Большим шагом

Когда я первый раз пропал из больницы – в протоколе они записали «ушёл», – за мной явились спустя лишь неделю. Они дали мне время «обдумать свой поступок». Что я мог сказать им? Мне некуда было идти, и они прекрасно знали мой текущий адрес. Удивлённые и сбитые с толку, переводя дыхание, они простирали ко мне свои объятия. Тогда я ещё не понимал, что происходило со мной, но возвращаться обратно не собирался. В здравом уме никому такое не придёт в голову. Однако, на следующий день я снова проснулся на койке в палате, обнаружив своё тело привязанным к металлическим поручням. Место укола в плече пульсировало болью. Ясно, что они боялись за меня. Или за вред, который я мог причинить. Но за себя я боялся ещё больше, так как произошедшее казалось нереальным. С людьми обычно так не бывает. А, если и бывает, значит с ними «что-то не так». Странно, но мысль о том, что я псих, раньше не приходила мне в голову… Может, так оно и было?

С другой стороны, всё выглядело логичным и даже вполне разумным. В то же время, было сложно найти этому объяснение. Оно просто случалось, и мне оставалось лишь принимать происходящее. Принимать и использовать. Если я хотел быстро попасть куда-либо, я мысленно представлял, как пересекаю улицу за одну секунду. Затем ещё одну и ещё. Прямо, направо, квартал влево и опять прямо. Тут же оказываюсь у нужного мне здания. Потом – на нужном этаже и у нужной двери. Я мчался сквозь размытый город, плывущий яркими красками. Он, будто, обтекал меня, превратившись в морские волны. Сквозь огни, ветер и миллионы различных запахов, которые стали восприниматься острее, моё существо совершало полёт. Звуки слились в неразборчивое и вязкое, как болото, бормотание. Раз-два и я на месте. Чёрт побери! Если б раньше так случалось, я бы точно сэкономил себе половину жизни. Может даже всю целиком.

Они навещали меня каждый вечер, старательно что-то записывая в блокнотиках и кивая головами в такт чревовещанию главного врача. Это было похоже на некий спектакль или многосерийное теле-шоу со мной в главной роли. Целых девять с половиной человек. Половиной была уборщица, на случай, «если в моём организме что-то пойдёт не так». И я ничего не мог сделать – лишь продолжал влачить новую жизнь, которую они мне навязали со всеми её таблетками, процедурами и даже уколами. Последние слова судьи были о принудительном лечении, которое я решительно отказывался принимать. Но мне пришлось, потому что они решили, что моё психическое состояние не отвечало требованиям современного общества. Оно просто пугало его. Выхода не было. Оставалось тянуть время-жвачку, бесцельно сидя на кровати и тупо глядя в потолок – моё светлое, пустое будущее. Но был и плюс в виде бесплатного четырёхразового питания.

К большому удивлению, проблема решилась само собой. Я уже утратил надежду, когда главврача сместили – и на старуху найдётся проруха, – обвинив его в халатности. Это случилось через три месяца после моего приговора. Но мне только наруку. Тогда меня выписали, выдав новый специальный паспорт и перечень обязанностей о встречах с участковым полицейским и наблюдаемым врачом. Меня это устраивало. По сути, я мирный житель планеты Земля и всегда готов сотрудничать. И вот, если быстро прокрутить историю моего унылого пребывания в стенах белоснежного замка имени «спокойствия и гармонии», я смог всё же вернуться домой. И, наконец-то, меня оставили в покое.

Оставили наедине с самим собой и той способностью, что взялась ниоткуда. Первый раз это случилось на моём единственном месте работы. Это была курьерская служба "Ветер", которая занималась доставкой деловой документации. Я колесил по всему городу от рассвета до заката, двенадцать часов. Тогда я часто думал, какой бы проложить маршрут, чтоб управиться быстрее. В мозгу вертелись дороги, перекрёстки, переулки, районы, площади и так далее. Я выбирал направление более оптимальное и рвал с места на мотороллере. Такая привычка сделала мой мозг гибким, я стал ярче видеть путь. Ещё стоя на месте, я двигался по нему на огромной скорости. Иногда прерывисто, почти прыжками, но уверенно и быстро. Минуя преграды и экономя время, я достигал пункта назначения. Тогда-то это и случилось. Я почти моментально оказался в другом конце города. Помню, как сердце-молот почти вырывалось из груди, пока я удивлённо вертел бандероль в руках уже перед офисом, не понимая, как мне удалось не застрять в транспортном потоке… Спустя почти год после неудачного визита в магазин, в чёрный для меня день «икс», я оказался в психушке в последний раз. Они сказали – это на долго. Неприятный сюрприз, но впоследствии мне частенько удавалось ускользать оттуда. Я открыт новым знакомствам, только люди в халатах не входили в мои планы. Ну а врачи так просто не сдавались. «Силой убеждения» они терпеливо, всегда, возвращали меня назад.

Те полгода моей работы на «Ветер» я практиковал «это» – не могу подобрать верное определение – повсеместно. Даже, когда просто выходил за покупками. Это казалось забавным, так как по моим подсчётам я должен был тратить на подобную прогулку около пятнадцати минут. Фактически, я управлялся быстрее, как минимум, в три раза. От такого положения вещей меня переполнял восторг. Побаиваясь, я начал с малого, но думал о многом.

Как бы то ни было, день «икс» для меня навсегда останется днём моего максимально большого шага. То было самое быстрое перемещение. И тогда я поймал себя на мысли, что кто-то поймал меня за руку. В прямом смысле. Но как? Я ощутил давление на правом запястье и лёгкий рывок, приказывающий остановиться. Размытые краски перед глазами обрели границы и померкли. Серость пыльного, куда-то спешащего города, ворвалась в моё сознание. Вокруг моей персоны уже собралась толпа зевак, а я услышал далёкий и тихий крик женщины: "Он же псих! Голый псих!" Я медленно обвёл всех взглядом и после опустил его на себя. Одежды на мне не было на самом деле, я крепко сжимал пакет с ней в своей левой руке. Лишь трусы остались на месте. Тут я не на шутку испугался. Что произошло? Спустя секунду, как раз в тот момент, когда полицейская машина круто развернулась на перекрёстке и направилась к нам, я вспомнил, что самостоятельно решил так поступить, считая, что отсутствие одежды улучшит трение и поспособствует более быстрому скольжению. Чёрт побери! Я понял всю сложность ситуации. Я где-то облажался, и меня снова ждали мягкие, белые стены.

Мой старый приятель как-то сказал, что я не умру собственной смертью и предложил подумать над своей жизнью. В каком-то смысле он был прав. Я помню наш разговор хорошо. Он случился как раз перед тем, как я устроился на работу курьером. Будто пару дней назад. Тогда приятель и подкинул мне идею об этом. Права категории «Б» у меня были, да и железный пони тоже. Старый, но всё же. Если б я знал, чем всё закончится!
В то время на жизнь приходилось зарабатывать любыми способами, нравилось мне это или нет. Я пускался в разные авантюры, которые не всегда оказывали положительное влияние на моё здоровье. Часто мне не хватало времени, я что-то упускал или забывал, из-за чего попадал в больницы. Сейчас, когда я могу экономить его, мне сложно сказать, как долго я уже «хожу». Просто не помню, к тому же, никогда не считал.
И вот я попал в психушку. Первый раз. Однозначно решив для себя выбраться оттуда, я молча смотрел запись, которую показывали мне люди в форме. Доказательство моей вины, мой приговор. Камера наблюдения в магазине, куда я ходил за продуктами, удивляла интересным фильмом, которому я с трудом верил. Это было похоже на дешёвый триллер с копеечным бюджетом для спецэффектов. Однако, я видел, как открылась дверь, и моя голова – размытая, точно на плохом фотоснимке, – появилась в проёме. Она вибрировала в воздухе, словно решала, заходить мне или нет. То исчезала, то появлялась вновь. Затем нечёткая фигура мелькнула среди полок в разделе хозяйственных товаров. А следующей секундой я уже стоял у прилавка и доставал деньги. Продавец-кассир был занят, он стоял ко мне спиной. Но я так и не заплатил. По крайней мере, этого на записи не было. Плёнку точно не монтировали, так как счётчик верно проглатывал секунды, сменяя одни цифры другими. Затем продавец выбежал в открытую дверь – за мной? – сквозь серую, едва заметную дымку. Он грозно сотрясал воздух кулаками, а я был в шоке.

О своём детстве я помню только хорошее и знаю точно, что оно было отличным. Самым настоящим детством – беззаботным, счастливым и добрым. Особенно помню озеро, в котором мы мальчишками купались дни напролёт всё лето и половину осени. Радостные маленькие люди, изучающие время с точки зрения полезного использования. Нескончаемая череда интересных событий и открытий наполняла наши сердца трепетом и держала глаза открытыми. Мы росли в безопасном и удивительном мире. Было лишь одно тёмное пятно – то происшествие ярко горит у меня в памяти. Мы приехали на вокзал встречать отца из командировки, в которой он провёл почти три месяца. На перекрёстке, на другой стороне дороги, я наконец-то нашёл его глазами и бросился к нему навстречу через дорогу. Я так сильно ждал его. И вот не выдержал. Помню, что желание обнять его было так велико, что я уже мысленно представлял себя, висящим у него на шее. Я чувствовал его запах, жёсткая щетина колола мою щёку, а волосы щекотали ухо. Он махал мне, предупреждая о чём-то, когда я вырвал свою руку из маминой и, не замечая ничего вокруг, бросился прямиком под колёса автобуса. Потом была темнота на долгие дни. Родители сказали, что я был в коме десять дней, но я ничего не помню. Слава Богу, я выжил и снова встал на ноги. Что тут скажешь – пять лет замечательный возраст. Сейчас мне двадцать пять и я бы с удовольствием вернулся в прошлое.

Хотя…
Если я буду аккуратен, сосредоточен и терпелив… Если моя память не подведёт меня… Если дорога по-прежнему прочерчивает твёрдую, хоть и поросшую травой, линию на местности… Должно получиться. Надеюсь, мои родители до сих пор живут в нашем доме около озера. Там, где всё окутано тишиной и спокойствием. На чистом воздухе… Я попробую этим же вечером. В последний раз…

2015