокоченными рыжими волосами. Обычно он прибывал в хорошем настоянии, но иногда впадал в неистовое буйство и тогда мог движением своей руки разнести всё, что угодно. А из рыжих волос его от гнева высекались искры.
 


Джин Махмадан, приставленный в качестве наставника к королевичу был существом, созданным из огня. Он обладал многими сверхъестественными способностями: мог становиться невидимым для любых глаз, без труда трансформировал своё тело и телепортировался на сколь угодно большие расстояния. Вдыхая в себя пламя, только наслаждался его благоуханием, как будто это аромат роз, и владел многими приёмами боевой магии. И если нужно было что-то разрушить, то лучшего мастера по этим делам нельзя было и сыскать. В обычном своём образе Махмадан выглядел совершенно, как самый обыкновенный человек: с длинным лицом, в белой одежде и с белой бородой, но мог входить и тело другого существа или человека, доводя разум бедняги при этом практически до полного помешательства.



Отправляя в дорогу сына с наставником, Играмис тяжело вздохнула. Больно уж странная получилась из путников парочка. В то время, как Яснис олицетворял собой живое воплощение необузданной жизненной энергии, Махмадан был просто образчиком легкомысленности, праздности и любви к различного рода шуткам и развлечениям. Первый из них такой ещё неопытный, и не минуту не мог сидеть без движения, как истинный ребёнок. Другой же хоть и служил добру, обладал весьма ироническим нравом и отпускал частенько плоские шуточки по поводу всего, что бы или кто бы ни попался ему на глаза. И нередко бывало, настолько увлекался своей игрой, что его иронический настрой совершенно сбивал его на сторону зла с верного пути, и джин терял свою способность творить добрые дела. Но даже, когда зло совершенно завладевало его натурой, он был настолько мил, что злиться на него было абсолютно невозможно.



«Конечно, Махмадан очень находчивы и предприимчивый, - размышляла про себя дочь короля страны восходящего солнца, - силён в магии и у моего мальчугана не будет проблем с транспортировкой хоть на другой конец света. Но научится ли жених Хитти ребёнка добру? Не переметнётся ли он на сторону зла, как его отец, вот в чём проблема? Если бы знать!»



И она бы воспользовалась своим могущественным даром предвидения, но с некоторых пор чудесные видения перестали посещать её. Возможно из-за измены любимого, а может быть, просто зло получало слишком большую силу в этом мире, потому, что могущество его возрастало с каждым днём. А Играмис чувствовала себя всё слабей и плакала безутешно по ночам от обиды и боли, вспоминая Волитбора.



«Возможно, гораздо лучше поступить иначе, - продолжала размышлять в задумчивости заботливая мать. - Отправить с ребёнком Геллу. Она тоже умеет проходить сквозь пространство и не боится огня. И хоть она и женщина, но любому мужчине дала бы фору. Сланти настолько добра, что способна примирить любые ссоры и вселяет доброту в чужие сердца. И хоть моя служанка и недостаточно сильна, чтобы бороться с могущественными магами, но на мальчика бы повлияла положительно. А мои подруги Тик и Миг уж точно оказались бы малышу полезными. Тик бы успокоила его в любом несчастье, а Миг исцелила бы его раны… Может, и в самом деле так бы было лучше, но решение уже принято. Ничего не поделаешь!»



- Но почему вы расстраиваетесь, моя госпожа, - успокаивала свою принцессу Хитти, - если вы сердцем матери почувствуете, что с вашим сыном случилась беда, то Гелла быстрее ветра преодолеет любые расстояния и поможет мальчугану. А так же может перенести к нему на помощь Сланти, Тик и Миг, и они тоже окажут ему своевременную помощь. Странно, что этот простой выход совершенно не пришёл вам в голову!



- Видно горе совсем застилает мой разум, - покачав головой, ответила Играмис.
               


****
 


А тем временем правитель подземного царства Пурпупис никак не мог успокоиться и строил свои несносные планы. Узнав о том, что Мунь стала жертвой своего же коварства и совершенно лишилась способность творить зло, стала доброй, он с огорчения метал громы и молнии. В своём каменном дворце, под окнами которого протекала огненная река из пламени и лавы, он давал наставления тёмному мудрецу Миниаму:



- Ты должен внушить Волитбору, что всё это время маги Садгары боролись со злом совершенно не в том направлении. Истинное зло в себе несут отнюдь не колдуны подземного царства, а маги Лашками – страны восходящего солнца, и единственная возможность бороться с ними – это выпустить на них всю мощь первичного огня, что горит на алтаре в храме дворца королей Садгары.



Поклонился низко мудрец и обещал сделать всё, что в его силах.
               


****



Однако, не только зло действовало. Прежде чем отпускать в путь сына, отправила принцесса в полёт своих голубок, облетели они всю землю, увидели и короля Волибора. И узнали они, что мужчина, совершенно забыв о невесте, встречается с нимфой Каллиопой. Известие это ещё больше опечалило Играмис, однако обрадовало Махмадана.



- Просто так нам было к королю не подобраться, а теперь появилась ниточка, - джинн хлопнул ладонью по колену, - есть у меня идея замечательная. А славная будет шутка, вот увидите. Единственное, вашему батюшке, а нашему королю придётся рискнуть весьма. Пусть соберёт всё свою армию да вызовет его величество Волитбора на битву.  Шансов на победу, разумеется, нет, но на несколько часов отвлечёт его от жилища возлюбленной, а нам только того и надо.



И вот когда армия Лашками отправилась в путь, взял Махмадан Ясмуса за руку, и перенеслись они прямо к жилищу нимфы, укрылись в лесу, дождались, пока выскочил наружу король, сел на своего чудесного скакуна и унёсся, предвидя нападение врагов. А потом пробормотал джинн заклинание и преобразился, превратившись в Волитбора, стал похож на него, как брат близнец, волос в волос, голос в голос. А после щёлкнул пальцами и явился пред ним ящик, украшенный растительный узором. Посадил шутник мальчика внутрь, закрыл крышкой и поспешил к дому Каллиопы, постучал в дверь.



Выглянула женщина и всплеснула руками, стоит перед ней возлюбленный.



- Отправился я на битву, да позабыл, что приготовил тебе подарок, - произнёс лже король, - не будет мне покоя, пока не увижу радостный блеск в твоих глазах, да улыбку на устах.



Запрыгала нимфа, захлопала в ладоши, поспешно открыла крышку. Выскочил Ясмус, схватил женщину за руки, вытянул из неё всю злую энергию до капли. Закричала бедняжка испуганно, да уж поздно было. Тем временем Махмадан свой истинный облик принял. Испугалась Каллиопа, закричала, да мужчина её схватил, поспешно зажал рот. Затащил в дом. А потом, потом рассказали они с мальчиком нимфе всю правду, что привечает она чужого мужчину, что заставил злой мудрец Волибора забыть о невесте его и ребёнке, а теперь и вовсе ко злу склонил, на союзников натравил.



Разрыдалась несчастная женщина, ведь любила она короля искренне, а о кознях Миниама, да о брошенной невесте не слышала.



- Зачем, зачем явились вы, погасили солнце моей жизни, отобрали радость? – простонала бедняжка, - уж лучше бы закололи кинжалом, да зарыли в сыру землю, всё не так больно было!



- Простите, не хотели мы вреда причинить, - мальчик вздохнул, - да без вас не вернём батюшке разум, не остановим злодеев. Чтобы спасти короля, надо нам к Миниаму подобраться, а без помощницы никак не сумеем. Велико могущество злодея, сбежит ещё.



- Да что я могу? – нимфа всплеснула руками, - я ведь теперь ни на какое коварство не способна, сами меня чистой и праведной сделали.



- Сам всё устрою, от вас лишь требуется подпись поставить, да потом улыбаться старцу вежливо, - махнул рукой джинн.



Взял Махмадан лист пергамента, да старое письмо, рукой Каллиопы написанное, скопировал подчерк её и написал такой текст:



«Достопочтенный мудрец, великий и славный господин Миниам, да будут дни ваши наполнены радостью и счастьем. Благодарю вас за то, что поднесли мне величайший из даров. С тех пор, как встретила я короля Волибора, и обрела истинную любовь, радуюсь и пою, будто птичка небесная. Долго думала я, как отблагодарить вас и вспомнила, что прислали мне недавно весьма любопытный свиток с древними письменами. Сама я их расшифровать не смогла, для вас же это сущий пустяк. Если согласитесь уделить мне несколько мгновений своего драгоценного времени, с удовольствием отдам вам свиточек. Кроме того, заказала я столетнего вина из моих виноградников. Заодно отпразднуем победу над этими мерзкими магами из Лашками. Уверен, после схватки с королём, от них и праха не останется. Молю, не откажите счастливой женщине, мы ведь с вами не совсем чужие».



Нимфа подписала послание, не читая, ведь обман ей был противен. Джинн же взял почтового монстрика, привязал письмо ему к лапе и отправил в путь. Быстрее молнии помчался посланец в путь.



К счастью, мудрец в это время был дома, через всевидящий кристалл следил он за битвой, потирая руки. Не надо было быть воином, чтобы понять, что Волитбор выйдет победителем. И тут явился монстрик. Прочитал Миниам письмо, и загорелись его глаза. Издавна собирал старик всевозможные древние письмена и возжелал завладеть свитком. Немедленно призвал он свою ступу, забрался в неё и понёсся к дому нимфы, не чуя подвоха. Да и чего бояться существу столь могущественному? Не мог же он знать, что Ясмус уже явился по его душу.