Простая история

Она говорит мне:
– Это же белый квадрат!
– Ты что?! – недоумеваю я, – здесь примерно семь процентов чёрного. Он еле серый!
– Да ну тебя! – она отмахивается от меня, надувая свои губки. Провокационный румянец мгновенно покрывает её щёки. Она отворачивается от холста с серой блямбой посередине и нервно сжимает руки в кулачки. Она всегда так делает, когда понимает, что не права. Я знаю, мало кто признаётся в своих ошибках открыто. Такова природа человека. А ещё, это некий финт, приёмчик против меня.
Мы стоим перед одной из самых больших картин в галерее некоего Шапкина Н.Т. Я не любитель искусства в любых его проявлениях, я больше материалист, нежели мечтатель. Поэтому моя точка зрения не совпадает с её. Наш визит сюда, чтобы она смогла после написать свою дипломную работу, я считаю потерей времени. Об этой выставке уже давно миллион статей написано в интернете. Какого чёрта преподавателям понадобилось отправлять студентов бесполезно тратить их часы? Для меня это загадка. Хотя и я сам, бывало, попадал в подобные ситуации. Давно. Примерно лет пять назад, когда заканчивал технологический. Тогда я был «бунтарём» и бездельником, кому частенько делали выговоры. Однако, это не помешало мне в итоге получить диплом «хорошиста».
– Шарлатаны какие-то, – я качаю головой и засовываю руки в карманы. Я уже устал. – Может дома посмотрим? Кофе попьём?
– Нет, так я не смогу ничего описать в своей работе, – сквозь вымученные слёзы она пытается манипулировать мной. Плечи профессионально дрожат, имитируя настоящий плач. – Мне надо увидеть вживую.
– Ладно, – вздыхаю я, сдаваясь. Всё же, она мне не безразлична. Она моя девушка, и я должен быть на её стороне. Хотя бы частично. – Хорошо, прости, пусть будет по-твоему. Что там ещё осталось?
В ту же секунду она резко оборачивается ко мне, и я не вижу ни следа от горьких слёз и обиды. Глаза блестят, пальцы рук прикрывают улыбку, и электричество прям искрит по её гладкой, нежной коже.
– Миниатюрные скульптуры Махина, нашего современника, – быстро бросает она, хватает меня за руку и, не давая опомниться, тянет уже в самый дальний зал музея. «Чёртовы авангардисты!» – мелькает у меня в голове.

Те двадцать четыре часа были самыми напряжёнными, но в то же время, и самыми яркими в моей жизни. Каким-то образом, моя подруга умудрилась защитить диплом на пятёрку. Одна со всего потока. Конечно же, это сделало меня соучастником данной победы, хотя особенных сил мне приложить не пришлось. Кроме моральных. Но я был рад за неё. Вечер после её защиты плавно превратился в безумную ночь, следом за которой очень быстро пришло утро.
Она гуляла по кухне в моей рубашке на голое тело. Женщины – практическое их большинство – всегда так делают после секса. Что я могу сказать? Мне нравится такое, а, если бы не нравилось, тогда я смело мог пополнить ряды «типа-мужчин» или что-то в этом роде. Когда, потирая глаза, я ступил на холодную керамику пола, она уже протягивала мне кружку горячего кофе.
– Ну ты и засранец! – хмуро бросила она в меня моим любимым оборотом. – Почему раньше такого не было? Ты что, берёг меня для этой ночи? – А после хитрая улыбка появилась на её красивом личике, и я расслабился.
– Ах это, – протянул в ответ, будто совсем забыл о нашем «жёстком контакте» в постели, – можно сказать и так.
Мы с минуту нежились в объятиях друг друга, пока она не обожгла мне спину, прикоснувшись к ней своей кружкой. Специально, конечно же, я в этом не сомневался. Некая прелюдия к очередной манипуляции. Странно, что за год нашего знакомства, я даже не задумывался о такой стороне взаимоотношений. Они могли трансформироваться во что-то новое для нас, так как сейчас я поймал себя на мысли, что мне это нравится.
– Хочу попросить тебя об услуге, – вдруг сказала она. Точно, манипуляция. Мысль об ожоге, что мог навсегда остаться на моей коже, превратилась в другую. Теперь я прикидывал, сколько крови мне будет стоить её просьба. – Она ляжет в основу моего подарка тебе.
От удивления мои брови поползли вверх. Подарок – это интересно, но…
– Мариш, – застонал я, – неужели вот прямо сейчас? Может лучше вернёмся в постель?
Она игриво коснулась меня, и «там» сразу всё оживилось. Тут без вариантов.
– Ладно, но потом не отвертишься.
– Ок, договорились.

Моя дотошность во всём, чем бы я ни занимался или сталкивался по каким-либо причинам, свела бы на «нет» терпение любого. И я не смог бы спокойно выбрать обои или смотреть на закорючки на холсте, если бы увидел, что в них нет гармонии. Или смысла. Любимые вопросы «Зачем?» и «Почему?» другим казались неуместными, даже издевательскими. Вроде же всё ясно, зачем спрашивать? Но она попросила меня помочь, и я не мог подойти к этому вопросу, спустя рукава. Выходные до того судьбоносного момента я пропадал на базаре, надрывая спину и опустошая бесконечное число фур, сменяющих друг друга у разгрузочных ворот. Мой отпуск заканчивался через неделю, и мне вновь предстояло вернуться к своим машинам и аппаратам для текстиля. Остатки денег были расписаны по часам, и мне пришлось быстро что-то придумать.
У меня, конечно же, был выбор – либо подруга, либо своё либидо. Но, всё же, я выбирал первое. Точнее, первую. И последнюю. Временами задумываясь о будущем, я всё больше приходил к выводу, что одной женщины в моей жизни будет достаточно. Одной и последней. Кто-то назвал бы меня «однолюбом», и я был бы не против. Так и есть. В конце концов, я честен не только с самим собой, и это не могло не радовать.
Понимая, что не помочь я не смогу ни при каких обстоятельствах, тем вечером в пятницу – почти с шаманскими танцами и бубном – мне удалось-таки вытянуть из моей благоверной пару намёков об услуге. Один был про конкретное количество денег, добытых мной любой ценой, а второй – о публичном признании в чём-то. С такой скудной информацией я мог бы долго играть в бирюльки, но вместо этого решил, что сделаю всё, о чём она попросит. Меня не до конца это радовало, так как на руках были не все части головоломки. Пришлось импровизировать. Я прошёл ад грузчика с высоко поднятой головой, разделил все тяготы, прочувствовав кожей и каждой клеткой все мелочи сей занятости, и пришёл к выводу, что мир может обойтись без некоторых профессий. Если вспомнить, что технический прогресс шагает вперёд так, что у него сверкают пятки, то я тупо принёс себя в жертву, как какой-нибудь самоотверженный африканский абориген. Ладно, как-нибудь переживу. Важно, что это принесёт плоды.

– Чувак, да она просто тебя использует, – говорит мой приятель, когда мы встречаемся в любимом пабе, чтобы промочить наши глотки. – Она вьёт из тебя верёвки!
– Да брось! – я отмахиваюсь и делаю большой глоток. – Я же вижу её поведение, да и отношение ко мне в целом.
– Разве?
– Я всегда знаю, когда она хитрит, – сказанное почти не противоречит моему внутреннему голосу. Ну, может быть, самую малость.
– Просто мне бы хотелось, чтоб ты не ошибся с выбором, – Серёга тоже делает смачный глоток и облизывается. – Есть много женщин, кому нужны «мальчишки» лишь для того, чтобы они сами почувствовали себя «мужиками». Понимаешь о чём я?
– А то? – я киваю. После шестой кружки пива моя голова начинает болтаться, словно шея превратилась в верёвку, на конце которой прикреплён каучуковый мяч весом примерно три и два кило. Я слегка глупо улыбаюсь, вспоминая одну нехитрую формулу, и бегло прикидываю в уме: вес черепа (1,375 кг) + вес мозга (1,400 кг) + кровь (0,400) = 3,200.
Серёга подозрительно коситься на меня и продолжает.
– Вот возьми меня, к примеру, – он откидывается на спинку кресла-диванчика, на котором мы сидим вот уже более двух с половиной часов, и прикуривает ещё одну сигарету. – Я был знаком со многими девушками, но лишь на одной остановил свой выбор. И только потому, что у нас с ней возник симбиоз.
– А это ещё что такое? – не понимаю я.
– Это, мой друг, взаимопонимание на клеточном уровне.
– Ну конечно?! – я почти ловлю себя на мысли, что чуть ему не поверил. Что за ерунда? Так не бывает с людьми.
– Да, так и есть, – голова Серёги совершает странное движение, похожее на кивок. – Она всегда чувствует моё настроение, а я – её. Мы не заставляем друг друга нервничать, через все огни-воды-медные трубы проходим вместе. Она всегда честна со мной, а я с ней. Даже сегодня, перед тем, как пойти сюда, я сказал ей правду.
– Что-то не припомню, когда ты так делал, – усмехаюсь я. Просто, Серёгу я знаю всю жизнь, мы с садика вместе идём по жизни. Только я – лентяй, а он – программист.
– Я сказал, что буду на встрече по перепрограммированию старого оборудования с целью его дальнейшего использования в интересах современного общества.
Хмурясь от натуги разобрать его словесную белиберду, я кое-как поднимаю на него глаза. Похоже, что я напился сильнее него.
– Чего-чего? – спрашиваю я, понимая, что мой мозг взорван.
Серёга улыбается какой-то уж очень загадочной улыбкой.
– Давай лучше выпьем! – предлагает он. Мы быстро опустошаем наши кружки и просим официанта принести ещё.
– Я считаю тебя этим оборудованием, – продолжая улыбаться, Серёга хлопает меня по плечу. – Понимаешь теперь?
Мне нечего сказать, он прав. Конечно же, я понимаю его. Однако, не могу согласиться. Отчасти да, может я и древний такой, наивный и всё такое, но мне кажется, что наши с девушкой отношения текут в правильном русле. Несмотря на все мои несогласия с ней и отрицания практически всего, что она предлагает сделать, я чётко понимаю, что не смогу жить без неё. Я ощущаю острую потребность в споре и доказывании какой угодно теоремы, разгадывании загадок и выискивании недочётов в любой сфере. А у неё, будто, иммунитет на меня и мои заскоки. Словно вампир, она питается моим настроением, чтобы быть собой и чувствовать себя хорошо. Благодаря мне, ей удаётся это с лихвой. И, закрыв на это глаза, я тоже могу сказать о нашем симбиозе. Почему нет? Так и есть – у нас с ней полный симбиоз! Самый полный, какой только возможен…

Мы встретились с ней около её уже бывшего университета. Так удобней уехать в любую часть города – много разного транспорта, да и метро под боком. Она оделась соблазнительно, даже слишком. Тоненький сарафанчик, что подчёркивал фигуру и почти полностью демонстрировал все её прелести, действовал мне на нервы. Он прям так и кричал о капитуляции. От её вида моё сердце стало бухать о рёбра грудной клетки с такой силой, что я начал переживать о переломах. Я не мог смотреть на неё спокойно, мне хотелось… Ну, много чего хотелось сделать с ней прямо сейчас. Её провоцирующая улыбка смеялась над моим состоянием, так как это был вызов. Ей редко удавалось застать меня врасплох, потому как я всегда собран и держу всё под контролем. Но только не сегодня. Она перехитрила меня, и только одна мысль вертелась в моей голове. Я почти забыл зачем мы встретились… Потом я собрался.
– Привет, ты готов выполнить мою просьбу? – она слегка раскачивалась на носках вперёд-назад, сжимая в руках пакет с чем-то. Интересно, что это могло быть?
– Да, – с трудом выдавил я из себя, – вроде готов.
– Принёс деньги?
– И?
– Ну что ты, не может ответить прямо? – она вдруг замерла и впилась своими огромными голубыми глазами в мои.
– Да, Мариш, принёс, – вздохнул я, подсчитывая в уме количество разгруженных мной грузовиков – спина всё ещё служила напоминанием о моём заработке. Ох уж эти женщины!
– Отлично, тогда пошли.
Она схватила меня за руку и опять потащила куда-то, как в музее. В принципе, подобное случалось часто, так как у неё такой темперамент. «Куда-то» было вверх по улице, где мы остановились у неоднозначного бутика с антикварным барахлом. Ещё один пунктик в моём кодексе обо всём непонятном, ненужном, лишнем и отвлекающем внимание – я считаю такие лавки мусорками.
Когда мы вошли внутрь, эпатажный пухлый мужичок маленького роста, с торчащими в разные стороны усами, как у сумасшедшего Дали, уже выбегал нам на встречу из-за прилавка. Бант на его шее мотался из стороны в сторону, манжеты рукавов белоснежной сорочки порхали в воздухе, словно крылья дикой птицы. Тёмно-мраморный костюмчик на нём был такой же «редкий», как и всё, что нас окружало, а слой пыли, что его покрывал, подтверждал бренность бытия.
– Дорогая моя, – мужичок согнулся в поклоне, целуя вытянутую моей подругой руку. Отвращению моему не было предела. Внутри я уже закипал, когда она остановила меня взглядом и чуть слышно шепнула о его придурковатости. – Рад лицезреть Вас в моей скромной обители.
– Полноте, – сдерживая смех, Марина артистично изобразила лёгкий реверанс. – Я с кавалером, и он у меня вспыльчив.
– Не переживайте, мой друг, – он перевёл на меня глаза, полные уважения. – Ни в коем разе не преследую цели совершить нечто мерзкое. Ваша дама невероятно обаятельна и не оставляет мне выбора в оказании чести быть ей полезным сегодня. Прошу!
Он сделал жест руками, приглашая пройти нас дальше в большой зал, где расположилось невероятное количество странных на мой взгляд предметов: какие-то вазы высотой с меня, резные шкатулки, уродливые статуи непонятно кого, пыльные гобелены, кресла-стулья-троны и прочая рухлядь. С расширенными от ужаса глазами, я шёл за подругой и ломал голову над её просьбой. В этот момент я понял, что за её услугу мне придётся расплачиваться всей своей кровью.
– Вот здесь, – наконец мужичок остановился перед неким подиумом со стоящим посередине того огромным стулом. Вся атмосфера этого «исторического» уголка в бутике так и кричала в лицо, что это грёбанное Средневековье. На секунду внутри меня всё сжалось в комок – адская машина времени пришла в действие.
Мои глаза вылезли из орбит, и я был готов с криками бежать отсюда, взвалив подругу на плечо. Всё, что я увидел тут, определённо похлеще авангардистов любого века. И зачем я только согласился?!
– Отлично, то, что нужно, – Марина утвердительно кивнула. – Спасибо, Казимир.
Вечером мы пьём кофе вприкуску со всякими сладостями. День выдался тяжёлым, и вещи пришлось собирать в спешке, так как мы одной ногой были уже на Мальдивах. Она показывает свою страничку в социальной сети, где под фотографией, обработанной в стиле ретро, поставлены «лайки» от полутора тысяч местных жителей.
– Почему ты не сказала мне раньше? – бурчу я.
– О чём? – снова подкол, продолжает хитрить. Я уверен, что она прекрасно меня понимает, только по-другому не хочет.
– Ну, что выйдешь за меня и…
– Так не интересно, – только и фыркает она, привычно обрывая на полуслове. Понятное дело, ведь я должен был догадаться или просто прочесть её мысли. Как я мог не смочь сделать этого?
Сейчас всё проясняется. Я получаю подтверждение своей любви и поэтому счастлив. Вот мы и отправляемся на острова в свадебное путешествие. Прямо сказка какая-то! Она хочет навсегда остаться со мной. Таким странным и неординарным занудой. Я нежно обнимаю её и целую. Между тем, под фотографией со мной в главной роли, добавляется порядка нового десятка «лайков». Там я гордо и мужественно восседаю на величественном резном троне из оленьей кости, который покрыт шкурами неизвестных мне животных. На пороге примерно XIII век. Меня окружает личная свора гончих, у ног распростёрлось тело загнанной лани, а слуги склонились предо мной, готовые выполнить любой каприз. Почти небрежно, рядом с троном выставлены открытые сундуки всего королевского золотого фонда и Бог знает ещё чего. И опять шкуры, шкуры, шкуры. Моя голова увенчана короной, пусть даже и бутафорской, но это определённый символ. Фото подписано словами: «Мой Король на век!»

Один мой давний друг с огромным жизненным опытом и совсем не лентяй, спросил как-то:
– Ты знаешь, в чём секрет счастливой семейной жизни?
– В чём? – поинтересовался я.
– В этом: «Да, дорогая! Конечно, дорогая!»
– Так просто?
– Так просто, – улыбнувшись, он пожал плечами.


Постскриптум: Мало кто знает, но странное имя «Казимир» трактуется, как «Показывающий мир». Забавно, не правда ли?

2014