Договорняк. Глава 4

Глава 4

     Ничья с одним из фаворитов лиги. Два гола в гостях. Это почти победа. Во всяком случае, в глазах болельщиков. Мы почти вернули им веру в команду. Почти, потому что мои голы журналисты занесли в разряд не совсем логичных. Они считали, что и мне, и команде просто повезло. Кроме меня никто не знал, как обильно они политы потом. Но я знал и то, что мне действительно повезло. Впрочем, в футболе везение – это часть игры.
     Кубковая игра дома. С командой Премьер-лиги. Других команд просто не осталось. Четвертьфинал. Маленький подвиг для дебютанта первой лиги. И я к нему имел прямое отношение. Наш очередной соперник занял в прошлом чемпионате седьмое место и неплохо стартовал в этом. Не мудрено, что все болельщики предрекали нам вылет из турнира. Но в домашней игре надеялись на маленькое чудо и уж точно ждали от нас борьбы и старательности на протяжении всего матча.
     А мы ещё как следует не отошли от последней игры чемпионата. Однако никому не было до этого дела. Коль сами склонили на свою сторону чашу весов на предыдущей стадии турнира, то теперь нас ждала очередная кубковая игра. В отличие от предыдущего соперника, гости к нам отнеслись максимально серьёзно, никаких дублеров. На трибунах собралось болельщиков больше, чем я ожидал. В нашем городе игры на стадии четвертьфинала ещё не проводились. Этим я объяснял повышенный интерес.
     То, что у нас мало шансов против команды высшей лиги, да ещё и из верхней части турнирной таблицы, понимали и зрители, и мои одноклубники. Разговор об этом зашёл в команде накануне после окончания тренировки. Мне было интересно, что же скажет тренер? Серебровский как всегда был честен:
- Ребята, не буду лукавить, шансов у нас очень мало.
- Тогда зачем нам ломаться? Только травмы получим и всё равно вылетим из кубка. Не сейчас, так в полуфинале. Так может быть имеет смысл сэкономить силы и бросить их на турнир нашей лиги? За двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь!
     В словах Быкова была какая-то сермяжная правда, но отклика в моей душе она не нашла.
- Ну, во-первых, если мы в этом сезоне не поставили перед собой задачу выхода в высшую лигу и выигрыша кубка, то это не значит, что мы можем играть спустя рукава. Мы играем всё-таки для наших болельщиков. Честное имя для нас не пустой звук. Мы будем биться за уважение окружающих нас людей.
Во-вторых, мы боремся, значит, мы живём, а не проживаем. Почувствуйте разницу!
В-третьих, только в таких матчах закаляется характер и рождается вера в собственные силы.
В-четвертых, шансов обыграть такого серьёзного соперника у нас мало, но они есть! Для нас это хорошая проверка наших сил и возможностей. Я не устану вам повторять: нас рассудит только игра!
В-пятых, Роман навёл меня на мысль. Шансов победить в кубке у нас действительно мало. И я решил дать возможность сыграть тем игрокам, кто сидит у нас в запасе. Одним словом, пусть играют те, кто реально очень хочет бороться за победу. И не дай бог, если кто-то поленится… А поможет нам высокая скорость, игра в пас, внимательность в обороне, взаимная подстраховка, активный прессинг.
     Очевидно, и гости услышали последнюю фразу. У меня даже возникла такая мысль, что играет одна команда, поделенная на две половины. Только на нашей стороне играли запасные игроки, а вот на стороне противника основной состав. У мастеров получалось всё. Мы лишь уравнивали шансы тем, что значительно больше двигались. И блистал наш голкипер. Володя грамотно читал игру и был максимально самоотвержен. Пантера в воротах, а не вратарь. Гостям никак не удавалось забить, но их тренер был спокоен. Я даже услышал, как он просил своих игроков «подсушить игру». Очевидно, запланировал обыграть нас дома. Бережет игроков. Футбольное поле на нашем стадионе было не очень хорошего качества. Весна.
     Соперник всё больше времени владел мячом, но извлечь пользу из этого по-прежнему не мог. Наша «скамейка» запасных игроков во главе с Болотовым и Медведевым умирала на футбольном поле. Но одной самоотверженностью гол не забьёшь. Волны атак через центр не доходили даже до штрафной площади. Фланговые прорывы заканчивались навесами в район вратарской, но там господствовали маститые игроки обороны гостей. За счёт опыта и роста они легко выносили мяч из штрафной, при этом ещё и сохраняя его у своей команды. Попытки прорваться поближе к воротам пресекались в очень жесткой форме. Время шло, ничего не менялось. Игра была тяжелой и нудной, но гостей явно устраивало такое развитие событий.
     Перерыв ничего не изменил, характер игры не поменялся. За 15 минут до конца игры Серебровский выпустил меня на поле, ничего не сказав, а только внимательно посмотрев мне в глаза. Я не знал, что говорили мои, а в глазах тренера я прочитал надежду. И в голове мелькнуло – это проверка. Не сбился ли у меня прицел. Или все мои голы случайны?
     Мастера играли аккуратно, и прошло 10 минут, прежде чем я получил свой первый и, возможно, последний шанс пробить. До ворот было далеко. Был солнечный день и солнце светило в глаза вратарю соперников. Я передал капитану, что пробью на силу, пусть игроки атаки попробуют сыграть на добивание. И хотя моя просьба была рабочей, дружелюбия в глазах Медведева в этот момент я не заметил. Но на последней тренировке от меня не укрылось, что наш тренер что-то долго и настойчиво объяснял капитану. Разговор был эмоциональным, а поскольку оба бросали взгляды в мою сторону, то разумно было предположить, что он шёл обо мне. Когда ребята заняли свои места в штрафной площади, я изо всех сил ударил. Не самый точный удар, но, без ложной скромности, очень сильный. Такие мячи намертво не берутся. Вратарь не ожидал от меня такой прыти и по привычке стал его ловить. К ошибке его подтолкнула ещё и высота полета мяча, его удобно было ловить. Но солнце ослепило вратаря, да и скорость полета мяча была непривычной. Мяч выскочил из его рук. Тут наш Соколов и добил его в ворота. Зрители взревели от восторга. Один из них даже призвал нас в оставшееся время забить ещё один гол, но как иногда говорят «мечтать не вредно». Мастера на то они и мастера, что знают, как играть в таких случаях. Они не бросились отыгрываться, рискуя заполучить второй гол, а просто технично убили оставшееся время. Самолюбие пострадало, но даже такой результат, очевидно, их устраивал.
     Гол я не забил, но за свои труды получил благодарность от Серебровского в виде дружеского похлопывания по плечу по окончании игры. Это дорогого стоило.

* * *
     Четвертый тур. Одно очко. Мы идём по не нами проторенной тропе. Как и положено дебютанту, по-прежнему, последнее место. Нас ждёт игра, оценивая объективно, с заурядным середнячком. Середнячком, испытывающим, согласно статьям в спортивной прессе, серьезные финансовые трудности. Свалившиеся на команду проблемы лишили её каких-либо амбиций. Лишили настолько, что наш соперник удовлетворился бы даже ничьей у себя дома. Дело обстояло, очевидно, реально плохо, потому как все букмекеры давали нам равные шансы. Вся местная пресса только и писала что о сохранении места в первой лиге. Грустно. У нас и у самих таких статей было достаточно. У игроков они энтузиазм не вызывали. Но если местную команду хоронили раньше времени, то это были их проблемы. Нам бы разобраться со своими. Финансовых проблем у нас, слава богу, не было. Все денежные выплаты осуществлялись своевременно. Так почему мы были должны довольствоваться только одним очком? Почему не тремя? Можно было предположить, что, поскольку своей игры у команды нет, то, скорее всего, хозяева уйдут в глухую оборону, и будут ждать наших ошибок. Не факт, что нашей молодежи удастся преодолеть массированную оборону. Все в команде понимали, что в этой игре можно существенно пополнить очковый запас. Но как? Наша молодежь ещё не умела брать крепости. Нам как воздух была нужна битва в чистом поле. А для этого необходимо было заставить соперника раскрыться. И коню понятно, был нужен быстрый гол.
     Мой успех в последних играх пьянил меня. Я осознавал, что в профессиональном футболе я дилетант, но привычка иметь и иногда высказывать своё мнение ещё не умерла во мне. Раз уж я старше обоих тренеров, и «являюсь протеже президента клуба», то я и подумал, что самое время озвучить его.
- В предстоящей игре, я думаю, меня нужно выпустить в самом начале игры.
     Молчаливый знак вопроса на лице Серебровского предложил мне продолжить излагать свою мысль.
- С большой долей вероятности, соперник даже дома будет играть от обороны. В нашей команде много молодых и азартных ребят, которые преодолевая выстроенные редуты, могут прозевать укол. А играть самим от обороны означает согласие разделить очки. При нашем дефиците очков ничейный результат в игре с терпящим бедствие соперником принесёт только разочарование. Вот я и предлагаю попробовать за счёт дальних ударов в самом начале игры сделать пробоину в стене и вынудить соперника забыть об игре от обороны. И тогда наши ребята заиграют в свою привычную игру. Дайте задание игрокам атаки с первых минут играть провокационно и заработать штрафной. Соколову это вполне по силам…    
     Излагая свой план, я предложил выпустить Виктора с первых минут игры. Молодой нападающий был, безусловно, талантлив. Он обладал хорошей скоростью, ловко работал с мячом, причем обеими ногами. Мог любого обвести на крохотном пятачке. Наш «Роналдиньо». Болельщики звали его «Сокол», но когда хотели подчеркнуть его техничность, упоминали фамилию бразильской звезды. За его игрой было приятно наблюдать. Мне казалось, что в нём есть одна, роднившая его с Борзовым, черта. Они оба получали от игры настоящее удовольствие. Такого рода предложение и последовавшее согласие тренера были слабо завуалированным признанием его таланта.
- Да, пожалуй, Виктору ничего не стоит спровоцировать нарушение.   
     Игра не вызвала у болельщиков интерес. Небольшой стадион не был заполнен даже на четверть. Собравшиеся понимали, что их команде не до решения высоких задач. Они хотели сохранения команды в лиге и молили бога, чтобы он дал команде победу, хотя бы с минимальным преимуществом. Все мечтали о победе, но с лёгким сердцем согласились бы и на ничью.
     Как тут не понять, что выигрыш у приболевшего старожила лиги в этот конкретный момент был очень даже реален. Даже в гостях. Но единственность приемлемого для нас результата придавливала не хуже железобетонной плиты. Попробуйте в стрелковом тире попасть в десятку на заказ. То, что вы делали это много раз в прошлом, не гарантирует этого в будущем. От возможности до её воплощения дистанция огромного размера.
     Пока шло приветствие команд, у меня было время осмотреть внимательнее и стадион, и зрителей. И я заметил, что в ВИП-зоне сидит Максимович. Выезд с командой говорил о неподдельном интересе к своему детищу. Рядом с ним сидели симпатичная женщина и крепкого вида мужчина, очевидно, телохранитель. Женщина была мне незнакома. Высокая, яркая блондинка. Я аккуратно толкнул стоявшего рядом со мной однофамильца с забавной кличкой «птица-говорун» и, кивнув головой в сторону ВИП-ложи, спросил:
- Кто это там, рядом с Максимовичем?
- Где? А… Это его жена!
     Для матери той девушки, что я видел в кабинете Максимовича, она была явно молода. Они выглядели почти ровесницами.
- Такая молодая?
- Просто хорошо сохранилась.
- Так хорошо?
     Мой сосед не сразу понял моего вопроса, и его лицо достаточно долго сохраняло задумчивый вид, прежде чем улыбка прояснила его.
- Так это же вторая…
- Красивая…
- Мне такую даром не надо!
- А какую тебе надо? Уродину что ли?
- Да нет, просто один раз столкнулся с ней, когда она в клуб пришла, мужа искала. От неё веет холодом, как от Снежной королевы. Разговаривала со мной до жути высокомерно, не считает даже нужным скрывать, что считает всех футболистов дебилами. А у меня такое же высшее образование, как и у неё.
- Ну, положим, не такое же. У тебя-то, наверное, факультет физического воспитания?
- Ну и что? У нас, Соколов на юридическом учится, а Медведев знает два иностранных языка. Даже книги читает в оригинале, и не только художественные. В команде разные ребята. У тебя, я слышал, тоже, высшее образование…
     Придя в команду, я долго удивлялся странной кличке, но вскоре был вынужден признать, что она заслуженна. Во-первых, Иванов Евгений много говорил, во-вторых, почти всегда был в приподнятом настроении, а в-третьих, он всё знал. Или почти всё. И всегда был рад поделиться секретами. За его любимую фразу у него была ещё одна кличка «жизнь налаживается». Играл он в защите. Ему было 24 года, но на футбольном поле он был какой-то бесцветный. В отличие от жизни за его пределами. На тренировках он был незаметен, а в играх выделялся разве что большим, чем у остальных, количеством ошибок. По многим футбольным вопросам его мнение совпадало с мнением большинства. На мой взгляд, его желание быть на футбольном поле как все, вело его в тупик. Ведь есть же и у него потенциально сильные стороны, которые можно развить. Самому ему это, похоже, не приходило в голову. Поскольку он был самым слабым звеном в команде, то я не удивлюсь, если меня будут выпускать на поле на его позицию. Кто-то про нас уже запустил фразу «Два сапога – пара». Но мне быть ему парой не хотелось.
     Судья призвал к честной игре, при этом пошутил, что карточки он не забыл. А вот мы о нём даже не подумали, хотя в нашем плане он был далеко не последним действующим лицом. Но началась игра и всё пошло по плану. Соколов с первых минут стал возить за собой по два-три игрока. На 8-й минуте игры у одного из них не выдержали нервы, и мы заработали первый штрафной. Я подошел к мячу. В этот раз никто не толкал меня в грудь, и в спину тоже. В команде были игроки, которые умели пробивать штрафные и во избежание конфликтных ситуаций, на предматчевой установке, Серебровский громко, как он выразился – для глухих, объявил, что пока я на поле – я бью все штрафные и пенальти. Раньше их чаще всего била одна из наших звезд. Затылком я чувствовал, как Георгий Болотов сверлит в нём дырку. Но слово тренера - закон для футболистов. Ослушавшись, можно оказаться в глубоком запасе. Серебровский ценил своих звёзд, но ещё больше он ценил дисциплину.
     Легкий шум трибун порождал волнение. Мне это было всё ещё внове. Ведь несколько тысяч глаз смотрят на тебя и ждут, будет ли гол. Это вызывало противную дрожь во всем теле. Я давно уже не юноша, но справиться с этим волнением мне никак не удавалось. И, наверное, поэтому я попал в крестовину ворот. На стадионе раздался вздох облегчения, когда мяч отскочил в поле. Но удар был неплох. В моей команде все это признали. «Не повезло». Болельщики же стали требовать держать меня плотнее и не давать мне бить. Но с игры я и не пытался это сделать. При такой плотной обороне мне бы не дали даже попробовать. В команде же все поняли, что нужно заработать ещё один штрафной. Провоцировали соперника на нарушение все, кто только мог. Лучше всех это получилось вновь у Соколова. Ещё через 5 минут он красиво упал. В другое время Виктор бы выкарабкался, устоял бы на ногах, но сегодня он красиво подчеркнул наличие фола. Почти на том же месте. Чуть больше 20 метров до ворот. Вратарь поставил пять человек в стенку. Судья показал мне свисток и стал отодвигать игроков на положенное расстояние. Я взял в руки мяч и сжал его. С ним было всё в порядке, дело за мной. Трибуны затихли, не было даже оскорбительных выкриков, и эта тишина успокоила меня. Всё как на моей тренировке. Если забыть об этой паре тысяч зрителей, которые молча, с замиранием сердца, ждали удара. Моего. Я посмотрел, как вратарь поставил стенку. Закрыл ближний от себя угол. Вольному - воля. Я всё равно буду бить именно в этот угол. Я послал мяч над стенкой. Он пошел высоко, но в последний момент как бы нырнул вниз и поднял на ноги абсолютно всех зрителей. Расставание с надеждами. Потому что мне удалось попасть в ворота. И шансы на победу в домашней игре у хозяев испарились. Через несколько минут, когда я столкнулся с нападающим соперника, то сделал вид, что получил травму и попросил замену. Я был больше не нужен. В дальнейшем противник будет атаковать, а только это нам и было надо. И действительно, соперник раскрылся, и ещё в первом тайме игра была сделана. Соколов, которого уже боялись сбивать, забил еще два красивых гола. В перерыве Серебровский попросил игроков сыграть построже в защите. Противнику уже нечего было терять, а играть они все-таки умели. Дальнейший ход событий подтвердил слова тренера. На замену у хозяев вышли ещё двое нападающих, и противник стал прижимать нашу команду к воротам. Впереди остался только Соколов. Когда нашему вратарю удалось поймать мяч, он броском мяча с руки отправил форварда в контратаку. Это был прекрасный шанс, но Соколов подустал, и защитники смогли его догнать. Он очень грамотно, когда только научился так красиво это делать, закрывал мяч корпусом, и защитникам ничего не оставалось, как завалить его за метр до штрафной площади. Была выстроена солидная стенка, но наши «дядьки» показали класс. Капитан сделал вид, что будет обводить стенку, а сам выкатил мяч под удар Болотову, и тот пушечным выстрелом послал его в ворота. Это был настоящий разгром. Все это понимали, и команду охватила эйфория. Чуть ли не всем захотелось забить гол. Криков тренера, чтобы своевременно возвращались в оборону, никто не слышал. Команда дружно атаковала. Красиво атаковала. И давала атаковать сопернику. Начались кавалерийские наскоки то на одни ворота, то на другие. Но гол был забит в наши. Соперник красиво поймал на контратаке и использовал предоставленный ему шанс. Реализовать выход трех игроков атаки против одного защитника задача посильная даже аутсайдеру. Это отрезвило команду. Вдобавок Серебровский выпустил ещё одного защитника, и нам, несмотря на организованный соперником настоящий штурм наших ворот, всё же удалось сохранить приятный счёт. Маленькая ложка дегтя не смогла омрачить радости. На трибунах нашлись ценители игры, которые хлопали нашей молодежи. Заслуженная командная победа была ох как приятна. Будь я чуть моложе, у меня закружилась бы голова. Но тот факт, что я даже не заметил, как мы добрались до дома, говорил мне о том, что головокружение всё же имело место.

* * *
     Следующий день был днём отдыха. Я как следует, отоспался. Экономия денежных средств на переездах создавала дополнительные трудности. Мне казалось, что команда могла бы чаще прибегать к услугам авиакомпаний. Но со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Да и грех было жаловаться. Нам предоставили целый день отдыха, и у меня хватило времени для выполнения абсолютно всех накопившихся домашних дел.
     Очередное плановое занятие было посвящено разбору прошедшей игры. Оно проходило в кабинете теоретических занятий. По моему, наскоро заключенному, контракту я не обязан был посещать тренировки, и мог приходить на них когда хотел. Я понимал, что подобное в принципе невозможно ни в одной команде, но объяснял это тем, что никто в клубе и не предполагал, что я надолго задержусь. Две-три игры и до свидания. А я после первой же тренировки понял, что они мне настолько интересны, что я лучше основательно перекрою свою внефутбольную жизнь, нежели пропущу хоть одну из них. К примеру, для меня было удивительно, что футболисты занимаются аэробикой и занятия ведёт девушка. Мои прежние занятия восточными единоборствами давно убедили меня, насколько важна для спортсмена координация. Для её достижения необходима слаженная работа всех групп мышц. Точное поступление сигнала от головы к различным частям тела отрабатывалось игроками на тренировках по аэробике. Увидев моё недоумённое лицо, Серебровский пояснил, что в первое время ребята в команде отнеслись к ней тоже скептически, но количество травм снизилось и это изменило отношение. Да и наличие сексапильной девушки не позволяло молодым ребятам выглядеть неловкими и смешными. Позориться никому не хотелось. Со временем сами ребята признались, что только при Серебровском они поняли, что значит как следует размяться перед играми и тренировками. Многие подчеркивали, что ранее делали это, кто во что горазд. Было ли это правдой или нет, я не знаю, но в команде ходил слух, что якобы Серебровский предупредил красавицу-инструкторшу, что уволит её, если она отдаст предпочтение одному из футболистов. Я склонялся к мысли, что это действительно так. Первым инструктором в команде был парень, который, несмотря на то, что был мастером своего дела, не смог завести ребят. А вот девушке это удалось.
     На тренировках я работал вместе со всеми. Когда наступало время индивидуальной работы, то большей частью отрабатывал точность дальних ударов по воротам и удары на силу. Когда официально тренировка заканчивалась, я был среди тех, кто оставался. Я шлифовал средние и длинные передачи. У своего склада, в прошлом, отрабатывать их не было возможности, да и, по большому счёту, необходимости. Сейчас ситуация изменилась. Я постепенно увеличивал и увеличивал расстояние, добиваясь на каждой дистанции хорошего результата. Многие ребята в команде смотрели на меня с непониманием. «Из раза в раз, из раза в раз – одуреть можно!» От монотонной работы я тоже не получал большого удовольствия, но считал, что это принесёт мне, да и команде, пользу. И помогал мне в этом мой природный педантизм. Со временем количество улыбок и скрытых усмешек становилось меньше – к этому привыкли, да и моя «пахота» приносила нескорый, но результат. Всё чаще ребята надеялись на хороший пас от меня и смело делали рывки на 40, а то и 60 метров.
     Я сильно уставал, но это обстоятельство не отменяло привычную работу по вечерам у «моего» склада, где я по-прежнему отрабатывал технику пробития пенальти и штрафных ударов. Я, конечно, мог бы это делать и на базе клуба, но боялся спугнуть свою удачу. По стойкой привычке я, втайне от всех, бил и бил по своим привычным «воротам». Я твёрдо верил в мышечную память. Моя работа просто не могла не принести пользу.
     Я не мог не понимать, что мне надо вживаться в команду, налаживать отношения, а без совместных занятий этого не добиться. Многие игроки отзывались о теоретических занятиях Серебровского одобрительно, и мне интересно было составить и о них своё мнение. В кабинете было уютно. Строгая, но удобная мебель. Толстые стены и стеклопакет не пропускали шум с улицы. К потолку был прикреплен проектор, на потолке же, перед тренерским столом,  висел большой раздвижной экран. Кресла были мягки, удобны, но ко сну не располагали. Победа в предыдущей игре была красивой и заслуженной, и тренер отметил это. Однако Серебровский составил подборку из ошибок наших футболистов. На экране хорошо были видны ошибки принципиального характера, повторяющиеся из раза в раз. Он разобрал опасные моменты, созданные противником, показал, где и как зарождались атаки соперника. Тон выступления тренера был спокойный, доброжелательный. Его критика была справедливой. Он привёл статистику технико-тактических действий каждого игрока команды в матче, отметил процент брака. И выставил итоговую оценку за игру. Команда активно участвовала в обсуждении, но никто не возражал. Я не знаю, что больше, то ли видеозапись, то ли цифры более убедительно подтверждали слова тренера. В конце занятия Серебровский каждому футболисту поставил конкретную задачу. Я впервые присутствовал на теоретическом занятии, и был от него в восторге. Прозвучавший вопрос Медведева был подобен грому среди ясного неба:
- Почему штрафные бьёт Иванов? У нас же есть игроки, которые делают это не хуже.
     Фраза «не хуже» прозвучала так, что все поняли её как «лучше». В прошедшей игре Болотов забил очень красивый гол. Мои кубковые голы выглядели, как чистое везение. Я и сам не отрицал, что мне повезло. В прошлом году штрафные пробивали Медведев и Болотов. За сезон они отличились немалое количество раз. Не было видимых причин что-то менять. И к тому же за забитые мячи, практически у всех в команде, в контрактах, были прописаны премии. Своим появлением на футбольном поле я наступил на мозоль нашим звёздам.
     Серебровский немного помолчал и, улыбнувшись, обратился ко мне:
- Иванов, примешь ещё одно пари?
     А потом, обращаясь уже ко всем, добавил:
- Как только кто-то обыграет Иванова, то сразу начнёт бить штрафные и пенальти.
     Он не стал говорить о моём контракте. Не стал говорить о том, кто содержит нашу команду. Не стал говорить об обещании, данном мне хозяином команды. В кабинете сидели взрослые люди и все прекрасно поняли бы весомость этих аргументов. Он же упомянул о пари. А в команде уже все знали о 10 мячах, забитых мною тренеру вратарей. Серебровский подчеркнул спортивный принцип – обыграй в честном поединке и его благосклонность будет на твоей стороне.

* * *
     Пятый тур мы пропускали. Была возможность полноценно отдохнуть, а кому-то и подлечиться. Мне нужно было «развязаться» со старой работой, документально оформить увольнение. Из-за моего ухода в авральном порядке в агентстве возникла небольшая проблема с кадрами. Там до последнего момента не верили, что я, в мои-то годы, перейду в футбольную команду. Меня попросили отдежурить несколько дежурств, и я пошёл им навстречу. Но настало время официально проститься. Заместитель по кадрам моего агентства знал про мои успехи на футбольном поле и, по-дружески похлопав меня по плечу, сказал:
- Думаю, не только я, но и все остальные в нашей конторе не ждали таких подвигов от тебя. И всё же я склоняюсь к тому, что очень скоро ты вернешься к нам…
     Зарекаться я не стал. Наш заместитель часто был прав. Но работа в охранном агентстве уже давно не приносила мне удовлетворения. Я искренне был благодарен руководству, что в трудную минуту оно протянуло мне руку помощи, поверило и мне, и в меня. Но незаметно агентство стало мне своеобразной «тюрьмой». Поначалу работать приходилось много, и я был даже рад этому обстоятельству. Увольнение из правоохранительных органов, развод с женой привнесли в мою жизнь много черной краски, а работа помогла мне её смыть. И когда, казалось, я постепенно вернул в свою жизнь все цвета радуги, оказалось, что от меня ушла радость от работы в этом агентстве. Несмотря на все мыслимые перспективы, время от времени, меня охватывала хандра. Я пытался в работе найти от неё спасение, но приступы становились всё более и более продолжительными. И вдруг жизнь подбросила мне шанс. Точнее жизнь подбросила мне ситуацию, а я увидел в ней шанс. Здравый смысл подсказывал мне, что это непродолжительное занятие, временное решение проблем, что я пускаюсь в авантюру и что самый разумный путь для меня – остаться на своём месте и делать карьеру. Но я, видимо, не дружил со здравым смыслом.

* * *
     Борзов на три недели выбыл из игры. Я считал себя обязанным сходить к нему в гости. Ведь именно мою просьбу он выполнил и получил травму. Идти с пустыми руками было неловко, но я не мог придумать что-то дельное. Не нести же парню цветы! В итоге я купил невесть откуда привезённую черешню, как-никак витамины. На весы я не смотрел, просто попросил продавщицу положить столько, чтобы это выглядело как много. Очень много. Свой контракт Игорь заключил, когда команда была во второй лиге. Профессиональную карьеру он только-только начинал, и я был уверен, что условия его контракта грошовые. Но цветы я всё же купил. Белоснежные хризантемы. В доме была женщина, которую я не знал, но которая уже вызывала во мне симпатию.
     Когда я нашёл его дом, он оказался панельной пятиэтажкой, которую давным-давно пора было сносить. Двухкомнатная радость времён моего далекого детства. Дверь мне открыла мать Игоря, на которую он был очень похож лицом. Я представился и вручил ей цветы. Она смутилась так, что следом за ней смутился и я. Меня спасла мелькнувшая в её глазах радость. Правы оказались те, кто утверждал, что цветов для женщин много не бывает.
     Меня провели в большую комнату. Судя по вещам, лежавшим то тут, то там, в ней жили Игорь и его младшая сестра. Вся семья, очевидно, смотрела какую-то телепередачу. Но ради меня они отказались от просмотра и выключили телевизор. Я поздоровался за руку с отцом Игоря и с ним самим. У обоих были крепкие рукопожатия. Абсолютно все были смущены моим визитом. Подумалось, что я первый из нашего клуба, кто появился в этой квартире. Отец был явно удивлен моим возрастом. Очевидно, он считал, что в моем возрасте в футбол играть заканчивают. Сам он был стройным и очень подтянутым. Мы с ним выглядели ровесниками, хотя я всегда считал, что выгляжу молодо. Мать испытывала стеснение из-за беспорядка в квартире. Беспорядка по её мнению. В квартире было тесновато, но чисто и уютно. Хозяева ещё больше смутились, когда я протянул Игорю большущий пакет с черешней. Несомненно, они её тоже покупали, только далеко не в таком количестве. По тому, как взлетели брови у родителей, они хорошо знали её цену. Мать предложила выпить чаю с вареньем и, когда я согласился, с облегчением отправилась на кухню, прихватив с собой мужа и дочь. Сестра не смогла скрыть своей радости, когда Игорь протянул ей пакет с черешней и попросил помыть её. Сам он не знал, как ко мне обращаться. По имени или по имени-отчеству. В итоге отложил выбор до лучших времён. Передо мной такой выбор не стоял.
- Как твоя нога?
- Сильный ушиб и микроразрывы связок. На три недели я выпал из игры.
     Последнее предложение он сказал с явным сожалением. Не заметить маленький, но красивый кубок за стеклянными дверцами книжного шкафа было очень сложно.
- Твой?
- Да.
     В его «да» прозвучали и смущение, и гордость, и легкая грусть… Последний оттенок заставил меня приблизиться к шкафу, чтобы получить возможность прочесть гравировку «Лучшему бомбардиру областных соревнований «Кожаный мяч».
- Недурно…
- Давно это было.
     Сказано это было таким тоном, словно с момента этого значимого события прошло сто лет. Я решил его подбодрить.
- Нога заживёт. И приступишь к завоеванию нового кубка, побольше. Как отнеслись твои родители к тому, что ты стал играть в футбол?
- Нормально. Это отец привёл меня в футбольную секцию. А до этого всегда играл в мяч со мной. Он до сих пор играет в футбол. И, наверное, отец не пропустил ещё ни одной моей домашней игры.
- Он у тебя в прекрасной форме. Выглядит моим ровесником.
- Не пьёт, не курит, регулярно делает зарядку.
- Похоже, очень рано женился?
- Да. Сразу после армии. Они с мамой писали письма друг другу каждый день два года. Я бы хотел таких отношений с девушкой.
- С будущей? Пока её нет?
     Я задал этот вопрос необдуманно, автоматически. И только когда Игорь начал отвечать на него, я осознал, что залез на чужую территорию.
- Нет. И потом, моей девушке должен нравиться футбол.
     Пример родителей выработал в нём серьёзное отношение к любви. Любую девушку он будет сравнивать с матерью.
- Пока  ты травмирован, есть возможность наблюдать за матчами с трибун и знакомиться с болельщицами.
     Мой совет не вызвал никакой негативной реакции, Игорь поддержал мою игру.
- Так сразу подходить и знакомиться.
- Не хочешь сам подходить, продолжай забивать голы, и тогда они будут подходить к тебе. Останется только выбирать.
- Не вовремя я травму получил. Только начали выигрывать. Теперь все девушки Соколову достанутся.
     Это было удачей. У меня появилась возможность порасспросить о членах нашей команды.
- Ты давно в дружеских отношениях с Соколовым?
- В приятельских. В детстве дружили, а потом его родители переехали в другой район города. Мы с ним вместе играли в мини-футбол. В нашем  дворе он «звездил», никто так не умел обводить двух, трех, а то и четырех человек на маленьком пятачке. Я очень расстраивался, тренировался «до посинения», но у меня так, всё равно, не получалось. Утешало только то, что не я один завидовал Виктору. А потом мой отец отвёл меня и Виктора в футбольную секцию. Нас обоих приняли – его за технику, меня за скорость. На большом поле мне легко было отрываться от сверстников. Успел заполучить один кубок, пока меня не «раскусили». – Он махнул в сторону шкафа. – Все остальные кубки в шкафу у Соколова. Он высокий, но техничный. Талант от бога. Забивает и головой, и обеими ногами. – Немного задумавшись, он грустно продолжил: – И трудяга. Думаю, больше у меня кубков не будет. – Потом он хитро взглянул на меня и ехидно добавил: – Да и у Соколова, пожалуй, тоже больше не будет.
- Ну, если ты имеешь в виду меня, то я – старый конь и в этом забеге вам не конкурент.
     В глазах Игоря я увидел немой вопрос и решил ответить на него.
- Я и сам понимаю, что пришёл в профессиональный футбол чересчур поздно. Но лучше поздно, чем никогда. Мне судьба предоставила шанс, и я решил не отказываться. Мне 34 года и говорить о какой-то карьере просто глупо. А вот моя мечта частично уже сбылась.
     Брови моего собеседника вопросительно приподнялись.
- Я забил два гола в кубке страны, а это всё равно как в Премьер-лиге. Эти голы вошли в историю. Значит, мне уже удалось что-то сделать в футболе.
     Игорь не выдержал и восторженно воскликнул:
- Да они, наверное, и в книгу Гиннеса вошли! Такой дебют! А дальше что?
- Теперь я мечтаю отыграть весь сезон и забить как можно больше голов. Шанс для того и даётся, чтобы его реализовать.
- В моей жизни самое первое решение за меня приняли родители, а затем каждое последующее плавно вытекало из предыдущего. Я ничем другим кроме футбола не занимался. Всё произошло само собой, я и решения-то не принимал…  А вы как оказались в футболе?
- Иногда я думаю, что это случайность. А иногда думаю, что в этом есть своя закономерность. Я тоже всю жизнь играл в футбол, конечно, на совершенно другом уровне. Талант из меня не брызгал, а играть хотелось. Однажды услышал про одну теннисистку, что она на каждой тренировке до одурения отрабатывает свои удары. По словам журналиста именно это и помогло ей добиться успеха. Не сразу, но этот пример навёл меня на мысль и я тоже стал отрабатывать удары.
- Выходит, помогло?
- Много раз от отчаяния хотелось бросить. Очень долго не было прогресса. Даже не знаю, что толкало меня вновь и вновь возвращаться.
     Я помолчал, а затем решил немного разузнать о членах нашей команды.
- Больше у меня в нашей команде конкурентов на кубок нет?
     Игорь загорелся.
- Как же нет! В прошлом году Медведев и Болотов много забивали. Только Медведев не жадный, ему кубки не нужны. Он всегда пас даст, если кто-то находится в более выгодной позиции. А у Болотова нервишки шалят. Иногда такие красивые и нужные голы забивает, а иногда «верняки запарывает». Бояринов хороший игрок, в прошлом году много голов забил. Но он, мне кажется, немного ленивый и вам не конкурент. Быков хорошо провёл прошлый сезон, а сейчас его Соколов подпирает. Или подвыпирает.
     Последнюю фразу он сказал с грустью. Понимает болезненность борьбы за место в основном составе. Не нужно быть психологом, чтобы понять насколько Борзов был со мной искренен. На его лице легко читалась благодарность за мой визит. Мне показалось, наступил момент, когда мой совет будет кстати, и будет правильно воспринят.
- У меня было достаточно времени понаблюдать за всеми вами. Только ленивый не знает, что в профессиональном футболе я новичок и поэтому к моим словам можно отнестись скептически. Но я тебе добра желаю и потому прошу тебя вдуматься в смысл моих слов. Я обратил внимание на то, что ты пробегаешь на отличной скорости две трети поля, а потом делаешь передачу, чаще всего, в никуда.
     Я смотрел за ним краем глаза и, увидев нормальную реакцию на мою критику, продолжил, не делая попыток как-то смягчить удар.
- Нет, бывает, удача улыбается тебе, и мяч достаётся нашему игроку, но этот процент удачи мал. Во второй лиге такая игра, наверное, приносила плоды, но в первой лиге всё-таки класс игроков выше. В клубе ведь записывают наши матчи, возьми материалы и просмотри их. Тебе нужно поработать над пасом. И не просто поработать, а поставить перед собой задачу и добиться её решения. Начни с короткого паса, и постепенно увеличивай расстояние. Контролируй свои эмоции, в момент удара ты должен быть хладнокровен. Нет контроля над собой, нет и смысла делать пас. Сосредотачивай всё внимание на самом процессе производства техничного удара. Начнёшь раздавать точные пасы, и цена на тебя взлетит до небес. Я уверен в этом.
     После первой же официальной игры, через день, в раздевалке на базе я обнаружил список игроков команды с оценками. Ничего необычного в этом я не увидел. Но позже я заметил, что после каждой игры сами игроки анонимно выставляют друг другу оценки. Делать то же самое мне никто не предложил. Несколько раз я был свидетелем, когда ребята выясняли друг у друга, какие они поставили оценки. И разговор при этом был на повышенных тонах. Настал момент, когда я мог получить разъяснения по этому поводу.
- Игорь, мне понятна идея выставления оценок. Каждый игрок должен знать, что о его игре думают остальные. Но не хватать же из-за этого друг друга за грудки?
- В прошлом году ничего подобного не было. Это из-за последних неудач начали сдавать нервы. Тут всё не так просто. Это не просто оценка игры партнёров. В случае победы игра оценивается по пятибалльной системе, в случае ничьей - по четырехбалльной, а в случае поражения - по трехбалльной. Мы сами ставим оценки всем игрокам, принимавшим участие в игре. Тренер наравне со всеми тоже выставляет оценку. Компьютерная программа подсчитывает средний балл. Затем эта оценка округляется и доводится до всех членов клуба. Как ты, я уверен, обратил внимание, рядом с оценкой стоит в скобках ещё одна оценка. Это оценка тренера. Она доводится до нас, чтобы мы не теряли объективность. В наших контрактах оговорена базовая цифра стоимости одной игры, эта цифра удваивается, если твоя игра оценена на четыре, и утраивается, если оценена на пять.
- А если игра оценена на три?
- Остаётся без изменений.
- А что происходит с этой базовой суммой, если выставлена двойка?
- Она вдвое уменьшается.
- А единицы вы ставите?
- Пока такого не было, но в контрактах прописано, что в этом случае оплата не предусмотрена.
- Сложно. Считать замучаешься.
- Для этого есть компьютер. От нас только требуется после каждой игры занести оценки её участникам в компьютер. А дальше он всё сам подсчитает. Запасные и травмированные получают как «троечники», только базовую сумму.
- А как вы получаете «отпускные»?
- Компьютер считает для каждого из нас среднемесячную сумму.
- Всё-таки это сложно. И для чего нужен весь этот геморрой?
- Материальное стимулирование. Есть ещё премия по итогам сезона. Если ты получил двадцать четвёрок и пятерок, то премия в размере 50%, а если собрал тридцать хороших и отличных оценок, то получаешь все 100%. В прошлом сезоне я набрал 20 успешных игр.
- Эта твоя «13-я зарплата» была велика?
- Треть полученной за сезон суммы.
- Мама дорогая! Круто! Это просто шоколадная система.
- Ошибаешься, она достаточно жесткая. Есть и кнут, и пряник. Как сказал Серебровский, для тех, кто играет хорошо и побеждает – это золотой дождь, а если же кто-то не хочет биться на поле, то он не нужен команде. Сам Серебровский ставит двойку только в том случае, если игрок пассивен на поле, не хочет биться.
- А если игрок подвёл команду, и в итоге, пропущен гол?
- Он всегда внимательно разбирается в ситуации, прощает ошибки и наказывает за злой умысел. Если узнает, что кто-то «сплавил игру», то выгонит из команды.
- Выходит, в контракте очень важна базовая сумма?
- Да. Кроме того, как и во многих остальных командах лиги, мы получаем премии за успешные игры, независимо от оценки. Успех команды в целом приносит дивиденды каждому. Даже запасным и травмированным.
- За ничьи полагается премия?
- За ничью на выезде и только в том случае, если команда расположена в этот момент выше нас в турнирной таблице.
- Что-то в этом, конечно, есть… а что вы получаете за победу?
- Премию в три раза большую, чем за ничью.
- У меня не хватает слов… есть за что биться! Максимович – голова!
- Нет. Точнее да, - поправился мой собеседник. - Но эту систему придумал не он, а Серебровский.
   Я переваривал полученную информацию.
- Чем больше я думаю о системе, тем больше прихожу к выводу, что она неплоха.
- Не знаю. Когда Серебровский пригласил меня в команду, я был никто и был согласен на любые условия. Во второй лиге у нас всё получалось, и моя зарплата всегда была больше зарплаты матери, а иногда и больше зарплаты отца. Это было счастье заниматься любимым делом и получать за это хорошие деньги.
- А что изменилось сейчас?
- Лига.
     Я недоуменно взглянул на него и молча ждал пояснений.
- В первой лиге появилась проблема с победами. Да и с ничьими тоже.
     Действительно… Прилетел бумеранг. Вышли в 1-ю лигу и теперь, чтобы получить прежние деньги, нужно приложить гораздо больше усилий… Я молча размышлял и не нашёл ничего лучшего, чем сказать:
- Но не возвращаться же во 2-ю лигу. Получится, что футбол всего лишь способ заработать деньги.
- Я не хочу признаваться в этом. Уверен, это не так. По контракту, при переходе в первую лигу базовая сумма увеличилась на четверть, но пока, из-за неудачного старта, я, как и почти все в команде, здорово проиграл в деньгах. Всё бы ничего, но родители уже начали рассчитывать на мои деньги. Я ведь учусь на платной основе в университете.
- На кого?
- На преподавателя физической культуры. Мне интересно возиться с малышами. Они на футбольном поле никогда не сачкуют.
- Тогда ты должен понимать, что эта система… ох, как неплоха. Заставляет игроков выкладываться.
- Когда я смотрю на ситуацию как бы со стороны, то согласен с ней, а вот будучи игроком, сидящим на мели… она мне нравится меньше. Не вижу выхода.
- Выход есть и он прост. Надо вновь начать выигрывать.
- Работать в два раза больше за те же деньги?
- Ну, во-первых, ты сам говоришь, что пришёл в футбол не за деньгами, а во-вторых, при хорошей игре, кто тебе мешает улучшить условия твоего контракта?
- У меня пятилетний контракт. Я, как джин, раб лампы.
- От кого ты слышал эту фразу? Ты же сам недавно признал, что Максимович голова. Если тебя пригласят в другой клуб, то он будет вынужден либо продать тебя, либо повысить тебе зарплату.
- Но я не собираюсь, пока, никуда уезжать из дома. И ещё, ты слышал, наверное, что не во всех командах выплаты денег своевременны. А у нас  с этим строго.
- Так и не уезжай! Только никому не говори об этом. И потом, что мы всё о деньгах? Прибавлять в мастерстве-то всё равно надо. Я уверен, Серебровский сам заговорит об улучшении условий контракта, если заметит, что ты реально прибавил в игре.
     Игорь немного помолчал, а затем смущенно спросил меня:
- Говорят нельзя заглядывать в чужой карман, но я слышал, у вас совсем другие условия контракта? Не такие, как у нас…
     К этому вопросу я был готов. Когда-нибудь  кто-нибудь задал бы мне его.
- Не такие, это точно. Серебровский, возможно, придумал бы более интересные условия, а Максимович не стал сильно заморачиваться. Я получаю деньги только за забитые голы.
- А премия за победы?
- В моём контракте об этом нет ни слова.
- Но сейчас вы забиваете такие важные голы, приносите очки, победы. Можно попросить уточнить контракт.
- Договор есть договор. Мы его совсем недавно заключили. Пока срок контракта не истёк, обе стороны должны выполнять его условия. Максимович ведь не пытается уменьшить мои премиальные. И он, и я добровольно подписались под его условиями. Когда меня пригласят в другую команду, - при этом я улыбнулся, - или наступит время перезаключать контракт, тогда и можно будет обговорить новые условия. А сейчас… ведь не зря говорят: «Договор дороже денег!»
     Борзов помолчал и признал:
- Это правильно. Но у вас даже более жесткий контракт, чем у нас.
- Несомненно. Но в нём есть один существенный плюс, всё-таки сумма, полагающаяся мне за забитый гол, очень велика.
- Никто не верил, что вы можете забить?
- Я и сам в это до конца не верил. Но очень хотел…
     Рассказать о системе штрафов за нереализованные голевые ситуации я не успел. В комнату вернулись остальные члены семьи, и мы начали пить чай с домашним вареньем и домашним печеньем. А затем вдоволь полакомились черешней. Членам своей семьи Игорь что-то обо мне явно рассказывал, кроме смущения на лице у родителей было написано и уважение. А у младшей сестренки ещё и восхищение. Но когда дверь за мной закрылась, мне показалось, я услышал вздох облегчения.

* * *
     Ответная кубковая игра. После проигрыша в гостях хозяевам нужна только победа. Соперник не из грандов, команда-дебютант 1-й лиги. На трибунах  много болельщиков, все в предвкушении красивой результативной игры. В глубине души, я, как и многие в нашей команде, сомневался в возможности выхода в следующий круг, слишком велика разница в классе. Конечно, я никому не говорил об этом, но маленькая надежда, что мы  сумеем зацепиться за представившийся нам призрачный шанс, во мне жила. Да, объективно мы слабее. Но все знают, что в футболе чего только не бывает и очень многое зависит от нас. А вдруг нам ещё и повезёт? Эта мысль читалась у многих игроков в глазах. Ведь нас устраивала и ничья, и даже результативное поражение с перевесом только в один мяч. Я с волнением ждал, что же скажет перед этой игрой Серебровский.
- Ребята, шансов пробиться в следующий круг кубка мало, но они есть. И их стало даже больше, чем перед первой игрой. Многое, очень многое зависит от нас. Нам нужно биться от первой и до последней секунды. Играем внимательно в обороне, взаимная подстраховка, плюс активный прессинг на протяжении всего матча. Нельзя давать мастерам свободно разыгрывать комбинации. Все вы знаете, что нам достаточно ничьи, но она просто так нам не достанется. Только через «не могу». Таких сложных игр у нас ещё не было. Считайте, что это проверка нашего коллектива, сдюжим или нет.
     Сопернику была нужна победа с перевесом в два мяча, и рисковать он не стал, выставив на игру свой сильнейший состав. И хотя Серебровский настраивал игроков на максимальную концентрацию при игре в любой точке поля, нас переигрывали. Наши соперники мыслили и играли быстрее. Максимум два касания и пас. У любого игрока, владеющего мячом, как минимум, два продолжения. В итоге мяч у соперников передвигался по полю гораздо быстрее, нежели у нас. Наша команда в первом тайме ещё сохраняла свежесть, но всё равно не успевала за противником. Это был мастер-класс. Нас выручал Володя, талантливый он все-таки парень. Несколько раз спас от неминуемых голов. В первом тайме мы смогли сохранить равновесие в счете. В перерыве Серебровский просил добавить в самоотдаче, так как противник явно прибавит. Им некуда деваться, только атаковать. У соперника это был последний реальный шанс зацепиться за Лигу Европы в этом году. Слишком большие деньги были потрачены на покупку игроков.
- Отбивайте мяч на нападающих, Соколова и Бояринова. Соперник вынужден будет атаковать большими силами. Должны возникнуть и у нас моменты.
     Соперник действительно прибавил. Вышли два свежих фланговых игрока. Им раз за разом удавалось отрываться от наших опекунов. Результатом этого были опаснейшие прострелы. Я сидел на скамейке запасных и видел, думаю, как и все остальные сидящие на стадионе, что голы в наши ворота – дело времени. Везение, когда-нибудь, да кончится. Команда физически постепенно сдавала, игроки стали чаще ошибаться. Наши нападающие, Бояринов и Соколов всё меньше и меньше прессинговали. Обыгранные игроки не спешили догонять обидчиков и отнимать мяч. Постепенно сошла на нет и подстраховка друг друга. Наш соперник получил возможность более тщательно готовить атаки. И у него стали возникать хорошие голевые моменты. В конце концов, одному из нападающих соперника удался удар с 22 метров. Ему никто не мешал, он хорошо подработал мяч и изо всех сил ударил по нему. Наш голкипер, наша палочка-выручалочка, ничего, в принципе, не смог сделать. Мяч от крестовины ворот отскочил в сетку. Шедевр, а не гол. Бить, правда, так свободно нельзя было давать. С учётом первой встречи общий счёт сравнялся. 1:1. Шансы ещё не потеряны, нужно продолжать биться. Об этом Серебровский кричал со скамейки игрокам. Все это понимали и, как могли, продолжали биться. В одной из редких контратак Медведев, на зубах, прошел на скорости по краю три четверти поля и навесил мяч в штрафную площадь. Его поддержали три наших игрока. Но лучше всех прочувствовал ситуацию Соколов. Он, словно гвоздь в дерево тяжелым молотком, вбил мяч головой в угол ворот. Результативная ничья на чужом поле! Об этом можно было только мечтать! Все сидящие на скамейке запасных вскочили на ноги и стали обнимать друг друга. Но тут боковой арбитр показал, что был офсайд. Даже сидящим на скамейке запасных игрокам было очевидно, что этого просто не могло быть. Как минимум один метр запаса! О каком положении вне игры могла идти речь, если Виктор ворвался в гущу игроков противника и опередил их. Он набежал на мяч, а не стоял за спинами защитников. Практически все игроки команды бросились к главному арбитру, пытаясь объяснить, что его помощник ошибся. Однако три желтые карточки быстро охладили их пыл. Принятое арбитром решение было ударом ниже пояса всей команде. Неудивительно, что через пару минут нам вновь забили. Минутный всплеск раздражения привёл к потере концентрации внимания, за что нас показательно наказали. После второго пропущенного гола команда «встала». Игроки всего лишь трусили за соперником, как ординарцы. Даже в сложившейся ситуации для общей победы нам достаточно было забить всего лишь один гол, но команда потеряла веру в себя и в общий успех. В наказание, один за другим, в наши ворота влетело ещё два мяча. Последний гол стал результатом того, что в одной из немногочисленных наших атак Бояринов неточно сделал передачу, и соперник завладел мячом. Быстрый перевод мяча на нашу половину поля, и добрая половина команды оказалась не у дел. Классический обрез. Нападающие противника активно открывались и своевременно передавали друг другу мяч. Перевес в атаке был реализован, как по учебнику. Последний удар был нанесен игроком самым мягким местом с полутора метров. Гол издевательский. Я, как и многие другие, был так раздосадован, что не заметил, кто был зачинщиком конфликта, но крики болельщиков привлекли внимание судьи к группе футболистов. В её центре двое игроков трясли друг друга за грудки. А потом судья удалил с поля Бояринова и Воронежского. Злой смех болельщиков сопровождал их. Вот тебе и развязка матча! Хорошо, что до окончания матча осталось всего несколько минут. Соперник попытался реализовать численное преимущество, но делал это не слишком напрягаясь, и матч закончился со счетом 0:4.
   В раздевалку я ушёл одним из первых. Ещё не успев открыть дверь, я услышал разговор на басах.
- Он, козёл, подставил меня, - голос принадлежал Бояринову. – У меня не было времени обработать мяч, и пас получился неточным. Он-то имел массу других вариантов для продолжения атаки!
- Ты пытаешься свалить свою вину на кого-то! Это чисто твоя ошибка.
     Мне со скамейки запасных тоже так показалось. Соколов, а разговор шёл о нём, выбрал то решение, которое напрашивалось в соответствии с логикой атаки. И у Бояринова было достаточно времени и для обработки мяча, и для принятия любого другого решения.
     В раздевалку стали заходить игроки и вместе с ними ворвалась и фраза:
- Вы не поняли, что ли? Нам не дали бы выйти в следующий этап розыгрыша по любому! Не засчитать такой верный гол. Это же дисквалификация бригады судей, как минимум, на один матч. И всё равно они сделали это.
     С этим утверждением Болотова я был готов согласиться. Судья, не раздумывая, отменил взятие ворот, значит, он внутренне уже был готов так поступить. И никакая дисквалификация не пугала его. У нашей команды была другая «весовая категория».
- Так подставлять меня Бояринов не имел права! За такой гол я готов размазать его по стенке! – смысл слов нашего вратаря был наполнен эмоциональным содержанием. В голове мелькнула мысль, что надо срочно подойти к ребятам. Я направился к ним, но предотвратить рукоприкладство не успел.
- Да меня самого подставил вот этот козёл! – свою фразу Бояринов закончил сильным одновременным ударом двух рук в грудь Соколову. Виктор отлетел к стенке, но не упал. Для некоторых это стало неожиданностью. И если бы я не встал перед Бояриновым, то он ударил бы Виктора во второй раз. Он и попытался повторно ударить, сделав шаг в сторону, но я сблокировал удар и, нанеся короткий, но резкий удар кулаком в живот, сложил Бояринова пополам. Зашедший в раздевалку Серебровский обнаружил нападающего лежащим на полу и хватающим, как выброшенная на берег рыба, воздух.
- Кто мне объяснит, что с ним?
- Похоже, у него приступ язвы желудка… - Медведев пытался спасти ситуацию. – А может приступ астмы… - И он опять закончил фразу с сомнением в голосе.
     Тренер посмотрел на Воронежского и в его взгляде промелькнул молчаливый вопрос. Ведь именно эта пара игроков была удалена с поля за драку. Выражение на лице Серебровского даже ребенок прочел бы как «я жду». А тот не знал, что сказать. Медведеву удалось найти приемлемый ответ:
- Леонид Сергеевич! Я клянусь вам, к его лежанию на полу он не имеет никакого отношения.
     Это прозвучало очень искренне. Не верить капитану не было никаких оснований. Серебровский обвёл лица игроков, но ни на одном, он похоже, ничего интересного не прочёл, и поскольку Бояринов поднимался с пола, решил, что инцидент на этом исчерпан. По выражению лица Леонида Сергеевича я понял, что он просто на какое-то время отложил разбирательство.
     Всю обратную дорогу в автобусе стояла гробовая тишина. Никому не хотелось говорить. Все были поглощены своими мыслями. Насилие редко когда сближает людей. Очень грустно, что оно случилось.
     Это был парадокс, но в команде был игрок, который выиграл от этого обидного поражения. И это был я. Из-за обидных голов, а затем и драки на поле, тренер, в очередной раз, забыл выпустить меня на поле на дежурные десять-пятнадцать минут, и по контракту мне опять полагалась премия. Если бы об этом знали остальные игроки команды…