В петле

Сигналы о помощи пришли сразу из нескольких районов. Красные пульсирующие точки появились на карте почти одновременно. Вой сирены возвестил о неприятностях. Большой экран и расположенные вокруг по стене ещё с десяток мониторов показывали одинаковое сообщение. Две фразы, от которых по телу бежали мурашки. Спустя уже пять минут восемь спасательных групп были готовы выдвинуться в глубь разрушенного города, погребённого под обломками цивилизации.

Они погасили фары ещё до того, как въехали на эту территорию. Машина сбросила скорость и опасливо подбиралась к перекрёстку. Выбравшись из джипа, бойцы заняли круговую оборону. Их только четверо, но сил должно хватить. Последней из машины вышла Тоня и напряжённо начала вглядываться в темноту. Лицо заливал дождь. Он хлестал мокрыми волнами и в спину, когда резкий ветер неожиданно менял направление и практически сбивал с ног. Сквозь шум ливня еле-еле слышался мерный рокот мотора. А ещё «Свинцовый дирижабль» в микро наушниках. Тоня замерла. Лишь её сердце, как и сердца бойцов, колотилось в груди. Тугой бронежилет сдерживал его. Без него она никогда не покидала пределы резервации при поисковых операциях. Но некоторые бойцы ими не пользовались. Одной из причин этому была убеждённость в предначертанной судьбе – чему быть, того не миновать! – и никакие талисманы, даже такие как металлические пластины на груди, не смогут уберечь от гибели.

Одна из бессмертных «Вернуться домой» делала все чувства острее. Звук губной гармошки в купе с гитарным риффом особенно. Неповторимый пронзительный вокал Роберта Планта то скатывался до еле слышного гортанного шёпота, то взлетал вверх со звуком реактивной ракеты. «Дирижабль» мощно раскачивал пространство. По крайней мере для неё. Дополнительным инструментом для восприятия и оценки обстановки служил косой ливень со своим шумом. Он усиливал концентрацию, словно, спецэффект одной из сцен фильма. Она обвела всех глазами – бойцы напряжены, ужасный потоп, чернь мёртвого города, они в его центре. Почему-то вспомнился отец. Именно он научил её слушать «правильную» музыку и получать удовольствие от её энергии, что разливалась по жилам и будоражила сознание. Прошло уже пять лет, но он продолжает жить в её сердце. Он – её проводник, наставник и единственный настоящий друг. Но, если сейчас чему-то плохому суждено случиться, он вряд ли сможет помочь. Она понимала это.
Неожиданный писк радиопомех прорезал шум дождя. Все, как по команде, схватились за уши, вынимая наушники. Тут же всё стихло. Командир обернулся к джипу, кивком головы спрашивая у водителя, что случилось. Тот развёл руками – сам ничего не понимаю.
– Заглуши на время мотор, Паша, – сказал командир.
– Да, шеф.
Вместе со звуком мотора стих и шум ливня. На секунду-другую, но им этого хватило, чтобы услышать, как на противоположной стороне улицы на разбитый асфальт упал знак ограничения скорости. Все вздрогнули и вскинули автоматы. Самое время молиться, ведь шум может спровоцировать нападение, которое они не смогут выстоять.
– Чёрт побери, – Тоня сжалась в комок, – этого ещё не хватало.
– Ничего, – подбодрил командир. – Слишком короткий звук, они могли не услышать. – Он дёрнул подбородком, и бойцы рассыпались в стороны, готовясь к движению.

Тоня сжала кулаки и тряхнула головой. С козырька кепки сильным потоком вниз бежала река. Небывалый шторм, совсем не в духе последних лет. Что-то менялось в атмосфере, и это негативно сказывалось на поверхности. Их шансы на выживание уменьшались с каждым месяцем.
Однако, пора. Нужно двигаться.
– Идём на восток, – тихо проговорила она. – За тем зданием направо. И проверьте связь.
Ветер рванул с новой силой, когда они начали движение. В наушниках рифф достиг своего наивысшего пика. Быстрой перебежкой их группа двигалась от угла к углу, держа на прицеле местность со всеми её разинутыми ртами тёмных окон, полуразвалившихся строений и нагромождённых друг на друга скелетов высотных зданий. Здесь все умерли. Уже давно. Остались лишь малые фрагменты воспоминаний о некогда крупном городе северного побережья.
У сгоревшего автобуса первый боец внезапно опустился на колено и задрал кулак вверх, предупреждая об опасности впереди.
– Что ты видишь? – тревожный голос Тони раздался у него в правом ухе.
– Три цели на северо-восток, – коротко ответил он. – Может есть ещё…
Они собрались вместе, образовав круг. Все стороны света были под наблюдением и просматривались приборами ночного видения.
– Тут их не должно быть, – уверенно сказала Тоня. – Тепловизор ничего не показывает.
– Я слышал они научились их обманывать, – вставил другой боец. – Мой брат в восточном сопротивлении обнаружил это. Они, будто, эволюционируют… Так он сказал.
– Чёрт побери, эти твари нас что, обвели вокруг пальца? – спросил второй боец.
– Хороший вопрос… – Тоня оглянулась назад, чтобы понять, как далеко они успели отойти от машины. Пятьдесят метров, не больше. Если ситуация измениться к худшему, они вполне могут успеть выбраться.

– Они исчезли, – вдруг прошептал тот, кто засёк существ. – Какого чёрта?
Никто не двигался с места. Все ждали и всматривались во мрак. Дождь безжалостно барабанил по головам. Температура упала на несколько градусов, обмундирование промокло насквозь, и кожа сжалась в ледяном спазме. Мышцы пронзали раскалённые иглы, но глаза оставались зоркими, а мозг чистым.
– Вперёд, – скомандовал командир. – Пошли, пошли…
Открытый фургон был пуст. Внутри весь салон засыпан пеплом, грязью и ещё каким-то веществом, напоминающим прозрачный клей. Кресла разорваны, двери и корпус смяты, словно консервная банка. По длинным рваным следам на асфальте можно было догадаться, что фургон не самостоятельно добрался до этого места. Его притащили. И ни одной вещи, принадлежащей человеку. Вообще никаких следов людей. Радиопередатчик продолжал мигать на приборной доске, иногда извергая снопы искр и издавая противное пищание. Жирная точка на карте судорожно пульсировала в указанных координатах, где они сейчас находились. Короткий текст о помощи бледно светился на разбитом экране: «Помогите, нас атакуют! С нами дети!»
– Как это понимать? – Тоня растерянно оглянулась.
– Что-то здесь не так… – протянул командир напряжённо.

Когда они услышали нарастающий шум, похожий на непрерывно ломающееся сухое печенье, дождь почти закончился. Он, словно, отступил назад, уступая дорогу неизбежному приближению смерти. Этих существ было слишком много и они двигались очень быстро. Ни одни приборы не смогли засечь их, так же, как этого не сделал и тепловизор.
Не дожидаясь близкого контакта, бойцы открыли огонь. Взревели автоматы, гранаты полетели во все стороны, пулемёт завёл свою тяжёлую песню. Бесконечное количество гильз сыпалось на мокрый асфальт, лязгая и звонко отскакивая от него. Дымовая завеса превратила их круг в уродливый гриб, из которого в темноту изрыгались огненные языки. Всё оказалось напрасным. Они были обречены.
В последние секунды Тоня смогла настроиться на волну приёмника их резервации, чтобы запросить помощь. Но слова оборвались, и резкая жгучая боль пронзила всё тело.
Наушник утопал в крови, когда драйвовая «Вернуться домой» заканчивалась блюзовым квадратом, и гармошка выдавала последние высокие ноты…

Тоня вздрогнула. Ощущение было такое, словно через неё пропустили ток. Во рту появился привкус металла, сердце подпрыгнуло и бешено заколотилось. Из глаз хлынули неудержимые слёзы, а тело охватила дрожь. Она обвела всех глазами – бойцы напряжены, ужасный потоп, чернь мёртвого города, они в его центре.
– Что за ерунда? – задыхаясь, выдавила она. Её сковал ужас.
Сквозь грохочущий ливень раздался короткий писк радиопомех. Резкий свист, сопровождаемый сухим треском, через секунду стих.
Пока все озирались, Тоня безнадёжно пыталась разобраться в происходящем. Когда на противоположной стороне на асфальт с грохотом упал знак ограничения скорости, всё вдруг стало понятно.
– Это засада, – прокричала она. Скрывать своё присутствие было уже бессмысленно. Необходимо быстро покинуть этот район. – Паша, уходим отсюда! Заводи мотор!
Подпирая спинами сгоревший автобус на углу мёртвой улицы, бойцы повернулись в её сторону...

2014