Ах, эти черные глаза!..

  Что ж это за напасть такая! Живешь себе спокойно, заботы не знаешь, но приближается День святого Валентина, все кругом начинают говорить о любви, и ты – совершенно взрослая женщина, бабушка даже! – втягиваешься вдруг в этот круговорот. Влюбляться, слава Богу, не влюбляешься, но то и дело ударяешься в воспоминания, как и когда это с тобой случалось.
  … В первый раз я влюбилась в третьем классе. В мальчишку из параллельного класса. Это был двоечник-второгодник, хулиган и сквернослов, который, казалось бы, ничего, кроме ужаса, у меня – отличницы и активистки, вызывать не мог. Но он умел двигать шеей, как это делали артисты в безумно популярных тогда индийских фильмах, и уже этим привлекал внимание девчонок, которые на переменах приставали к нему с просьбами показать, как он это делает. Мне это тоже нравилось. Но главное – у него были черные глаза! Однажды мы встретились взглядами, и я утонула в этих глазах, как в омуте.
  С того момента стоило мне увидеть его, даже издалека, как сердце мое начинало биться чаще, а всю меня охватывало волнение. Ночами я долго не могла уснуть, думая о нем и видя перед своим мысленным взором его черные глаза. Мне не было и десяти лет, но это было сильное чувство, лишившее меня покоя. Я не смогла скрыть его от объекта своей любви и была несказанно рада, поняв, что тоже нравлюсь ему. Но когда, набравшись смелости, я написала ему записку с предложением дружбы, он отказался, по-взрослому заметив: «Не пара мы с тобой».
  Это сильно огорчило меня, я какое-то время страдала, плакала по ночам, но потом словно выздоровела от своего чувства, как выздоравливают от детских болезней. Правда, выздоровела не совсем, потому что власть черных глаз испытала на себе еще не раз. Это было как наваждение, как гипноз, но стоило этим глазам захотеть, и я шла на их зов. Этот мальчик недолго подружил со мной в пятом, а потом в восьмом классах (именно так, потому что инициатива как в начале отношений, так и в их прекращении исходила от него, хотя с другими мальчишками у меня было наоборот). И всегда он очень нравился мне, потому что, вопреки сложившемуся  в школе мнению о нем, был неглупым и совсем не наглым.
В очередной раз мы пересеклись незадолго до его отправки в армию. Я тогда любила другого, но он позвал, и я была на проводинах у него дома и провожала его на вокзале – как его девушка. Были и слезы, и поцелуи, но он уехал и ни разу не написал, даже адреса своего не сообщил…
  Потом я уехала из родного села, но от общих знакомых знала, что, вернувшись из армии, он остался работать в совхозе, через пару лет женился, обзавелся детьми, что все у него сложилось хорошо, как и у меня, впрочем.
  Последний раз мы случайно встретились в районной больнице. Хоть и не виделись более десяти лет, сразу узнали друг друга, разговорились. Он почему-то был в темных очках. Не дожидаясь моего вопроса, сказал, что конь ударил его копытом по голове и он теперь не видит одним глазом. Я охнула от ужаса, представив последствия такого удара. А он засмеялся: «Да не бойся ты, внешне все нормально!» - и снял очки. Я увидела его необыкновенные черные глаза, но они уже не были тем омутом, в котором я безрассудно тонула раньше.
  Мы еще немного поболтали, а на прощанье я спросила о том, что долго мучило меня: почему он ни разу не написал мне из армии. Он пожал плечами: «А зачем? Чтобы ты об мои ошибки спотыкалась?» И добавил: «Я ведь всегда знал, что не пара мы с тобой».