Гл. 16 Пять раз в Германии. 1991-1995 годы

  На снимке в Германии - я, справа, готовлюсь к докладу.               


                Глава 16
                ПЯТЬ РАЗ В ГЕРМАНИИ (1991-1995 годы)

   В апреле 1991 года мне позвонили из одного московского института и предложили принять участие в работе, которую они выполняют для германской фирмы «Krupp Industrietechnik».  Сначала я удивился – работу с «заграницей»  москвичи, обычно, ни с кем не делят, а потом уже понял – большую часть работы возложили на нас.
 
   Для ознакомления с материалом  мы прилетели   в конце апреля в Дуйсбург, где находилась фирма «Krupp Industrietechnik» , и я впервые увидел «заграницу». Поразило многое - и природа северной Германии, и непривычный облик европейского  города, и полные, в отличие от наших, витрины магазинов.

     ...В августе того же года мы снова приехали на фирму. В ультрасовременном её офисе я  доложил первые результаты нашей работы. Всё прошло хорошо.  На следующий день нам показали разрез Хамбах (Hambach), а  воскресный день мы провели  в Кёльне, где посетили знаменитый Кёльнский собор. Поражало монументальное, стремящееся ввысь здание. Внутри собора нас встретил торжественный полумрак. В ответ на наши тихие восторги один из сопровождавших нас немцев неожиданно сказал:

- А мне больше нравятся православные церкви – в них всё ярче, светлее!
 
У входа в собор раздавали библию, один экземпляр получил и я. Это было первое моё знакомство со священным писанием.

    Но поездка запомнилась не только этим. Накануне отлёта в Москву (19 августа) состоялся известный путч – ГКЧП объявило о свержении Горбачёва.  Что происходит в Москве мы не знали,  кто-то пошутил:

- Возможно, там танки на взлётной полосе.

   Но я всё-таки вылетел, а  Тае от переживаний стало плохо, хорошо, что она была не одна - у нас гостили алмаатинске друзья.

   В Москве тоже мало кто знал, что происходит. В аэропорту было спокойно, на улицах царила обычная городская жизнь. Правда, в метро я увидел людей, столпившихся у листков на стене, где сообщалось, что Горбачёв улетел куда-то на истребителе...
 
   Весь следующий день (21 августа)  была  предотъездная суета, оформление документов, а вечером мы узнали, что путч провалился.

      Утром 22 августа я вышел в город. Прошёлся у баррикад возле Белого дома, видел кровь на месте гибели людей у Нового Арбата, стоял с митингующими на Манежной площади. А вечером наблюдал как сносили памятник Дзержинскому.

   Большая площадь перед зданием КГБ была заполнена народом. Какой-то парень забрался на памятник и закреплял на его шее верёвку. Люди стали тянуть, но их остановил Станкевич, вице-мэр Москвы, подошли ещё депутаты. Они говорили, что памятник нельзя ронять– он тяжёлый, а под площадью переходы и какие-то коммуникации. Подъехал кран, но он не справился. Вызвали второй кран, но я не стал дожидаться и ушёл в гостиницу – рано утром был наш самолёт. Снятие памятника я увидел потом по телевизору. И ещё деталь – оба крана, снимавших памятник, были фирмы Крупп, куда мы  тогда летели.

   В феврале 1994 года я приехал в Кёльн, на консалтинговую фирму «Otto Gold». Она занималась оценкой месторождения в Казахстане, а мы предоставляли исходные данные и делились своими материалами. Работать пришлось со специалистами в самых разных областях, за что был награждён комплиментом:

- Sie sind wie ein Bergbaupapst! (Вы как горняцкий папа римский).

    В апреле того же года я приехал в Германию с вопросами, связанными с Семипалатинским ядерным полигоном, не так давно закрытым.  На его территории находится богатое угольное месторождение, и им заинтересовалась крупная семипалатинская фирма – собиралась строить там разрез. Для выбора технологии  фирма пригласила специалистов из Германии. Те предложили традиционную схему  с использованием взрывных работ.

   Глава семипалатинской фирмы собирался в Германию, на встречу с германскими специалистами, и предложил мне принять участие. Но я отказался:

- Я только испорчу Ваши переговоры -  я не согласен с ними.

     Не согласен я был по нескольким пуктам, но главным было то, что они не учли особенности ядерного полигона.  Там нельзя применять взрывные работы – в стволах, где происходили ядерные взрывы, может обрушиться стекловидная масса и на поверхность будет выброшен «грязный» газ.
 
   Но он настаивал:

- Поэтому я Вас и приглашаю. Главное, чтобы  технология была правильной.
            
  Пришлось ехать. В городке Зангерхаузен (на юго-востоке Германии) мы остановились в загородных бунгало (снаружи деревянные хижины, внутри номера-люкс).

   Командировка оказалась очень насыщенной. Мы съездили на камнерезный завод и подробно ознакомились с его работой (такой завод собирались строить в Семипалатинске), побывали на карьере, где для завода добывают камень. Были в Берлине на каких-то переговорах.  Но поездка  запомнилась другим – торжественным порядком берлинских улиц, роскошью Гранд Отеля, где мы остановились, да богатством берлинского зоопарка, который посетили.
 
   В Зангерхаузене состоялась встреча со специалистами, давшими рекомендации по разрезу. Я доложил свои возражения, и им пришлось со мной согласиться. В заключение я сказал:

- Надо, чтобы кто-то третий подтвердил мою правоту, а вдруг я ошибаюсь?

  С этим мы отправились во Фрайбергскую горную академию (она существует с ломоносовских времён). Там мои доводы подтвердили. Подтвердили их и в консальтинговой фирме «Отто Гольд», куда мы накоротко съездили.

   Глава фирмы уехал, а я остался ещё на неделю -  готовил предложения по строительству разреза, работал с фирмами, поставщиками оборудования.

   Последняя моя командировка в Германию (уже пятая в эту страну) состоялась в мае 1995 года. Мы остановилсь в Лейпциге, где вели  переговоры о поставке горного оборудования.  Переговоры шли непросто, много спорили, проводили расчёты.

  Несмотря на плотный график, мы съездили в Дрезден,  посетили Дрезденскую галерею, были в Берлине, постояли на ступенях рейхстага, прошли под Бранденбургскими воротами.

   Тяжёлое впечатление произвёл на нас угасающий угольный район, через который однажды  проезжали. Молчаливые разрезы с неподвижными громадами роторных экскаваторов, обогатительные и брикетные фабрики с пустыми глазницами окон.

   Территория бывшей ГДР...

   Первая командировка в Германию была и первой моей поездкой за границу. Я на многое смотрел тогда, как говорится, с открытым ртом. Такого шока потом уже не было, но в каждый следующий приезд мне открывалось новое о стране, о которой я, оказывается, очень мало  знал. Мои познания представляли собой  смесь  газетных штампов, школьных параграфов, патриархальных сведений из языковых курсов. Сюда примешивалось и уважение к создателям серъёзного германского оборудования, работавшего в Экибастузе, и отрывки из литературы, вроде пушкинского: «Он из Германии туманной привёз учёности плоды...»

   Я побывал на западе и на востоке Германии,  видел крупные города и  живописные деревушки, ухоженные равнины и покрытые лесом горы, похожие на уральские, только больше лиственные. Был потрясён красотой Рейна и Мозеля с полями виноградников и остатками замков на высоких берегах. Нам показали крупные заводы и почти автоматизированные угольные разрезы.
 
   И везде нам встречались спокойные и вежливые люди,  и не только в деловых бюро, но и на улице, на транспорте, в магазинах. Было впечатление, что всё у них хорошо, что ничего их не волнует, не расстраивает. Это я видел и  в других странах, в которые тогда выезжал.

  Я, конечно, понимал , что у этих людей не может быть всё идеальным, что, как в любом человеческом обществе, у них существуют проблемы, связанные, например, со здоровьем, с семьёй, с работой. Но  уже тогда я обратил внимание, что многие проблемы у «западных» людей  какие-то другие, что они отличаются от тогдашних наших проблем.

    Один из немецких инженеров, например,  пожаловался, что у него проблема -  в его доме только два гаража, для его машины и машины жены, а куда ставить третью машину, которую он купил для сына? У нас, чтобы купить машину, люди годами стояли в очереди,  а тут уже третья...

   Или такое - в Германиии я,  хоть редко, но видел пьяных бродяг, таких, как у нас. Но мне сказали, что они получают пособие, и довольно приличное, если перевести их на тогдашние наши теньге.
 
    И так далее, и тому подобное.

   
   Всё это помогло мне лучше узнать, что такое Германия, и  что такое «запад» вообще.

                * * *