В пустоте всё обрушено

...  " Б...ь! Сука! Н...й!- левая нога Кости Горшкова была прижата почти к подбородку,правая нога была присыпана породной щебёнкой,едкий пот застил глаза.Волны паники и беспредельной тоски, вызванные приступами клаустрофобии,то наступали, то отступали.Секция механизированной крепи отставала от остальных секций механизированного комплекса уже на две задвижки, фактически эта секция находилась в выработанном пространстве лавы,как говорили шахтёры, в пустоте. Секция оказалась зажатой нешуточным давлением кровли и никакая гидравлика не пересиливала это давление, хоть оставляй отставшую секцию в завале... Секцию решили не бросать.Чтобы её спасти,ослабленным взрывом аммонита взрыхлили породы почвы под её основанием. Рукава высокого давления гидравлики (шланги) Костя нарастил и теперь манипулировал ручкой распределительного устройства секции. Давлением кровли секция была посажена почти "насухо". А это означало,что штоки опорных гидроцилиндров вертикального распора практически не имели свободного хода. Вот Костя и пытался расшевелить эти четыре штока  гидроцилиндров. Дело двигалось с трудом, но двигалось.                                Угольный пласт в лаве был чуть больше метра,поэтому со свободой передвижения под козырьком секции было,мягко говоря, сложновато. Фактически Костя был зажат со всех сторон и почти замурован.Со страшной силой хотелось курить. В таком положении Костя находился уже больше двух часов, портянки в резиновых сапогах были уже давно мокрые от пота, в сапогах даже хлюпало. С воздухом было тоже непросто, загнать необходимое количество свежего воздуха на километровую глубину - это ещё та задача. Температура в лаве была всегда около тридцати градусов душного тепла,поэтому горняки работали в нательных рубашках красноармейского покроя. С голым торсом работать в лаве было невозможно - весь обдерёшься. У любого шахтёра, немало поработавшего в лаве, на теле и на руках всегда имеются всякие линии - татуировки. Это в царапины и в ссадины попадает угольная пыль. Царапины заживают, а пыль остаётся - вот и получается татуировка нечаянного образца.                                Отставшая секция немножко расшевелилась и Костя начал потихоньку задействовать два горизонтальных гидроцилиндра передвижки секции. Так как секция отстала на приличное расстояние, ранее пришлось добавить ещё мощных цепей, эти цепи связывали лавный конвейер и гидроцилиндры передвижки секции. Сантиметр за сантиметром секция стала уходить из цепких лап горного давления. Косте ничего не оставалось, кроме как вытащить секцию из завала, из пустоты... Покинуть этот завал Костя мог только вместе с секцией, другого пути выхода не было.Сверху, с козырька секции начали падать куски породы, больно ударяя правую ногу Кости. Незатейливый мат помогал держать породные атаки кровли. Где-то через час секция была на своём месте, благополучно избежав гибели.А Костя был еле жив, ему уже ничего не хотелось...Кроме как залудить стакан какого-нибудь свойского самогона.Конечно, сама по себе секция крепи стоила немалых денег, но дело не в деньгах.Это очень нехорошая манера и привычка бросать секции в завале, в лаве их не бесконечное количество, а всего лишь сто двадцать семь штук. Сегодня бросил одну секцию, потом ещё одну... А потом и лава накроется медным тазом - всю её завалит...                                С самогонкой на-горах проблем никогда не было,поэтому Костя хорошо выпил,даже очень хорошо. Ведь ему в голову начали приходить довольно странные и несвоевременные мысли.Если простых , не номенклатурных, пенсионеров сравнить с секцией крепи, то получается, что их можно загнать в завал, в пустоту, в обрушенное пространство, в жопу, в конце-концов, и там оставить... Нахрен они нужны, эти долбаные пенсионеры. Нечего уже с них взять, пускай отправляются в пустоту, туда им и дорога.Вслед за пенсионерами ещё много кого можно отправить,например, разных больных и инвалидов. Ну какой с них толк? Начальство у нас ушлое,типа д.......в несообразных, оно  сообразит, кого ещё надо отправить в пустоту, забыв, что мы все в одной лаве и горное давление не разбирает ни чинов, ни званий...