У нас были Черкассы

     Это был пик отношений Виктора и Надежды. Им предложили командировку в Черкассы. Они работали в одном НИИ, в одном отделе, там знали об их отношениях, но не осуждали за их служебный роман. Может быть, потому, что оба были на хорошем счету, никому гадостей не делали, не сплетничали.
     Взяли билеты в СВ, благо выданные им командировочные позволяли это так как это была не основная работа, а подработка. До этого ездили в плацкартных, купейных вагонах, а в СВ – впервые. Но в гостинице жили в разных номерах: в Советском Союзе не женатых людей не могли селить в одном номере. Но Виктора и Надежду это не расстраивало особо. После того, как заканчивали свои служебные дела, шли гулять по городу. А город был чудесный. Чистый, зеленый. Много частных домиков, поразило, что их хозяева подметают не только свой двор, но и возле дома.
     Из истории этого места. С XIV в. Черкассы были в составе Великого княжества Литовского,  с 1569 года город перешёл к Польше. В период с XIV по XVII вв.  город подвергался нападениям со стороны ордынцев, а позднее крымских отрядов. В 1793 году город вошёл в состав Российской империи. Именно из Черкасс в 1648 г. было направлено письмо Богдана Хмельницкого русскому царю Алексею Михайловичу, в котором тот сообщал о битвах с поляками, готовности Запорожского Войска служить царю и желании воссоединения украинского народа с Россией.
     Итак, очарованные городом, возможностью побыть наедине, Виктор и Надежда вернулись в родной город. В разгар их бурного романа Виктор любил повторять: «У нас были Черкассы». Этим хотел подчеркнуть, видимо, наличие какой-то невидимой связи, которая соединила этих двух уже не молодых людей.
      Но время шло и это время было не на стороне любовной пары. К тому же, Виктор перешел на другую работу, у него появились другие интересы, он стал охладевать к Надежде.  Постепенно отношения стали сходить на нет, а в год распада СССР расстались окончательно. Какое-то мистическое совпадение было в том, что распад великой державы и распад союза двух людей, которые совсем недавно еще и жизни не мыслили друг без друга произошел одновременно, даже месяц совпал, не только год.
      Но сохранялась какое-то короткое время тяга друг к другу, пока не произошел окончательный разрыв. Остро эту драму переживала Надежда. Для нее Виктор был человеком, которого полюбила по-настоящему, очень сильно. Никого так не любила и вряд ли полюбит. Она чувствовала себя так, словно по ней проехались танком, одним из тех, которых можно было видеть  на улицах в этот драматический поворот в истории страны. У нее началась депрессия, головные боли. Ее направили на консультацию к психиатру. Войдя в кабинет, с порога заявила врачу: «Я не Ваш пациент!» Врач осмотрел, задал несколько вопросов, в медицинской карте написал, что Надежда адекватна.
     Время лечит, – так говорят. Почему же Надежда не чувствовала этого исцеляющего прикосновения времени? Она пыталась забыться в работе – бесполезно, это помогало, но не исцеляло. Она тихо сходила с ума. Но, видно, у нее был ангел-хранитель, который ей послал утешение в виде нового увлечения.
     Олег был намного старше Надежды. Он работал в том же НИИ, но другом отделе, академик, известный ученый в своей области. У него была своя печальная история: с женой развелся давно, имел двух взрослых сыновей и еще одного несовершеннолетнего сына от женщины, с которой не состоял в браке, даже гражданском.
     Чем он «зацепил» Надежду? Может быть, тем, как в известной трагедии Шекспира – «она меня за муки полюбила, а я ее за состраданье к ним?»  Нет, не за то. Было в Олеге что-то такое, чем напоминало ей Виктора. Такое мужское обаяние, когда хочется на каком-то бессознательном уровне подчиняться.  Какой бы самостоятельной, самодостаточной женщина ни была, в ней на генетическом уровне заложено подчинение мужчине. Но только если мужчина проявляет себя как мужчина, а не как инфантильное существо, маменькин сынок.
     В тот год, когда познакомились и  начался их роман, летние месяцы проводили в Звенигороде. Звенигород  — один из старейших городов Подмосковья. Его живописные окрестности получили прозвище «Русской Швейцарии». Действительно, природа красивая, дышится легко. Жили на съемной квартире, а по вечерам ходили в пансионат «на танцы». Там Надежда впервые услышала песню «Как утомительны в России вечера». Полюбила ее, с удовольствием слушала и после того, как вернулись обратно в город.
     Олег ухаживал красиво, говорил, что у него серьезные намерения, обещал жениться. «У нас был Звенигород», — сказал как-то Надежде. Та несколько напряглась. Где-то она слышала похожую фразу? Ах, да, Виктор как-то сказал: «У нас были Черкассы». Она усмехнулась про себя, интуитивно почувствовала некую фальшь в его словах. Собственно, интуиция ее не обманула.
     Время шло, а выполнять обещание Олег не торопился. После и вовсе начал отнекиваться, говорить, что пока не время, пусть сын подрастет. Надежда ждала, надеялась, но в глубине души понимала, что обманывает, не хочет ее терять, с одной стороны, а с другой выдумывает какие-то малозначительные причины.  Их отношения стали сходить на нет, потом какое-то еще время общались по телефону, по прежней привычке всё обещал и обещал, а обещания так и оставались обещаниями. Потом прекратились и звонки. Надежде было горько, но с ума не сходила. А каждый раз, когда приходилось слушать песню «Как утомительны в России вечера», на глазах появлялись слёзы.