Лётчик Глава 3 Переписка

    Владимир сидит в вагоне и пишет письмо Лиде:
      Два часа прошло, как я покинул тебя, твой приветливый городок,  и уже соскучился.  Любимая моя, добрая девочка, ты даже поцеловать себя не дала, но я видел твои губки близко-близко и теперь буду вспоминать их каждую ночь. Я буду писать тебе письма ещё чаще, каждый день утром и вечером. Я осыплю тебя письмами, как зима осыпает землю снежинками.

   В это время к Лиде в комнату вошла Алла:
- Ну что, уехал твой Лётчик?
- Уехал.
- А что грустишь, понравился он тебе?
- Не знаю.  Высокий, симпатичный москвич. Думаю, он уже забыл обо мне. Сейчас сидит себе в поезде и смеётся надо мной.
- Конечно, смеётся.  Забудь его. Пойдём в субботу на танцы?
 Лида оглядела жалкое убранство своей комнаты, пикейное одеяло на стене вместо ковра о сказала:
-Пойдём. А лётчику я напишу, чтобы мне больше не писал.
- Вот и правильно.
  Алла обняла подругу и крепко прижала к себе. В голубых глазах Лида заблестели голубые слезинки, отчего глаза стали ещё голубее. Она склонила голову на плечо подруги и длинные тёмно-коричневые, почти чёрные,  волосы закрыли её лицо.

        Через три дня в почтовом ящике Лида находит сразу три письма. В каждом письме фотографии.  Не раскрывая конверты,  девушка записала в маленьком блокнотике дату 18.10.1972 г. и рядом слова:
    Получила от Кветкина три письма. 

    Затем села и открыла первый конверт.   С каждой строчкой таял страх, что лётчик её разлюбил после посещения барака. В каждой строчке письма парень пишет о любви к ней безотцовщине, бесприданнице, жительнице барачного рабочего городка.
  В первом письме три фотографии.  На первой он в лётном шлеме, в тёплой куртке сидит на лестнице, приставленной к кабине самолёта. Лестница слегка погнута. На обороте — сопроводительная надпись:
                Самолёт УТА МиГ-15 1971 г. Лестницу не я погнул.

  Лида вложила фотографию обратно в конверт и достала другую. Володя  около самолёта в рубашке, одевает рюкзак или парашют, на левой руке большие часы, а с правой стороны стоит женщина, но лица её почти не видно. Фотография срезана. На обороте опять надпись:

        1972 год Городские соревнования по планерному спорту.
        Рядом мой инструктор Изабелла Анатольевна Горохова,
        чемпионка мира.

  Лида улыбнулась сочетанию красивого имени и обычной русской фамилии, отложила снимок и посмотрела на третью маленькую серую нечёткую любительскую фотографию. На ней человек в лётном шлеме сидит в кабине самолёта. Сквозь стекло лицо плохо видно, но Лида уже привыкает к лицу Владимира и различает его на фотографиях. Привыкает она также к его комментариям на обороте фотокарточек.  Она весело переворачивает четырёхугольник фотобумаги и читает:

              Первый самостоятельный вылет на самолёте Л-29
               
  Ниже год 1970 и подпись.

  «Что я понимаю в этих самолётах?» - думает читательница-мечтательница  и открывает другой конверт. Тут она сначала смотрит фотографии. На первой же фотографии изображён летящий самолёт. А на обороте стихи:

                Мой комбез, пропахший керосином
                Выцвел весь от солнца и от ветра.
                На стоянку нашу опустилось
                Жаркое солнечное лето.
                «Элка» серебром сверкнёт на взлёте
                Распластавши крылья, словно птица.
                Только пыльный след от самолёта
                оседая на землю ложится.

         И внизу особняком одна строчка:  Л-29 на взлёте вечером.

  Девушка долго всматривается в фотографию:
- Это же настоящее фото, настоящие самолёты, летящие рядом и из окна одного  из них сделан щелчок фотоаппарата!
 Лида замирает от важности этой живой фотографии, от благодарности лётчику, который пишет и шлёт ей эти неземные весточки с неба.

     В третьем конверте почти нет слов. Только фотографии его посещения города Лиды. Здесь и её сестрёнка Марина, делающая «Коробочку» на полу барака, и Лида с подругой Любой возле барака, и  дом тёти Лены, где он ночевал. И она с лётчиком на кровати в трогательном, но целомудренном объятье.
- Когда успел сделать фотографии? - произнесла вслух сама себе Лида.

  Она знает, как трудно печатать карточки. Старший брат печатал их ночами, в полной темноте, только красный свет включал на фотообъективе. Рядом он раскладывал ванночки, одна с проявителем, другая с закрепителем и на полу ставил большой таз с чистой водой, куда потом кидал проявленные чудо-бумажки.
- Неужели он так старался скорее послать ей эти фотографии? - вздыхает Лида - А я думала, что он меня быстро разлюбит, увидев моё окружение.

 Весь вечер Лида писала три письма, отвечая Володе на каждое из них отдельно. В своем блокнотике она записала:
               
                Ответила Кветкину три раза.



Продолжение следует
Фамилии и имена изменены. совпадения случайны