***

После поступления на факультет журналистки нам поручили написать сочинение про свою профессию.

Эпиграф: "Собака смотрит на палку, лев - на того кто ее кинул".
 
1.
Я делаю глубокий вдох и открываю тяжелую металлическую дверь нашего офиса. На улице идет дождь и выпущенное мною облако пара закрывает мне обзор на центральный парк нашего города.Я закидываю в рот таблетку и опрокидываю голову чтобы проглотить ее.
Мне надо собраться с мыслями. Мне надо осознать, что произошло.
Позавчера меня собирались уволить из редакции, а сегодня я стал номинантом Пулитцеровской премии.
Я очень люблю свою работу и сделаю все чтобы сохранить ее, но людям всегда надо подавать свежие сплетни: никакой логики, никаких фактов. Катастрофы, землетрясения, кораблекрушения, эпидемии в другом конце света, смерти знаменитостей, и в конце репортажа новость о том, что в каком-нибудь зоопарке родился тигренок. Люди хотят знать, что кто-то живет хуже, чем они сами. Они хотят знать, что они счастливы (порой они об этом забывают и поэтому задача репортера - напомнить), ведь в конце репортажа рождается маленький тигренок - разгрузка мозга.
Мой разум еще затуманен: я пребываю в эйфории, ведь всего несколько часов назад я снял лучший репортаж в современной истории человечества.
В голове всплывают вопросы: "Знал ли он что все так случится?", "Правильно ли это?". И все-таки он сам виноват в случившемся. Надо чтить и уважать законы нашей страны.

2.
В нашей стране все любят и уважают нашего президента. Мы все были рады, когда наш президент принял новый закон о том, что "Дважды два - пять". Двадцать лет назад, пятого сентября приняли новый закон утверждающий, что дважды два будет пять. В этот день президенты всех стран объявили, что отныне действует новый закон. Вскоре и все ученные, астрологи, звезды эстрады, даже Папа Римский, подтвердили, что дважды два - действительно пять. Астрологи сказали, что Сатурн подлетел к Земле ближе чем положено и в каком-то поле произошло смещение звезд. Ученные повторяли за астрологами, добавляя при этом свои научные термины - все привели свои правильные доводы и поздравили людей с нововведением. Помнится, все были очень рады: жгли старые неправильные книжки и водили вокруг них хороводы. Везде были развешаны праздничные листовки, плакаты, постеры. В парках раздавали бесплатную еду за правильный ответ на вопрос: "Сколько же будет дважды два?".
Помнится, были те, кто возражал. Глупцы говорили, что это не правильно, говорили, что мы ошибаемся. Да что они знают о том что "правильно", а что нет? Правильно - это то, что хочет общество, а общество хочет того, что хочет Президент, а Президент хочет только то, что правильно.
Первые несколько дней в стране был кошмар. Люди не понимали насколько они ошибаются, поэтому по городу патрулировали специальные службы, которые увозили людей в вытрезвитель и с помощью дубинок объясняли им что "дважды два - пять". Менее глупые люди принимали это и выходили оттуда уже просветленными.
Теперь, когда таких людей перевоспитали, а самых стойких посадили на электрический стул, остались только самые преданные Президенту жители, ведь то что говорит Президент - правильно, а правильно - это то что говорит Президент.
В то время я только устроился в редакцию и занимал место "мальчика на побегушках". Наша редакция с радостью приняла новый закон и добровольно взялась помочь с распространением такой интересной информации. Небольшой группой мы расклеивали флаера, раздавали листовки.
Столб за столбом, подъезд за подъездом, мы вышли на центральную улицу. Когда мы их увидели было уже поздно. В утренней полутьме невозможно различить людей: ты видишь лишь темный силуэт - призрака. После долгой ночи, уставшие и голодные, мы шли еле переставляя ноги. Мы видели, как к нам на встречу идет несколько людей - призраков, но не обратили на это никакого внимания (а стоило). Когда мы дошли до середины улицы, нашу компанию окружила целая стая призраков.

3.
Передо мной стоит мужчина средних лет: темные каштановые волосы, темно-синий костюм, голубая клетчатая рубашка. Еще у этого мужчины коричневые лакированные туфли, но ничего из сказанного я не вижу, ведь он обхватил мою шею и прижал мой лоб к своему. Тот кстати был жирным и холодным (лоб, конечно). Его улыбка была искривлена на правую сторону, словно он пытался достать языком зернышко застрявшее между зуб.
Он смотрел на меня не отрывая глаз. Он смотрел так долго и во взгляде эго было столько эмоций, что вырви этот взгляд из контекста, убери этих свирепых неугомонных протестантов с этой улицы, то можно было бы подумать, что он имеет ко мне интимное влечение, можно было бы подумать, что он хочет вступить со мной в половую связь. Интимным расстоянием между двумя людьми, считается расстояние от десяти до пятнадцати сантиметров, коротко говоря он занял все мое интимное пространство. В любом раскладе событий, вырви взгляд из контекста или нет, стиуация складывалась не из лучших.
Мужчина в темно-синем костюме объяснят мне, что то что мы делаем - предательство. Говорит, что мы предали наших отцов, предали все человечество, говорит, что мы разрушили то, что строилось миллиарды лет. Позади меня кто-то ходит. Этот мужчина с каштановыми волосами, лицо его мне кажется очень знакомым. Мужчина в голубой клетчатой рубашке рассказывает о прошлых временах, когда еще существовала честь, когда еще существовала человечность. Что-то шуршит у меня за спиной. И где вообще патруль который должен нас охранять? Он говорит, что нынешнее поколение не стоит страданий наших предков. Кажется, я вспомнил этого мужчину! Да где блять этот патру…
Темнота. Как выяснится позже, меня ударили по голове железной телескопической дубинкой в затылок.

4.
От такого удара по голове не умирают, но сам факт удара несет за собой цепь последствий. Диагноз: черепно-мозговая травма. Не смертельно, жить можно, но оставшуюся жизнь ты проведешь в жутких муках и головной боли. С того момента как я очнулся, моя жизнь полностью изменилась, с того момента как я очнулся, я пью по шесть таблеток в день. Первый год я вообще не мог ходить. Встаешь на ноги и падаешь на землю как срубленное дровосеками дерево, как брошенный грузчиком мешок с картошкой. Объясняя на пальцах, выглядит это словно я разучился ходить и учился заново. 
Строгий режим дня. Питание только по диете. Тошнота, головокружение и мигрень стали моими приятелями, которые посещают меня каждый день. Вы думаете смерть - худшее что может с вами произойти? Поверьте, жить в муках ада и не умирать - куда страшнее.
Я так и остался "мальчиком на побегушках" в нашей редакции, ведь для продвижения нужно прикладывать физические усилия, физические силы, которых у меня нет. Каждое напряжение я чувствую всем телом от кончиков пальцев до коры головного мозга. Я заглатываю таблетки, как заглатывает свою жертву змея: 
Глицин, Милдронат, Церетон, Акатинол, Актовегин, Глиатилин - смесь лекарств, которая словно жертва змеи медленно продвигается по моему желудку. 
Отныне каждый день - день сурка: Физиотерапия, таблетка, массаж головы, таблетка, еда, таблетка, таблетка, сон, физиотерапия, таблетка…

5.
С того момента прошло двадцать лет, а я все еще работаю "мальчиком на побегушках". Вы можете увидеть моих коллег в вечерних новостях, вы можете увидеть моих коллег в журнале Форбс. (моих бывших коллег).
После физиотерапии я гуляю по парку и дышу свежим воздухом, как мне рекомендовал мой невропатолог. Таблетка. Обычное летнее утро, теплый июньский ветерок поддувает мне в спину. Я иду по узкой тропинке проспекта. По обе стороны с гулом пролетают машины исчезая в дали светлеющего от восхода солнца мегаполиса. Позади меня послышался лай собаки, но я не оборачиваюсь, я наслаждаюсь прогулкой. Лай приближается и в скором времени догоняет меня. Лабрадор-ретривер бегает вокруг меня виляя своим белым хвостом. Вскоре за собакой слышится и голос хозяина, голос, как эхо из прошлого, догнавшее меня как догнала меня эта белая собака. Я оборачиваюсь и наши взгляды застывают. Передо мной стоит пожилой мужчина с седыми волосами. Махровый свитер, коричневые дешевые брюки. Я вижу его напряженный взгляд. В какой-то момент я вспоминаю все, словно это было вчера. Я спрашиваю его как он относится к нашему нынешнему президенту, спрашиваю нравится ли ему арифметический закон, спрашиваю, не бывал ли он раньше агрессивен, спрашиваю, бывал ли он когда-нибудь на забастовках, спрашиваю не мог ли он находиться много лет тому назад в городе, а именно на центральной улице, спрашиваю, не он ли двадцать лет назад 5 сентября участвовал в протестантском движении против закона о нововведении и не он ли разговаривал со мной на той чертовой улице?
И он отвечает:
Да, я.
Таблетка.

6.
Простая однокомнатная квартира в центре города. Спертый воздух, который наполняет эту комнату, вызывает легкую тошноту.  Диван, на котором я сижу, скрипит при каждом вдохе и выдохе. В таком месте каждым своим шагом, каждым своим движением ты играешь в Дженгу: один неверный шаг, и бум, все валится к чертям собачьим. Мы пьем чай с мягкими от сырости печеньями. Пыль плавает в воздухе, и это отчетливо видно в свете последних лучей солнца, перед тем как солнце окончательно зайдет за черту горизонта. Честно говоря, вы ничего не упустили, по крайне мере ничего интересного. 
Сейчас я сижу в квартире у того самого протестанта - призрака из прошлого. Мы просидели у него весь день, и я пропустил уже 3 приема таблеток. Во время встречи в парке он попросил его выслушать, и вот, я слушал его весь день.
Весь день он рассказывал мне о его прошлом. Простите, я совсем забыл представить моего собеседника. Напротив меня сидит Верманс Понерейго - бывший телеведущий некоммерческого телевизионного канала (звезда вечерних новостей). Сейчас проживает в этой дыре с зеленым оттенком. 
Пока я пропустил 3 приема таблеток, он рассказал мне о своем прошлом. Рассказал много неинтересных и занудных историй из своей жалкой жизни. 
Может он все-таки расскажет о событиях в которые касаются и меня?
Он говорит, что в тот день, после того как я потерял сознание, сразу приехал патруль и развез призраков в вытрезвитель. Говорит, что там их мучали и пытали. Говорит, что сожалеет что не понял всего раньше. Вернись он сейчас  в прошлое, он сделал бы все иначе. Теперь то он понял, что президент говорит правильно, теперь то он понял, что дважды два - пять. Он просит прощения за тот день, за те страдания что мне принесли он и его компания. Я пропустил прием четвертой таблетки, голова моя начинает тяжелеть. Он рассказывает, что с того дня его жизнь полностью изменилась. Его конечно же выгнали с телевидения, а на другую работу его брать боялись. Даже сейчас, через двадцать лет, его с трудом берут на временную работу. 
Тогда, пятого сентября, в том вытрезвителе, перед тем как он осознал что был не прав, ему отрезали мизинец правой руки. Он уходит на пять минут и приносит мне черный кожаный мешочек с двумя красными кисточками. Пыль еще клубится в воздухе, когда он подает мне черный куль, пыль клубится, пока я поднимаю брови и с изумлением смотрю на него исподлобья. Он объясняет это тем, что это последнее что осталось из его прошлой жизни. Теперь он примерный гражданин и хочет спокойно прожить остаток своих дней. Призрак из прошлого вручает мне этот мешок с просьбой отпустить его, забрать этот палец, забрать его громкое эхо из злополучных дней. Он задает мне вопрос:
Могу ли я чем-то тебе помочь?!
Я отвечаю, что мне не нужна его помощь и мне ничего от него не нужно. Мысль - вспышка, мелькнула у меня в голове. И я говорю, что он все-таки может мне помочь. Наша редакция пишет статью в честь двадцатилетия закона об арифметическом нововведении, и он мог бы дать для меня интервью в качестве примера. Мы можем написать о нем как о ветеране, заблудившемся и снова вставшем на путь истины.
- Прости, но я не хочу вспоминать те времена, и уж тем более чтобы то время вспоминало меня… 
Я делаю глубокий вздох, опираюсь руками о колени чтобы встать и поворачиваюсь в сторону выхода. Я пропустил прием пятой таблетки. Мигрень растет в геометрической прогрессии, мне надо поспешить. Старик хватает меня за руку и говорит:
Хорошо, я согласен.

7.
Перед тем как выйти из его квартиры, я кажется что-то выронил, кажется мобильный телефон, кажется специально. Мы договорились о встрече через два дня, но видимо мы увидимся раньше, чем он представляет. На улице темная ночь, звезд совсем не видно. Видимо завтра будет дождь.
Правой рукой я держу черную сумку, левой рукой стучу в дверь. Тишина. Правой - держу, левой - стучу. Мертвая тишина. И снова стук, и снова в ответ тишина. Я вернулся чтобы забрать свой телефон. Я дергаю ручку - не заперто. Я открываю дверь и вхожу в квартиру. 
Я вошел и первое что бросилось мне в глаза - огромный пугающий плакат с надписью "2x2 = 4". Я не могу поверить, ведь только перед моим выездом Верманс говорил, что хочет начать новую жизнь, говорил, что теперь он освободился, ведь я принял его черный кожаный мешочек. Я вошел в соседнюю комнату и увидел его, призрака из прошлого, протестанта, старика - труп. Верманс Понерейго - бывший телеведущий некоммерческого телевизионного канала, так и не смог принять наш мир и покончил жизнь самоубийством застрелившись с черного незарегистрированного револьвера. Верманс Понерейго - наглый лжец, который обманул всех.
Полицейские найдут в его шкафах много запрещенной арифметической литературы, ею будет набит чуть ли не каждый угол в комнате. В каждой из такой книг будет написано, что "Дважды два - четыре". Они проверят его ноутбук и обнаружат что он посещал закрытые математические форумы, которые по предварительным данным готовили переворот в нашей стране. В коробках лежали постеры, флаера, плакаты. Видимо восстание должно было произойти совсем скоро. Теперь полиция вычислит и остальных участников форумов.  Бывшие знакомые старика подтвердят, что в последнее время он был очень скрытен и редко выходил из своей квартиры. 
Я достаю свой фотоаппарат из черной сумки и фотографирую. Провожу взглядом и фотографирую плакаты, фотографирую постеры, фотографирую флаера. Голова жутко раскалывается, но я фотографирую. Как странно, милиция нашла ошейник, но не нашла собаку. 
Я открываю черную сумку и убираю туда фотоаппарат. Из потайного кармашка сумки выглядывают два красных шнурка с кисточками на конце, я прячу их обратно и закрываю сумку. Я пропустил прием шестой таблетки. Я выхожу из его квартиры.
 
8.
Головная боль достигла своего предела что я уже не чувствую тела, боль - везде. Сейчас, поздней ночью, я еду в офис. С утра весь мир потрясет новость: "Бывшая звезда вечерних новостей - Верманс Понерейго был соучастником опасной преступной организации, которая уже много лет готовила заговор против правительства." Дальше вы увидите мою статью, которая описывает нашу последнюю беседу, беседу перед тем как Верманс не выдержит этой психологической нагрузки и застрелится у себя в квартире. 
Я очень люблю свою работу и сделаю все чтобы сохранить ее. В вечер до смерти старика, мне сказали, что меня могут уволить с работы, поэтому надо было действовать быстро. Всю ночь я провел в поисках того призрака, в поисках старых газет, объявлений. Мой труд был оправдан, ведь в конце я нашел его, и даже место где он проживает. Дальше все сложилось само собой. Жаль пришлось пожертвовать ноутбуком и всей литературой что я собирал все эти годы. С анонимными форумами все-равно ничего не вышло бы. Я провел целый день без лечения, но я снял лучший репортаж в современной истории человечества, я был на грани смерти, но я ни о чем не жалею. Старик испортил всю мою жизнь.  Двадцать лет я работал "никем", двадцать лет я жил с ужасными муками и проходил круги ада каждый день. Теперь вы можете увидеть меня в журнале Форбс. Людям всегда надо подавать свежие сплетни: никакой логики, никаких фактов. Люди не любят счастливый конец, им нужны сенсации, сенсации с другого конца земли. Люди должны в очередной раз убедиться, что кто-то живет хуже, чем они сами (задача репортера - убедить).
"В Испании на свет появились папуанские пингвины" - разгрузка мозга.