5-7 февраля 2016

И вот уже февраль потёк напропалую. Шёл себе чинно, и вдруг как с цепи сорвался, но погода стоит приличная, по крайней мере, по домашним наблюдениям и только издалека заглядывая в окна наружу. Второй раз в течение двух недель полетели настройки роутера, и если вчера мне удалось ещё как-то продержаться, то сегодня нужно надеяться на любую помощь, откуда бы она ни пришла. Миша, между тем, впервые после нашего исхода 12 января, наведался на дачу, утонувшую по пояс в снегу. Нужно было оплатить электричество и посмотреть всё ли в порядке. Дорога от станции оказалась разбитой фурами лесозаготовителей. Связь удалось наладить самому Мише на следующий день! Он вспомнил, наконец, все пункты настроек. Тьфу, от души отлегло. Опять безбожно терял время и был не в своей тарелке. Погорячился и решил, что завтра исполняется 45 лет совместной с Олей жизни! Но потом опомнился, пока только 44!  Немало, конечно, но до 70 дожить ещё надо, хотя я так и остался по возрасту в золотой середине на уровне «полтинника»! У нас более важные даты на подходе. 11 февраля полгода Алисе, которая развивается не по дням, но часам и всех в доме радует! 15 февраля Софе исполняется 75! Марку 29 января исполнилось бы 79! Больше 10 лет пролетело после его ухода в начале августа 2006 года! Наконец, Юле нашей 22 февраля исполняется 43 года! А я одним концом нахожусь в особенном отрезке времени: в своём знаменитом одержимом начале 1968-1973 между Дунаем, Шимиузой, Владивостоком, Биробиджаном, Хабаровском и Москвой! Холодный январь 1969! Мотаюсь между Очаковым и центром столицы, хожу по древним улицам, проникаюсь так называемым духом города отнюдь не как турист, но свободный гражданин, обосновавшийся здесь навсегда. Не тороплюсь и не стесняюсь заблудиться, хотя временами стесняюсь спросить, как пройти или проехать по нужному адресу. Наслаждался жизнью на гражданке, свободой, лёгкостью, привыкая к огромным расстояниям. Почти три недели праздновал в родном Биробиджане и столько же проваландался по Москве до первого выхода на работу в Прессовом корпусе огромного ЗИЛа! Дышал крепким морозным воздухом, грелся дорогим коньяком в рюмочных, где грезил и мечтал о стихах, пока ещё были деньги. Короче говоря, учился наслаждаться в одиночку, инстинктивно следуя каким-то внутренним импульсам, словно указаниям свыше!

Сорок лет как не бывало!
В синем небе ни следа
от полётов не осталось,
но летаю, как всегда!
Перелёт приобретает,
дай Бог, слово – переплёт,
формируя миф реальный,
а внутри – большой пролёт!

Ничего, как понимаю,
только молодость лица –
притяжение вниманья
перспективой без конца!
Каплей, что переполняет
ограниченный сосуд,
так, казалось, выделялся,
где бы ни был тотчас тут!

В лайнере пересекаю
часовые пояса,
вместе с солнышком на запад,
как бы на луче вися
попугаем бесподобным,
кувыркаясь на ходу
погремушкой допотопной –
разноцветным какаду!

Поиграть ещё занятно
на приличных скоростях
тропов высшего разряда,
не пристёгнутых в стихах!
От соблазнов небывалых
обновлённые мечты
неофитам прибавляют
агрессивной слепоты!

Для простого объясненья
времени, понятно, нет, –
что такое потрясенье,
восклицающий поэт?!
Заикнуться только стоит –
рот раскрыть, и лжёшь вполне
искренне и добровольно,
как попутчику в купе!

В предвкушеньях безобидных
прогорает, как болид
в верхнем слое очевидный
всё ещё товарный вид!
Краем ока неглубоким
за спиною океан,
с края Дальнего Востока
к центру движется пацан!

Жить с азов здесь, приземлиться,
если можно, навсегда
раствориться, претвориться
в никого, как никогда!
Город детства, до свиданья,
здравствуй, древняя Москва!
«От винта» не увядаем
шумовой в груди накал!

Образом незримой тайны,
тягой белого листа
постепенно постигаю
сущность бренного пласта.
В новизне безвинной страсти
взгляд незримый, а за ним,
милый мой, прощай и здравствуй
через столько лет и зим!